Дом на Сен-Шарль-авеню выглядел точно так же, как в то злополучное утро, когда Джейн вышла отсюда на утреннюю пробежку и не вернулась... Дом остался прежним, но его обитатели изменились. В окнах горел мягкий свет, создавая иллюзию семейного уюта, якобы царившего за коваными воротами и полированным крыльцом. Именно иллюзию. Говорят, что у многих домов есть душа. У этого она тоже когда-то имелась. Но тринадцать месяцев назад здесь поселилась гулкая пустота...
Мы с Джейн поднялись по ступенькам крыльца, держась за руки. После долгих споров мы наконец решили, что так будет лучше и удобнее для всех. Просто прийти вместе. Не предупреждая заранее телефонным звонком, ничего не объясняя и никого не готовя к встрече. Марк и дети и без того пережили немало. Пусть для них возвращение Джейн будет шоком, который быстро пройдет.
Джон ждал нас в машине, припаркованной у обочины. Не в моем «мустанге», а в комфортабельном седане, выделенном нам штаб-квартирой ФБР. Я оглянулась на него и уже подняла было руку, чтобы постучать, но Джейн порывисто перехватила ее.
– Что? – удивилась я. – Тебе плохо?
Она опять расплакалась.
– Никогда не думала, что мне удастся сюда вернуться... Поверить не могу, что за этой дверью... мои дети...
– Придется поверить.
Я это знала точно, поскольку агент ФБР, наблюдавший за домом весь вечер, предупредил нас с Джоном, что Марк с детьми вернулся с прогулки. Так что все сейчас в сборе. И Марк, и дети, и даже Аннабель. Я похлопала Джейн по руке.
– Хватит терзаться. Все позади. Теперь у тебя праздник.
Я хотела добавить еще что-то ободряющее, но удержалась. Сейчас лучше молчать и ни о чем не думать. Иначе мысли неизбежно вернутся к тем другим жертвам, в жизни которых больше не будет праздника. Ибо нет и самой жизни. И если Джейн сейчас вспомнит об этом, ей станет невыразимо горько – единственной, кому повезло. Так всегда бывает. Я знала по себе.
– Идем.
Я громко постучала и привлекла Джейн к себе. Через несколько секунд мы услышали шаги, стихшие у порога. Затем в замке повернулся ключ, и тяжелая дверь отворилась, явив нашим взорам Аннабель в ее неизменном черно-белом одеянии.
Негритянка открыла было рот для дежурного приветствия, но замерла. Глаза едва не выкатились у нее из орбит.
– Это... это... что же... это... – дрожащим голосом проговорила она.
– Это я, Аннабель, – тихо произнесла Джейн. Ее голос тоже дрожал.
– Боже всемилостивый...
На негнущихся ногах она попятилась от двери, пропуская нас в холл. Схватив Джейн за руки, словно пытаясь убедиться в ее материальности, она горячо зашептала:
– А мистер Лакур? Он уже знает?
– Нет. Мы подумали, что будет лучше, если нас просто увидят. Вместе. Тогда они сразу поверят.
Аннабель всплеснула руками.
– Я бы и сама ни за что не поверила, если бы не увидела своими глазами!
Джейн мягко освободилась от ее объятий.
– Где мои дети, Аннабель?
– На кухне. Ждут ужина.
– Как они?
Старуха хотела что-то сказать, но губы ее затряслись, а из глаз побежали слезы.
– Да ведь как... Сами понимаете... Но теперь все будет хорошо! Все будет замечательно, слава Спасителю! Что мне сейчас... Куда мне сейчас...
– А где Марк?
– В кабинете.
– Пойдемте сначала на кухню.
Аннабель снова взяла Джейн за руку и повела по коридору будто слепую. Точно такой коридор был в том доме, который находился всего в нескольких кварталах отсюда и где я едва не рассталась с жизнью... Меня передернуло от этих воспоминаний, и я заспешила вслед за Аннабель и сестрой.
У двери на кухню мы задержались. Аннабель что-то шепнула на ухо Джейн и вошла первой. Мы услышали, как Генри спросил, кто приходил.
– А ну-ка закройте глаза! – ликующим голосом приказала Аннабель.
– А что? Что?
– Ваша тетушка Джордан приготовила вам необыкновенный подарок!
– Тетя Джордан пришла?! – радостно воскликнула Лин.
У меня защемило сердце.
– Закройте глаза оба! И не подглядывайте! – строго приказала Аннабель. – Другого такого подарка не будет у вас никогда в жизни!
– Мы зажмурились, зажмурились!
Джейн взяла меня за руку дрожащей рукой. Мы переглянулись, ободряюще кивнули друг другу и переступили порог кухни. Генри и Лин стояли рядышком, закрывая ладошками лица.
– Тетя Джордан? – спросила Лин.
– Теперь можете открыть глаза, – сказала я.
