Оно и понятно. Если человеку не надо заботиться о хлебе насущном, он может себе позволить рыскать по пещерам в поисках клада или нырять с аквалангом в разные дыры.
- Ну как, с вашей помощью они нашли то, что искали?
- Нет, как-то нашли следы подземного хода, вот и все. Раньше между берегом и островом Блаженного уединения, очевидно, существовало подземное сообщение. После этого они целую неделю пропадали. Только в самый последний день пришли опять. Просили, чтобы я их отвез на... - не договорив, Камило внезапно замолчал.
- На море? - догадался Мун.
- Нет... В Коста-Асул. Это небольшой портовый городок между Панотаросом и Ротой. Утром я их отвез, а в полдень привез обратно.
- Зачем они туда ездили?
- Не знаю, мне они не говорили.
- Значит, этот Краунен утверждал, будто видел гигантского кальмара?
- Да, да! - закивал рыбак. - Он часто ездил на остров Блаженного уединения, даже оставался там ночевать. Притворялся, будто изучает каких-то крабов.
- Притворялся?
- Я однажды в его отсутствие заглянул в ведро. Крабы, которых он выловил, уже сдохли лет сто назад. Так вот, туристы испугались кальмара, никто больше не стал туда ездить. А сеньора и мальчик наоборот прямо влюбились в остров.
- Гвендолин тоже ездила с ними?
- Боже упаси! Страшно боялась воды. Как-то ребенком тонула... С тех пор даже на пароход не соглашалась сесть.
- Но я видел снимок, где она каталась на каком-то глиссере.
- Это глиссер сеньора Девилье, того самого, кому принадлежит гостиница. Если хотите знать, снимок сделан в двух шагах от берега. И то сеньорита потребовала, чтобы я для страховки стоял рядом.
- Моряки обычно не очень-то хорошо плавают.
- Откуда вы знаете, что я бывший моряк?
- По татуировке. А кем вы плавали?
- Не ваше дело, - огрызнулся Камило.
- А все-таки?
- Коком! Корабельным поваром! - сердито бросил Камило и без приглашения принялся рассказывать: - Сеньор Девилье был в нее по уши влюблен, а она его терпеть не могла. Перед отъездом он поклялся, что все равно добьется своего, даже если для этого придется ее похитить.
- Похитить? Очень интересно! - пробормотал Мун. - А он способен на это?
- Почему же нет? - Рыбак пожал плечами. - Богатый человек... Что только богачи не придумают, чтобы поразвлечься!
- Скажите, что вы думаете о смерти Шриверов?
- А что вы имеете в виду? - Рыбак исподлобья взглянул на Муна.
- Ничего особенного... как они себя чувствовали, когда вы отвезли их в Коста-Асул?
- Куда? Ах да, в Коста-Асул! Туда - ничего, а на обратной дороге жаловались на тошноту.
- Они брали с собой колбасные консервы?
- Это был их обычный паек. Знаю, к чему вы клоните. Доктор Энкарно почему-то решил, что они отравились.
- Разве это не так?
- Когда я заехал за ними, у них оставалось еще несколько банок, одну они отдали мне. Если доктор Энкарно прав, то почему я до сих пор не лежу на кладбище? У меня была точно такая же возможность отравиться.
- Педро говорит, будто вы видели, как к Краунену приезжали на катере какие-то американцы.
- Да, примерно недели две назад. Я возвращался домой с улова, вижу, к острову Блаженного уединения причалил большой военный катер. Американские моряки. Тогда их к нам еще не понагрянуло как саранчи, ни одного в Панотаросе отроду не видывали. Поэтому я сразу и заприметил их. А когда ошвартовал свой баркас у берега, рядом причалила шлюпка с катера. Матросы остались на веслах, а трое сошли на пляж. Краунен, еще один американец в штатском да какая-то девушка.
- Она была в военной форме?
- В штатском. Как на бал нарядилась, такое красивое белое платье.
- Брюнетка?
- Точно не скажу. Было уже темно.
- Помните, вчера в полицейском комиссариате присутствовала переводчица генерала Дэблдея? Не она ли приезжала на катере?
- Нет. У этой волосы цвета лунной воды, а у той были... - Рыбак пытался вспомнить. - Да, пожалуй, темные...
- Темные! Значит, она, - пробормотал Мун. - Попробуйте представить себе переводчицу не с серебряными, а с длинными черными волосами.
- Точно она! Как это я сам не догадался!
Уже распрощавшись, Мун, сам не зная почему, спросил:
- А что вы думаете по поводу слухов о русской подводной лодке?
- Детские сказки! - Камило со злостью сплюнул.
- Не совсем. Американцы перехватили шифрованную передачу.
Рыбак метнул в Муна взгляд, от которого у того прошли по спине мурашки. Потом круто повернулся и, не разбирая брода, по грудь в воде, пошел к своему баркасу. Мун оделся и, ежеминутно оглядываясь, побрел прочь. На постепенно удаляющемся баркасе стоял рыбак и все черпал и черпал консервной банкой из бачка. Судя по жажде, похмелье у него было колоссальное. Но Мун мог поклясться, что тот трезв, как мертвая медуза.
ТЕЛЕГРАММА ШРИВЕРА
Погруженный в раздумье, Мун с низко опущенной головой шагал по пляжу, пока не наткнулся на колючую проволоку. Возможно, он даже не осознал бы, что проходит мимо военного лагеря, если бы не автобус без окон и опознавательных знаков, привлекший его внимание еще во время визита в медчасть. Закрытый наглухо, молочно-белый автобус вызвал цепь ассоциаций: от белого цвета к белым медицинским халатам, от халатов к врачам, от врачей почему-то к ученым, от них - к показавшемуся знакомым высокому худощавому человеку, который мылся тогда под душем.
Мун закрыл глаза, пытаясь восстановить в памяти его внешность. Черты лица расплывались, зато запомнилась присущая медикам тщательность, с которой тот мыл ногти. И в то же время он проделывал эту процедуру не со свойственной хирургам сосредоточенностью, а скорее с тем отсутствующим видом, который романисты обычно приписывают ученым. Ученый? Единственное место, где Муну пришлось сталкиваться сучеными, была квартира его друга и соседа профессора Холмена. Чувствуя, что от истины отделяет тонкая стенка, Мун решительно повернул к воротам лагеря, но тут натолкнулся на столь же решительное сопротивление со стороны часового и вызванного им дежурного офицера. Предъявление удостоверения не оказало никакого воздействия: в лагерь приказано впускать только штатских, могущих предъявить талон на душ. Мун попросил вызвать майора Мэлбрича или начальника медчасти, но оба, если верить офицеру, с самого утра отправились в Черную пещеру. Приходилось волей-неволей отложить этот вопрос на позднее время.
Мун направился в полицейский комиссариат. Он уже заходил туда перед беседой с доном Камило. Тогда ему сказали, что полковник Бароха-и-Пинос находится в Малаге, но должен скоро вернуться.
На этот раз Муну повезло больше: начальник полиции вызван к генералу Дэблдею, но попросил сеньора Муна подождать, если тот явится. Это пространное объяснение между посетителем и дежурным полицейским происходило при помощи знаков и разговорника, на титульном листе которого стояло:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85