Такой человек не станет вторить Монтеню, а ска-
жет: <Я ненавижу неравенство: из-за него пришлось избегать
тех, кого я любил или мог полюбить>.
О Есть ли на свете человек, который имел бы дело только
с людьми действительно достойными? У кого из нас нет таких
знакомств, за которые мы краснеем перед друзьями? Кто ви-
дел женщину, которой ни разу не приходилось объяснять го-
стям, почему они неожиданно застали у нее г-жу такую-то?
О Вы - друг придворного, человека, как говорится, благо-
родного, не так ли, и вы хотите, чтобы он отнесся к вам с самой
горячей симпатией, на какую только способно человеческое
сердце. Вы окружаете его нежнейшей дружеской заботой,
- 157 -
поддерживаете в несчастьях, утешаете в горестях; вы посвя-
щаете ему каждую свободную минуту, при случае даже спаса-
ете его от смерти или бесчестья. Но это пустяки, этого мало.
Не тратьте же зря время и сделайте для него кое-что посерьез-
нее и поважнее: составьте его родословную.
О Министр или сановник заявляет, что он держится тако-
го-то взгляда; вы слышите его слова, принимаете их на веру и
остерегаетесь обращаться к нему с просьбами, которые проти-
воречили бы его излюбленному правилу. Однако вскоре вы
узнаете, что введены в заблуждение: его поступки доказывают
вам, что у министров нет правил, а есть только привычка, вер-
нее, страсть, разглагольствовать о них.
О Мы зря ненавидим иных царедворцев: они раболепству-
ют без всякой для себя выгоды, а просто так, ради удоволь-
ствия. Это ящерицы, которые, пресмыкаясь, ничего не выигры-
вают, зато частенько теряют хвост.
О Вот человек, не способный снискать уважение к себе.
Значит, ему остается одно: сначала сделать карьеру, потом окру-
жить себя всякой сволочью.
О Как бы ни опорочила себя корпорация (парламент, ака-
демия, собрание), вступать с ней в борьбу бесполезно: она усто-
ит благодаря своей многочисленности. Позор и насмешки лишь
скользят по ней, как пули по кабану или крокодилу.
О Глядя на то, что творится на свете, развеселится даже
самый мрачный мизантроп, Гераклит - и тот лопнет со
смеху.
О Даже при равном уме и образованности бедняк, на мой
взгляд, знает природу, человеческое сердце и общество лучше,
нежели человек, богатый от рождения: в те минуты, когда вто-
рой наслаждался жизнью, первый находил утешение в том, что
размышлял о ней.
О Когда видишь, что коронованная особа по собственному
почину совершает похвальный поступок, невольно хочется
объяснить большинство ее ошибок и слабостей влиянием тех,
кто окружают трон, и мы восклицаем: <Как жаль, что этот госу-
- 158 -
дарь избрал друзьями Дамиса и Арамона1>. При э?6>м мы забы-
ваем, что, если бы Дамис и Арамон отличались благородным и
сильным характером, они не были бы друзьями монарха.
О Чем больше успехов делает философия, тем ревностней
силится глупость установить всевластие предрассудков. По-
смотрите, например, как поощряет правительство всяческие
дворянские привилегии. Дело дошло до того, что женщинами
у нас считают только знатных дам или девок, другие в счет не
идут. Никакие добродетели не могут возвысить женщину над
ее положением в обществе; это в силах сделать лишь порок.
Выдвинуться и снискать уважение к себе, если у вас нет
знатных предков и дорогу вам преграждает толпа людей, ко-
торые с колыбели обладают всеми благами жизни, - это все
равно что выиграть или по крайней мере свести вничью шах-
матную партию, дав партнеру ладью вперед. Когда же - что
случается довольно часто - светские условности даруют ва-
шим соперникам слишком большие преимущества, вам при-
ходится и вовсе прекращать игру: фора ладьи - это еще куда
ни шло, фора ферзя - это уж слишком.
О Наставники юного принца, которые надеются дать ему
хорошее воспитание, а сами примиряются с унизительным при-
дворным этикетом и церемониями, похожи на учителей ариф-
метики, который, вознамерившись сделать из своих питомцев
отменных математиков, для начала согласился бы с ними в
том, что дважды три - восемь.
О Кто более чужд своему окружению - француз в Пеки-
не или Макао, лапландец в Сенегале или, может быть, все-таки
одаренный человек без денег и дворянских грамот, попавший в
среду людей, которые обладают одним из этих преимуществ
или обоими сразу? Общество как бы молчаливо условилось
лишить всяких прав девятнадцать двадцатых своих сочленов.
И такое общество тем не менее продолжает существовать.
Чудеса, да и только!