Дети разом отдернули руки и... едва не грохнулись на пол от неожиданности. Рты их были раскрыты, они переводили взгляды с меня на Джейн и обратно и, казалось, не верили своим глазам. Таких лиц мне отродясь не доводилось видеть. Никогда и нигде.
– Мама! – пораженно и недоверчиво прошептала Лин, не спуская глазенок с Джейн.
Сестра упала на колени и раскрыла детям свои объятия. Генри и Лин с воплем бросились к ней. Она крепко прижала их к груди и в который уже раз за последние сутки заплакала. Дети гораздо быстрее своей матери оправились от шока и уже через минуту обрушили на Джейн целый шквал вопросов, но та лишь молча качала головой, гладя их по головам.
– Что происходит? – услышали мы из коридора строгий мужской голос. – Аннабель? Что за крики?..
Марк Лакур, облаченный в дорогой полосатый костюм, застыл на пороге кухни, переводя непонимающий взгляд с меня на женщину, прижимавшую к себе детей. Он не видел лица Джейн, но это не помешало ему узнать жену. Он вцепился в дверной косяк и молча ждал, пока Джейн обернется. Наконец она поднялась с пола и повернулась.
Марк потрясенно отшатнулся.
– Это я, – сказала Джейн. – Я вернулась.
Марк сделал шаг ей навстречу, потом другой и, наконец, ворвался в кухню словно вихрь и стиснул Джейн в своих объятиях так, что она задохнулась.
– Боже, Боже, Боже... – шептал он. – Боже, это чудо...
– Да, Марк, это чудо, – отстранилась сестра.
Я подошла к ней, погладила по плечу и быстро направилась к выходу.
– Ты куда, Джордан?
– Мне надо кое с кем поговорить.
– Подожди!
Я замерла на пороге. Джейн долго смотрела на меня, потом губы ее беззвучно шевельнулись, и я поняла, что она сказала спасибо...
На протяжении многих месяцев Джейн будто и не жила вовсе, окруженная заботами человека, который спас ей жизнь, но заключил в золоченую клетку. Все это время я пыталась забыться, но ежедневно и еженощно терзалась сознанием своей вины и болью понесенной утраты. Я словно двигалась в темном туннеле со своей вездесущей камерой на шее, одинокая и мрачная, бесстрастно фиксируя на пленку видения, являвшиеся мне из вечной тьмы. Собственно, я жила так всю свою сознательную жизнь – сколько себя помнила. Но сегодня...
Сегодня я наконец выйду на свет.
Джон ждал меня у машины. Едва я показалась на крыльце, он обратил на меня пристальный взгляд, пытаясь понять, как нас встретили в доме Лакуров. Я молча подошла к нему, взяла за руки и, приподнявшись на цыпочки, коснулась губ легким поцелуем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
Мы с Джейн поднялись по ступенькам крыльца, держась за руки. После долгих споров мы наконец решили, что так будет лучше и удобнее для всех. Просто прийти вместе. Не предупреждая заранее телефонным звонком, ничего не объясняя и никого не готовя к встрече. Марк и дети и без того пережили немало. Пусть для них возвращение Джейн будет шоком, который быстро пройдет.
Джон ждал нас в машине, припаркованной у обочины. Не в моем «мустанге», а в комфортабельном седане, выделенном нам штаб-квартирой ФБР. Я оглянулась на него и уже подняла было руку, чтобы постучать, но Джейн порывисто перехватила ее.
– Что? – удивилась я. – Тебе плохо?
Она опять расплакалась.
– Никогда не думала, что мне удастся сюда вернуться... Поверить не могу, что за этой дверью... мои дети...
– Придется поверить.
Я это знала точно, поскольку агент ФБР, наблюдавший за домом весь вечер, предупредил нас с Джоном, что Марк с детьми вернулся с прогулки. Так что все сейчас в сборе. И Марк, и дети, и даже Аннабель. Я похлопала Джейн по руке.
– Хватит терзаться. Все позади. Теперь у тебя праздник.
Я хотела добавить еще что-то ободряющее, но удержалась. Сейчас лучше молчать и ни о чем не думать. Иначе мысли неизбежно вернутся к тем другим жертвам, в жизни которых больше не будет праздника. Ибо нет и самой жизни. И если Джейн сейчас вспомнит об этом, ей станет невыразимо горько – единственной, кому повезло. Так всегда бывает. Я знала по себе.
– Идем.
Я громко постучала и привлекла Джейн к себе. Через несколько секунд мы услышали шаги, стихшие у порога. Затем в замке повернулся ключ, и тяжелая дверь отворилась, явив нашим взорам Аннабель в ее неизменном черно-белом одеянии.
Негритянка открыла было рот для дежурного приветствия, но замерла. Глаза едва не выкатились у нее из орбит.
– Это... это... что же... это... – дрожащим голосом проговорила она.
– Это я, Аннабель, – тихо произнесла Джейн. Ее голос тоже дрожал.
– Боже всемилостивый...
