Распухшая огромная ладонь несколько раз сжалась и разжалась, а потом рука, неимоверно удлинившись, потянулась к Ивану.
– Ого! – сказал Иван, отступив на шаг.
Фома, который как раз усаживался на своего коня, обернулся.
– Гм… – сказал он, не испугавшись. – Странно. Она обычно спокойная в это время года… Чего ей надо?
– Я тоже хотел бы это знать, – сказал Иван и вскочил в седло.
– Обычно она что-нибудь раздает, – задумчиво сказал Фома. – Оружие, к примеру.., еще что-то…
– Раздает, говоришь? – пробормотал Иван, вытаскивая меч из ножен. – Вот я ей сейчас раздам…
Рука перестала удлиняться и закачалась на ветру.
– Эй, ты, – громко сказал Иван, – Чего тебе надо, конечность?
– Меч, – донесся глухой, как из бочки, голос.
– Чего?! – поразился Иван. – С какой стати?..
– А с такой, – с вызовом ответил голос, – что твой меч – это мой меч!
– Да пошла ты… – сказал возмущенно Иван и посмотрел на клинок, который ярко засветился. – Никакой это не твой меч…
– Ах так?! – взвился голос, а рука сжалась во внушительный кулачище и выразительно погрозила Ивану. – Это мой меч! Его король Артур у меня обманом выманил!..
– Э нет, – внезапно вмешался Фома. – Во-первых, королю Артуру меч был выдан по обоюдному согласию и добровольно. Во-вторых, это было давно… и, в-третьих, это совсем другой меч.
– Ну, не знаю, – нерешительно сказал голос после паузы. – Может быть, конечно, и другой…
– Вот видишь, – укоризненно сказал Фома. – И потом, той Деве Озера, которая подарила Артуру меч, уже давным-давно отрубили голову.
Голос противно хихикнул.
– А это совсем не важно, – сообщил он. – Подумаешь… Короче, – решительно произнес голос, – отдавайте! меч сейчас же! Какая разница – тот это меч или другой… Быстро, говорю вам!..
Рука метнулась к Ивану, но тот, не особенно напрягаясь, рубанул ее по запястью. Распухшая кисть упала на песок.
– Ай-ай-ай!.. – завизжал голос. – Ну все, теперь вам кранты!..
Вода заволновалась пуще прежнего, и из пучины на поверхность с трудом выбралась огромная безобразная старуха. Она была иссиня-бледного цвета, с выпученными белыми глазами без зрачков: торчащие из мокрой пасти кривые зубы поразил жестокий кариес. Голова старухи сидела на шее как-то криво. Присмотревшись, Иван увидел глубокий шрам, кое-как перетянутый грубыми нитками. Грязные зеленые волосы старухи были распущены по плечам, с которых свисали полуистлевшие остатки белых одеяний. Старуха отчаянно трясла покалеченной рукой и шипела. Потом она вперила злобный взгляд в Ивана и произнесла:
– Отдавай немедля меч, негодяй, иначе смерть тебе!
– Фу, – произнес Иван с отвращением. – А я-то грешным делом думал, что озерные девы все как на подбор прекрасны!
– Поживи-ка с отрубленной головой столько времени, – заметил Фома, – да еще под водой, да еще с нашим безобразным медобслуживанием…
– Действительно, – согласился Иван. – Эй, бабка! – крикнул он. – Проваливай-ка ты подобру-поздорову!
– Как же. – Старуха заскрежетала сгнившими зубами и заковыляла по воде, как по песку. – Всех утоплю!..
Буквально в одну секунду она оказалась на берегу и тут же попыталась схватить Ивана за горло. Он решительно воспротивился этому и разрубил старушку пополам своим мечом. Спихнув останки великанской бабули в воду, Иван вытер меч о траву, вскочил в седло – конь все это время меланхолично пощипывал травку неподалеку – и сказал, обращаясь к Фоме:
– А откуда ты знаешь, что у меня меч не короля Артура?
– А что я, не вижу? – сказал Фома невозмутимо. – Это совсем другой меч.
– А раньше ты его видел?
– Ага, – рассеянно кивнул Фома.
Иван повернулся к нему всем корпусом.
– Где?
Фома не ответил, сделав вид, что не услышал вопроса.
– Где же ты его видел? – повторил Иван.
Ему не нравилось, что все кругом знают о его амуниции больше его самого.
– Не помню точно, – сдержанно ответил Фома, не глядя на Ивана. Иван решил не настаивать.
– Тогда поехали, – сказал он, подавив вздох.
– Поехали, – согласился Фома, и они поскакали прочь от озера.
Не успели они отъехать на сколько-нибудь значительное расстояние от места гибели старушки, как посередь чистого поля увидели великана: сидел себе детина с хороший дом ростом и с неимоверно тупой мордой, глазел по сторонам и ковырялся в носу. Вреда от него не было никакого, и Иван хотел было спокойно проехать мимо, однако великан вдруг взревел, вскочил на ноги – земля дрогнула – и бросился на всадников.
