Но потом привыкаешь. Впрочем, вы правы, у него необычный взгляд. Как будто смотрит сквозь тебя. Вы знаете, я с ним знаком не очень давно, но, по-моему, он верит во что-то потустороннее.
– В загробный мир?
– Ну, может, не совсем в загробный… Но он, по-моему, все понимает как-то по-другому, чувствует вещи изнутри, что ли. Я не могу это передать словами. Может быть, глупо то, что я скажу, но, по-моему, он верит в переселение душ или во что-то в этом роде. Я как-то случайно подслушал. Когда он был один… Он разговаривал с речкой. Что-то ей говорил такое… малопонятное. И так, вообще… Особенно вечером у костра. Он странно смотрит на все: на лес, звезды, туман. Как будто чего-то ждет… У него произошла такая страшная трагедия. Вам никто не рассказывал?
– Нет.
Еще раз громыхнуло, уже ближе. Тропинка сворачивала в чащобу. Я последний раз глянул на тучу. Она была неестественно черной. Огромной антрацитовой глыбой нависла она над беленькой будочкой стрелочника. Голуби все летали. Их стайка панически металась под тучей.
Вдруг туча вспыхнула изнутри, и на ее поверхности засветилось гигантское дерево. Ствол уходил в землю, ветви с осыпавшимися листьями разбросались по всему небу. Часть ветвей упала на стайку голубей, как проволочная раскаленная сеть… Голуби забились, затрепетали, рассыпались в разные стороны, впервые нарушив свои синхронные движения. Дерево держалось всего мгновение, потом исчезло, словно оно было какой-то светящейся декорацией на сцене и его неожиданно выключили из электросети. На том месте остался след, словно бы пепел. Голуби успокоились и опять сбились в стайку.
Рис убежал по дорожке. «Земляника! Я нашел землянику!» – донесся до нас его крик.
– Наверно, что-то с сыном? – спросил я, продолжая начатый разговор об инкассаторе.
– Да, – ответил тот. – Нелепая и страшная история. Они были очень дружны со своим сыном. Можно сказать, неразлучны. В отпуск всегда вдвоем. Жена от него ушла уже давно. Вышла замуж за иностранца и уехала куда-то далеко, в Новую Зеландию, что ли. Женщина, которую вы видели, с ним сравнительно недавно… Летом они втроем с сыном на байдарке по северным рекам ходили. Всю Сибирь прошли, Даже в Ледовитый океан один раз заплыли. Правда, Геннадий Васильевич мужик крепкий, жилистый, да и сын у него был большой. Пятнадцать сравнялось… И в выходные дни они неразлучны были… В пятницу соберут рюкзаки, байдарку за плечи – она у них легчайшая была, самодельная – и поплыли по речке. Они часто сюда приезжали. Любили эти места. А потом, когда сына не стало, Геннадий Васильевич только здесь выходные со своей женой проводит… Тянет его. Всю ночь бродит по пойме… Если бы не жена, утонул бы давно… Со второй женой ему повезло… Добрая душа попалась. Есть ведь еще на Руси такие люди. Ей бы пожить в свое удовольствие, повеселиться, молодая еще, а она с ним горе его тянет… Казалось бы, зачем?
– Сын-то… как?
– Случайность. Глупость. В ту роковую пятницу они как решили… Чтобы их знакомый шофер инкассаторской машины к вокзалу подбросил, на электричку. С рюкзаками да байдаркой по трамваям трудно… Три пересадки надо делать… А с такси, сами знаете, как… Вот они и договорились с шофером. Тот уже освободился. По пути шофер говорит: «Слушай, Ген, я забегу, мне купить кое-что надо».
Остановились они возле гастронома. Геннадию Васильевичу тоже что-то надо было, вот они и пошли вдвоем, а сын в машине остался. Заходят они, значит, в этот гастроном. И вдруг какой-то знакомый «под градусом» узнает шофера и орет на весь магазин: «А, привет инкассатору! За выручкой приехал? Или за бутылкой? Чего ж вы это машину с деньжищами на улице бросили? Вот головы! Небось там миллиончик лежит! Ха-ха!»
