Наверняка это давным-давно сделали его предки, чьи портреты украшали стены столовой и парадного зала.
— Прошу! — Лоренцо распахнул дверь кабинета, провел гостя к столу и предложил ему сигару. Федор Андреевич не отказался. Прикурив, он опустился в кресло и прямо спросил:
— Что сделают с тем бандитом?
— Беднягой? — Маркиз презрительно скривил губы. — Не беспокойтесь, о нем позаботятся. Вы, кажется, служили в гусарском полку?
— Ошибаетесь, синьор. — Кутергин гордо вскинул голову. — До Академии Генерального штаба я служил в драгунах!
— Ах да, в драгунах, — улыбнулся синьор Лоренцо. — Прошу простить, я немного перепутал. Мы нашли вашего приятеля художника, и он подтвердил ваши слова. К счастью, господин капитан, вы никак не связаны с нашими врагами. А насчет драгун… Видите ли, в Италии никогда не было такого рода войск. Выпьете вина? Это из урожая моих виноградников.
— Не откажусь. — Федор Андреевич недоумевал, отчего маркиз так резко изменил тему разговора? То, что он, наконец, убедился в правдивости гостя, крайне радует, но почему ни слова о Мансур-Халиме? Зачем хозяин позвал Кутергина в свой кабинет: угостить вином и расспросить о службе в драгунском полку?
— Мы не знаем, каковы драгуны, зато знаем другое, — глядя на свет через бокал с вином, тихо сказал синьор Лоренио. — Например, дикую и жесточайшую междоусобицу, борьбу с захватчиками, часто равнозначную борьбе за выживание. Так родились тайные общества — моссади, которые обычно возглавляли либо влиятельные люди, либо самые отпетые негодяи.
— Иногда это одно и то же, — заметил русский.
— Не скажите, — возразил маркиз. — Как правило, моссадиери, то есть членами тайного общества, становились крестьяне и ремесленники, дабы, сплотившись вокруг синьора, защищать его и свою жизнь, честь и имущество. Но случалось, когда моссади превращались в банду убийц и грабителей, как «Перламутровые рыбы».
— Рыбы?! — вскричал пораженный гость. — Вот почему вы не доверяли мне? Из-за брелока с перламутровыми рыбами? Но ведь часы не мои!
— А моссадиери «Перламутровых рыб», как и исмаилиты, о которых вы нам рассказывали, никогда не признаются в принадлежности к своему преступному клану У них существует целый ритуал опознавания друг друга. И уж тем более они никогда не откроются чужому или врагу. Честно говоря, я опрометчиво полагал что с ними удалось давно покончить, но…
— Но? — повторил за ним Федор Андреевич.
— Теперь, когда развеяны все подозрения, я могу многое рассказать, — грустно улыбнулся синьор Лоренцо
Самым будничным тоном он сообщил, что ведет свой род от владетелей местечка да Эсти, принимавших участие в первых крестовых походах. По преданию, один из рыцарей привез из странствий кусочек дерева от креста, на котором распяли Спасителя. Из него сделали крестик, и он стал амулетом рода да Эсти — рода воинов и мореплавателей, ученых и строителей. Издревле маркизы враждовали с могущественным кланом делла Скала, якобы происходившим от герцогов Вероны. С особенной силой вражда разгорелась в период наполеоновских войн, и причиной ее, как это часто бывает, стали земля и власть в округе. Делла Скала отличались непомерным честолюбием и жестокостью, поэтому больше люди тянулись к да Эсти, находя у них защиту и возможность спокойно жить. К тому же маркизы славились патриотизмом, а делла Скала встали на сторону французов, а затем австрийцев. Они создали и возглавили моссади «Перламутровые рыбы», куда устремились многие отпетые уголовники. Их принимали с радостью: сами Скала входили в масонские ложи, но не гнушались ничем, лишь бы добиться своего.
Последний из них — Бартоломео делла Скала был непримиримым врагом отца маркиза. Синьор Лоренцо, тогда еще молодой человек, активно помогал своему отцу, старому Лодовику да Эсти в борьбе против «Перламутровых рыб». Молоды были тогда и Пепе — отважный охотник и самый меткий стрелок в округе. — отец Франциск и другие, кто принимал участие в тех давних событиях.
— Ах, как мы тогда были молоды и беспечны, — горько улыбнулся синьор Лоренцо. — Поэтому даже сейчас, когда я стал совсем седым, чуть не повторилось давнее несчастье.
— Несчастье? — переспросил заинтригованный капитан. — Они подняли руку на вашего отца?
— Нет. — Маркиз отрицательно мотнул головой. — Он умер от горя! По приказу Бартоломео делла Скала моссадиери «Перламутровых рыб» украли мою сестру.