О Свет и общество в целом кажутся мне книжной полкой,
где на первый взгляд все в образцовом порядке, поскольку
книги расставлены на ней по формату и толщине, а на самом
деле царит полная неразбериха, потому что при расстановке
их не посчитались ни с областью знания, ни с предметом из-
ложения, ни с именем автора.
- 159 -
Дружба с человеком значительным и даже прославленным
давно уже не почитается достоинством в стране, где людей
нередко ценят за их пороки, а знакомства с ними ищут потому,
что они смешны.
О Бывают люди неприятные в обхождении, но не вынуж-
дающие ближних вести себя так же, как они; поэтому мы под-
час легко переносим их общество. Бывают и другие, не только
нелюбезные сами по себе, но одним своим присутствием уже
мешающие проявлять любезность всем остальным; такие
люди совершенно невыносимы. Вот почему мы так избегаем
педантов.
О Опыт наставляет частного человека, но развращает го-
сударей и сановников.
О Наша публика похожа на нынешнюю трагедию: она глу-
па, жестока и лишена вкуса.
О Царедворство - это ремесло, которое пытаются возвес-
ти в ранг науки: всякому хочется занять место повыше.
О Светские знакомства, приятельские отношения и т.д. -
все это в большинстве случаев имеет такое же касательство к
дружбе, как волокитство к любви.
О Умение вскользь обронить фразу
ших секретов светского красноречия.
При дворе всяк придворный: и принц крови, "и дежурный
капеллан, и очередной врач", и аптекарь.
один из важней-
0 Судьи по уголовным и гражданским делам, начальник
полиции и многие другие должностные лица, чья обязан-
ность - блюсти установленный порядок, почти всегда видят
людей в самом мрачном свете. Они полагают, что изучили
общество, хотя знают только его подонки. Но разве можно су-
дить о городе по сточным, канавам, о доме - по нужнику?
Такие чиновники обычно приводят мне на ум сторожей при
коллеже, которым отводят жилье вблизи отхожих мест и о
которых вспоминают, лишь когда надо кого-нибудь высечь.
О Шутка призвана карать любые пороки человека и об-
- 160 -
щества; она оберегает нас от постыдных поступков, помогает
нам ставить каждого на его место и не поступаться собствен-
ным, утверждает наше йревосходство над людьми, чье поведе-
ние мы осмеиваем, не давая при этом им повода сердиться на
нас, если только они не совсем уж чужды юмора и учтивости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
жет: <Я ненавижу неравенство: из-за него пришлось избегать
тех, кого я любил или мог полюбить>.
О Есть ли на свете человек, который имел бы дело только
с людьми действительно достойными? У кого из нас нет таких
знакомств, за которые мы краснеем перед друзьями? Кто ви-
дел женщину, которой ни разу не приходилось объяснять го-
стям, почему они неожиданно застали у нее г-жу такую-то?
О Вы - друг придворного, человека, как говорится, благо-
родного, не так ли, и вы хотите, чтобы он отнесся к вам с самой
горячей симпатией, на какую только способно человеческое
сердце. Вы окружаете его нежнейшей дружеской заботой,
- 157 -
поддерживаете в несчастьях, утешаете в горестях; вы посвя-
щаете ему каждую свободную минуту, при случае даже спаса-
ете его от смерти или бесчестья. Но это пустяки, этого мало.
Не тратьте же зря время и сделайте для него кое-что посерьез-
нее и поважнее: составьте его родословную.
О Министр или сановник заявляет, что он держится тако-
го-то взгляда; вы слышите его слова, принимаете их на веру и
остерегаетесь обращаться к нему с просьбами, которые проти-
воречили бы его излюбленному правилу. Однако вскоре вы
узнаете, что введены в заблуждение: его поступки доказывают
вам, что у министров нет правил, а есть только привычка, вер-
нее, страсть, разглагольствовать о них.
О Мы зря ненавидим иных царедворцев: они раболепству-
ют без всякой для себя выгоды, а просто так, ради удоволь-
ствия. Это ящерицы, которые, пресмыкаясь, ничего не выигры-
вают, зато частенько теряют хвост.
О Вот человек, не способный снискать уважение к себе.
Значит, ему остается одно: сначала сделать карьеру, потом окру-
жить себя всякой сволочью.
О Как бы ни опорочила себя корпорация (парламент, ака-
демия, собрание), вступать с ней в борьбу бесполезно: она усто-
ит благодаря своей многочисленности. Позор и насмешки лишь
скользят по ней, как пули по кабану или крокодилу.
О Глядя на то, что творится на свете, развеселится даже
самый мрачный мизантроп, Гераклит - и тот лопнет со
смеху.
