Что касается виновника убийства индейца, то ни Жак Хелло, ни Вальдес после сделанного мальчиком описания не могли сомневаться в том, кто он. А если бы такие сомнения и возникли, то они должны были исчезнуть после того, как обнаружилось, что из каюты «Галлинетты» пропал один револьвер.
Это был револьвер сержанта Мартьяля.
— Украден мой револьвер! — воскликнул он. — Украден этим разбойником, который убил из него несчастного индейца!.. Револьвер, который мне дал полковник!..
Гомо был глубоко тронут оказанным ему вниманием и заботами.
После завтрака были окончены организация лагеря, в котором должны были остаться гребцы пирог, и приготовления к дальнейшему путешествию пассажиров. Разлука предстояла, может быть, долгая…
Между тем Гомо узнал от Жана, какую цель преследовала экспедиция, направляясь в миссию Санта-Жуана.
Его лицо тотчас же омрачилось.
— Вы увидите вашего отца? — спросил он.
— Да, мое дитя!
— Вы увидите его, а я… я никогда уже не увижу моего… никогда!
После полудня Жак Хелло, Герман Патерн и гребцы «Моригпи» покинули лагерь и направились к поляне.
Гомо шел с ними. Жан тоже получил разрешение присоединиться к ним.
Через полчаса достигли того места, где под пальмой лежало тело индейца. Гребцы, захватившие с собой лопаты, вырыли могилу, достаточно глубокую, чтобы ее не могли разрыть хищники.
После того как Гомо, весь в слезах, в последний раз простился с телом отца, труп был опущен в могилу.
После этого вернулись в лагерь.
Жана ходьба особенно не утомила. Он ручался за себя. Во время путешествия силы не изменят ему. Он уверял в этом Жака Хелло и сержанта Мартьяля…
— У меня есть надежда на хороший исход! — повторял он.
Когда наступила ночь, пассажиры разместились в каютах пирог, а гребцы должны были стеречь лагерь.
На «Галлинетте» было отведено место и для Гомо. Но бедный мальчик почти не спал: его тяжелые вздохи раздавались всю ночь.
Глава девятая. ЧЕРЕЗ СЬЕРРУ
Жак Хелло и его спутники оставили лагерь пика Монуар в шесть часов утра, вверив его охрану Паршалю, которому можно было довериться вполне.
Под командой Паршаля остались гребцы «Галлинетты» и «Мориши» — всего пятнадцать человек. Остальные два гребца, которым было поручено нести багаж, отправились вместе с путешественниками. В случае нападения индейцев или Альфаниза Паршаль, если бы он не мог защититься, должен был оставить лагерь и по возможности отступить к миссии Сайта— Жуана…
Не могло быть сомнения — Жак Хелло был в этом уверен, — что миссия могла сопротивляться квивасам, которые бродили в этой части венесуэльской территории.
После переговоров с Вальдесом Жак Хелло имел основания думать, что путешествие пройдет благополучно. Конечно, самой большой опасностью в пути через леса Сьерра-Паримы было бы встретить шайку Альфаниза. Но, судя по словам Гомо и по тому, что ответил его отец Жиро, эта шайка вблизи Сьерры не показывалась. Правда, испанец, направившись к северу, надеялся соединиться с Альфанизом, который был, может быть, его товарищем по каторге. Но если квиваеы и были недалеко, то и миссия была близко — всего в каких-нибудь 50 километрах. Таким образом, делая по 25 километров в сутки, пешеходы могли, вероятно, пройти это расстояние в два — два с половиной дня. Выйдя 30 октября с восходом солнца, путешественники могли достигнуть Санта-Жуаны после обеда 1 ноября, если только погода не создаст им препятствий.
Итак, при небольшой удаче маленький отряд мог рассчитывать совершить это путешествие без каких-либо неприятных встреч.
Отряд состоял из 8 человек. Жак Хелло и Вальдес шли впереди, Жан и Гомо
— за ними, следуя по направлению, которое указывал молодой индеец. Сзади них шли Герман Патерн и сержант Мартьяль. А за ними — два гребца с «Галлинетты», несшие мешки, в которых находилось все самое необходимое для дороги: одеяла для ночевок, сушеное мясо и достаточное количество муки маниока; кроме того, у каждого было по фляжке с водкой.
Конечно, в этих наполненных дичью лесах пропитание путешественникам могла бы обеспечить охота. Но на всякий случай лучше было не обнаруживать своего присутствия выстрелами.
Если какой-нибудь пекари или морская свинка попались бы в руки без выстрелов, то, конечно, им были бы только рады. Таким образом, эхо Сьерры не должно было разнести ни одного звука выстрелов.
