Да и потом, кроме Бонга, здесь остается Файрстоун, в случае чего они вам помогут. - Он протянул ей руку. - Едем только мы с Джонсом, да и еще несколько ребят, которые до смерти хотят попасть в город. Мы постараемся не задерживаться и, думаю, вернемся не позже, чем через неделю.
Она опять с тревогой посмотрела на него:
- Кто-нибудь поедет на Мабути?
«Чертова лошадь. Она думает об этой кляче куда больше, чем обо мне...»
- На этом мешке с костями? Ни один солдат не хочет найти свою смерть на старой кобыле. Нет. - Он слегка приподнял голову Сары за подбородок. - Мы оставляем прекрасную Мабути вам.
Он вспомнил их совместное путешествие. С одной стороны, это было прекрасное время, но с другой - настоящая пытка. Эта маленькая женщина словно околдовала его. Он никогда не согласился бы служить в большом городе. Конечно, все рвутся в Манилу повеселиться, но, тем не менее, как только с делами будет покончено, он погонит всех обратно через джунгли домой.
«Ах, черт. Надо будет обязательно достать грифельные доски, по которым так изнывает Сара. Интересно, сколько их надо и как много места они займут?»
- Когда вы уезжаете? - Сара осторожно вложила свою ладонь в его руку.
- Очень скоро. Нам надо успеть вернуться, пока майор Файрстоун еще здесь и можно не волноваться за дисциплину. - Он усмехнулся.
Ее маленькая ручка доверчиво лежала в его лапище. Она была такой маленькой, что он боялся пожать ее, чтобы не раздавить. Проклятие! От нее пахло чем-то приятным. Он привык к запаху пота, человеческого и лошадиного, но от ее тела шел какой-то приятный незнакомый аромат. Благоухание цветов в сочетании с домашним запахом вкусной еды. Так прелестно пахнет тело белой женщины. Он постарался как можно глубже вдохнуть дразнящий запах, убеждая себя, что в этом нет ничего дурного.
Мархем тяжело вздохнул. Ему ужасно не хотелось уезжать и оставлять ее одну, пока она еще недостаточно освоилась на новом месте. Но он ничего не может поделать. Да и потом, здесь остаются Бонг и майор, они помогут ей в случае надобности.
Тем не менее, он не мог скрыть своего удовлетворения новым назначением и повышением в звании, даже когда сказал:
- Конечно, досадно, но приказ есть приказ. Я должен прибыть в Манилу для получения официального назначения, - Он старался не смотреть Саре в глаза. - Мы выезжаем завтра на рассвете. И вы не узнаете меня, когда я вернусь. На моем мундире будут золотые погоны.
Саре стало смешно. Он был так доволен, так откровенен в своей гордости. Она, конечно, радовалась его новому назначению, но была страшно огорчена его отъездом. Правда, ей стало немного легче от теплоты его руки. Его сильные руки казались Саре островом в бурном море, на который ее выбросило и который вот-вот уйдет под воду. Она крепче сжала его руку. Как он может покинуть ее?
«Не будь глупой, - убеждала она себя. - Этот офицер здесь совсем не для того, чтобы оказывать тебе личные услуги. Ты что, хочешь сделать его своей собственностью?»
Она держала его большую ручищу и смотрела на свои беленькие пальчики, так резко выделявшиеся на фоне его темного загара.
- Теперь у вас есть все, чего вы хотели. - Сара положила вторую руку на их сомкнутые в рукопожатии ладони. - Мы все будем скучать без вас, Мархем. - Сара закрыла глаза, чтобы не заплакать, и обеими руками вцепилась в такую дорогую для нее руку.
Она держится за него обеими руками! Что за черт! А почему она плачет?
Он заставит натруженные солдатские ноги как можно быстрее добежать до Манилы и обратно. Но действительно ли она плачет из-за того, что боится остаться одна... без привычной поддержки военных?
Ну да ладно, когда он вернется, они поговорят. Выяснят, что там происходит между Бонгом и Магдалиной, впрочем, они могут выяснить и свои собственные отношения. Он объяснит ей, что значат для него новые погоны, что такое жизнь офицера, который любит службу и хочет сделать карьеру. И что жена - это якорь, который тянет вниз мужчину, карабкающегося по служебной лестнице. Да и вряд ли она сейчас захочет стать чьей-нибудь женой.
Мархем наклонился, и его губы неожиданно коснулись непослушных белокурых прядей, которые трепал легкий ветерок из окна. Он закрыл глаза и погрузился в благоухание золотистого шелка.
- Не плачь, Сара. Когда я вернусь, мы еще раз соберемся на синиганг и поговорим... обо всем. - Он обнял ее другой рукой, так и не выпустив маленькую ладошку.
- Да, кстати, я разыщу в городе Лус и Рудольфо и узнаю, что они поделывают. Идет?
