Но затем очередь дошла до волькианов; ответ волькианов, который сразу же стал известен всей Испании, лишил римлян всех прежних удач и безнадежно осрамил их на будущее. В Собрании, перед которым появились послы, выступил ветхий старик – возможно, самый старый во всем племени – и сказал так:
– Нет у вас, римляне, ни стыда, ни совести, если вы уговариваете нас предпочесть вашу дружбу карфагенской! Ведь вы предали своих союзников, которые склонились на такие же уговоры, и в вашем предательстве больше жестокости, чем в бешеном гневе врагов, пунийцев. Ищите же союзников там, где о гибели Сагунта никто не знает. Для испанцев развалины Сагунта навсегда останутся страшным уроком и грозным предупреждением.
Немедленно вслед за тем послам велели покинуть землю волькианов, и уже нигде в Испании они не слышали ничего иного. Убедившись, что все их усилия бесполезны и бесплодны, они отправились в Галлию.
Галлы отличаются и от римлян, и от испанцев тем, что приходят в Собрание вооруженными. Блеск оружия смутил и испугал послов, но они сумели справиться со своею растерянностью. Вначале они прославляли величие и доблесть римского народа, описывали, как далеко простирается его власть, а под конец просили галлов не пропускать через свои поля и города карфагенян, идущих войною на Италию. В ответ загремел такой оглушительный хохот, что начальники и старики лишь с большим трудом восстановили порядок, – до того глупой и наглой показалась эта просьба, чтобы галлы, спасая Италию, обратили острие войны против себя самих. Когда шум наконец улегся, послам был дан ответ, что галлы не видели от римлян таких благодеяний, а от карфагенян таких обид, которые побудили бы их взяться за оружие в защиту одних или против других. Мало того, доносится молва, будто ближайшие родичи галлов терпят от римского народа всяческие утеснения: будто галлов гонят прочь из Италии и заставляют платить дань.
Такие речи римским послам приходилось выслушивать повсюду в Галии, пока они не прибыли в Массилию: этот город был истинным и верным союзником Рима. Массильские власти тщательно разузнали все, что занимало и тревожило послов. Оказалось, что Ганнибал уже сговорился с галлами. Впрочем, и ему не удастся хранить согласие с этим народом, таким диким и неукротимым, если время от времени он не будет радовать сердца вождей золотом, до которого галлы необыкновенно жадны.
Итак, изъездив Испанию и Галлию, послы возвратились в Рим, где все было полно тревоги и напряженного ожидания: ходили упорные и как будто достоверные слухи, что пунийцы уже перешли Ибер.
Приготовления к походу.
Взяв Сагунт, Ганнибал ушел на зимние квартиры в Новый Карфаген. Получив известия о последних событиях в Риме и Карфагене, он поспешил раздать и распродать остатки добычи, а затем созвал на сходку воинов испанского происхождения.
– Вы сами понимаете, друзья-союзники, – сказал он им, – что теперь, когда все народы Испании покорены, нам остается либо распустить войско, либо начать новую войну, в иных краях. Но я убежден, что лишь тогда испанские племена смогут воспользоваться благами не только мира, но и победы, когда мы начнем искать добычи и славы в чужих пределах. Итак, вас ожидает далекий и долгий поход, не скоро доведется вам снова увидеть свой дом и своих родных, а потому всякий, кто хочет повидаться с близкими, может получить отпуск. Но к началу весны все должны возвратиться, и с помощью богов мы начнем войну, которая принесет нам безмерную славу и несметную добычу.
Мало нашлось воинов, которых бы не обрадовало это разрешение: почти все уже стосковались по дому, а теперь вдобавок обнаружилось, что предстоит разлука куда дольше прежней. Отдых длился целую зиму и приготовил тело и дух к новым испытаниям. Ранней весной войско Ганнибала снова было в сборе, точно исполнив приказ.
Но пока карфагеняне держат путь в Италию, римляне из Сицилии могут напасть на Африку. Опасаясь этого, Ганнибал решил поставить в Карфагене и других африканских городах сильные сторожевые отряды из испанцев, а взамен потребовал подкрепления, из Африки: он нисколько не сомневался, что каждый воин лучше будет нести службу вдали от дома, когда две половины Карфагенской державы словно бы обменяются заложниками. Верховное начальствование в Испании он поручил своему брату Гасдрубалу, оставив ему немалое пешее войско, флот для обороны побережья и боевых слонов.
