И тут я увидел, что так напугало бедняжку. Сердце дернулось и остановилось.
Надо мной стоял один из рыцарей герцога.
Глава 72
Я сразу же узнал в нем одного из тех двоих, что прошлой ночью тащили в башню мэра Сен-Сесили.
Лицо рыцаря скрывал темный капюшон, и, может быть, поэтому глаза как будто смотрели из пещер. С повязанного поверх истрепанной рясы пояса свисал меч. Рыцарь стоял подбоченясь и с ухмылкой смотрел на нас.
– Ну же, давай, вставь ей. – Он пожал плечами. – Не робей, шут, она возражать не будет. Все равно долго не протянет, через неделю сдохнет. Только смотри, не подцепи чуму.
Я смотрел на эту мерзкую, ухмыляющуюся рожу и чувствовал, как внутри разгорается неукротимый пожар гнева.
Рука сама потянулась за валяющейся на полу железной кочергой. Во всех бедах и страданиях, выпавших на долю моей жены и сына, во всех своих потерях и лишениях я винил сейчас его, этого самодовольного мерзавца. Это он и ему подобные опрокинули, перевернули и уничтожили мой мир.
Крик, напоминающий рев разъяренного зверя, вырвался из моей груди. Не успел он выхватить меч, как кочерга обрушилась на его голову. Обескураженный внезапным нападением, рыцарь отшатнулся и вскинул руку, защищаясь от второго удара. Хрустнула кость.
Он завопил от боли и подался назад, но я не останавливался. Я бил его снова и снова, обезумев от ненависти, вкладывая в удары все свои силы.
Я прижал его к решетке. Вогнал колено ему между ног. И почувствовал, как он съежился от боли. Я воткнул кочергу ему в горло.
– Почему? – рявкнул я ему в лицо. Он захрипел; выпученные, налитые кровью глаза растерянно смотрели на меня. – Почему она здесь?
Он снова захрипел, наверное, силясь что-то сказать, но я, охваченный яростью, уже не ждал ответа. Кочерга еще сильнее вдавилась в горло. Поднявшуюся во мне силу было уже не остановить. Мною владело одно желание – убить его.
– Кто ты? – кричал я. – Откуда ты взялся? Почему вы привезли ее сюда? За что убили моего сына?
Теряя сознание, он откинул голову назад, и капюшон медленно сполз с его лица и шеи.
Взгляд мой вцепился в страшный знак.
Черный византийский крест.
Я видел его там, за тысячу миль отсюда. В Святой земле. И все ужасное, что было связано с этой меткой, внезапно ожило.
Тафуры!
Глава 73
Я отшатнулся, глаза наши встретились, и в этот миг мы как будто узнали друг друга, обменявшись неким тайным знанием.
Воспользовавшись моим замешательством, тафур выбросил руку, целя в лицо. Я надавил на кочергу, в горле у него хрустнуло, струйка крови просочилась между плотно сжатых губ. Еще... Ноги под ним подкосились. Я отнял кочергу, и тафур тяжело рухнул на замызганный тюремный пол.
Я стоял над ним. Грудь моя вздымалась и падала. Память снова возвращала в прошлое. Тафуры... Я видел, что они делали с пленными. Видел, как они изрубили пощадившего меня турка. Как рассыпались по крипте в поисках добычи. Стервятники. Но что они делают здесь, в Боре?
Что им нужно от меня? От Софи?
Внезапно я услышал крики и шум. Узники трясли решетки, колотили по ним кулаками.
Времени оставалось мало, а мне еще нужно было вытащить отсюда Софи. Бросившись на колени, я стал ощупывать тело тафура. Мне были нужны ключи.
Я огляделся. Ключи должны быть где-то здесь.
Я повернулся к Софи, торопясь сказать, что сейчас уведу ее отсюда.
И застыл на месте.
Цепляясь за решетку слабеющими пальцами, она прижалась к ней белым как снег лицом. Глаза, всего мгновение назад замутненные то ли ужасом, то ли безумием, прояснились, лицо смягчилось, но в ее спокойствии было что-то пугающее.
