– Мне это не нравится, – сказал Аликхан.
– Лучше попасть в руки наших людей, чем шататься по этим джунглям.
– Может быть.
Дилл нашел в своем аварийном запасе светящийся карандаш и включил его. Вспыхнул узкий световой луч длиной около трех метров и ударил в ветку дерева. Послышалось шипение, и ветка упала на песок. Место среза затлелось, и пошел дым. Уйдя дальше, луч коснулся воды и погас.
– Проклятье! – выругался Дилл.
Спидстер продолжал приближаться.
– Ну, давай, малыш, давай, малыш, давай… Ох, черт бы тебя побрал! Слепая летучая мышь!
Спидстер резко ушел вверх и скрылся за облаками.
– Может, он набрал высоту, чтобы пойти за помощью… – растерянно пробормотал Дилл. Мусфий молча смотрел на него. – Нечего бросать на меня косые взгляды! Подождем.
Прошло пять минут, десять, но корабль так и не вернулся.
Еще два дня они шли по краю океана, ни разу не увидев кораблей ни в небе, ни на море. Питались рыбой, которую ловили на удочку.
– Хватит, – заявил Аликхан в конце третьего дня. – Если я и дальше буду есть эту рыбу, у меня самого вырастут плавники.
– С меня тоже хватит, – согласился Дилл. – Давай попробуем поймать кого-нибудь еще.
Используя веревку из запасов Дилла, они соорудили небольшие силки и повесили их на длинную палку. Углубились в джунгли, нашли дерево примерно в том месте, где ночью шуршали животные, и укрепили на нем свою палку.
– Звери прямо как люди – ленятся и ищут легкий путь, что, как известно, обычно плохо кончается, – объяснил Дилл. – Наше сооружение будет чем-то вроде мостика для зверушек, которые гнездятся на этом дереве. Они будут бегать вверх и вниз по нашей палке, а потом непременно засунут свои глупые головы в силки и – дело в шляпе. Особое жаркое Бена Дилла готово.
Этим вечером они доели остатки рыбы, а рано на рассвете отправились в джунгли, посмотреть, как идут дела. Силки сработали хорошо – в четырех из пяти обнаружились головы маленьких млекопитающих. К несчастью, кроме голов, с которых все еще капала кровь, больше ничего не было.
– Чему меня уж точно не учили, так это тому, что дела могут так обернуться, – обескураженно сказал Дилл.
– Досадно, – согласился Аликхан. – Но хуже другое. Каким же должно быть это создание, чтобы вот так запросто пооткусывать им головы? Как-то не хочется, чтобы со мной обошлись так же.
– Не будешь ли ты любезен вернуться в наш лагерь, друг мой, – спросил Бен, – и поймать в океане какую-нибудь вкусную рыбку?
– Конечно. Но сначала, мне кажется, есть смысл перенести лагерь немного в сторону. Что скажешь?
– Превосходный план. Тут обстановка… не слишком подходящая.
Спустя день с небольшим они вышли к деревне. Или, точнее, к тому, что осталось от нее. Она была разрушена до основания. Совсем недавно и с воздуха, прикинул Дилл. До налета тут обитали человек двадцать рыбаков со своими женами и детьми. Остатки их лодок все еще валялись на берегу.
Аликхан посмотрел на руины, на лицо Дилла. Видимо, он уже кое-что понимал в человеческой психологии, потому что не сказав ни слова, просто ушел в конец деревни.
Бен бродил среди развалин, оцепенело подсчитывая искореженные, обуглившиеся комья, совсем недавно бывшие людьми. В конце концов он пришел в себя, осознал, что изменить что-либо не в его силах. Он понял, что у него не хватит мужества рыться в пепле в поисках чего-то, что может оказаться для них полезным. Он зашагал туда, где дожидался Аликхан.
– Это сделали наши, – сказал мусфий.
Его слова прозвучали не как вопрос. Дилл кивнул.
– Эти люди не были воинами?
– Не думаю.
– Тогда это бесчестно.
У Дилла хватило вежливости ответить:
– Война – вообще дело бесчестное.
Аликхан развел лапами в знак того, что отвергает это утешение.
– Как думаешь, зачем это было сделано?
– Откуда же мне знать? – сказал Дилл. – Может, дела пошли еще хуже, чем было прежде. Может, твой отец решил, что из гнид уже вылупились вши.
– Что это значит?
– Неважно.
В молчании они продолжили путь.
Уже в сумерках Дилл увидел гиптеля, пьющего из ручья воду. Сельские аборигены Камбры разводили их ради нежного белого мяса. Видимо, это было одно из таких животных. Во всяком случае, гиптель не выказал особого страха, когда Дилл замахнулся на него камнем.
Дилл разделал животное, разжег костер, соорудил вертел из прочной зеленой дровины, зажарил гиптеля и подач его с плодами, которые нарвал в джунглях, вместо тарелок использовав широкие листья. Они поели, все еще обмениваясь фразами только по необходимости.
После того как Аликхан зарыл в землю листья и кости гиптеля, они сидели, глядя на угасающий огонь, который еле-еле разгонял обступившую их со всех сторон тьму.
– Если позволишь, – сказал Аликхан, – я хотел бы поговорить о том, что мы видели сегодня.
– Может, лучше не надо? Я могу не сдержаться.
– Думаю, мне следует рискнуть, – сказал мусфий. – Помнишь, я говорил, что был учеником мусфия, которого звали Сенза? Он лидер клана под названием Полперро. Они занимаются расчетами. Это те, кто решает, стоит ли ввязываться в то или иное рискованное предприятие, позволительно ли оно в свете нашего предназначения и, в конечном счете, допустимо ли с точки зрения наших законов.
– Юристы?
– Когда мой наставник обучал меня, он говорил, что это довольно точная аналогия. Как я уже говорил тебе, Сенза не раз повторял, что нужно учиться на прошлых ошибках. Такой ошибкой была та, которую мы совершили, сражаясь с Конфедерацией еще во времена отца моего отца. Он учил, что, даже уходя корнями в постыдное для нас прошлое, такие ошибки дают нам урок, служат руководством на пути в будущее. Он часто задавался вопросом, не является ли наше страстное желание чуть что ввязываться в битву, которое обеспечило нам власть над другими животными в процессе нашей эволюции, помехой или даже роковым пороком теперь, когда мы достигли уровня цивилизации. Хотя, конечно, то, что мы видели сегодня, нельзя назвать примером цивилизованности.
Дилл кивнул, с трудом сдерживая закипающий гнев.
– Мой отец убежден, что Сенза и его сторонники – предатели нашей расы. Когда ему стало известно, что я заинтересовался учением Сензы, он потребовал, чтобы я прервал занятия и поискал себе какое-нибудь другое дело. Я знал – он хочет, чтобы я стал воином. К тому же мне всегда нравилось летать. Таким образом, подумал я, мне удастся угодить ему. Знаешь, это нелегко – когда твой отец военный лидер. А как обстоит дело с твоими родителями?
– Мне особенно рассказывать нечего, – ответил Дилл. – Моя мать имела ранчо в одном из вновь открытых миров. Это значит, что она выращивала животных на мясо. Отец был музыкантом и тем сразил ее наповал. Ну, и в результате на свет появился я. Когда мне было года три-четыре, он бросил ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93