Белокурая головка кивнула, но слезы продолжали медленно течь по щекам.
- Да не плачь же, Сара, дорогая моя. Ну хочешь, я привезу тебе что-нибудь из большого города?
- Эй. - Магдалина повернула к нему улыбающееся лицо. - Мой капитан завтра уезжает в Манилу.
Она остановилась, и улыбку на ее лице сменило выражение ужаса.
- Ты поедешь с ним?
- Нет. - Бонг стоял в тени хижины, а она готовила ужин. - Я попросил разрешения остаться, и он согласился, сказав, что так, пожалуй, будет даже лучше, но он уезжает завтра на рассвете и берет с собой большую часть солдат.
Казалось, она была поражена.
- Он сказал, что привезет с собой в селение твоего кузена Рудольфо, если тот захочет, и Лус. Это тебя радует?
Магдалина широко улыбнулась и кивнула.
- Я обещал учительнице, что буду поблизости, и теперь мы с тобой будем встречаться каждый день. Знаешь это, моя пташечка? - Он пытался утешить ее.
Магдалина расстегнула воротничок платья, чтобы не было так жарко, и Бонг увидел, что золотой крестик, который он подарил ей, покачивается у нее на шее. Ему польстило, что она не снимает его, даже когда работает.
- Тебе нечего волноваться. Я буду здесь. И у нас, наверное, даже будет время побыть наедине.
Она погладила свой большой живот.
- Я знаю, что нам просто надо быть рядом друг с другом. Конечно, мы не можем заниматься любовью из-за ребенка, но мы можем просто лежать рядом, и я буду этим очень доволен.
Она кивнула.
- Да, и я тоже буду счастлива.
- Не бойся. Когда капитан вернется, мне кажется, они намерены нас поженить. Ты не против? - Он дотронулся до того места, где крестик касался груди.
- Ах, Бонг, - выдохнула она удовлетворенно, - конечно.
- Я приду завтра. - Бонг нырнул в просвет между кустами на безлюдную улицу и направился к солдатской казарме.
Бонг возвратился гораздо быстрее, чем ожидала Магдалина. Когда она увидела, что он бежит от казармы назад, то притворилась, будто очень занята и не рада его возвращению. Хотя ей трудно было скрыть радостную улыбку, она с достоинством поприветствовала его, как дорогого гостя, будто они не расстались несколько минут назад.
Задыхаясь после быстрого бега, Бонг сложил руки на груди и вежливо поклонился, тоже едва сдерживая усмешку. Ему очень хотелось побыстрее выложить свою новость с той эмоциональной беспорядочностью, которой он выучился у американцев, но он сдержался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Она опять с тревогой посмотрела на него:
- Кто-нибудь поедет на Мабути?
«Чертова лошадь. Она думает об этой кляче куда больше, чем обо мне...»
- На этом мешке с костями? Ни один солдат не хочет найти свою смерть на старой кобыле. Нет. - Он слегка приподнял голову Сары за подбородок. - Мы оставляем прекрасную Мабути вам.
Он вспомнил их совместное путешествие. С одной стороны, это было прекрасное время, но с другой - настоящая пытка. Эта маленькая женщина словно околдовала его. Он никогда не согласился бы служить в большом городе. Конечно, все рвутся в Манилу повеселиться, но, тем не менее, как только с делами будет покончено, он погонит всех обратно через джунгли домой.
«Ах, черт. Надо будет обязательно достать грифельные доски, по которым так изнывает Сара. Интересно, сколько их надо и как много места они займут?»
- Когда вы уезжаете? - Сара осторожно вложила свою ладонь в его руку.
- Очень скоро. Нам надо успеть вернуться, пока майор Файрстоун еще здесь и можно не волноваться за дисциплину. - Он усмехнулся.
Ее маленькая ручка доверчиво лежала в его лапище. Она была такой маленькой, что он боялся пожать ее, чтобы не раздавить. Проклятие! От нее пахло чем-то приятным. Он привык к запаху пота, человеческого и лошадиного, но от ее тела шел какой-то приятный незнакомый аромат. Благоухание цветов в сочетании с домашним запахом вкусной еды. Так прелестно пахнет тело белой женщины. Он постарался как можно глубже вдохнуть дразнящий запах, убеждая себя, что в этом нет ничего дурного.
Мархем тяжело вздохнул. Ему ужасно не хотелось уезжать и оставлять ее одну, пока она еще недостаточно освоилась на новом месте. Но он ничего не может поделать. Да и потом, здесь остаются Бонг и майор, они помогут ей в случае надобности.
Тем не менее, он не мог скрыть своего удовлетворения новым назначением и повышением в звании, даже когда сказал:
- Конечно, досадно, но приказ есть приказ. Я должен прибыть в Манилу для получения официального назначения, - Он старался не смотреть Саре в глаза. - Мы выезжаем завтра на рассвете. И вы не узнаете меня, когда я вернусь. На моем мундире будут золотые погоны.
