И оба готовы взять его дочь без приданого!
– Я должен подумать, милорд, – осторожно ответил Роберт.
На лице Стратфорда не шевельнулся ни один мускул, но взгляд стал заметно жестче.
– Я ожидал от вас несколько иного ответа, Шарден.
Роберт опустил глаза.
– Милорд, сейчас я ничего не могу сказать. Совесть подсказывает мне, что следует спросить у Ориэль, не внушает ли ей… робость господина Колина… – Он откашлялся. – Не внушает ли ей…
К счастью, он был избавлен от необходимости заканчивать эту фразу – снаружи послышался звук гитары.
– Это он, – отрывисто произнес Стратфорд. – Взгляните сами.
Подойдя к окну, Роберт взглянул вниз и увидел безобидное создание, склонившееся над музыкальным инструментом с таким видом, будто в нем сосредоточилась вся его жизнь.
– Колин! – окликнул Стратфорд. – Сию минуту поднимись сюда. Тебя желает видеть господин Шарден.
Молодой человек перестал играть и поднял голову. Роберт увидел в его голубых глазах страх и удивление. Минуту или две спустя Колин все с тем же испуганным видом уже стоял в дверях, неловко кланяясь.
Архиепископ заговорил неожиданно громко и резко:
– Давай-ка, скажи господину Шардену о своей любви к его дочери. Говори! Я уже сделал от твоего имени официальное предложение, теперь твоя оч редь.
Его брат, побагровев, переминался с ноги на ногу, в то время как Стратфорд глядел на беднягу с таким видом, точно готов был его ударить. Роберт Шарден не отличался мягкосердечием, но сейчас и ему стало жаль молодого человека.
– Итак, вы хотите жениться на Ориэль? – как можно мягче спросил он.
– О, да! – воскликнул Колин, бросаясь на колени и в замешательстве целуя руку Роберта. – Пожалуйста, разрешите мне, сэр. Я всегда буду добр к ней, клянусь вам.
У Шардена упало сердце – молодой человек был явно не в своем уме.
– Я поговорю с ней, – устало ответил он. – Это все, что я могу сделать.
– Если она будет со мной, – заверил Колин, – я посвящу ей всю свою жизнь – как было всегда.
Выходя из дворца, Роберт де Шарден заметил у задней двери Колина и высокого худощавого юношу, которого он видел впервые. И пока Роберт взбирался на лошадь, незнакомец помог Колину сделать то же самое, а затем и сам вскочил в седло.
Проследив за взглядом Роберта, сопровождавший хозяина Коггер пояснил:
– Это один из новых домочадцев милорда; оруженосец, прибывший сюда вместе со своим хозяином, гасконским рыцарем.
– Что им здесь понадобилось?
– Рыцарь хочет получить возмещение за потерю своих земель. Однако поскольку король чересчур занят, чтобы уделить ему внимание, они оба пока поступили на службу к архиепископу. Говорят, оруженосец назначен присматривать за господином Колином.
– Стало быть, он действительно сумасшедший?
– О-о, совершенно, сэр, – беспечно ответил ни о чем не подозревавший Коггер.
Роберт покачал головой, но ничего не сказал. Когда они с Коггером выехали на дорогу, ведущую в Шарден, Роберт увидел, как гасконец и брат архиепископа повернули в направлении Бэйнденна.
– Интересно, куда они направились?
– Наверное, на речку, сэр. Должно быть, господин Маркус учит полоумного охотиться и ловить рыбу.
– А рыцарь? Он чем занимается? Коггер серьезно взглянул на хозяина.
– Становится лучшим другом каждого, с кем ему доведется свести знакомство. Он уже приглашен в Глинд, и я знаю, что мадам Маргарет ждала только вашего возвращения, чтобы пригласить его к обеду в Шарден.
Роберт опешил.
– Маргарет его знает?
– Конечно, сэр. Несколько раз они выезжали вместе на прогулки, и она показывала ему самые живописные уголки в наших краях.
Брови Роберта взметнулись. Так вот где лежит объяснение неожиданных перемен в его жене! Бедняжка потеряла голову, вообразив, что безземельный гасконец пал жертвой ее чар. По лицу Роберта промелькнула легкая тень неудовольствия, в глазах появилось холодное, расчетливое выражение.
– Надеюсь, этот человек должным образом оценил оказанную ему честь?
– По-моему, сэр, он очень признателен мадам Маргарет. Он уже приготовил для нее несколько настоев – как говорят, это арабские снадобья для красоты и здоровья.
У Роберта сразу возникло множество новых вопросов, но расспрашивать слугу было ниже его достоинства. Вместо этого он заметил:
– Спасибо, Коггер, но мне будет интереснее услышать обо всем от самой мадам.
Поставленный на место управляющий замолчал, и они отправились домой.
– Кто это? – поинтересовался в свою очередь Маркус, наблюдая за удаляющимися всадниками.
– Господин Шарден.
