– Значит, когда это случилось, тебя там не было?
Почувствовав ловушку, Агнес поспешила оправ даться:
– Иногда я ухожу пораньше. Если я рано заканчиваю уборку и на кухне не нужна лишняя пара рук, то леди Мэй отпускает меня, говоря, что от моего сидения там мало толку.
Мауд понимающе кивнула.
– Конечно, моя дорогая. Ну, раз ты ничего не знаешь, я тебе расскажу. Так вот, говорят, что позавчера вечером Дебора зашла во дворец и подвернула ногу, так что не могла на нее ступать, и ей посоветовали остаться там на ночь.
Подумав о том, как странно, что никто из прислуги ничего не знал, Агнес уточнила.
– И утром господин Том отвез ее домой?
– Да, но у него был такой жестокий приступ заикания, что он почти ничего не смог объяснить. Я слышала, папаша Вестон был весьма озабочен и недоволен всей этой историей.
– Но сейчас Деборе уже лучше?
– Наоборот! Она улеглась в постель и отказывается говорить с кем бы то ни было. Более того, когда один из ее братьев пошел за Бенджамином, ему никто не открыл, хотя он клянется, что слышал, как в доме кто-то разговаривал.
Агнес, вдруг ощутив необъяснимый страх, молча смотрела на Мауд, не зная, что сказать, но та, не дожидаясь ответа, продолжала.
– Мне кажется, Агнес, у Бенджамина появилась другая. Я уверена, он обманул Дебору, она об этом прознала и из-за этого-то и слегла.
Пригубив эль, Агнес выдавила:
– О-о, наверное, вы все-таки ошиблись. Разве такое возможно?
– Еще бы! И очень легко. Мист – завидный жених, к тому же хорош собой. Не сомневаюсь, что какая-то бессердечная тварь заманила его в свои сети и отбила у Деборы.
Очень храбро Агнес спросила:
– Кого же вы подозреваете, матушка Мауд? Старуха помедлила, ее злобные глазки превратились в узенькие щелочки.
– Я думала, ты можешь что-нибудь знать. Агнес. Работая во дворце, ты со многими общаешься.
Агнес встала, уверенная, что матушка Мауд приберегла напоследок разговор об отсутствии Дженны на работе, и готовая отразить ее решающую атаку.
– Я ничего не слышала, Мауд. Уверена, что вы ошибаетесь.
– Посмотрим, – поджала губы сплетница и, сделав паузу, добавила: – Я слышала, что Дженна прихворнула. Очень жаль. Надо же, какое совпадение – Дебора больна, и твоя сестра тоже. Будем надеяться, они страдают не одним и тем же недомоганием.
Намек был более чем явным.
– Об этом не может быть и речи, – бесстрашно парировала Агнес. – Сами понимаете, между вывихнутой лодыжкой и обычной простудой нет ничего общего. Всего хорошего, матушка Мауд. Спасибо за угощение.
– До свидания, Агнес. Мои наилучшие пожел ния Дженне и Даниэлю.
– Спасибо.
Выйдя из дома Мауд, Агнес торопливо зашагала по дороге, ведущей к Бэйндену, однако, дойдя до места, где ее уже не могли увидеть, свернула в лес и окольными путями вернулась в деревню.
Только напоминание Агнес заставило Дженну осознать, что ее не было ни дома, ни на работе уже целые сутки. Но даже мысль о ремне Даниэля ее уже не пугала. Она достигла своей заветной цели – добилась любви человека, о котором мечтала всю жизнь, и в соединении их тел обрела такое блаженство, о существовании какого раньше даже не дога ывалась.
Глядя на себя в зеркало Бенджамина, Дженна видела, как изменилось ее лицо, ныне напоминавшее распустившийся цветок, каким теплым, мягким стало его выражение. Осуществление ее великой любви превратило Дженну в обольстительную, зрелую красавицу. Наклонив голову, Дженна с бесконечной благодарностью подумала об Алисе Кэсслоу.
– Спасибо тебе, – шепнула она. – Спасибо, спасибо, спасибо.
– Ты всегда разговариваешь со своим отражением? – поинтересовался из-за ее спины Бенджамин.
Обернувшись, она с улыбкой взглянула на него. Спросонья он выглядел совсем юным и немного беззащитным. Новый порыв любви захлестнул Дженну. Пересев на постель, она наклонилась, чтобы поцеловать его.
– Вот таким же я вижу наше будущее, – сказал Бенджамин, переплетая ее пальцы со своими. – Сплетенным, как наши руки. Всегда вместе. Дженна, я уже не представляю своей жизни без тебя. Я должен стать твоим мужем.
– Но как же быть с Деборой? – осторожно спросила Дженна.
– Я скажу ей, что мы не можем пожениться – и тем самым заслужу вечное презрение Вестонов, но это меня не волнует. Если жизнь здесь сделается для нас невыносимой, мы всегда сможем уехать из Мэгфилда и поселиться где-нибудь еще. Ничего не имеет значения, пока у меня есть ты.
«Душица, вербена и полей приведут мужчину к тебе в постель, но жасмин сделает его твоим навеки…»
Слова эти вновь заплясали перед мысленным взором Дженны, и она поняла, что ей нужно делать. Она не может рисковать тем, что потеряет его, лишится своего только что обретенного счастья. Каждую неделю Бенджамин будет получать новую порцию снадобья, и таким образом она сохранит его.
На минуту Дженна почувствовала себя ущемленной и униженной тем, что смогла завоевать его, лишь прибегнув к таким средствам, что, когда он сам распоряжался своей волей, то остановил свой выбор на Деборе Вестон. Но Дженна подавила раздражение. Любовь, наконец, пришла к ним, и это самое главное.
– В таком случае, если ты считаешь, что мы как-нибудь переживем недовольство Вильяма Вестона, Бенджамин, я готова стать твоей женой. Ни о чем на свете я не мечтаю больше, чем об этом.
Бенджамин привлек ее к себе.
– Ты очаровала меня. Ты такая загадочная. Иногда мне кажется, что часть силы твоей тетки перешла к тебе.
Дженна вспыхнула от негодования.
– Моя тетка не обладала никакой особой силой. Алиса Кэсслоу стала жертвой злобных сплетников, вот и все. Она была обычной безобидной женщиной, и ее единственная вина состояла в хорошем знании трав.
Бенджамин всмотрелся в нее.
– Почему ты так рассердилась, Дженна? Или тебе есть что скрывать?
Бенджамин говорил полушутя, но лицо Дженны вдруг так потемнело, что он на мгновение испугался. Но потом это чувство исчезло, и он снова ощутил рядом с собой ее стройное, длинное тело, осознал, что его рука лежит на ее полной упругой груди, что их ноги соприкасаются. Очень медленно он притянул к себе ее голову и поцеловал Дженну.
– Я никогда больше не заговорю об этом, – пообещал Бенджамин, – даже если узнаю, что ты меня приворожила. Отныне только смерть может разлучить нас, Дженна, моя сладкая чародейка.
Глава двадцать пятая
Сон был абсолютно реальным и поэтому особенно ужасающим. Стояло ясное свежее утро, и Дженна прогуливалась неподалеку от своего дома, собирая нужные ей цветы и травы, росшие на берегу маленького озера. Сегодня она особенно остро воспринимала все окружающее: и солнечные блики, пляшущие на поверхности воды, и доносящееся из домика жужжание веретена, и дуновение ветерка. Даже шерстка Руттерюша, когда она наклонилась, чтобы мимоходом его погладить, показалась ей особенно мягкой и шелковистой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136