Само собой разумеется, Жак Хелло, сержант Мартьяль и Вальдес были вооружены карабинами, имея при этом полные патронташи зарядов и по револьверу и ножу за поясом. Герман Патерн взял охотничье ружье и ящик для гербаризации, с которым он никогда не расставался.
Погода благоприятствовала ходьбе. Ничто не угрожало дождем или грозой. Высокие облака умеряли солнечные лучи. Свежий ветер бежал по верхушкам деревьев, проникая под листву и срывая сухие листья. Почва поднималась к северо-востоку, и если саванна не обнаружила бы дальше резкого понижения, то не встретилось бы ни одного из тех болотистых мест, которые чаще всего встречаются на низинах льяносов.
Недостатка воды в пути тоже не предполагалось. По словам Гомо, Рио-Торрида, начиная с самого устья у Ориноко, тянулась по направлению к Санта-Жуане. Это была бурная и несудоходная речка, загроможденная гранитными скалами, не проходимая ни для пирог, ни даже для маленьких лодочек. Она развертывалась по лесу капризными зигзагами. Путешественники шли по ее правому берегу.
Под руководством молодого индейца отряд двинулся к северо-востоку, обогнув слева покинутую хижину, и начал пересекать территорию Сьерры.
Идти по почве, заросшей кустарником и покрытой иногда толстым слоем сухих листьев и веток, которые чубаско ломают здесь сотнями, было не особенно легко. Впрочем, Жак Хелло, скорее, старался умерить скорость движения отряда, чтобы сберечь силы молодой девушки. Когда последняя делала ему по этому поводу замечание, он говорил:
— Конечно, надо идти скоро, но еще важнее не задержаться вследствие усталости.
— Я совершенно теперь поправился. Не бойтесь, что я явлюсь причиной задержки…
— Я вас прошу… мой дорогой Жан, — отвечал он, — позволить мне принимать относительно вас те меры предосторожности, которые я считаю нужными… Переговорив с Гомо, я смог установить положение Санта-Жуаны и наметить нашу дорогу, от этапа к этапу, которые я тщательно вычислил. Если мы не встретим никого, на что я надеюсь, то нам не нужно будет увеличивать число этих этапов… Между тем, если окажется нужным, мы будем рады, что поберегли свои силы, особенно ваши. Я сожалею только о том, что нельзя было достать лошади: это избавило бы вас от путешествия пешком…
— Благодарю вас, — ответила Жанна. — Это все, чем я могу вам ответить на то, что вы делаете для меня!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Это был револьвер сержанта Мартьяля.
— Украден мой револьвер! — воскликнул он. — Украден этим разбойником, который убил из него несчастного индейца!.. Револьвер, который мне дал полковник!..
Гомо был глубоко тронут оказанным ему вниманием и заботами.
После завтрака были окончены организация лагеря, в котором должны были остаться гребцы пирог, и приготовления к дальнейшему путешествию пассажиров. Разлука предстояла, может быть, долгая…
Между тем Гомо узнал от Жана, какую цель преследовала экспедиция, направляясь в миссию Санта-Жуана.
Его лицо тотчас же омрачилось.
— Вы увидите вашего отца? — спросил он.
— Да, мое дитя!
— Вы увидите его, а я… я никогда уже не увижу моего… никогда!
После полудня Жак Хелло, Герман Патерн и гребцы «Моригпи» покинули лагерь и направились к поляне.
Гомо шел с ними. Жан тоже получил разрешение присоединиться к ним.
Через полчаса достигли того места, где под пальмой лежало тело индейца. Гребцы, захватившие с собой лопаты, вырыли могилу, достаточно глубокую, чтобы ее не могли разрыть хищники.
После того как Гомо, весь в слезах, в последний раз простился с телом отца, труп был опущен в могилу.
После этого вернулись в лагерь.
Жана ходьба особенно не утомила. Он ручался за себя. Во время путешествия силы не изменят ему. Он уверял в этом Жака Хелло и сержанта Мартьяля…
— У меня есть надежда на хороший исход! — повторял он.
Когда наступила ночь, пассажиры разместились в каютах пирог, а гребцы должны были стеречь лагерь.
На «Галлинетте» было отведено место и для Гомо. Но бедный мальчик почти не спал: его тяжелые вздохи раздавались всю ночь.
Глава девятая. ЧЕРЕЗ СЬЕРРУ
Жак Хелло и его спутники оставили лагерь пика Монуар в шесть часов утра, вверив его охрану Паршалю, которому можно было довериться вполне.