Ганнибал в пути. от Ибера до Родана.
Завершив все приготовления, Ганнибал выступил в поход. Рассказывали, что уже невдалеке от Ибера он увидел вещий сон. Появился юноша божественной наружности и назвался посланцем Юпитера.
«Я поведу тебя в Италию, – возвестил он Ганнибалу. – Следуй за мной, но только не вздумай оборачиваться или глядеть по сторонам».
Ганнибал в испуге повиновался и сперва шел, не озираясь, но мало-помалу свойственное человеку любопытство взяло верх над страхом, к он оглянулся и увидел громадного змея, который полз за ним по пятам, сокрушая лес и кустарник, а за змеем ползла грозовая туча, то и дело раскалывая небо громом.
– Что означает это страшное знамение? – спросил Ганнибал своего проводника.
– Разорение Италии, – услыхал он в ответ. – Но поспешай вперед, ни о чем более не спрашивай и не пытайся заглянуть в будущее.
Переправившись через Ибер (для скорости войско разделилось на трое, и все три части – девяносто тысяч пехоты и двенадцать тысяч конницы – переходили реку одновременно), Ганнибал послал своих людей к галлам, хозяевам тех земель, по которым ему предстояло пройти. Послы должны были задобрить галлов подарками и разведать, альпийские перевалы.
Первыми противниками Ганнибала оказались испанские племена, обитавшие между Ибером и Пиренейскими горами: илергеты, баргусии, авсетаны и лацетаны. Когда они покорились, карфагенское войско начало переход через Пиренеи. Тут только варвары поняли, что это значит – «война с Римом», и три тысячи пехотинцев из племени карпетанов дезертировали; все знали, что испугала их не столько сама по себе война, сколько далекий путь и неприступные Альпы. Уговорить их вернуться добром казалось Ганнибалу едва ли возможным, а удерживать силой – просто опасным, потому что тогда, вероятно, взбунтовались бы и остальные испанцы, все, как один, раздражительные и необузданные, и потому он отпустил по домам еще семь тысяч малодушных, сделав вид, будто и карпетаны тоже ушли с его согласия.
Затем, чтобы безделье не смущало и не тревожило души воинов, Ганнибал проворно завершил переход через горы и стал лагерем у северного их подножия. Галлы слышали от послов, что война направлена против Италии, но молва об испанцах, которых карфагеняне покорили силою, очень, их пугала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
– Нет у вас, римляне, ни стыда, ни совести, если вы уговариваете нас предпочесть вашу дружбу карфагенской! Ведь вы предали своих союзников, которые склонились на такие же уговоры, и в вашем предательстве больше жестокости, чем в бешеном гневе врагов, пунийцев. Ищите же союзников там, где о гибели Сагунта никто не знает. Для испанцев развалины Сагунта навсегда останутся страшным уроком и грозным предупреждением.
Немедленно вслед за тем послам велели покинуть землю волькианов, и уже нигде в Испании они не слышали ничего иного. Убедившись, что все их усилия бесполезны и бесплодны, они отправились в Галлию.
Галлы отличаются и от римлян, и от испанцев тем, что приходят в Собрание вооруженными. Блеск оружия смутил и испугал послов, но они сумели справиться со своею растерянностью. Вначале они прославляли величие и доблесть римского народа, описывали, как далеко простирается его власть, а под конец просили галлов не пропускать через свои поля и города карфагенян, идущих войною на Италию. В ответ загремел такой оглушительный хохот, что начальники и старики лишь с большим трудом восстановили порядок, – до того глупой и наглой показалась эта просьба, чтобы галлы, спасая Италию, обратили острие войны против себя самих. Когда шум наконец улегся, послам был дан ответ, что галлы не видели от римлян таких благодеяний, а от карфагенян таких обид, которые побудили бы их взяться за оружие в защиту одних или против других. Мало того, доносится молва, будто ближайшие родичи галлов терпят от римского народа всяческие утеснения: будто галлов гонят прочь из Италии и заставляют платить дань.
Такие речи римским послам приходилось выслушивать повсюду в Галии, пока они не прибыли в Массилию: этот город был истинным и верным союзником Рима. Массильские власти тщательно разузнали все, что занимало и тревожило послов. Оказалось, что Ганнибал уже сговорился с галлами. Впрочем, и ему не удастся хранить согласие с этим народом, таким диким и неукротимым, если время от времени он не будет радовать сердца вождей золотом, до которого галлы необыкновенно жадны.