Софи не дышала.
О Боже, нет!
Я шагнул к ней, погладил по щеке.
– Софи, не уходи, останься со мной. Не умирай. Не надо.
Она вздрогнула, и в глазах ее блеснул слабый, словно призрачный свет.
– Хью?
– Да, милая, да.
Я вытер пот у нее со лба. Кожа была холодная.
– Я знала, что ты вернешься, – прошептала она. – Несмотря ни на что.
– Мне так жаль, родная. Я заберу тебя отсюда. Обещаю.
– У нас был сын.
Софи всхлипнула.
– Знаю. Я все знаю. У нас был чудесный мальчик. Филипп.
Я оглянулся. Как помочь ей? Как?
– Сейчас сюда придут стражники. Держись, Софи. Я найду выход. Я что-нибудь придумаю. Держись. Пожалуйста. Пожалуйста.
Держа ее руки в своих, я шептал:
– Мы вернемся домой. И я снова буду приносить тебе подсолнухи. Я спою тебе нашу песню.
Губы ее дрогнули, лицо исказилось, и мне стало страшно. Но Софи улыбнулась. Слабо. И счастливо.
– Я никогда этого не забывала. – Она произнесла это медленно, слово за словом, и тихо, едва слышно: – Встретила девушка молодца-странника...
– А я всегда был верен тебе. С самой первой встречи.
– Я люблю тебя, Хью, – прошептала Софи.
Она пошатнулась. Я почувствовал, как отчаянно, неровно застучало ее сердце. Глаза расширились.
Я не знал, что делать, как помочь ей. Софи трясло. И все, что я смог, это крепче сжать ее в объятиях.
– И я люблю тебя, Софи. Никогда не любил никого, кроме тебя. Я вернулся. И мне так жаль, что я тебя оставил.
Она вцепилась слабеющими пальцами в мою тунику.
– Хью... не...
– Что, Софи?
Последний вздох слетел с ее губ:
– Не отдавай им то, что они ищут.
Глава 74
Моя Софи умерла. Умерла в тюремной камере.
Она ушла тихо, спокойно, устремив взгляд в недоступное мне далеко, со счастливой улыбкой на губах, зная, что я вернулся, как и обещал.
Слезы текли по моим щекам.
За что? За что ее обрекли на смерть? Почему ее?
Крик этот так и остался во мне.
Я схватил тафура за ворот, швырнул бесчувственное тело на решетку.
– Почему, ублюдок? Отвечай! Чем она провинилась? За что убили моего сына? За что умирают ни в чем не повинные люди?
Ответа не было, и я, опустившись на пол, закрыл лицо руками.
Софи нужно забрать домой. Ни о чем другом я думать не мог. Забрать ее домой и похоронить рядом с сыном. Но как? Рядом на полу лежит мертвый тафур. В любой момент сюда явятся стражники. И я не мог отпереть замок.
Осознание того, что случилось, обрушилось, как горная лавина: Софи больше нет. Я уже ничего не могу для нее сделать. За исключением, может быть, одного... Не отдавай им того, что они ищут. Но что они ищут?
В одной из камер я нашел какую-то смятую тряпку и, вернувшись, положил ее под голову Софи. Потом накрыл тело ее тем, что осталось. Теперь она выглядела так, словно спала дома, на нашей кровати. Впрочем, теперь ее уже ничто не могло потревожить. Я посмотрел в последний раз на ту, которая была для меня всем. Долгие годы. С тех пор, как мне исполнилось десять.
Я вернусь за тобой. Я заберу тебя домой.
Поднявшись по лестнице, я прошел мимо равнодушных стражей. Бегом вернулся в свою комнату по притихшим, темным коридорам.
Меня трясло. Я ничего не понимал. Что она делала здесь? Моя жена... умерла. Это был не сон. Моя Софи умерла в вонючей, тесной норе, как паршивая собака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86