– Какая разница? – спросил я. – Она есть?
Мистер Силверлайт вздрогнул:
– А как же.
Мистер Пентекост за спиной у своего друга энергично помотал головой.
Тут дверь нашей комнаты открылась, и на пороге показалась моя матушка, бледная, с перекошенным лицом.
– Почему так долго? – безжизненным голосом спросила она мисс Квиллиам, не обращая внимания на всех остальных. – Принесла?
Мисс Квиллиам скосила глаза на меня.
– Джон, идемте обедать к нам, – предложил мистер Пентекост.
– Да-да, – подхватил мистер Силверлайт. – И я попытаюсь наставить вас на путь истинный.
Мисс Квиллиам свернула в нашу комнату, а я последовал за двумя джентльменами. Когда мы уютно устроились в их шатре, а в жаровне на подставке в камине Пичментов начала кипятиться вода для бренди, они принялись в два голоса меня поучать – прерывая друг друга на каждом слове и споря о значении едва ли не каждого термина.
Общее Право, заверил мистер Силверлайт, занятие низменное, формальное, не подходящее для джентльмена; оно озабочено только строгим применением прецедентов и статутов и нисколько не интересуется существом дела. Обращаться к Закону значит полагаться на Случай, так как все зависит от процедуры, а она запутана сложными и неоднозначными правилами, какие, к примеру, управляют началом процесса. Это означает, что исход процесса могут определить технические детали, не имеющие ни малейшего отношения к правоте или неправоте его участников.
– Однако Право Справедливости, мой юный друг, это нечто совсем иное. Оно практикуется в Высоком суде, который является судом совести. Это значит, что он руководствуется Принципами, тем, что должно быть, а не тем, что есть. Закон отступает перед хаотичностью жизни, перед властью случая, в то время как Право Справедливости стремится к некой совершенной правильности, основанной на Разуме.
Его друг презрительно фыркнул.
– Пустая болтовня, – сказал он. – Ты выдумываешь схемы! Эти идеи описывают реальность ничуть не лучше, чем правильные прямоугольники, которые придумал Рен, планируя восстановление Лондона после великого пожара, описывают реальность большой столицы. Мой дорогой юный друг, – обратился он ко мне, – умоляю, не допускайте, чтобы пыл Силверлайта увлек вас на ложный путь. Суд лорд-канцлера известен как самый несправедливый суд в королевстве!
– Но подумай только, – вскричал его приятель, – о благородных принципах, в нем воплощенных! В то время как Общему праву в первую очередь важна буква, суду лорд-канцлера важна правота. Если законные права в области недвижимости могут быть со временем потеряны, если их не защищать, то права, основанные на справедливости, неотменимы!
– Недвижимости? – удивился я.
– Земли, дома и тому подобное, – шепнул мне мистер Пентекост, пока его друг разливался соловьем, – в отличие от имущества движимого: денег, ценных бумаг и прочего подобного.
– Права, основанные на справедливости, вечны, – воскликнул мистер Силверлайт, – являя нам образ Правосудия Высшего Существа!
– Что это значит? – взволнованно спросил я.
– Это значит, – объяснил мистер Пентекост вместо своего друга, который погрузился в восторженные мечтания, – что, если обнаружится завещание, пусть даже спустя много лет, собственность будет возвращена законному владельцу» а если он успел умереть, то его наследникам, пусть даже отдаленным. Видите ли, право Справедливости придерживается принципа ubi remedium, ubi jus – где защита, там и право. То есть права возникают из защиты права. Иными словами, если вы можете доказать право на землю, она принадлежит вам. Если же кто-то другой может доказать, что имеет больше прав, то земля принадлежит ему. Абсолютного права на землю не существует.
– То же самое относится и к кодициллу? – спросил я, вспомнив, как отец моей матушки надеялся, что кодицилл может принести ему богатство.
Он уверил, что да, и это дало мне обильную пищу для размышлений.
Это было первое из моих занятий по юриспруденции (так я называл эти беседы), ибо в ближайшие несколько недель мои друзья великодушно вкладывали мне в голову основы общего Права и Права Справедливости. И странные это были уроки, так как, стоило мистеру Силверлайту во взволнованных выражениях преподать мне какую-нибудь истину, как мистер Пентекост начинал ему противоречить, проявляя себя никак не меньшим знатоком и с замечательной легкостью цитируя по памяти судебные случаи. Таким образом я усвоил различия (едва ли не богословские), на которых основано Право Справедливости: между собственностью и владением, владением недвижимостью и правом на недвижимость, владением по закону и владением по факту, между приостановлением и отменой ограничений на наследование недвижимости, между закрепленными и условными имущественными правами, между участием в прибылях и участием во владении, между передачей правового титула в качестве пени и виндикацией по нормам общего права, и многие другие.
Мисс Квиллиам знала об этих занятиях и одобряла их, но от матушки их приходилось утаивать (она так или иначе по вечерам держалась все отчужденней и редко вступала в беседу).
Однажды вечером, в конце лета, когда я находился в шатре моих преподавателей юриспруденции, раздался стук и послышался голос миссис Пичмент, которая приглашала кого-то войти. У завесы показалась мисс Квиллиам.
– Твоя матушка, – сказала она мне, – делает какие-то таинственные записи у себя в книжке, поэтому я решила тебя навестить.
– Дорогая юная леди, входите, прошу вас. – Мистер Силверлайт встал и убрал подальше бутылку со спиртным.
– Вы очень любезны, сэр, но я не решусь войти в личное жилище двух джентльменов.
– Тогда, пожалуйста, садитесь здесь, у огня, – пригласила миссис Пичмент, слышавшая ее слова. – И пусть джентльмены выйдут.
– Вы очень гостеприимны. – Словно пересекая порог чужого дома, мистер Пентекост церемонно вступил на территорию Пичментов и учтиво поклонился хозяевам.
Когда все расселись, мисс Квиллиам спросила меня:
– Как идет учеба?
– Я изучаю начатки права, – осторожно отозвался я.
– Чушь! – вскричал Пентекост.
– Благороднейшее из созданий Человека, – вздохнул мистер Силверлайт.
– А также закон о собственности на недвижимость, – дополнил я.
– И как можно ограничить права собственности, – вставил мистер Силверлайт.
– Наоборот. Он усваивал идею, что основное назначение Закона – защита собственности!
– Совершенно верно, – кивнула мисс Квиллиам. – Поскольку это фундамент нашей свободы.
– До чего же печально видеть юное Очарование, идущее об руку с пожилым Цинизмом! – воскликнул мистер Силверлайт. – Собственность – преступление против общества!
Мисс Квиллиам и мистер Пентекост обменялись взглядами, выражавшими несогласие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172