Даже мать не знает сокровенных тайн своего ребенка.
Машина остановилась перед буйным зеленым садом с фонтаном, цветочными клумбами и экзотическими деревьями, между которыми петляла узкая гравиевая дорожка. За садом возвышалось большое здание – судя по всему, это и был «Хрустальный храм», который они с шерифом Нимбина так долго искали на карте.
О прибытии гостей возвестил колокольчик над дверью. В магазине было много народу – по всей видимости, это место пользовалось популярностью. К полицейским подошла худощавая, обаятельно улыбавшаяся женщина и с таким энтузиазмом их приветствовала, будто ей несколько месяцев не с кем было словом перекинуться.
– Вы у нас впервые? – спросила она. Как будто ее хрустальная лавка стала для посетителей местом регулярных паломничеств. Хотя как знать, может, так оно и было.
– О, как я вам завидую! – сказала она, услышав ответ. – Вам еще только предстоит познакомиться с «Хрустальным храмом»!
Стоящая рядом женщина застонала от восторга.
– Проходите сюда. Направо – наше великолепное вегетарианское кафе, в котором вам подадут самые удивительные блюда. После просим в хрустально-каменный чертог. That's where the real action is! Now go, go!
И она на прощание помахала им рукой. После такого предисловия велико же было их разочарование, когда выяснилось, что кафе, в сущности, самое обычное: там подавали кофе, чай, бутерброды и салаты с йогуртом. В так называемом хрустально-каменном чертоге в замысловатом освещении красовались сверкающие куски хрусталя, фигурки Будды в позе лотоса, зеленые и синие кварцы и просто булыжники. Комнату наполняли тонкий аромат благовоний, переливы свирели и журчание воды. Бутик показался Харри весьма милым, но несколько простоватым, и дух от него никоим образом не захватывало. Разве что от цен.
– Хе-хе, – усмехнулся Эндрю, изучив пару ценников. – Гениальная женщина.
Он кивнул в сторону посетителей: по большей части люди средних лет с несредними доходами.
– Дети цветов выросли. И доходы их выросли вместе с ними. Но душой они все еще где-то в астрале.
Они вернулись в первую комнату. Встречавшая их женщина по-прежнему обаятельно улыбалась. Она взяла Харри за руку и прижала к его ладони сине-зеленый камень.
– Вы Козерог, верно? Положите этот камень под подушку – он очистит вашу комнату от любых видов негативной энергии. Вообще-то он стоит шестьдесят долларов, но, понимая, насколько он вам необходим, я отдам его за пятьдесят.
Она повернулась к Эндрю:
– А вы, наверное, Лев?
– Э, нет, мэм, я полицейский. – Он быстро показал ей значок.
Женщина побледнела и испуганно посмотрела на него:
– Какой кошмар! Надеюсь, я не сделала ничего дурного?
– На моей памяти – нет, мэм. Полагаю, вы – Маргарет Доусон, ранее Уайт? Если да, могли бы мы переговорить с вами в отдельной комнате?
Маргарет Доусон быстро собралась с мыслями и, приказав одной из своих служащих подменить ее за кассой, отвела Харри и Эндрю в сад, где они уселись за белый деревянный столик. Между деревьями Харри увидел сетку, которую поначалу принял за невод, но при ближайшем рассмотрении она оказалась огромной паутиной.
– Кажется, будет дождь, – сказала миссис Доусон, потирая руки.
Эндрю кашлянул.
Она прикусила нижнюю губу:
– Извините, констебль. Я так волнуюсь.
– Все в порядке, мэм. Ну и сеточка у вас.
– Ах, эта! Это сетка Билли, нашего паука-птицееда. Лежит сейчас, наверное, где-нибудь и спит.
Харри поежился и поджал ноги:
– Птицеед? Вы хотите сказать, что он ест… птиц?
Эндрю улыбнулся.
– Харри – из Норвегии. Там такие большие пауки – диковинка.
– Ну я могу вас утешить: большие не опасны, – сказала Маргарет Доусон. – А вот малюсенький проказник, которого мы называем «redback», ядовит. Но он предпочитает города, где можно, так сказать, затеряться в толпе. В темных подвалах и сырых углах.
– Кажется, я таких знаю, – заметил Эндрю. – Но вернемся к делу, мэм. Это касается вашего сына.
Вот когда миссис Доусон действительно побледнела:
– Эванса?
Эндрю посмотрел на коллегу.
– Насколько мы знаем, миссис Доусон, раньше у него проблем с полицией не было, – сказал Харри.
– Нет. Нет, конечно, не было. Слава Богу.
– Собственно говоря, к вам мы заехали, потому что ваше заведение как раз по пути в Брисбен. Мы подумали, вдруг вам известно что-нибудь об Ингер Холтер.
Она повторила про себя имя, будто пробуя его на вкус. Потом покачала головой:
– У Эванса было не так много девушек. А тех, что были, он привозил сюда, чтобы познакомить со мной. После того как родился сын – у него с… той проклятой девчонкой, имя которой я, кажется, забыла, – я запретила… я сказала, по-моему, он должен подождать. Пока не найдет подходящую.