– Отец Ориэль? – оруженосец взглянул на далекую фигуру с новым интересом.
– Да. А скоро, наверное, будет и моим.
– Как это?
– Джон попросил для меня руки Ориэль. Он хочет, чтобы она стала моей женой.
Желудок Маркуса отреагировал так быстро, что на минуту ему показалось, будто сейчас у него начнется приступ рвоты, и он инстинктивно прикрыл рот ладонью.
– Что с тобой, Маркус? Тебе плохо? Ты заболел?
Невинные голубые глаза встревожено глядели на Маркуса.
– Нет, ничего страшного. Сейчас все пройдет.
Маркус сполз с лошади и прижался к ее теплому коричневому боку. Отныне ее запах всегда будет ассоциироваться, для него с невыносимой болью в груди, болью, означавшей, что его сердце разбито.
Его глаза скользнули в сторону, и он окинул Колина тяжелым, злым взглядом. Маркусу приходилось слышать, что сумасшедшие дики и необузданны, как животные, в проявлении своей страсти.
– Почему ты так смотришь на меня? – встревоженно спросил Колин. – Я в чем-нибудь провинился?
Маркусу вдруг стало стыдно. В самом деле, разве у него есть какие-то права на Ориэль? Он лишь однажды разговаривал с ней, вот и все. Если ее отец хочет с помощью архиепископа упрочить свое положение, какое дело до этого бедному гасконцу, оруженосцу разорившегося рыцаря?
– Прости меня, – сказал он. – Я задумался.
Колин простодушно улыбнулся.
– Да, ты очень задумчив. Тогда тоже.
– Что ты имеешь в виду? Когда?
– Ну, тогда, – многозначительно объяснил Колин. – В тот раз.
Они поехали дальше и скоро достигли владений Изабель. Маркус остановился возле большого пруда, заросшего серебристыми ивами, склонившими головы до самой темно-зеленой воды, и спешился. И хотя место было совершенно безлюдное, кто-то, судя по всему, начал строить здесь дом – на берегу пруда возвышались обмазанные глиной стены.
– Иди сюда, – предложил Маркус, решив больше не срывать гнев на маленьком человечке, – я покажу тебе, как бросать камешки, чтобы они прыгали по воде.
Он швырнул несколько плоских камней, один за другим, наблюдая, как они запрыгали по гладкой поверхности.
– Как здорово! Дай, дай я попробую! – Колин подпрыгивал от нетерпения, совсем как ребенок; может быть, такому невинному существу и в самом деле неведомы плотские желания?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
– Я должен подумать, милорд, – осторожно ответил Роберт.
На лице Стратфорда не шевельнулся ни один мускул, но взгляд стал заметно жестче.
– Я ожидал от вас несколько иного ответа, Шарден.
Роберт опустил глаза.
– Милорд, сейчас я ничего не могу сказать. Совесть подсказывает мне, что следует спросить у Ориэль, не внушает ли ей… робость господина Колина… – Он откашлялся. – Не внушает ли ей…
К счастью, он был избавлен от необходимости заканчивать эту фразу – снаружи послышался звук гитары.
– Это он, – отрывисто произнес Стратфорд. – Взгляните сами.
Подойдя к окну, Роберт взглянул вниз и увидел безобидное создание, склонившееся над музыкальным инструментом с таким видом, будто в нем сосредоточилась вся его жизнь.
– Колин! – окликнул Стратфорд. – Сию минуту поднимись сюда. Тебя желает видеть господин Шарден.
Молодой человек перестал играть и поднял голову. Роберт увидел в его голубых глазах страх и удивление. Минуту или две спустя Колин все с тем же испуганным видом уже стоял в дверях, неловко кланяясь.
Архиепископ заговорил неожиданно громко и резко:
– Давай-ка, скажи господину Шардену о своей любви к его дочери. Говори! Я уже сделал от твоего имени официальное предложение, теперь твоя оч редь.
Его брат, побагровев, переминался с ноги на ногу, в то время как Стратфорд глядел на беднягу с таким видом, точно готов был его ударить. Роберт Шарден не отличался мягкосердечием, но сейчас и ему стало жаль молодого человека.
– Итак, вы хотите жениться на Ориэль? – как можно мягче спросил он.
– О, да! – воскликнул Колин, бросаясь на колени и в замешательстве целуя руку Роберта. – Пожалуйста, разрешите мне, сэр. Я всегда буду добр к ней, клянусь вам.
У Шардена упало сердце – молодой человек был явно не в своем уме.
– Я поговорю с ней, – устало ответил он. – Это все, что я могу сделать.
– Если она будет со мной, – заверил Колин, – я посвящу ей всю свою жизнь – как было всегда.
Выходя из дворца, Роберт де Шарден заметил у задней двери Колина и высокого худощавого юношу, которого он видел впервые. И пока Роберт взбирался на лошадь, незнакомец помог Колину сделать то же самое, а затем и сам вскочил в седло.
