— Нет. Думаю, что нет.
— Рядом с Поком всегда были женщины, — грустно заметил Маккена. — Его устрицы не столь велики теперь, а? Черт добери! Он любил говорить так важно, точно не был узкоглазым ублюдком. Он забыл свое место, привыкнув к этим красоткам и шикарной жизни. Да, конец, черт возьми!
Значит, дело не только в том, что Пок был китайцем, — решил Джейк. — Его и Маккену что-то связывало.
— Ты показал ему, кто есть кто, — промолвил он. — Ты смеялся последним.
— Смеялся, — повторил Маккена. Его прерывающийся, постоянно меняющийся голос был полон неконтролируемых эмоций. — Он смеялся надо мной. Он смотрел на меня свысока. И тем не менее он добыл для меня информацию, верно?
— Конечно, — подтвердил Джейк, чувствуя, что он уже почти у цели. — Какую информацию?
— Ту самую, которая подтвердила слухи о неприятностях — крупных неприятностях, не так ли, Джейк? — в “Южноазиатской банковской корпорации”.
— Кто донес до тебя эти слухи? Все держалось в строжайшей тайне. Никто не должен был знать, кроме директоров “Общеазиатской”.
— А я вот знал! — радостно возразил Маккена. — Знал! Он не договорил, ибо входная дверь дома распахнулась, и Маккена, резко повернувшись на шум, снова с пугающей быстротой впал в истеричное состояние. Дуло “Магнума” описало дугу.
— Они идут! Они идут! — завопил он.
Джейк увидел освещенную огнями фар ее собственной машины Блисс, переступавшую порог дома, и, словно тигр, прыгнул на Маккену. Он успел задеть вытянутую руку полицейского, и первый выстрел пришелся в потолок.
Зарычав, Маккена развернулся, освобождая левую руку. Подняв здоровенный кулак, он с размаху опустил его на голову Джейка. У того все поплыло перед глазами. Он не пытался блокировать этот удар так же, как и последующие, пришедшиеся в ту же самую точку, поскольку сосредоточил все внимание на “Магнуме”. Он хорошо понимал, что одного выстрела из пистолета такого калибра окажется достаточным, чтобы отправить на тот свет его или Блисс.
Однако Маккена не выпускал оружия, несмотря на все старания Джейка. Безумие придало его пальцам сверхъестественную силу. Джейка вдруг осенило, что еще до его появления Маккена мертвой хваткой вцепился в “Магнум”, видя в нем единственную защиту, волшебное средство, способное одолеть магию аборигенов.
Джейк наступил ногой на руку Маккены, сжимавшую пистолет. Одновременно он нанес ему резкий удар, атеми в область печени. Маккена, охнув, судорожно дернул коленом. Оно врезалось в затылок Джейка, и у того искры посыпались из глаз. Он покачнулся, и Маккена, предприняв нечеловеческие усилия, освободил правую руку. Прицелившись в лицо Джейку, он хрипло сказал:
— Прощай, малыш.
В то же мгновение Блисс сильно ударила его ногой в голову. Его начало тошнить, а Джейк, оправившись, нанес локтем серию ударов, которые вырубили бы надолго кого угодно, но только не Маккену. Тот продолжал бестолково размахивать перед собой пистолетом и свободной рукой, сжатой в кулак, и Джейк понял, что у него не остается выбора. Каждая секунда могла оказаться роковой. Поэтому он применил джут-хару, смертельный удар ребром ладони в область пятого и шестого ребер, направленный под таким углом, что их осколки пронзили сердце капитана Королевской полиции.
Из горла Маккены вырвался громкий вопль. Глаза его вылезли из орбит, и он выгнулся вверх, точно рыба, пронзенная острогой, мучительная дрожь прошла по его уже мертвому телу.
Джейк, голова у которого все еще кружилась, с трудом поднялся на ноги, взял Блисс за руку и, пошатываясь, вывел ее во внутренний дворик. Где-то далеко внизу волны с грохотом и шипением накатывались на черные скалы. Гроза уже почти закончилась, и ночной ветерок гонял по небу остатки туч.
Джейк стоял, согнувшись и тщетно стараясь отдышаться, в то время как Блисс обеими руками поддерживала его гудящую голову. Прошло немало времени, прежде чем он услышал, как она зовет его:
— Джейк, Джейк, Джейк!..
— Ты совершила глупость, явившись сюда, — промолвил он, обретя наконец способность говорить. — Самую настоящую глупость.
— То же самое я могла бы сказать и тебе, — возразила она, прижимаясь к нему. — Я умоляла отца не говорить тебе ничего до тех пор, пока ты не приедешь на джонку. Я знала, что ты сделаешь что-нибудь в этом роде. О, Будда, я так боялась за тебя! — выкрикнув последние слова в ночь, она вновь прижалась к нему, всхлипывая и шепча. — Где ты был? Почему ты не звонил мне? Я так беспокоилась!
Джейк молча заключил ее в свои объятия. Ему хотелось рассказать ей обо всем. О том, что ему удалось узнать в Японии и почему он вообще отправился туда. Однако он не мог вымолвить ни слова. Почему? Он сам не знал. У него лишь было такое ощущение, какое случается иногда в кошмарном сне, когда человек пытается заговорить и вдруг обнаруживает, что у него пропал голос.
Поэтому он просто стал целовать Блисс. Словно сцена из фильма, — подумал он. — Всесильный, герой, вернувшись домой, встречается с нежной и беззащитной, возлюбленной. Эта мысль принесла в его душу некоторое успокоение, так что он сам удивился в первое мгновение.
Он чувствовал, как громко бьется ее сердце, как ее тепло вливается в его тело, и внезапно понял, как не хватало ее все то время, пока они были в разлуке. Конечно же, он тоже беспокоился о ней. У него много раз возникало желание позвонить ей из Японии. Однако он не делал этого. Почему? Уж во всяком случае, не от недостатка любви. Скорее из-за ее избытка. Ситуация сначала в Токио, а затем и в Киото не раз становилась слишком угрожающей, чтобы он мог позволить чувствам отвлекать его. В то время для него было гораздо лучше не сокращать расстояние, разделившее их.
Однако теперь он сознавал, сколь жестоко поступил со своей возлюбленной.
— Прости, Блисс, — сказал он. — Это было очень тяжелое время для Микио. Смерть окружала нас со всех сторон, и я не хотел взваливать на тебя эту ношу. — Он поцеловал ее в шею. — Ведь я знаю, что ты почувствовала бы все, едва я успел бы произнести хоть слово.
— Ничего страшного, Джейк, — прошептала она. — Главное, ты вернулся назад живой и здоровый. Все остальное неважно.
Она поцеловала его.
— Я разузнала кое-что про женщину с опалом, — торопливо продолжала она. — Она была любовницей Большой Устрицы Пока, а по совместительству шпионила в пользу коммунистов.
— Значит, я оказался прав. Это она села мне тогда на хвост, чтобы удержать вдали от джонки и не позволить помешать дантай сделать свою работу.
— Но...
Не дав Блисс договорить, он закрыл ей рот ладонью, сложив губы в беззвучном призыве к молчанию. Всего несколько сантиметров разделяло их лица, так что он ясно увидел озадаченное выражение в ее глазах.
— Машина, — беззвучно выдохнул он и, приблизив губы к ее уху, шепнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182