А неподалеку один тип стоял, медяки пересчитывал в кармане. Он и усек этот разговор. Актером звали. Так, бросовая личность… Водка да девки на уме. Осветителем в театре работал. Мнил себя гением. Неизвестно только, на каком основании. Все в артисты рвался. Ну, иногда включали его в спектакль по какой-нибудь мелочи, слово там какое-нибудь скажет и уйдет. Есть такие роли. Но не в этом дело…
Как потом выяснилось, у Актера в этот вечер такая драматическая ситуация сложилась. Бабник он был, но одна девушка нравилась по-настоящему, однако в руки не давалась. Обхаживал он ее чуть ли не целый год, а ничего не получалось. И надо же такому случиться – именно в тот вечер, в пятницу, она позвонила ему по телефону и сказала: «Ты дома? Я сейчас приду к тебе. Мне надо посоветоваться». (Потом стало известно, что ей кто-то там сделал предложение, и она была в растерянности: партия выгодная, но уж больно старый…) Актер заметался после звонка. Дело в том, что в это время в его квартире (у него от театра была однокомнатная квартира) находилась компания таких же забулдыг, как и он. Кто спал, кто танцевал. В общем, как сказал бы мой брат, была полнейшая вакханалия. Актер очутился в критическом положении. Привести девушку в этот сброд нельзя, уйти с нею куда-нибудь, бросить квартиру – тоже рискованно: все настолько пьяны, что могут дом сжечь. Тогда он решил закрыться с ней на кухне… Я потому вам так подробно рассказываю… От каких иногда ничтожных деталей зависит наша жизнь… Итак, на кухню… Но где взять спиртное? (Без бутылки актер разговора с девушкой не представлял.). Все давно вылакано, у забулдыг за душой ни копейки. На столе валялись лишь полбатона да мятые помидоры. Сам Актер в расчете на близкую получку истратил все деньги. У него оставалось лишь три рубля сорок восемь копеек. В гастрономе же продавалась тогда только «Экстра». А она стоит четыре рубля двенадцать копеек. Обратите внимание на эти цифры. Убийство произошло лишь из-за шестидесяти четырех копеек.
Да, так вот Актер обшарил висевшие на вешалке пиджаки своих собутыльников, ничего там не нашел, и пошел в гастроном, рассчитывая встретить там кого-нибудь из знакомых и занять рубль.
Если бы удалось занять рубль, мечтал Актер, то останется еще на сто граммов сыра или даже на селедку. Он мотался по магазину целых полчаса, до приезда девушки оставалось совсем немного времени, а никто из знакомых не появлялся. Актер дошел даже до того, что встал у кассы и смотрел, не уронит ли кто монету… Это он сам рассказывал на суде… Девушка должна была приехать через пятнадцать минут… Актер был в отчаянии. Наконец он решил просто броситься через прилавок, схватить бутылку и рвануть со всех ног… Будь что будет… Не забывайте, что он пил с утра и почти уже ничего не соображал.
Возможно, он так бы и сделал, но тут-то и раздался тот самый возглас знакомого шофера. Из всего пьяного выкрика Актер понял лишь то, что машина с деньгами стоит возле магазина и что там никого нет. Конечно, машина закрыта… Это Актер сообразил сразу, поэтому, выходя из магазина, он прихватил с собой кирпич, который подкладывали к двери, чтобы она не хлопала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
– В загробный мир?
– Ну, может, не совсем в загробный… Но он, по-моему, все понимает как-то по-другому, чувствует вещи изнутри, что ли. Я не могу это передать словами. Может быть, глупо то, что я скажу, но, по-моему, он верит в переселение душ или во что-то в этом роде. Я как-то случайно подслушал. Когда он был один… Он разговаривал с речкой. Что-то ей говорил такое… малопонятное. И так, вообще… Особенно вечером у костра. Он странно смотрит на все: на лес, звезды, туман. Как будто чего-то ждет… У него произошла такая страшная трагедия. Вам никто не рассказывал?
– Нет.
Еще раз громыхнуло, уже ближе. Тропинка сворачивала в чащобу. Я последний раз глянул на тучу. Она была неестественно черной. Огромной антрацитовой глыбой нависла она над беленькой будочкой стрелочника. Голуби все летали. Их стайка панически металась под тучей.
Вдруг туча вспыхнула изнутри, и на ее поверхности засветилось гигантское дерево. Ствол уходил в землю, ветви с осыпавшимися листьями разбросались по всему небу. Часть ветвей упала на стайку голубей, как проволочная раскаленная сеть… Голуби забились, затрепетали, рассыпались в разные стороны, впервые нарушив свои синхронные движения. Дерево держалось всего мгновение, потом исчезло, словно оно было какой-то светящейся декорацией на сцене и его неожиданно выключили из электросети. На том месте остался след, словно бы пепел. Голуби успокоились и опять сбились в стайку.
Рис убежал по дорожке. «Земляника! Я нашел землянику!» – донесся до нас его крик.
– Наверно, что-то с сыном? – спросил я, продолжая начатый разговор об инкассаторе.