— Боже! — Пораженный Федор Андреевич отставил бокал и раскурил новую сигару. — Какая дикость! И какая подлая низость!
— Для Бартоломео не существовали ни законы чести, ни голос совести, ни государственные законы, — вздохнул Лоренцо. — После похищения сестры мы начали беспощадную борьбу с ним и его подручными. Однажды они попали в засаду, и отец Франциск, тогда носивший другое имя, застрелил негодяя. На него донесли, и едва удалось спасти достойного человека от виселицы. Но случившееся так подействовало на него, что он решил уйти из мира и принять сан.
— Теперь я многое понимаю, — протянул Кутергин. — Сегодня второй случай в его жизни, когда он наповал сразил врага. Наверное, это особенно страшно для него сейчас, когда он носит сутану.
— Да, — согласился маркиз. — Но в последнее время я все больше и больше сомневаюсь: был ли первый случай?
— Вы хотите сказать: враг остался жив?
— Слишком многое говорит за это, хотя свидетели клялись: Бартоломео делла Скала мертв, и его душа отправилась в ад!
— У него могли найтись преемники и достойные последователи, — возразил русский.
— Пожалуй, — после некоторого раздумья согласился синьор Лоренцо. Он вновь наполнил бокалы и подвинул ближе к гостю хрустальную вазу с фруктами.
— Почему они назвали себя «Перламутровые рыбы»? — Кутергин взял апельсин и начал снимать с него тонкую кожицу.
— На гербе делла Скала изображены две рыбы, — объяснил маркиз. — Две рыбы, плывущие навстречу друг другу, как на знаке Зодиака.
Кутергин кивнул и решился задать мучшииий его вопрос:
— Ваша сестра нашлась?
— Мы узнали о ее судьбе спустя много лет.
Маркиз вздохнул и замолчал, собираясь с мыслями.
Федор Андреевич пожалел, что разбередил его старые раны, и хотел принести извинения, но синьор Лоренцо начал рассказывать, как более десяти лет назад заслуживающий доверия человек предупредил его о скором прибытии неожиданного и странного гостя. Отложив все дела, да Эсти стал ждать, и гость не замедлил появиться: это был высокий, хорошо сложенный пожилой мужчина со смуглым лицом, одетый в европейское платье Итальянским языком он владел плохо, но от предложения маркиза пригласить переводчика отказался и попросил уделить ему время для конфиденциальной беседы. Кстати, синьор Лоренцо так и не узнал, какой же язык родной для его загадочного гостя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
— Прошу! — Лоренцо распахнул дверь кабинета, провел гостя к столу и предложил ему сигару. Федор Андреевич не отказался. Прикурив, он опустился в кресло и прямо спросил:
— Что сделают с тем бандитом?
— Беднягой? — Маркиз презрительно скривил губы. — Не беспокойтесь, о нем позаботятся. Вы, кажется, служили в гусарском полку?
— Ошибаетесь, синьор. — Кутергин гордо вскинул голову. — До Академии Генерального штаба я служил в драгунах!
— Ах да, в драгунах, — улыбнулся синьор Лоренцо. — Прошу простить, я немного перепутал. Мы нашли вашего приятеля художника, и он подтвердил ваши слова. К счастью, господин капитан, вы никак не связаны с нашими врагами. А насчет драгун… Видите ли, в Италии никогда не было такого рода войск. Выпьете вина? Это из урожая моих виноградников.
— Не откажусь. — Федор Андреевич недоумевал, отчего маркиз так резко изменил тему разговора? То, что он, наконец, убедился в правдивости гостя, крайне радует, но почему ни слова о Мансур-Халиме? Зачем хозяин позвал Кутергина в свой кабинет: угостить вином и расспросить о службе в драгунском полку?
— Мы не знаем, каковы драгуны, зато знаем другое, — глядя на свет через бокал с вином, тихо сказал синьор Лоренио. — Например, дикую и жесточайшую междоусобицу, борьбу с захватчиками, часто равнозначную борьбе за выживание. Так родились тайные общества — моссади, которые обычно возглавляли либо влиятельные люди, либо самые отпетые негодяи.
— Иногда это одно и то же, — заметил русский.
— Не скажите, — возразил маркиз. — Как правило, моссадиери, то есть членами тайного общества, становились крестьяне и ремесленники, дабы, сплотившись вокруг синьора, защищать его и свою жизнь, честь и имущество. Но случалось, когда моссади превращались в банду убийц и грабителей, как «Перламутровые рыбы».
— Рыбы?! — вскричал пораженный гость. — Вот почему вы не доверяли мне? Из-за брелока с перламутровыми рыбами? Но ведь часы не мои!