Иван выхватил меч, увернулся от великановой лапищи, которая запросто могла прихлопнуть его вместе с конем, как муху, и, взмахнув клинком, отрубил детине сначала одну ногу, потом другую, а затем снес напрочь и ненормальной величины косматую голову. Еле уклонившись от упавшего небоскребоподобного тела, он посмотрел, как по полю катится буйная великанья головушка, оставляя в земле глубокую борозду, зачехлил меч и поехал вместе с Фомою дальше. Однако отдыхал он недолго. Зашипело, засвистело, и откуда-то сверху на них обрушилась большущая змея с перепончатыми крыльями. Иван даже не успел рассмотреть ее толком, как его рука выхватила чудесное оружие и рассекла им летающего гада от зубов и до хвоста. На землю вывалились вонючие внутренности, и гад издох. Иван неодобрительно покачал головой, тронул коня с места и шагом поехал вперед. Фома скакал рядом. Немного погодя Иван спросил:
– Здесь у вас всегда так?
– Как?
– Ну, так – разнообразно. Драконы там, змеи летучие.. Великаны опять-таки.
***
Фома безнадежно махнул рукой.
– Наоборот – с этим плохо. Скукотища. Однообразие я никакого веселья. Понимаешь ли, сюда, на острова то есть, рвались все – изо всех своих больших сил. В надежде на светлое будущее. Но только получили-то – кукиш с маслом… Каждый думал, что ежели его желания исполнятся, то все будет хорошо и даже распрекрасно, а вышло по-другому…
– Как – по-другому?..
– Тоска получилась беспросветная, – вздохнул Фома.
– Почему это?
Фома почесал в затылке.
– Почему, почему… Может быть, потому, что толка никто и не знает, чего на самом-то деле хочет; может статься, что и не умеют они хотеть ничего по-настоящему… там откуда они пришли, картина более ясная: врага укокошит пожрать опять-таки.., но ведь это сиюминутные желания, сейчас речь не о них… Ведь для всего нужна сила, даже для того, чтобы захотеть здесь как следует, так, чтобы сбылось… Кулаками размахивать да драконов препарировать – одно, а вот думать, представлять и даже хотеть – это сов другое, это, если угодно, процесс скорее творческий…
– Но ведь для того, чтобы творить, нужен талант, – возразил Иван. – Я вот, к примеру, рисовать не умею: так что, я теперь человек второго сорта?
Фома помотал головой.
– Я говорю не о медицине, а о работе. Получать что-либо можно, только заработав это, извини за неуклюжую банальность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
– Ого! – сказал Иван, отступив на шаг.
Фома, который как раз усаживался на своего коня, обернулся.
– Гм… – сказал он, не испугавшись. – Странно. Она обычно спокойная в это время года… Чего ей надо?
– Я тоже хотел бы это знать, – сказал Иван и вскочил в седло.
– Обычно она что-нибудь раздает, – задумчиво сказал Фома. – Оружие, к примеру.., еще что-то…
– Раздает, говоришь? – пробормотал Иван, вытаскивая меч из ножен. – Вот я ей сейчас раздам…
Рука перестала удлиняться и закачалась на ветру.
– Эй, ты, – громко сказал Иван, – Чего тебе надо, конечность?
– Меч, – донесся глухой, как из бочки, голос.
– Чего?! – поразился Иван. – С какой стати?..
– А с такой, – с вызовом ответил голос, – что твой меч – это мой меч!
– Да пошла ты… – сказал возмущенно Иван и посмотрел на клинок, который ярко засветился. – Никакой это не твой меч…
– Ах так?! – взвился голос, а рука сжалась во внушительный кулачище и выразительно погрозила Ивану. – Это мой меч! Его король Артур у меня обманом выманил!..
– Э нет, – внезапно вмешался Фома. – Во-первых, королю Артуру меч был выдан по обоюдному согласию и добровольно. Во-вторых, это было давно… и, в-третьих, это совсем другой меч.
– Ну, не знаю, – нерешительно сказал голос после паузы. – Может быть, конечно, и другой…
– Вот видишь, – укоризненно сказал Фома. – И потом, той Деве Озера, которая подарила Артуру меч, уже давным-давно отрубили голову.
Голос противно хихикнул.
– А это совсем не важно, – сообщил он. – Подумаешь… Короче, – решительно произнес голос, – отдавайте! меч сейчас же! Какая разница – тот это меч или другой… Быстро, говорю вам!..
Рука метнулась к Ивану, но тот, не особенно напрягаясь, рубанул ее по запястью. Распухшая кисть упала на песок.
– Ай-ай-ай!.. – завизжал голос. – Ну все, теперь вам кранты!..