Под командой Паршаля остались гребцы «Галлинетты» и «Мориши» — всего пятнадцать человек. Остальные два гребца, которым было поручено нести багаж, отправились вместе с путешественниками. В случае нападения индейцев или Альфаниза Паршаль, если бы он не мог защититься, должен был оставить лагерь и по возможности отступить к миссии Сайта— Жуана…
Не могло быть сомнения — Жак Хелло был в этом уверен, — что миссия могла сопротивляться квивасам, которые бродили в этой части венесуэльской территории.
После переговоров с Вальдесом Жак Хелло имел основания думать, что путешествие пройдет благополучно. Конечно, самой большой опасностью в пути через леса Сьерра-Паримы было бы встретить шайку Альфаниза. Но, судя по словам Гомо и по тому, что ответил его отец Жиро, эта шайка вблизи Сьерры не показывалась. Правда, испанец, направившись к северу, надеялся соединиться с Альфанизом, который был, может быть, его товарищем по каторге. Но если квиваеы и были недалеко, то и миссия была близко — всего в каких-нибудь 50 километрах. Таким образом, делая по 25 километров в сутки, пешеходы могли, вероятно, пройти это расстояние в два — два с половиной дня. Выйдя 30 октября с восходом солнца, путешественники могли достигнуть Санта-Жуаны после обеда 1 ноября, если только погода не создаст им препятствий.
Итак, при небольшой удаче маленький отряд мог рассчитывать совершить это путешествие без каких-либо неприятных встреч.
Отряд состоял из 8 человек. Жак Хелло и Вальдес шли впереди, Жан и Гомо
— за ними, следуя по направлению, которое указывал молодой индеец. Сзади них шли Герман Патерн и сержант Мартьяль. А за ними — два гребца с «Галлинетты», несшие мешки, в которых находилось все самое необходимое для дороги: одеяла для ночевок, сушеное мясо и достаточное количество муки маниока; кроме того, у каждого было по фляжке с водкой.
Конечно, в этих наполненных дичью лесах пропитание путешественникам могла бы обеспечить охота. Но на всякий случай лучше было не обнаруживать своего присутствия выстрелами.
Если какой-нибудь пекари или морская свинка попались бы в руки без выстрелов, то, конечно, им были бы только рады. Таким образом, эхо Сьерры не должно было разнести ни одного звука выстрелов.
Само собой разумеется, Жак Хелло, сержант Мартьяль и Вальдес были вооружены карабинами, имея при этом полные патронташи зарядов и по револьверу и ножу за поясом. Герман Патерн взял охотничье ружье и ящик для гербаризации, с которым он никогда не расставался.
Погода благоприятствовала ходьбе. Ничто не угрожало дождем или грозой. Высокие облака умеряли солнечные лучи. Свежий ветер бежал по верхушкам деревьев, проникая под листву и срывая сухие листья. Почва поднималась к северо-востоку, и если саванна не обнаружила бы дальше резкого понижения, то не встретилось бы ни одного из тех болотистых мест, которые чаще всего встречаются на низинах льяносов.
Недостатка воды в пути тоже не предполагалось. По словам Гомо, Рио-Торрида, начиная с самого устья у Ориноко, тянулась по направлению к Санта-Жуане. Это была бурная и несудоходная речка, загроможденная гранитными скалами, не проходимая ни для пирог, ни даже для маленьких лодочек. Она развертывалась по лесу капризными зигзагами. Путешественники шли по ее правому берегу.
Под руководством молодого индейца отряд двинулся к северо-востоку, обогнув слева покинутую хижину, и начал пересекать территорию Сьерры.
Идти по почве, заросшей кустарником и покрытой иногда толстым слоем сухих листьев и веток, которые чубаско ломают здесь сотнями, было не особенно легко. Впрочем, Жак Хелло, скорее, старался умерить скорость движения отряда, чтобы сберечь силы молодой девушки. Когда последняя делала ему по этому поводу замечание, он говорил:
— Конечно, надо идти скоро, но еще важнее не задержаться вследствие усталости.
— Я совершенно теперь поправился. Не бойтесь, что я явлюсь причиной задержки…
— Я вас прошу… мой дорогой Жан, — отвечал он, — позволить мне принимать относительно вас те меры предосторожности, которые я считаю нужными… Переговорив с Гомо, я смог установить положение Санта-Жуаны и наметить нашу дорогу, от этапа к этапу, которые я тщательно вычислил. Если мы не встретим никого, на что я надеюсь, то нам не нужно будет увеличивать число этих этапов… Между тем, если окажется нужным, мы будем рады, что поберегли свои силы, особенно ваши. Я сожалею только о том, что нельзя было достать лошади: это избавило бы вас от путешествия пешком…
— Благодарю вас, — ответила Жанна. — Это все, чем я могу вам ответить на то, что вы делаете для меня!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80