– Почему он должен подождать? – спросил Харри.
– Потому что я так сказала.
– А почему вы так сказали, мэм?
– Потому что… потому что так будет лучше, – она посмотрела в сторону магазина, давая понять, что ей дорого время, – и потому что Эванс – очень ранимый мальчик. В его жизни было много негативной энергии, и ему нужна женщина, на которую он сможет целиком и полностью положиться. А не эти потаскухи… которым лишь бы вскружить моему мальчику голову.
Ее глаза затуманились.
– Вы часто видитесь с сыном? – спросил Эндрю.
– Эванс приезжает сюда, как только у него выдается время. Ему здесь спокойно. Бедненький, он так много работает. Вы пробовали травы, которые он продает? Иногда он привозит их мне – я завариваю их с чаем и кофе.
Эндрю снова кашлянул. Уголком глаза Харри заметил какое-то шевеление между деревьями.
– Нам уже пора уходить, мэм. Последний вопрос.
– Да?
Похоже, Эндрю что-то попало в горло – он все кашлял и кашлял. Паутина начала раскачиваться.
– Миссис Доусон, у вас всегда были такие светлые волосы?
В Сидней они вернулись уже поздно вечером. Харри чувствовал себя настолько измотанным, что мечтал лишь о том, чтобы поскорей вернуться в свой номер и завалиться спать.
– Пропустим по стаканчику? – предложил Эндрю.
– Нет, спасибо, – отказался Харри.
– В «Олбери»?
– Ну, это уже почти работа.
– Именно.
Когда они вошли, Биргитта улыбнулась. После очередного посетителя она направилась к ним. Ее глаза были прикованы к Харри.
– Привет, – сказала она.
Харри понял, что сейчас хочет просто упасть в ее объятия и уснуть.
– Именем закона, два двойных джина с тоником, – потребовал Эндрю.
– Я бы лучше выпил грейпфрутового сока, – сказал Харри.
Она принесла заказ и склонилась над стойкой.
– Tack sa mycket for i gar, – прошептала она Харри.
Харри узрел у нее за спиной свое отражение с идиотской улыбкой.
– Эй, там! Хватит вашей скандинавской воркотни! Пока за выпивку плачу я, будьте добры говорить по-английски, – строго посмотрел на них Эндрю. – А сейчас, молодые люди, я вам кое-что расскажу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Машина остановилась перед буйным зеленым садом с фонтаном, цветочными клумбами и экзотическими деревьями, между которыми петляла узкая гравиевая дорожка. За садом возвышалось большое здание – судя по всему, это и был «Хрустальный храм», который они с шерифом Нимбина так долго искали на карте.
О прибытии гостей возвестил колокольчик над дверью. В магазине было много народу – по всей видимости, это место пользовалось популярностью. К полицейским подошла худощавая, обаятельно улыбавшаяся женщина и с таким энтузиазмом их приветствовала, будто ей несколько месяцев не с кем было словом перекинуться.
– Вы у нас впервые? – спросила она. Как будто ее хрустальная лавка стала для посетителей местом регулярных паломничеств. Хотя как знать, может, так оно и было.
– О, как я вам завидую! – сказала она, услышав ответ. – Вам еще только предстоит познакомиться с «Хрустальным храмом»!
Стоящая рядом женщина застонала от восторга.
– Проходите сюда. Направо – наше великолепное вегетарианское кафе, в котором вам подадут самые удивительные блюда. После просим в хрустально-каменный чертог. That's where the real action is! Now go, go!
И она на прощание помахала им рукой. После такого предисловия велико же было их разочарование, когда выяснилось, что кафе, в сущности, самое обычное: там подавали кофе, чай, бутерброды и салаты с йогуртом. В так называемом хрустально-каменном чертоге в замысловатом освещении красовались сверкающие куски хрусталя, фигурки Будды в позе лотоса, зеленые и синие кварцы и просто булыжники. Комнату наполняли тонкий аромат благовоний, переливы свирели и журчание воды. Бутик показался Харри весьма милым, но несколько простоватым, и дух от него никоим образом не захватывало. Разве что от цен.
– Хе-хе, – усмехнулся Эндрю, изучив пару ценников. – Гениальная женщина.
Он кивнул в сторону посетителей: по большей части люди средних лет с несредними доходами.
– Дети цветов выросли. И доходы их выросли вместе с ними. Но душой они все еще где-то в астрале.
Они вернулись в первую комнату. Встречавшая их женщина по-прежнему обаятельно улыбалась. Она взяла Харри за руку и прижала к его ладони сине-зеленый камень.
– Вы Козерог, верно? Положите этот камень под подушку – он очистит вашу комнату от любых видов негативной энергии. Вообще-то он стоит шестьдесят долларов, но, понимая, насколько он вам необходим, я отдам его за пятьдесят.
