В обычных обстоятельствах Хэймон с удовольствием потолкался бы среди этого разношерстного сборища людей, ему нравилась компания простонародья, бесхитростные, грубоватые развлечения, веселые и доступные женщины. Но сегодня ему не терпелось поскорее увидеться с Николь, и он попытался выбраться из толпы, но тут чья-то вспорхнувшая курица испугала его коня, и тот поднялся на дыбы, мимоходом задев женщину, тащившую огромный поднос со свежеиспеченной сдобой. Булочница упала, а ее товар оказался втоптанным в грязь, при виде чего женщина подняла такой крик, что Хэймону ничего не оставалось, как спешиться и поспешно сунуть ей в руку кошелек, в котором, наверное, было денег больше, чем ей когда-либо доводилось держать в руках.
Едва Хэймон успел избавиться от булочницы, к нему подошла смуглая улыбающаяся танцовщица и предложила свои услуги, но он со вздохом отказался. В былые времена, до встречи с Николь, он ни за что не упустил бы такого случая.
Девушка лукаво подмигнула.
– Может быть, в другой раз?
– Может быть…
Как и опасался Хэймон, в этот торговый день Николь не оказалось дома, и он, ведя на поводу лошадь, вновь повернул к рыночной площади. Привязав коня к кольцу в стене, Хэймон пошел гулять по рядам, разглядывая выложенные для продажи товары. Чего только здесь не было! Груды селедки рядом с изысканными сластями, яблоки, свежие сыры, множество вкусных вещей: горячие пироги и кексы, украшенные цукатами, яблоки в тесте, пирожки с мясом, засахаренные фрукты и, конечно же, кувшины ароматного эля. Такого изобилия Хэймону не доводилось видеть даже на лондонском рынке.
Молодой Шарден с трудом прокладывал путь сквозь разраставшуюся толпу, увеличенную в этот день еще и за счет паломников, прибывших помолиться на месте гибели последнего саксонского короля. Николь нигде не было видно, и Хэймон, не теряя надежды встретить свою подругу, остановился, чтобы посмотреть на карликов, пляшущих рядом с медведем.
В этот момент он вдруг ощутил себя частью толпы, он слушал перезвон монастырских колоколов, лай собак, крик младенцев, визгливые голоса карликов, возгласы торговцев, любовался наваленными на прилавки товарами, с удовольствием вдыхал запах жареного мяса, разгоряченных тел, мускуса и эля.
Хэймон наслаждался этим ярким, пестрым зрелищем, радовался, глядя на шумную толпу, собравшуюся в этот ясный весенний день в Баттле.
Вдруг он увидел Николь, в своем зеленом плаще похожую на лесную нимфу.
– Это я, Хэймон, я здесь! – закричал он, но толпа между ними вдруг задвигалась, привлеченная каким-то новым зрелищем, и Хэймон потерял девушку из виду.
Мимоходом отметив, что медведь, наконец, поборол карлика, Хэймон начал пробираться туда, где стояла Николь. Толпа поредела, и он снова увидел ее: она была всецело погружена в беседу с каким-то мужчиной, стоявшим спиной к Хэймону, но облик которого почему-то показался молодому человеку очень знакомым.
– Николь! – во всю силу своих легких заорал он.
На этот раз Николь услышала и начала вертеть головой, чтобы увидеть, кто ее зовет. Хэймон увидел, как на ее лице при виде него промелькнуло удивление, почему-то сразу же сменившееся на испуг.
Собеседник Николь тоже обернулся, и Хэймон застыл на месте, уставившись на человека, которого знал лучше, чем кого бы то ни было на этом свете. Роберт де Шарден тоже был в этот день в Баттле.
В этот вечер сплошная пелена тумана, опустившегося с гряды Тайд-Брук, заволокла Бивелхэмскую долину и поползла дальше, к Мэгфелду. Туман был таким густым, что, казалось, даже гасил всякие звуки. Все вокруг притихло, все живое куда-то попряталось: не пробегал в кустах заяц, не ухала сова, даже мышь не шуршала под опавшими прошлогодними листьями.
Лишь двое мужчин, покашливая от влажного воз духа, брели по лесу, безуспешно пытаясь понять, где они находятся. Возвращаясь с охоты, Маркус и Колин заблудились в тумане и теперь вряд ли могли рассчитывать попасть домой до завтрашнего утра.
– Нам придется здесь спать? – нервно спросил Колин.
– Нет, не здесь, давай пройдем еще немного. Не надо бояться. Дай мне руку.
Колин мгновенно успокоился и снова был доволен и счастлив. Сейчас он уже очень смутно помнил, какой была его жизнь до появления Маркуса и женитьбы на Ориэль. Ему казалось, что они были всегда – то ли потому, что с первой встречи он узнал в них старых друзей, которых когда-то потерял, а теперь нашел, то ли просто потому, что они сделали его жизнь такой интересной и насыщенной. И все-таки иногда в его замутненном сознании возникали какие-то неясные картины, полустертые воспоминания, которые, едва он пытался получше разглядеть их, сразу же расплывались и исчезали. В таких случаях он брался за гитару и, перебирая струны, тщетно пытался сосредоточиться на чем-то реальном.
Вот и теперь он сказал.
– Я не боюсь, – и тут же добавил. – А хорошо ли я сегодня стрелял из лука?
– Очень хорошо, – автоматически ответил Маркус, тщетно пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь плотную стену тумана.
– Когда-то у меня хорошо получалось, – заявил Колин.
– Что? – рассеянно переспросил Маркус.
– Когда мы бегали по холмам, – уточнил Колин, но Маркус не слушал его: оруженосцу показалось, будто где-то в стороне мелькнул свет.
– Кажется, я что-то увидел, – пробормотал он.
Колин улыбнулся. Как хорошо, значит, скоро он усядется возле очага, будет есть горячий суп и свежий хлеб и рассказывать Ориэль обо всех событиях дня, о том, как они спугнули цаплю, как метко он сегодня стрелял, как рассердился Маркус, когда они встретили в лесу Николаса ле Миста с какой-то девушкой. И Ориэль будет внимательно слушать и улыбаться ему в ответ, и он сможет любоваться ее блестящими волосами, и снова ощутит тепло ее губ на своей щеке, когда она поцелует его на ночь. Теперь уже недолго ждать.
Колин почувствовал, как Маркус дернул его за рукав:
– Вон там свет. Ты видишь?
Колин изо всех сил таращил глаза.
– Нет, не вижу. Где, Маркус? Где?
– Да вон же, – гасконец показал туда, где, как ему казалось, он ясно различал мелькавший между деревьями и кустами свет.
– Я ничего не вижу.
– Неважно, зато я вижу. Пойдем туда.
Маркус устремился вперед. Сомнений не было – он уже ясно видел кузницу, огонь, пылающий в горне, и даже слышал стук молота о наковальню.
Потом он увидел кузнеца Одетый в грубую рясу, как монах, тот стоял к ним спиной, склонившись над наковальней и сжимая в руке щипцы.
– Э-ге-гей! – закричал Маркус. – Вы можете нам помочь? Мы заблудились в тумане. Не могли бы вы приютить нас до утра?
Судя по тому, что кузнец по-прежнему неподвижно стоял в той же позе, он не услышал Маркуса.
– Эй, послушайте! – еще громче прокричал Маркус. – Можете вы пустить нас переночевать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136