— А моссадиери «Перламутровых рыб», как и исмаилиты, о которых вы нам рассказывали, никогда не признаются в принадлежности к своему преступному клану У них существует целый ритуал опознавания друг друга. И уж тем более они никогда не откроются чужому или врагу. Честно говоря, я опрометчиво полагал что с ними удалось давно покончить, но…
— Но? — повторил за ним Федор Андреевич.
— Теперь, когда развеяны все подозрения, я могу многое рассказать, — грустно улыбнулся синьор Лоренцо
Самым будничным тоном он сообщил, что ведет свой род от владетелей местечка да Эсти, принимавших участие в первых крестовых походах. По преданию, один из рыцарей привез из странствий кусочек дерева от креста, на котором распяли Спасителя. Из него сделали крестик, и он стал амулетом рода да Эсти — рода воинов и мореплавателей, ученых и строителей. Издревле маркизы враждовали с могущественным кланом делла Скала, якобы происходившим от герцогов Вероны. С особенной силой вражда разгорелась в период наполеоновских войн, и причиной ее, как это часто бывает, стали земля и власть в округе. Делла Скала отличались непомерным честолюбием и жестокостью, поэтому больше люди тянулись к да Эсти, находя у них защиту и возможность спокойно жить. К тому же маркизы славились патриотизмом, а делла Скала встали на сторону французов, а затем австрийцев. Они создали и возглавили моссади «Перламутровые рыбы», куда устремились многие отпетые уголовники. Их принимали с радостью: сами Скала входили в масонские ложи, но не гнушались ничем, лишь бы добиться своего.
Последний из них — Бартоломео делла Скала был непримиримым врагом отца маркиза. Синьор Лоренцо, тогда еще молодой человек, активно помогал своему отцу, старому Лодовику да Эсти в борьбе против «Перламутровых рыб». Молоды были тогда и Пепе — отважный охотник и самый меткий стрелок в округе. — отец Франциск и другие, кто принимал участие в тех давних событиях.
— Ах, как мы тогда были молоды и беспечны, — горько улыбнулся синьор Лоренцо. — Поэтому даже сейчас, когда я стал совсем седым, чуть не повторилось давнее несчастье.
— Несчастье? — переспросил заинтригованный капитан. — Они подняли руку на вашего отца?
— Нет. — Маркиз отрицательно мотнул головой. — Он умер от горя! По приказу Бартоломео делла Скала моссадиери «Перламутровых рыб» украли мою сестру.
— Боже! — Пораженный Федор Андреевич отставил бокал и раскурил новую сигару. — Какая дикость! И какая подлая низость!
— Для Бартоломео не существовали ни законы чести, ни голос совести, ни государственные законы, — вздохнул Лоренцо. — После похищения сестры мы начали беспощадную борьбу с ним и его подручными. Однажды они попали в засаду, и отец Франциск, тогда носивший другое имя, застрелил негодяя. На него донесли, и едва удалось спасти достойного человека от виселицы. Но случившееся так подействовало на него, что он решил уйти из мира и принять сан.
— Теперь я многое понимаю, — протянул Кутергин. — Сегодня второй случай в его жизни, когда он наповал сразил врага. Наверное, это особенно страшно для него сейчас, когда он носит сутану.
— Да, — согласился маркиз. — Но в последнее время я все больше и больше сомневаюсь: был ли первый случай?
— Вы хотите сказать: враг остался жив?
— Слишком многое говорит за это, хотя свидетели клялись: Бартоломео делла Скала мертв, и его душа отправилась в ад!
— У него могли найтись преемники и достойные последователи, — возразил русский.
— Пожалуй, — после некоторого раздумья согласился синьор Лоренцо. Он вновь наполнил бокалы и подвинул ближе к гостю хрустальную вазу с фруктами.
— Почему они назвали себя «Перламутровые рыбы»? — Кутергин взял апельсин и начал снимать с него тонкую кожицу.
— На гербе делла Скала изображены две рыбы, — объяснил маркиз. — Две рыбы, плывущие навстречу друг другу, как на знаке Зодиака.
Кутергин кивнул и решился задать мучшииий его вопрос:
— Ваша сестра нашлась?
— Мы узнали о ее судьбе спустя много лет.
Маркиз вздохнул и замолчал, собираясь с мыслями.
Федор Андреевич пожалел, что разбередил его старые раны, и хотел принести извинения, но синьор Лоренцо начал рассказывать, как более десяти лет назад заслуживающий доверия человек предупредил его о скором прибытии неожиданного и странного гостя. Отложив все дела, да Эсти стал ждать, и гость не замедлил появиться: это был высокий, хорошо сложенный пожилой мужчина со смуглым лицом, одетый в европейское платье Итальянским языком он владел плохо, но от предложения маркиза пригласить переводчика отказался и попросил уделить ему время для конфиденциальной беседы. Кстати, синьор Лоренцо так и не узнал, какой же язык родной для его загадочного гостя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144