Проследив за взглядом Роберта, сопровождавший хозяина Коггер пояснил:
– Это один из новых домочадцев милорда; оруженосец, прибывший сюда вместе со своим хозяином, гасконским рыцарем.
– Что им здесь понадобилось?
– Рыцарь хочет получить возмещение за потерю своих земель. Однако поскольку король чересчур занят, чтобы уделить ему внимание, они оба пока поступили на службу к архиепископу. Говорят, оруженосец назначен присматривать за господином Колином.
– Стало быть, он действительно сумасшедший?
– О-о, совершенно, сэр, – беспечно ответил ни о чем не подозревавший Коггер.
Роберт покачал головой, но ничего не сказал. Когда они с Коггером выехали на дорогу, ведущую в Шарден, Роберт увидел, как гасконец и брат архиепископа повернули в направлении Бэйнденна.
– Интересно, куда они направились?
– Наверное, на речку, сэр. Должно быть, господин Маркус учит полоумного охотиться и ловить рыбу.
– А рыцарь? Он чем занимается? Коггер серьезно взглянул на хозяина.
– Становится лучшим другом каждого, с кем ему доведется свести знакомство. Он уже приглашен в Глинд, и я знаю, что мадам Маргарет ждала только вашего возвращения, чтобы пригласить его к обеду в Шарден.
Роберт опешил.
– Маргарет его знает?
– Конечно, сэр. Несколько раз они выезжали вместе на прогулки, и она показывала ему самые живописные уголки в наших краях.
Брови Роберта взметнулись. Так вот где лежит объяснение неожиданных перемен в его жене! Бедняжка потеряла голову, вообразив, что безземельный гасконец пал жертвой ее чар. По лицу Роберта промелькнула легкая тень неудовольствия, в глазах появилось холодное, расчетливое выражение.
– Надеюсь, этот человек должным образом оценил оказанную ему честь?
– По-моему, сэр, он очень признателен мадам Маргарет. Он уже приготовил для нее несколько настоев – как говорят, это арабские снадобья для красоты и здоровья.
У Роберта сразу возникло множество новых вопросов, но расспрашивать слугу было ниже его достоинства. Вместо этого он заметил:
– Спасибо, Коггер, но мне будет интереснее услышать обо всем от самой мадам.
Поставленный на место управляющий замолчал, и они отправились домой.
– Кто это? – поинтересовался в свою очередь Маркус, наблюдая за удаляющимися всадниками.
– Господин Шарден.
– Отец Ориэль? – оруженосец взглянул на далекую фигуру с новым интересом.
– Да. А скоро, наверное, будет и моим.
– Как это?
– Джон попросил для меня руки Ориэль. Он хочет, чтобы она стала моей женой.
Желудок Маркуса отреагировал так быстро, что на минуту ему показалось, будто сейчас у него начнется приступ рвоты, и он инстинктивно прикрыл рот ладонью.
– Что с тобой, Маркус? Тебе плохо? Ты заболел?
Невинные голубые глаза встревожено глядели на Маркуса.
– Нет, ничего страшного. Сейчас все пройдет.
Маркус сполз с лошади и прижался к ее теплому коричневому боку. Отныне ее запах всегда будет ассоциироваться, для него с невыносимой болью в груди, болью, означавшей, что его сердце разбито.
Его глаза скользнули в сторону, и он окинул Колина тяжелым, злым взглядом. Маркусу приходилось слышать, что сумасшедшие дики и необузданны, как животные, в проявлении своей страсти.
– Почему ты так смотришь на меня? – встревоженно спросил Колин. – Я в чем-нибудь провинился?
Маркусу вдруг стало стыдно. В самом деле, разве у него есть какие-то права на Ориэль? Он лишь однажды разговаривал с ней, вот и все. Если ее отец хочет с помощью архиепископа упрочить свое положение, какое дело до этого бедному гасконцу, оруженосцу разорившегося рыцаря?
– Прости меня, – сказал он. – Я задумался.
Колин простодушно улыбнулся.
– Да, ты очень задумчив. Тогда тоже.
– Что ты имеешь в виду? Когда?
– Ну, тогда, – многозначительно объяснил Колин. – В тот раз.
Они поехали дальше и скоро достигли владений Изабель. Маркус остановился возле большого пруда, заросшего серебристыми ивами, склонившими головы до самой темно-зеленой воды, и спешился. И хотя место было совершенно безлюдное, кто-то, судя по всему, начал строить здесь дом – на берегу пруда возвышались обмазанные глиной стены.
– Иди сюда, – предложил Маркус, решив больше не срывать гнев на маленьком человечке, – я покажу тебе, как бросать камешки, чтобы они прыгали по воде.
Он швырнул несколько плоских камней, один за другим, наблюдая, как они запрыгали по гладкой поверхности.
– Как здорово! Дай, дай я попробую! – Колин подпрыгивал от нетерпения, совсем как ребенок; может быть, такому невинному существу и в самом деле неведомы плотские желания?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136