О Даже при равном уме и образованности бедняк, на мой
взгляд, знает природу, человеческое сердце и общество лучше,
нежели человек, богатый от рождения: в те минуты, когда вто-
рой наслаждался жизнью, первый находил утешение в том, что
размышлял о ней.
О Когда видишь, что коронованная особа по собственному
почину совершает похвальный поступок, невольно хочется
объяснить большинство ее ошибок и слабостей влиянием тех,
кто окружают трон, и мы восклицаем: <Как жаль, что этот госу-
- 158 -
дарь избрал друзьями Дамиса и Арамона1>. При э?6>м мы забы-
ваем, что, если бы Дамис и Арамон отличались благородным и
сильным характером, они не были бы друзьями монарха.
О Чем больше успехов делает философия, тем ревностней
силится глупость установить всевластие предрассудков. По-
смотрите, например, как поощряет правительство всяческие
дворянские привилегии. Дело дошло до того, что женщинами
у нас считают только знатных дам или девок, другие в счет не
идут. Никакие добродетели не могут возвысить женщину над
ее положением в обществе; это в силах сделать лишь порок.
Выдвинуться и снискать уважение к себе, если у вас нет
знатных предков и дорогу вам преграждает толпа людей, ко-
торые с колыбели обладают всеми благами жизни, - это все
равно что выиграть или по крайней мере свести вничью шах-
матную партию, дав партнеру ладью вперед. Когда же - что
случается довольно часто - светские условности даруют ва-
шим соперникам слишком большие преимущества, вам при-
ходится и вовсе прекращать игру: фора ладьи - это еще куда
ни шло, фора ферзя - это уж слишком.
О Наставники юного принца, которые надеются дать ему
хорошее воспитание, а сами примиряются с унизительным при-
дворным этикетом и церемониями, похожи на учителей ариф-
метики, который, вознамерившись сделать из своих питомцев
отменных математиков, для начала согласился бы с ними в
том, что дважды три - восемь.
О Кто более чужд своему окружению - француз в Пеки-
не или Макао, лапландец в Сенегале или, может быть, все-таки
одаренный человек без денег и дворянских грамот, попавший в
среду людей, которые обладают одним из этих преимуществ
или обоими сразу? Общество как бы молчаливо условилось
лишить всяких прав девятнадцать двадцатых своих сочленов.
И такое общество тем не менее продолжает существовать.
Чудеса, да и только!
О Свет и общество в целом кажутся мне книжной полкой,
где на первый взгляд все в образцовом порядке, поскольку
книги расставлены на ней по формату и толщине, а на самом
деле царит полная неразбериха, потому что при расстановке
их не посчитались ни с областью знания, ни с предметом из-
ложения, ни с именем автора.
- 159 -
Дружба с человеком значительным и даже прославленным
давно уже не почитается достоинством в стране, где людей
нередко ценят за их пороки, а знакомства с ними ищут потому,
что они смешны.
О Бывают люди неприятные в обхождении, но не вынуж-
дающие ближних вести себя так же, как они; поэтому мы под-
час легко переносим их общество. Бывают и другие, не только
нелюбезные сами по себе, но одним своим присутствием уже
мешающие проявлять любезность всем остальным; такие
люди совершенно невыносимы. Вот почему мы так избегаем
педантов.
О Опыт наставляет частного человека, но развращает го-
сударей и сановников.
О Наша публика похожа на нынешнюю трагедию: она глу-
па, жестока и лишена вкуса.
О Царедворство - это ремесло, которое пытаются возвес-
ти в ранг науки: всякому хочется занять место повыше.
О Светские знакомства, приятельские отношения и т.д. -
все это в большинстве случаев имеет такое же касательство к
дружбе, как волокитство к любви.
О Умение вскользь обронить фразу
ших секретов светского красноречия.
При дворе всяк придворный: и принц крови, "и дежурный
капеллан, и очередной врач", и аптекарь.
один из важней-
0 Судьи по уголовным и гражданским делам, начальник
полиции и многие другие должностные лица, чья обязан-
ность - блюсти установленный порядок, почти всегда видят
людей в самом мрачном свете. Они полагают, что изучили
общество, хотя знают только его подонки. Но разве можно су-
дить о городе по сточным, канавам, о доме - по нужнику?
Такие чиновники обычно приводят мне на ум сторожей при
коллеже, которым отводят жилье вблизи отхожих мест и о
которых вспоминают, лишь когда надо кого-нибудь высечь.
О Шутка призвана карать любые пороки человека и об-
- 160 -
щества; она оберегает нас от постыдных поступков, помогает
нам ставить каждого на его место и не поступаться собствен-
ным, утверждает наше йревосходство над людьми, чье поведе-
ние мы осмеиваем, не давая при этом им повода сердиться на
нас, если только они не совсем уж чужды юмора и учтивости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110