Их соединяли между собой арки, только в центре пролет спрямили, рассчитывая на судоходство, но единственным судном тут был серый патрульный катер, стоявший у восточного берега, и единственным его занятием было сеять смерть. За мостом, подобно его огромной тени, пролегал железнодорожный виадук, такой же заброшенный, как река, и поезда по нему не ходили. На дальнем берегу чудовищно огромные склады, словно остовы давних варварских поселений, и мост с его желтым туннелем словно выскакивал из них, этакий фантастический светящийся путь, проложенный из тьмы. Со своего наблюдательного поста Смайли просматривал его по всей длине – от залитого светом белого барака на восточном берегу вверх до черневшей сторожевой вышки посредине и затем слегка вниз, к западной стороне – к калитке, будке рядом и, наконец, к освещенному пространству.
Гиллем пристроился всего в футах шести позади Смайли, но он с таким же успехом мог находиться и в Париже – настолько Смайли не обращал на него внимания: он вперил взгляд в черную фигуру, ступившую на мост, видел, как вспыхнул огонек сигареты от последней затяжки, как она затем кометой полетела в воду через железную ограду туннеля. Маленький мужчина в рабочей куртке до колен, с рабочей сумкой, перекинутой через узкое плечо, шел не быстро и не медленно, но как человек, привыкший ходить пешком. Одинокий маленький мужчина с туловищем, слегка длинноватым для его коротких ног, без шапки, несмотря на снег. «И больше ничего не происходит, – пронеслось в голове Смайли, – просто один маленький мужчина шагает по мосту».
– Это он? – еле слышно прошептал Гиллем. – Джордж, да скажите же! Это Карла?
«Не приходи! – взмолился Смайли. – Стреляйте же! – мысленно приказывал он людям Карлы, не своим. Ему вдруг стало невыносимо страшно от сознания, что это маленькое существо вот-вот отсечет себя от стоявшей за ним черной громады. – Стреляйте в него со сторожевой вышки, стреляйте из будки, из белого барака, из вороньего гнезда на тюремном складе, закройте перед ним калитку, подкосите его, вашего предателя, убейте его!» В своем воображении Смайли рисовал такую картину: Московский Центр в последнюю минуту обнаруживает предательство Карлы; звонок на границу: «Остановить любой ценой!» И выстрелы – всего несколько, но все в цель, один раз и другой, и ожидание – что будет дальше.
– Это он! – пробормотал Гиллем. Он взял бинокль из обмякшей руки Смайли. – Тот самый человек! С фотографии, что висела у вас на стене в Цирке. Джордж, вы просто чудо!
Но Смайли представлялось лишь, как прожектора восточных немцев скрещиваются на фигуре Карлы, словно на зайце, попавшем в свет фар, черном на фоне снега, и пожилой мужчина безнадежно бежит, а пули настигают его, и он падает как тряпичная кукла. Смайли, как и Гиллем, не раз видел такое. Он снова посмотрел через реку в темноту, и у него вдруг возникло ощущение, что его затягивает в водоворот зла, против которого он всю жизнь боролся, и он не может вырваться из тенет, и слышит, как его тоже называют предателем, его высмеивают и одновременно превозносят за предательство. Карла был помечен сочувствием Смайли, Смайли – фанатизмом Карлы. «Я уничтожил его оружием, вызывавшим у меня отвращение, его же оружием. Каждый из нас перешел свою границу, мы ничейные люди на ничейной земле».
– Шагай, – шептал Гиллем. – Шагай, не останавливайся.
Подходя к черневшей сторожевой башне, Карла укоротил шаг, и на секунду Смайли показалось, что он перерешил и сейчас сдастся восточным немцам. Затем показался язычок пламени – Карла закурил новую сигарету. Спичка или зажигалка? – подумал он. «Джорджу от Энн со всей любовью».
– Ну и хладнокровие! – произнес Гиллем.
Маленькая фигурка двинулась дальше, но медленнее, словно от усталости. «Набирается мужества для последнего шага, – решил Смайли, – или пытается свое мужество приглушить». Смайли снова вспомнил Владимира, и Отто Лейпцига, и мертвого Кирова; вспомнил о Хейдоне и своей разрушенной жизни; вспомнил об Энн, навсегда помеченной хитростью Карлы и объятиями интригана Хейдона. От отчаяния он принялся перечислять все преступления, которые лежали на тощих плечах шагавшего по мосту мужчины: пытки, убийства, бесконечная коррупция, – но задержаться на этом мыслью не мог: не нужна ему, Смайли, плата за все это такими методами. Снова неровная линия горизонта затягивала его как в пропасть, кружившийся снег превращал все в ад. Еще с секунду Смайли стоял на самом краю, у дымящейся реки.
Они двинулись по береговой дорожке – Гиллем впереди, Смайли нехотя следом. Освещенное пространство лежало впереди, и оно разрасталось по мере их приближения. «Как двое обычных пешеходов, – инструктировал их Тоби. – Просто подойдите к мосту и ждите – это нормально». Смайли слышал в окружающей темноте тихое перешептывание и приглушенные поспешные передвижения взвинченных от перенапряжения людей.
– Джордж, – шепотом окликнул его кто-то. – Джордж!
Неизвестная фигура в желтой телефонной будке подняла приветственно руку, и до Смайли долетело раздавшееся в холодном влажном воздухе слово «победа». Снег залеплял стекла его очков, он с трудом различал что-либо. Наблюдательный пост находился справа от них, ни в одном окне не было света. Смайли заметил фургон у входа и понял, что это берлинский почтовый фургон, какими предпочитал пользоваться Тоби. Гиллем замедлил шаг. Смайли услышал что-то насчет «требует награды».
Они дошли до границы освещенного пространства. Оранжевый бастион загораживал мост, и его, как и добычу, не было видно. Они находились вне поля зрения дозорной вышки. А Тоби Эстерхейзи, забравшись выше рождественской елки, стоял с биноклем на смотровой площадке, спокойно изображая из себя туриста времен «холодной войны». Рядом с ним стояла полная женщина – «наружка». Старое объявление предупреждало их, что они тут находятся на собственный страх и риск. На разбомбленном кирпичном виадуке за ними Смайли заметил забытый герб с крестом. Тоби сделал едва заметный жест: «большие пальцы вверх – наш человек подходит». Смайли услышал за бастионом легкие шаги и дребезжание железной калитки. Уловил запах американской сигареты, разносимый ледяным ветром впереди курящего. «Ему осталось еще пройти калитку с электроникой», – подумал Смайли и стал ждать характерного щелчка, но ничего не последовало. Он вдруг сообразил, что не знает настоящего имени своего врага – только кличку, и притом женскую. Даже военный ранг Карлы оставался тайной. Смайли упрямо продолжал стоять на месте, словно не желал выходить на сцену.
Гиллем стал рядом с ним, как бы стремясь подтолкнуть его. Смайли услышал тихие шаги – это «наружники» Тоби стягивались под прикрытием бастиона к краю освещенного пространства, дожидаясь, затаив дыхание, появления «дичи».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113