Она повернулась к Эндрю:
– А вы, наверное, Лев?
– Э, нет, мэм, я полицейский. – Он быстро показал ей значок.
Женщина побледнела и испуганно посмотрела на него:
– Какой кошмар! Надеюсь, я не сделала ничего дурного?
– На моей памяти – нет, мэм. Полагаю, вы – Маргарет Доусон, ранее Уайт? Если да, могли бы мы переговорить с вами в отдельной комнате?
Маргарет Доусон быстро собралась с мыслями и, приказав одной из своих служащих подменить ее за кассой, отвела Харри и Эндрю в сад, где они уселись за белый деревянный столик. Между деревьями Харри увидел сетку, которую поначалу принял за невод, но при ближайшем рассмотрении она оказалась огромной паутиной.
– Кажется, будет дождь, – сказала миссис Доусон, потирая руки.
Эндрю кашлянул.
Она прикусила нижнюю губу:
– Извините, констебль. Я так волнуюсь.
– Все в порядке, мэм. Ну и сеточка у вас.
– Ах, эта! Это сетка Билли, нашего паука-птицееда. Лежит сейчас, наверное, где-нибудь и спит.
Харри поежился и поджал ноги:
– Птицеед? Вы хотите сказать, что он ест… птиц?
Эндрю улыбнулся.
– Харри – из Норвегии. Там такие большие пауки – диковинка.
– Ну я могу вас утешить: большие не опасны, – сказала Маргарет Доусон. – А вот малюсенький проказник, которого мы называем «redback», ядовит. Но он предпочитает города, где можно, так сказать, затеряться в толпе. В темных подвалах и сырых углах.
– Кажется, я таких знаю, – заметил Эндрю. – Но вернемся к делу, мэм. Это касается вашего сына.
Вот когда миссис Доусон действительно побледнела:
– Эванса?
Эндрю посмотрел на коллегу.
– Насколько мы знаем, миссис Доусон, раньше у него проблем с полицией не было, – сказал Харри.
– Нет. Нет, конечно, не было. Слава Богу.
– Собственно говоря, к вам мы заехали, потому что ваше заведение как раз по пути в Брисбен. Мы подумали, вдруг вам известно что-нибудь об Ингер Холтер.
Она повторила про себя имя, будто пробуя его на вкус. Потом покачала головой:
– У Эванса было не так много девушек. А тех, что были, он привозил сюда, чтобы познакомить со мной. После того как родился сын – у него с… той проклятой девчонкой, имя которой я, кажется, забыла, – я запретила… я сказала, по-моему, он должен подождать. Пока не найдет подходящую.
– Почему он должен подождать? – спросил Харри.
– Потому что я так сказала.
– А почему вы так сказали, мэм?
– Потому что… потому что так будет лучше, – она посмотрела в сторону магазина, давая понять, что ей дорого время, – и потому что Эванс – очень ранимый мальчик. В его жизни было много негативной энергии, и ему нужна женщина, на которую он сможет целиком и полностью положиться. А не эти потаскухи… которым лишь бы вскружить моему мальчику голову.
Ее глаза затуманились.
– Вы часто видитесь с сыном? – спросил Эндрю.
– Эванс приезжает сюда, как только у него выдается время. Ему здесь спокойно. Бедненький, он так много работает. Вы пробовали травы, которые он продает? Иногда он привозит их мне – я завариваю их с чаем и кофе.
Эндрю снова кашлянул. Уголком глаза Харри заметил какое-то шевеление между деревьями.
– Нам уже пора уходить, мэм. Последний вопрос.
– Да?
Похоже, Эндрю что-то попало в горло – он все кашлял и кашлял. Паутина начала раскачиваться.
– Миссис Доусон, у вас всегда были такие светлые волосы?
В Сидней они вернулись уже поздно вечером. Харри чувствовал себя настолько измотанным, что мечтал лишь о том, чтобы поскорей вернуться в свой номер и завалиться спать.
– Пропустим по стаканчику? – предложил Эндрю.
– Нет, спасибо, – отказался Харри.
– В «Олбери»?
– Ну, это уже почти работа.
– Именно.
Когда они вошли, Биргитта улыбнулась. После очередного посетителя она направилась к ним. Ее глаза были прикованы к Харри.
– Привет, – сказала она.
Харри понял, что сейчас хочет просто упасть в ее объятия и уснуть.
– Именем закона, два двойных джина с тоником, – потребовал Эндрю.
– Я бы лучше выпил грейпфрутового сока, – сказал Харри.
Она принесла заказ и склонилась над стойкой.
– Tack sa mycket for i gar, – прошептала она Харри.
Харри узрел у нее за спиной свое отражение с идиотской улыбкой.
– Эй, там! Хватит вашей скандинавской воркотни! Пока за выпивку плачу я, будьте добры говорить по-английски, – строго посмотрел на них Эндрю. – А сейчас, молодые люди, я вам кое-что расскажу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78