Вода заволновалась пуще прежнего, и из пучины на поверхность с трудом выбралась огромная безобразная старуха. Она была иссиня-бледного цвета, с выпученными белыми глазами без зрачков: торчащие из мокрой пасти кривые зубы поразил жестокий кариес. Голова старухи сидела на шее как-то криво. Присмотревшись, Иван увидел глубокий шрам, кое-как перетянутый грубыми нитками. Грязные зеленые волосы старухи были распущены по плечам, с которых свисали полуистлевшие остатки белых одеяний. Старуха отчаянно трясла покалеченной рукой и шипела. Потом она вперила злобный взгляд в Ивана и произнесла:
– Отдавай немедля меч, негодяй, иначе смерть тебе!
– Фу, – произнес Иван с отвращением. – А я-то грешным делом думал, что озерные девы все как на подбор прекрасны!
– Поживи-ка с отрубленной головой столько времени, – заметил Фома, – да еще под водой, да еще с нашим безобразным медобслуживанием…
– Действительно, – согласился Иван. – Эй, бабка! – крикнул он. – Проваливай-ка ты подобру-поздорову!
– Как же. – Старуха заскрежетала сгнившими зубами и заковыляла по воде, как по песку. – Всех утоплю!..
Буквально в одну секунду она оказалась на берегу и тут же попыталась схватить Ивана за горло. Он решительно воспротивился этому и разрубил старушку пополам своим мечом. Спихнув останки великанской бабули в воду, Иван вытер меч о траву, вскочил в седло – конь все это время меланхолично пощипывал травку неподалеку – и сказал, обращаясь к Фоме:
– А откуда ты знаешь, что у меня меч не короля Артура?
– А что я, не вижу? – сказал Фома невозмутимо. – Это совсем другой меч.
– А раньше ты его видел?
– Ага, – рассеянно кивнул Фома.
Иван повернулся к нему всем корпусом.
– Где?
Фома не ответил, сделав вид, что не услышал вопроса.
– Где же ты его видел? – повторил Иван.
Ему не нравилось, что все кругом знают о его амуниции больше его самого.
– Не помню точно, – сдержанно ответил Фома, не глядя на Ивана. Иван решил не настаивать.
– Тогда поехали, – сказал он, подавив вздох.
– Поехали, – согласился Фома, и они поскакали прочь от озера.
Не успели они отъехать на сколько-нибудь значительное расстояние от места гибели старушки, как посередь чистого поля увидели великана: сидел себе детина с хороший дом ростом и с неимоверно тупой мордой, глазел по сторонам и ковырялся в носу. Вреда от него не было никакого, и Иван хотел было спокойно проехать мимо, однако великан вдруг взревел, вскочил на ноги – земля дрогнула – и бросился на всадников.
Иван выхватил меч, увернулся от великановой лапищи, которая запросто могла прихлопнуть его вместе с конем, как муху, и, взмахнув клинком, отрубил детине сначала одну ногу, потом другую, а затем снес напрочь и ненормальной величины косматую голову. Еле уклонившись от упавшего небоскребоподобного тела, он посмотрел, как по полю катится буйная великанья головушка, оставляя в земле глубокую борозду, зачехлил меч и поехал вместе с Фомою дальше. Однако отдыхал он недолго. Зашипело, засвистело, и откуда-то сверху на них обрушилась большущая змея с перепончатыми крыльями. Иван даже не успел рассмотреть ее толком, как его рука выхватила чудесное оружие и рассекла им летающего гада от зубов и до хвоста. На землю вывалились вонючие внутренности, и гад издох. Иван неодобрительно покачал головой, тронул коня с места и шагом поехал вперед. Фома скакал рядом. Немного погодя Иван спросил:
– Здесь у вас всегда так?
– Как?
– Ну, так – разнообразно. Драконы там, змеи летучие.. Великаны опять-таки.
***
Фома безнадежно махнул рукой.
– Наоборот – с этим плохо. Скукотища. Однообразие я никакого веселья. Понимаешь ли, сюда, на острова то есть, рвались все – изо всех своих больших сил. В надежде на светлое будущее. Но только получили-то – кукиш с маслом… Каждый думал, что ежели его желания исполнятся, то все будет хорошо и даже распрекрасно, а вышло по-другому…
– Как – по-другому?..
– Тоска получилась беспросветная, – вздохнул Фома.
– Почему это?
Фома почесал в затылке.
– Почему, почему… Может быть, потому, что толка никто и не знает, чего на самом-то деле хочет; может статься, что и не умеют они хотеть ничего по-настоящему… там откуда они пришли, картина более ясная: врага укокошит пожрать опять-таки.., но ведь это сиюминутные желания, сейчас речь не о них… Ведь для всего нужна сила, даже для того, чтобы захотеть здесь как следует, так, чтобы сбылось… Кулаками размахивать да драконов препарировать – одно, а вот думать, представлять и даже хотеть – это сов другое, это, если угодно, процесс скорее творческий…
– Но ведь для того, чтобы творить, нужен талант, – возразил Иван. – Я вот, к примеру, рисовать не умею: так что, я теперь человек второго сорта?
Фома помотал головой.
– Я говорю не о медицине, а о работе. Получать что-либо можно, только заработав это, извини за неуклюжую банальность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79