– Да, – ответил тот. – Нелепая и страшная история. Они были очень дружны со своим сыном. Можно сказать, неразлучны. В отпуск всегда вдвоем. Жена от него ушла уже давно. Вышла замуж за иностранца и уехала куда-то далеко, в Новую Зеландию, что ли. Женщина, которую вы видели, с ним сравнительно недавно… Летом они втроем с сыном на байдарке по северным рекам ходили. Всю Сибирь прошли, Даже в Ледовитый океан один раз заплыли. Правда, Геннадий Васильевич мужик крепкий, жилистый, да и сын у него был большой. Пятнадцать сравнялось… И в выходные дни они неразлучны были… В пятницу соберут рюкзаки, байдарку за плечи – она у них легчайшая была, самодельная – и поплыли по речке. Они часто сюда приезжали. Любили эти места. А потом, когда сына не стало, Геннадий Васильевич только здесь выходные со своей женой проводит… Тянет его. Всю ночь бродит по пойме… Если бы не жена, утонул бы давно… Со второй женой ему повезло… Добрая душа попалась. Есть ведь еще на Руси такие люди. Ей бы пожить в свое удовольствие, повеселиться, молодая еще, а она с ним горе его тянет… Казалось бы, зачем?
– Сын-то… как?
– Случайность. Глупость. В ту роковую пятницу они как решили… Чтобы их знакомый шофер инкассаторской машины к вокзалу подбросил, на электричку. С рюкзаками да байдаркой по трамваям трудно… Три пересадки надо делать… А с такси, сами знаете, как… Вот они и договорились с шофером. Тот уже освободился. По пути шофер говорит: «Слушай, Ген, я забегу, мне купить кое-что надо».
Остановились они возле гастронома. Геннадию Васильевичу тоже что-то надо было, вот они и пошли вдвоем, а сын в машине остался. Заходят они, значит, в этот гастроном. И вдруг какой-то знакомый «под градусом» узнает шофера и орет на весь магазин: «А, привет инкассатору! За выручкой приехал? Или за бутылкой? Чего ж вы это машину с деньжищами на улице бросили? Вот головы! Небось там миллиончик лежит! Ха-ха!»
А неподалеку один тип стоял, медяки пересчитывал в кармане. Он и усек этот разговор. Актером звали. Так, бросовая личность… Водка да девки на уме. Осветителем в театре работал. Мнил себя гением. Неизвестно только, на каком основании. Все в артисты рвался. Ну, иногда включали его в спектакль по какой-нибудь мелочи, слово там какое-нибудь скажет и уйдет. Есть такие роли. Но не в этом дело…
Как потом выяснилось, у Актера в этот вечер такая драматическая ситуация сложилась. Бабник он был, но одна девушка нравилась по-настоящему, однако в руки не давалась. Обхаживал он ее чуть ли не целый год, а ничего не получалось. И надо же такому случиться – именно в тот вечер, в пятницу, она позвонила ему по телефону и сказала: «Ты дома? Я сейчас приду к тебе. Мне надо посоветоваться». (Потом стало известно, что ей кто-то там сделал предложение, и она была в растерянности: партия выгодная, но уж больно старый…) Актер заметался после звонка. Дело в том, что в это время в его квартире (у него от театра была однокомнатная квартира) находилась компания таких же забулдыг, как и он. Кто спал, кто танцевал. В общем, как сказал бы мой брат, была полнейшая вакханалия. Актер очутился в критическом положении. Привести девушку в этот сброд нельзя, уйти с нею куда-нибудь, бросить квартиру – тоже рискованно: все настолько пьяны, что могут дом сжечь. Тогда он решил закрыться с ней на кухне… Я потому вам так подробно рассказываю… От каких иногда ничтожных деталей зависит наша жизнь… Итак, на кухню… Но где взять спиртное? (Без бутылки актер разговора с девушкой не представлял.). Все давно вылакано, у забулдыг за душой ни копейки. На столе валялись лишь полбатона да мятые помидоры. Сам Актер в расчете на близкую получку истратил все деньги. У него оставалось лишь три рубля сорок восемь копеек. В гастрономе же продавалась тогда только «Экстра». А она стоит четыре рубля двенадцать копеек. Обратите внимание на эти цифры. Убийство произошло лишь из-за шестидесяти четырех копеек.
Да, так вот Актер обшарил висевшие на вешалке пиджаки своих собутыльников, ничего там не нашел, и пошел в гастроном, рассчитывая встретить там кого-нибудь из знакомых и занять рубль.
Если бы удалось занять рубль, мечтал Актер, то останется еще на сто граммов сыра или даже на селедку. Он мотался по магазину целых полчаса, до приезда девушки оставалось совсем немного времени, а никто из знакомых не появлялся. Актер дошел даже до того, что встал у кассы и смотрел, не уронит ли кто монету… Это он сам рассказывал на суде… Девушка должна была приехать через пятнадцать минут… Актер был в отчаянии. Наконец он решил просто броситься через прилавок, схватить бутылку и рвануть со всех ног… Будь что будет… Не забывайте, что он пил с утра и почти уже ничего не соображал.
Возможно, он так бы и сделал, но тут-то и раздался тот самый возглас знакомого шофера. Из всего пьяного выкрика Актер понял лишь то, что машина с деньгами стоит возле магазина и что там никого нет. Конечно, машина закрыта… Это Актер сообразил сразу, поэтому, выходя из магазина, он прихватил с собой кирпич, который подкладывали к двери, чтобы она не хлопала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79