Итак, изъездив Испанию и Галлию, послы возвратились в Рим, где все было полно тревоги и напряженного ожидания: ходили упорные и как будто достоверные слухи, что пунийцы уже перешли Ибер.
Приготовления к походу.
Взяв Сагунт, Ганнибал ушел на зимние квартиры в Новый Карфаген. Получив известия о последних событиях в Риме и Карфагене, он поспешил раздать и распродать остатки добычи, а затем созвал на сходку воинов испанского происхождения.
– Вы сами понимаете, друзья-союзники, – сказал он им, – что теперь, когда все народы Испании покорены, нам остается либо распустить войско, либо начать новую войну, в иных краях. Но я убежден, что лишь тогда испанские племена смогут воспользоваться благами не только мира, но и победы, когда мы начнем искать добычи и славы в чужих пределах. Итак, вас ожидает далекий и долгий поход, не скоро доведется вам снова увидеть свой дом и своих родных, а потому всякий, кто хочет повидаться с близкими, может получить отпуск. Но к началу весны все должны возвратиться, и с помощью богов мы начнем войну, которая принесет нам безмерную славу и несметную добычу.
Мало нашлось воинов, которых бы не обрадовало это разрешение: почти все уже стосковались по дому, а теперь вдобавок обнаружилось, что предстоит разлука куда дольше прежней. Отдых длился целую зиму и приготовил тело и дух к новым испытаниям. Ранней весной войско Ганнибала снова было в сборе, точно исполнив приказ.
Но пока карфагеняне держат путь в Италию, римляне из Сицилии могут напасть на Африку. Опасаясь этого, Ганнибал решил поставить в Карфагене и других африканских городах сильные сторожевые отряды из испанцев, а взамен потребовал подкрепления, из Африки: он нисколько не сомневался, что каждый воин лучше будет нести службу вдали от дома, когда две половины Карфагенской державы словно бы обменяются заложниками. Верховное начальствование в Испании он поручил своему брату Гасдрубалу, оставив ему немалое пешее войско, флот для обороны побережья и боевых слонов.
Ганнибал в пути. от Ибера до Родана.
Завершив все приготовления, Ганнибал выступил в поход. Рассказывали, что уже невдалеке от Ибера он увидел вещий сон. Появился юноша божественной наружности и назвался посланцем Юпитера.
«Я поведу тебя в Италию, – возвестил он Ганнибалу. – Следуй за мной, но только не вздумай оборачиваться или глядеть по сторонам».
Ганнибал в испуге повиновался и сперва шел, не озираясь, но мало-помалу свойственное человеку любопытство взяло верх над страхом, к он оглянулся и увидел громадного змея, который полз за ним по пятам, сокрушая лес и кустарник, а за змеем ползла грозовая туча, то и дело раскалывая небо громом.
– Что означает это страшное знамение? – спросил Ганнибал своего проводника.
– Разорение Италии, – услыхал он в ответ. – Но поспешай вперед, ни о чем более не спрашивай и не пытайся заглянуть в будущее.
Переправившись через Ибер (для скорости войско разделилось на трое, и все три части – девяносто тысяч пехоты и двенадцать тысяч конницы – переходили реку одновременно), Ганнибал послал своих людей к галлам, хозяевам тех земель, по которым ему предстояло пройти. Послы должны были задобрить галлов подарками и разведать, альпийские перевалы.
Первыми противниками Ганнибала оказались испанские племена, обитавшие между Ибером и Пиренейскими горами: илергеты, баргусии, авсетаны и лацетаны. Когда они покорились, карфагенское войско начало переход через Пиренеи. Тут только варвары поняли, что это значит – «война с Римом», и три тысячи пехотинцев из племени карпетанов дезертировали; все знали, что испугала их не столько сама по себе война, сколько далекий путь и неприступные Альпы. Уговорить их вернуться добром казалось Ганнибалу едва ли возможным, а удерживать силой – просто опасным, потому что тогда, вероятно, взбунтовались бы и остальные испанцы, все, как один, раздражительные и необузданные, и потому он отпустил по домам еще семь тысяч малодушных, сделав вид, будто и карпетаны тоже ушли с его согласия.
Затем, чтобы безделье не смущало и не тревожило души воинов, Ганнибал проворно завершил переход через горы и стал лагерем у северного их подножия. Галлы слышали от послов, что война направлена против Италии, но молва об испанцах, которых карфагеняне покорили силою, очень, их пугала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91