Саре стало смешно. Он был так доволен, так откровенен в своей гордости. Она, конечно, радовалась его новому назначению, но была страшно огорчена его отъездом. Правда, ей стало немного легче от теплоты его руки. Его сильные руки казались Саре островом в бурном море, на который ее выбросило и который вот-вот уйдет под воду. Она крепче сжала его руку. Как он может покинуть ее?
«Не будь глупой, - убеждала она себя. - Этот офицер здесь совсем не для того, чтобы оказывать тебе личные услуги. Ты что, хочешь сделать его своей собственностью?»
Она держала его большую ручищу и смотрела на свои беленькие пальчики, так резко выделявшиеся на фоне его темного загара.
- Теперь у вас есть все, чего вы хотели. - Сара положила вторую руку на их сомкнутые в рукопожатии ладони. - Мы все будем скучать без вас, Мархем. - Сара закрыла глаза, чтобы не заплакать, и обеими руками вцепилась в такую дорогую для нее руку.
Она держится за него обеими руками! Что за черт! А почему она плачет?
Он заставит натруженные солдатские ноги как можно быстрее добежать до Манилы и обратно. Но действительно ли она плачет из-за того, что боится остаться одна... без привычной поддержки военных?
Ну да ладно, когда он вернется, они поговорят. Выяснят, что там происходит между Бонгом и Магдалиной, впрочем, они могут выяснить и свои собственные отношения. Он объяснит ей, что значат для него новые погоны, что такое жизнь офицера, который любит службу и хочет сделать карьеру. И что жена - это якорь, который тянет вниз мужчину, карабкающегося по служебной лестнице. Да и вряд ли она сейчас захочет стать чьей-нибудь женой.
Мархем наклонился, и его губы неожиданно коснулись непослушных белокурых прядей, которые трепал легкий ветерок из окна. Он закрыл глаза и погрузился в благоухание золотистого шелка.
- Не плачь, Сара. Когда я вернусь, мы еще раз соберемся на синиганг и поговорим... обо всем. - Он обнял ее другой рукой, так и не выпустив маленькую ладошку.
- Да, кстати, я разыщу в городе Лус и Рудольфо и узнаю, что они поделывают. Идет?
Белокурая головка кивнула, но слезы продолжали медленно течь по щекам.
- Да не плачь же, Сара, дорогая моя. Ну хочешь, я привезу тебе что-нибудь из большого города?
- Эй. - Магдалина повернула к нему улыбающееся лицо. - Мой капитан завтра уезжает в Манилу.
Она остановилась, и улыбку на ее лице сменило выражение ужаса.
- Ты поедешь с ним?
- Нет. - Бонг стоял в тени хижины, а она готовила ужин. - Я попросил разрешения остаться, и он согласился, сказав, что так, пожалуй, будет даже лучше, но он уезжает завтра на рассвете и берет с собой большую часть солдат.
Казалось, она была поражена.
- Он сказал, что привезет с собой в селение твоего кузена Рудольфо, если тот захочет, и Лус. Это тебя радует?
Магдалина широко улыбнулась и кивнула.
- Я обещал учительнице, что буду поблизости, и теперь мы с тобой будем встречаться каждый день. Знаешь это, моя пташечка? - Он пытался утешить ее.
Магдалина расстегнула воротничок платья, чтобы не было так жарко, и Бонг увидел, что золотой крестик, который он подарил ей, покачивается у нее на шее. Ему польстило, что она не снимает его, даже когда работает.
- Тебе нечего волноваться. Я буду здесь. И у нас, наверное, даже будет время побыть наедине.
Она погладила свой большой живот.
- Я знаю, что нам просто надо быть рядом друг с другом. Конечно, мы не можем заниматься любовью из-за ребенка, но мы можем просто лежать рядом, и я буду этим очень доволен.
Она кивнула.
- Да, и я тоже буду счастлива.
- Не бойся. Когда капитан вернется, мне кажется, они намерены нас поженить. Ты не против? - Он дотронулся до того места, где крестик касался груди.
- Ах, Бонг, - выдохнула она удовлетворенно, - конечно.
- Я приду завтра. - Бонг нырнул в просвет между кустами на безлюдную улицу и направился к солдатской казарме.
Бонг возвратился гораздо быстрее, чем ожидала Магдалина. Когда она увидела, что он бежит от казармы назад, то притворилась, будто очень занята и не рада его возвращению. Хотя ей трудно было скрыть радостную улыбку, она с достоинством поприветствовала его, как дорогого гостя, будто они не расстались несколько минут назад.
Задыхаясь после быстрого бега, Бонг сложил руки на груди и вежливо поклонился, тоже едва сдерживая усмешку. Ему очень хотелось побыстрее выложить свою новость с той эмоциональной беспорядочностью, которой он выучился у американцев, но он сдержался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68