Я была поражена. Мне и в голову не приходило, что мое намерение раскрыть тайну могло каким-то образом себя обнаружить.
— Опасность? Какого рода опасность?
Повисла пауза. С миссис Линкрофт произошло обратное перевоплощение. И снова передо мной сидела прежняя миссис Линкрофт, которую я знала со дня своего приезда в Лоувет Стейси — немного загадочная, спокойная и приветливая женщина.
— Кто знает? — с милой улыбкой сказала она. — Но я бы на вашем месте держалась от всего этого в стороне.
Она меня предостерегает, — подумала я. — Означают ли ее слова, что я не должна иметь дело с человеком, которого подозревают в причастности к исчезновению его жены? Или же она хочет сказать, что, проявляя интерес к здешним событиям, я навлекаю на себя опасность?
— Ну, насчет опасности, — продолжила она с легким смешком, — я, вероятно, несколько преувеличила. Рано или поздно все выяснится. Эдит вернется. — Она произнесла это с подчеркнутой убежденностью. — Я это чувствую.
Мне хотелось ей возразить, но она поспешно добавила:
— Сэр Уилльям сказал мне, что получил большое удовольствие, когда вы играли ему в последний раз Шуберта. Ваша игра так хорошо на него подействовала, что он смог глубоко заснуть, это как раз то, что ему нужно.
Миссис Линкрофт одарила меня благодарной улыбкой. Для нее любой, кто мог успокоить сэра Уилльяма, уже друг.
Кошмарное происшествие случилось через два дня. Я вошла в музыкальную комнату, примыкавшую к комнате сэра Уилльяма. Там меня встретила миссис Линкрофт. Она шепнула мне: «Сэр Уилльям немного слаб сегодня. Он дремлет в кресле. Какой выдался пасмурный день! Все время льет дождь. Я так надеялась, что днем хоть немного прояснится. Но погода стала еще хуже».
Ноты лежали на рояле. Их выбрал сам сэр Уилльям. Я взглянула на верхний лист. «Лунная соната» Бетховена.
— Думаю, лучше зажечь свечи, — сказала миссис Линкрофт.
Я согласилась, и когда она это сделала, я села за рояль, а она тихо вышла из комнаты.
Когда я играла, мои мысли были о Нейпьере, с возрастающей болью я ощущала несправедливость обвинений, которые ему предъявляют еще до того, как что-то стало действительно доказанным.
Закончив играть сонату, я взяла следующие ноты и с удивлением увидела, что это «Пляска смерти» Сен-Санса. Какой странный выбор, промелькнуло у меня в голове. Как только я начала играть, ко мне тотчас вернулись мысли о Пьетро. Исполняя это произведение, ему всегда удавалось вызвать у слушателя пронизывающий до глубины души ужас. Он говорил, что когда играет эту вещь, то представляет себе музыканта из старой сказки, который дудочкой заманил детей в горы, только на этот раз своей игрой он поднимает мертвецов из могил и заставляет их танцевать «Пляску смерти».
За окном совсем стемнело, и света свечей уже не хватало. Но мне и не нужно было смотреть в ноты.
Вдруг я почувствовала, что в комнате есть кто-то еще. В первый миг я подумала, что моя игра действительно вызвала души умерших, так как возникшая в дверях фигура была похожа на мертвеца.
— Уходи прочь!.. Прочь! — это кричал сэр Уилльям. Он глядел на меня неподвижным окаменелым взором. — Зачем… ты… вернулась.
Я поднялась, и тут он издал вопль ужаса, и следующее, что я увидела, было его распростертое на полу тело.
Я отчаянно стала звать миссис Линкрофт на помощь, она, к счастью, оказалась недалеко.
Она в смятении воззрилась на лежавшего на полу сэра Уилльяма.
— Что случилось?
— Я играла «Пляску смерти»… — начала я. Но не договорила, так как мне показалось, что она сейчас упадет в обморок.
Однако она овладела собой и тут же распорядилась, чтобы послали за доктором.
Сэр Уилльям тяжко заболел. С ним случился еще один удар, в теперь целый консилиум врачей занимался его здоровьем. Говорили, что он может не оправиться.
Я рассказала, что играла для него на рояле и вдруг, подняв глаза, увидела его в дверном проеме. Так как он едва мог двигаться, должно быть, ему стоило больших трудов подняться и подойти к двери. Напряжение, которое он испытал, могло быть причиной случившегося с ним удара.
Через два-три дня стало ясно, что он сможет выжить. Для миссис Линкрофт это было большим облегчением.
Она сказала мне:
— Теперь я думаю, Нейпьер все же останется. Я уверена, сэр Уилльям не помнит, что случилось с Эдит. У него в голове немного помутилось, и в его восприятии все так, как было в прошлом.
Июль выдался очень дождливым. Лило уже несколько дней, и небо было затянуто тучами.
Я сидела у себя в комнате, когда ко мне зашла Сибила Стейси. Хотя вечер еще не наступил, пришлось зажечь свечи. На Сибиле было темно-лиловое платье, отделанное черными бантиками, в волосах тоже торчали бантики лилового цвета.
— Ношу траур, — прошептала она. Я поднялась из-за столика, за которым готовилась к урокам.
Сибила, жеманно грозя мне пальчиком, добавила:
— Траур по Эдит.
— Но почему вы уверены, что она умерла?
— Потому что я знаю. Она бы давно вернулась, если бы было по-другому. Кроме того, все указывает на то, что ее нет в живых. Разве вы так не считаете?
— Я не знаю, что думать, но мне очень хочется, чтобы она была жива.
Сибила покачала головой и сказала:
— Нет, она не вернется. Я знаю.
— Как вы можете говорить с такой уверенностью?
— Странные вещи происходят в этом доме, — не обратив внимания на мои слова, продолжила мисс Стейси. — Вам не кажется?
Я отрицательно покачала головой.
— Это не правда, миссис Верлейн. Вы тоже это чувствуете. Когда я буду писать ваш портрет, я докажу это. Вы знаете, что произошло с сэром Уилльямом?
— Боюсь, он очень болен.
— Да, и все потому, что он встал, чтобы посмотреть, кто играет.
— Он знал, что это я.
— О, нет, миссис Верлейн. Вот здесь вы ошибаетесь. Он думал, это кто-то другой.
— Почему? В последнее время я часто ему играла.
— Он сам выбирает, что вам играть?
Я кивнула.
— Правильно. Он выбирает то, что ему приятно слушать, что напоминает ему о хороших вещах. Теперь после того, что случилось с Уилльямом, Нейпьер останется. Уверена, ему бы пришлось уехать, если бы не этот случай. То, что хорошо для Нейпьера, плохо для сэра Уилльяма. Как говорится, что для одного лекарство, то для другого яд. О, как это верно! Послушайте — идет дождь. Дождь в день святого Суитина. А вы знаете, что это значит, миссис Верлейн? Это значит, что теперь сорок дней не переставая будет лить дождь.
Мисс Стейси задула свечи.
— Мне нравится сумрак, — сказала она. — В нем чувствуешь себя как-то свободнее. Скажите, а что вы играли, когда сэр Уилльям появился в дверях?
— «Пляску смерти».
Сибилу передернуло.
— Почти то, что происходит сейчас с сэром Уилльямом. Жутковатая музыка. Не кажется ли вам странным, что сэр Уилльям выбрал именно это произведение?
— Это, признаться, удивило меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94