Солдатам в черной кожаной чешуйчатой форме была отведена большая площадь между городскими улицами и царским дворцом.
Плоская крыша дворца была засажена широколиственными растениями и целыми рощами благоухающих кустов. Один только выход вел к этому роскошному убежищу, всегда полному прохлады и аромата. Никто не смел войти туда без приказания; никто не смел нарушать покой живых богов.
Чтобы добраться до бога, нужно пройти Путь. Путь наверх, к самым небесам…
…Двести ступенек. Двести крутых ступенек надо преодолеть, чтобы попасть во дворец. Лестница пятидесятиметровой ширины и приблизительно десятиметровой высоты. Дворец, больше похожий на святилище, окруженный колоннадой… Колонны из древних-древних скал. А за дворцом – горой грозила уставшему от людей небу священная пирамида. И росли, росли из камня ступени. Тому, кто поднимался по ним, казалось, что забирается он прямо на облака.
– Мне кажется, что я попал в сон, в самый заветный из моих снов, – признался Савельев. Ночь они провели в «доме для гостей», именно так назвал это жилище их похититель. В комнате, где археологов заперли на все засовы, не было даже окон, так что сразу становилось ясно, что слово «гость» лишь вежливый синоним «узника».
Филиппса они так и не увидели.
– Он лежит в нашей больнице, – заверил их «атаман» чешуйчатой шайки. – Как только этот человек поправится, он непременно присоединится к вам.
– Больница! – Савельев попытался разговорить загадочного незнакомца. – А ее можно осмотреть?
– Вам доведется увидеть еще очень многое, пока не погаснет для вас солнце, – отозвался «атаман» и запер своих подопечных.
Савельев тяжело вздохнул. Вновь цветистые речи, которые так подходили к этому месту и которые не означали ровным счетом ничего иного, кроме угрозы.
– Пока солнце для нас не погаснет… – поморщился Павел и повернулся к Веронике. Она сидела на каменной скамье, поверх которой была брошена какая-то лохматая шкура. Ларин метался по комнате, как запертый в вольере цепной пес. Шелученко апатично съежился на скамье, взгляд египтолога был пустой, а руки нервно перебирали незримые складочки на футболке.
– Я видела местную ювелирную мастерскую, – внезапно сказала Вероника. – Представляете, у них ювелиры работают теми же самыми инструментами, что и четыре тысячи лет назад. Каменщики – тоже. В общем, ребята, ожившая картинка из учебника по древней истории. Нам никто не поверит, когда мы обо всем расскажем нашим.
– Я почти что сошел с ума! – мрачно оповестил товарищей Алик. – Я всегда предчувствовал нечто подобное.
– Ну, и что ты предчувствуешь сейчас? – неприязненно поинтересовался Савельев.
– Кровь. Много крови.
– А парень и в самом деле того – тронулся! – возмущенно воскликнул Ларин.
Его шуточки уже не помогали… настроение у всех было подавленное. Не улучшилось оно и после того, как двое молчаливых слуг внесли еду. Что-то смахивающее на овощное рагу, которое, как заявил Ларин, кто-то переварил до них, но все равно вкусно. На столе стоял кувшин чуть кисловатой воды, удивительно освежающей, а на подносе лежало несколько кусков хлебных лепешек.
На следующий день в комнате «гостей» показался еще один незнакомец, которого без натяжки можно было назвать родным братом «атамана». Он был того же роста, так же строен, с точеной красивой головой и бронзовым цветом кожи. Вот только вместо «чешуи» из кожи на нем были надеты длинные одежды, прошитые золотой нитью, а на голове остроконечная высокая шапка, похожая на миниатюрную пирамиду. Спереди этот колпак был украшен золотыми пластинками, между которыми поблескивали мелкие камешки горного хрусталя.
– Меня зовут Домбоно, – представился незнакомец на неживом каком-то английском. – Домбоно, – повторил он для вящей убедительности. – Ви есть откуда?
– Из России, – Савельев оказался единственным, кто был еще в состоянии спокойно разговаривать с кем бы то ни было из местных аборигенов, да еще на их родном языке. Шелученко всю ночь преследовали «голоса», Ларин вздумал сыграть роль супермена из дешевого американского боевика и два часа подряд дубасил кулаками в наглухо закрытую дверь, а Вероника невозмутимо зарисовывала все, что им довелось увидеть в загадочном городе Мерое, – пирамиды, храмы с высоченными лестницами, одежду мероитов. Правда, ввиду отсутствия бумаги рисовала девушка на подкладке собственного пиджачка. Про свой фотоаппарат Ларин, казалось, позабыл.
– Россия? Что-то мы уже слышали о России, – кивнул Домбоно. – Следуйте за мной. Царица и богиня желает видеть вас…
Это было где-то с полчаса назад. И вот теперь они медленно поднимались по огромной дворцовой лестнице, минуя посты стражи в чешуйчатом одеянии: прекрасных людей с бронзовым оттенком кожи, но без какой-либо примеси негроидных черт. Наконец, едва дыша, они добрались до входа во дворец.
«Я все время думаю о Нага, втором по значимости после Мерое городе черных фараонов. Именно в храме львов такие знаменитые искатели золота и приключений, как Джузеппе Ферлини, должны были искать защиту от „царей зверей“ и враждебно настроенных бедуинов. Вся область вокруг Нага кишмя кишела к тому времени – XIX век – львами. А первым европейцем, отправившимся на поиски затерянных городов, был молодой француз Линан де Беллефонд. Он появился в Нага 28 февраля 1822 года. Его проводник Мохаммед предупреждал Беллефонда о разбойничавших в этих краях шайках – племенах бедуинов. Им удалось добраться до священного храма львов. Мохаммед заметил, как обрадовался его господин, увидев изображенного на барельефе человека со вскинутым оружием – царя Натакамани. Француз бросился осматривать храм. И прервал свое занятие только тогда, когда появились четыре конных араба. К счастью, европейцу и Мохаммеду удалось оторваться от преследователей на верблюдах. А вернувшись в Шенди, Линан рассказал о своих приключениях и об открытии своему соотечественнику Фредерику Каллье.
Каллье не долго думал, мгновенно нанял проводника и уже 22 марта 1822 года был в Нага. Ему мы должны быть благодарны за первый топографический план этого загадочного места с целым комплексом из тринадцати храмов и святилищ. Благодаря этим документам Рихард Лепсиус вместе с Прусской Королевской экспедицией 1 февраля 1844 года добрался до древнего города после «восьмичасовой тряски на верблюдах». Он дополнил планы и чертежи француза, исследовал храм и барельефы, оставив подробнейшие – по-немецки скрупулезные – описания. А затем город вновь погрузился в забвение.
Жаль! Ведь что мы знаем о священном храме лъвов? Да ничего! Разве что скажут вам немногие, что посвящен он львиноголовому мероитскому богу-демиургу Апедемаку. А совсем уж немногие добавят, что был Нага резиденцией царицы Аманиторы и ее супруга Натакамани, последователей знаменитой воительницы и дипломата Аманисхахето.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58