Либо после бодрствующего мышления сохраняются «дневные остатки», либо бодрствующее мышление пробуждает одно из бессознательных желаний, либо же, наконец, имеет место и то и другое; всех этих возможностей мы уже касались подробнее выше. В течение дня или же лишь с возникновением состояния сна бессознательное желание прокладывает себе путь к дневным остаткам. Благодаря этому образуется желание, перенесенное на свежий материал, или же подавленное свежее желание вновь оживляется, благодаря поддержке из сферы бессознательного. Оно старается нормальным путем мыслительных процессов через систему Прс., с которой оно связано одной своей составной частью, проникнуть в сознание. Но тут оно наталкивается на цензуру и, претерпевая ее воздействие, подвергается искажению, произведенному уже раз его перенесением на свежий материал. До сих пор желание готово было сделаться чем-то вроде навязчивого представления, бредовой идеи и т. п., иными словами, мыслью, укрепленной перенесением и искаженной цензурой. Состояние сна предсознательной сферы не допускает, однако, дальнейшего проникновения; по всей вероятности, эта сфера преграждает доступ путем ослабления своих раздражении. Сновидение устремляется поэтому по пути регрессии, открытому именно благодаря своеобразию состояния сна, и повинуется при этом притяжению, оказываемому на него со стороны групп воспоминаний. На пути регрессии оно приобретает изобразительность. О сгущении мы поговорим ниже. Таким образом проходит сновидение вторую часть своего извилистого и зигзагообразного пути. Первая часть простирается в поступательном направлении от бессознательных сцен или фантазий до системы Прс.; вторая же часть – от предела цензуры обратно к восприятиям. Когда же сновидение приобретает содержание, оно тем самым как бы обходит преграду, выставленную ему цензурой и состоянием сна в системе Прс.; ему удается обратить на себя внимание и быть замеченным сознанием.
Сознание же, означающее для нас чувственный орган для восприятия психических качеств, в бодрствующем состоянии доступно раздражению в двух пунктах. Во-первых, из периферии всего аппарата, из системы восприятии; во-вторых, из раздражения приятного и неприятного чувства, являющихся единственными психическими качествами при изменениях энергии внутри аппарата. Все другие процессы в системах У лишены психической ценности и не представляют собой поэтому объектов для сознания, поскольку не дают ему для восприятия приятное или неприятное чувство. Мы вынуждены были предположить, что эти приятные и неприятные ощущения автоматически регулируют ход процессов заполнения сознания. Впоследствии обнаружилась, однако, необходимость ради облегчения более трудной деятельности сделать ход представлений более независимым от ощущений неудовольствия. Для этой цели системе Прс. нужны были собственные качества, которые могли бы привлечь сознание; она их приобрела, по всей вероятности, благодаря объединению предсознатель-ных процессов с не лишенною качеств системой воспоминаний о словах. Благодаря качествам этой системы, сознание, бывшее до сих пор лишь чувственным органом для восприятии, становится таковым и для части наших мыслительных процессов. Образуются, таким образом, как бы две чувственные плоскости, обращенные одна к восприятиям, другая – к пред сознательным мыслительным процессам.
Я должен предположить, что чувственная поверхность сознания, обращенная к системе Прс., благодаря состоянию сна становится значительно менее раздражимой, чем система В. Утрата интереса к ночным мыслительным процессам вполне целесообразна. В мышлении не должно происходить ничего; система Прс. хочет спать. Когда сновидение становится, однако, восприятием, оно благодаря приобретенным теперь качествам может возбудить сновидение. Это чувственное возбуждение совершает то, в чем вообще заключается его функция: оно направляет часть имеющейся в системе Прс. энергии на возбуждающий фактор. Таким образом, следует допустить, что сновидение всякий раз побуждает к деятельности отдыхающую силу системы Прс. Со стороны последней оно претерпевает, однако, воздействие, которое мы ради цельности и наглядности назвали вторичной обработкой. Этим мы хотим сказать, что она обращается со сновидением как со всяким другим содержанием восприятия; оно подвергается воздействию таких представлений ожидания, поскольку, конечно, это позволяет его содержание. Поскольку и эта четвертая часть деятельности сновидения протекает по какому-либо пути, последний носит опять-таки поступательный характер.
Во избежание недоразумений нелишне остановиться вкратце на временных особенностях этих процессов сновидения. Чрезвычайно любопытная теория Гобло (29), навеянная, по всей вероятности, проблемой сновидения Мори о гильотине, стремится показать, что сновидение заполняет собою лишь краткий переходный период между сном и пробуждением. Последнему нужно известное время; в это время и происходит сновидение. Предполагается, что заключительная сцена сновидения настолько ярка и сильна, что заставляет проснуться. В действительности же она была именно потому так сильна, что мы были так близки к пробуждению. «Мечта – это начало пробуждения».