На негнущихся ногах она попятилась от двери, пропуская нас в холл. Схватив Джейн за руки, словно пытаясь убедиться в ее материальности, она горячо зашептала:
– А мистер Лакур? Он уже знает?
– Нет. Мы подумали, что будет лучше, если нас просто увидят. Вместе. Тогда они сразу поверят.
Аннабель всплеснула руками.
– Я бы и сама ни за что не поверила, если бы не увидела своими глазами!
Джейн мягко освободилась от ее объятий.
– Где мои дети, Аннабель?
– На кухне. Ждут ужина.
– Как они?
Старуха хотела что-то сказать, но губы ее затряслись, а из глаз побежали слезы.
– Да ведь как... Сами понимаете... Но теперь все будет хорошо! Все будет замечательно, слава Спасителю! Что мне сейчас... Куда мне сейчас...
– А где Марк?
– В кабинете.
– Пойдемте сначала на кухню.
Аннабель снова взяла Джейн за руку и повела по коридору будто слепую. Точно такой коридор был в том доме, который находился всего в нескольких кварталах отсюда и где я едва не рассталась с жизнью... Меня передернуло от этих воспоминаний, и я заспешила вслед за Аннабель и сестрой.
У двери на кухню мы задержались. Аннабель что-то шепнула на ухо Джейн и вошла первой. Мы услышали, как Генри спросил, кто приходил.
– А ну-ка закройте глаза! – ликующим голосом приказала Аннабель.
– А что? Что?
– Ваша тетушка Джордан приготовила вам необыкновенный подарок!
– Тетя Джордан пришла?! – радостно воскликнула Лин.
У меня защемило сердце.
– Закройте глаза оба! И не подглядывайте! – строго приказала Аннабель. – Другого такого подарка не будет у вас никогда в жизни!
– Мы зажмурились, зажмурились!
Джейн взяла меня за руку дрожащей рукой. Мы переглянулись, ободряюще кивнули друг другу и переступили порог кухни. Генри и Лин стояли рядышком, закрывая ладошками лица.
– Тетя Джордан? – спросила Лин.
– Теперь можете открыть глаза, – сказала я.
Дети разом отдернули руки и... едва не грохнулись на пол от неожиданности. Рты их были раскрыты, они переводили взгляды с меня на Джейн и обратно и, казалось, не верили своим глазам. Таких лиц мне отродясь не доводилось видеть. Никогда и нигде.
– Мама! – пораженно и недоверчиво прошептала Лин, не спуская глазенок с Джейн.
Сестра упала на колени и раскрыла детям свои объятия. Генри и Лин с воплем бросились к ней. Она крепко прижала их к груди и в который уже раз за последние сутки заплакала. Дети гораздо быстрее своей матери оправились от шока и уже через минуту обрушили на Джейн целый шквал вопросов, но та лишь молча качала головой, гладя их по головам.
– Что происходит? – услышали мы из коридора строгий мужской голос. – Аннабель? Что за крики?..
Марк Лакур, облаченный в дорогой полосатый костюм, застыл на пороге кухни, переводя непонимающий взгляд с меня на женщину, прижимавшую к себе детей. Он не видел лица Джейн, но это не помешало ему узнать жену. Он вцепился в дверной косяк и молча ждал, пока Джейн обернется. Наконец она поднялась с пола и повернулась.
Марк потрясенно отшатнулся.
– Это я, – сказала Джейн. – Я вернулась.
Марк сделал шаг ей навстречу, потом другой и, наконец, ворвался в кухню словно вихрь и стиснул Джейн в своих объятиях так, что она задохнулась.
– Боже, Боже, Боже... – шептал он. – Боже, это чудо...
– Да, Марк, это чудо, – отстранилась сестра.
Я подошла к ней, погладила по плечу и быстро направилась к выходу.
– Ты куда, Джордан?
– Мне надо кое с кем поговорить.
– Подожди!
Я замерла на пороге. Джейн долго смотрела на меня, потом губы ее беззвучно шевельнулись, и я поняла, что она сказала спасибо...
На протяжении многих месяцев Джейн будто и не жила вовсе, окруженная заботами человека, который спас ей жизнь, но заключил в золоченую клетку. Все это время я пыталась забыться, но ежедневно и еженощно терзалась сознанием своей вины и болью понесенной утраты. Я словно двигалась в темном туннеле со своей вездесущей камерой на шее, одинокая и мрачная, бесстрастно фиксируя на пленку видения, являвшиеся мне из вечной тьмы. Собственно, я жила так всю свою сознательную жизнь – сколько себя помнила. Но сегодня...
Сегодня я наконец выйду на свет.
Джон ждал меня у машины. Едва я показалась на крыльце, он обратил на меня пристальный взгляд, пытаясь понять, как нас встретили в доме Лакуров. Я молча подошла к нему, взяла за руки и, приподнявшись на цыпочки, коснулась губ легким поцелуем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133