Уже Дюга (18) указывает на то, что Гобло не считался зачастую с фактическим материалом, лишь бы доказать правильность своей теории. Есть сновидения, от которых не просыпаешься, например, такие, в которых снится, что нам что-нибудь снится. Согласно нашему пониманию деятельности сновидения мы отнюдь не можем согласиться с тем, что оно простирается лишь на период пробуждения. Мы должны, наоборот, предположить, что первая часть деятельности сновидения начинается уже днем, еще при господстве предсознатель-ной сферы. Вторая ее часть – изменение под воздействием цензуры, благодаря привлечению бессознательных фантазий и проникновению к восприятию, продолжается, несомненно, в течение всей ночи, и, следовательно, мы вполне правильно выражаемся, говоря, что нам всю ночь что-то снилось, хотя и не знаем, что именно. Я не думаю, однако, что необходимо признать, будто процессы сновидения до сознавания их выдерживают ту временную последовательность, которую мы только что охарактеризовали: сперва появляется перенесенное желание, затем происходит искажение под влиянием цензуры, далее поворот к регрессии и так далее В изложении нам приходилось придерживаться такой последовательности; в действительности же дело идет скорее об одновременном испробовании тех или иных путей; раздражения устремляются то в одну, то в другую сторону, пока, наконец, благодаря их наиболее целесообразному распределению, какая-либо группировка не фиксируется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164
Сознание же, означающее для нас чувственный орган для восприятия психических качеств, в бодрствующем состоянии доступно раздражению в двух пунктах. Во-первых, из периферии всего аппарата, из системы восприятии; во-вторых, из раздражения приятного и неприятного чувства, являющихся единственными психическими качествами при изменениях энергии внутри аппарата. Все другие процессы в системах У лишены психической ценности и не представляют собой поэтому объектов для сознания, поскольку не дают ему для восприятия приятное или неприятное чувство. Мы вынуждены были предположить, что эти приятные и неприятные ощущения автоматически регулируют ход процессов заполнения сознания. Впоследствии обнаружилась, однако, необходимость ради облегчения более трудной деятельности сделать ход представлений более независимым от ощущений неудовольствия. Для этой цели системе Прс. нужны были собственные качества, которые могли бы привлечь сознание; она их приобрела, по всей вероятности, благодаря объединению предсознатель-ных процессов с не лишенною качеств системой воспоминаний о словах. Благодаря качествам этой системы, сознание, бывшее до сих пор лишь чувственным органом для восприятии, становится таковым и для части наших мыслительных процессов. Образуются, таким образом, как бы две чувственные плоскости, обращенные одна к восприятиям, другая – к пред сознательным мыслительным процессам.
Я должен предположить, что чувственная поверхность сознания, обращенная к системе Прс., благодаря состоянию сна становится значительно менее раздражимой, чем система В. Утрата интереса к ночным мыслительным процессам вполне целесообразна. В мышлении не должно происходить ничего; система Прс. хочет спать. Когда сновидение становится, однако, восприятием, оно благодаря приобретенным теперь качествам может возбудить сновидение. Это чувственное возбуждение совершает то, в чем вообще заключается его функция: оно направляет часть имеющейся в системе Прс. энергии на возбуждающий фактор. Таким образом, следует допустить, что сновидение всякий раз побуждает к деятельности отдыхающую силу системы Прс. Со стороны последней оно претерпевает, однако, воздействие, которое мы ради цельности и наглядности назвали вторичной обработкой. Этим мы хотим сказать, что она обращается со сновидением как со всяким другим содержанием восприятия; оно подвергается воздействию таких представлений ожидания, поскольку, конечно, это позволяет его содержание. Поскольку и эта четвертая часть деятельности сновидения протекает по какому-либо пути, последний носит опять-таки поступательный характер.
Во избежание недоразумений нелишне остановиться вкратце на временных особенностях этих процессов сновидения. Чрезвычайно любопытная теория Гобло (29), навеянная, по всей вероятности, проблемой сновидения Мори о гильотине, стремится показать, что сновидение заполняет собою лишь краткий переходный период между сном и пробуждением. Последнему нужно известное время; в это время и происходит сновидение. Предполагается, что заключительная сцена сновидения настолько ярка и сильна, что заставляет проснуться. В действительности же она была именно потому так сильна, что мы были так близки к пробуждению. «Мечта – это начало пробуждения».
Уже Дюга (18) указывает на то, что Гобло не считался зачастую с фактическим материалом, лишь бы доказать правильность своей теории. Есть сновидения, от которых не просыпаешься, например, такие, в которых снится, что нам что-нибудь снится. Согласно нашему пониманию деятельности сновидения мы отнюдь не можем согласиться с тем, что оно простирается лишь на период пробуждения. Мы должны, наоборот, предположить, что первая часть деятельности сновидения начинается уже днем, еще при господстве предсознатель-ной сферы. Вторая ее часть – изменение под воздействием цензуры, благодаря привлечению бессознательных фантазий и проникновению к восприятию, продолжается, несомненно, в течение всей ночи, и, следовательно, мы вполне правильно выражаемся, говоря, что нам всю ночь что-то снилось, хотя и не знаем, что именно. Я не думаю, однако, что необходимо признать, будто процессы сновидения до сознавания их выдерживают ту временную последовательность, которую мы только что охарактеризовали: сперва появляется перенесенное желание, затем происходит искажение под влиянием цензуры, далее поворот к регрессии и так далее В изложении нам приходилось придерживаться такой последовательности; в действительности же дело идет скорее об одновременном испробовании тех или иных путей; раздражения устремляются то в одну, то в другую сторону, пока, наконец, благодаря их наиболее целесообразному распределению, какая-либо группировка не фиксируется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164