Она так и не завела друзей в Лондоне. Гала, конечно, знала людей, с которыми встречалась на лестничной клетке или выходя из общей ванной комнаты, с которыми она здоровалась, но почему-то они всегда отворачивались от нее, не замечая ее приветливого взгляда и застенчивой улыбки, спеша мимо, занятые своими собственными делами.
Когда Гала в конце концов нашла работу в «Фоксе и Мартине», она, прежде всего, почувствовала облегчение, и не только оттого, что каждую неделю могла теперь получать деньги, а потому, что наконец могла по праву считать себя действительно манекенщицей. Лучше было работать здесь, чем раздавать рекламные проспекты на Эрл Корт-роуд для того самого парикмахера, который обкорнал ее волосы, не говоря уже о работе официантки в каком-нибудь грязном кафе за мизерную плату и грошовые чаевые.
Мистер Фокс, который беседовал с ней, был приятным маленьким человечком, для которого вся жизнь сосредоточилась в его большой семье. Ему было шестьдесят три года, и для него взлеты и падения «Фокса и Мартина» в мире дешевой моды уже давно не имели значения. С мистером Мартином, более молодым партнером, с самого начала возникли проблемы. Ему было сорок семь лет, он был низкого роста, крупный и лысый, всегда с потным лицом и бледными водянистыми глазами. Как только она оказывалась к нему спиной, Гала чувствовала на себе его глаза, шарящие по ее телу, как будто она была голой. Но стоило ей повернуться к нему лицом, он делал вид, что просто стоит рядом с вечной сигарой, торчащей во рту, роняя пепел на свою синтетическую рубашку и ухмыляясь ей в лицо.
По мнению Галы, мистер Мартин был дешевкой, такой же, как и одежда, которую он изготовлял, и она испытывала жалость к миссис Мартин, которую никогда ни видела, но о существовании которой знала из его постоянных телефонных разговоров с домом, находящимся где-то на окраине, когда он с извинениями объяснял ей, что задержался в городе по делу.
Но Гала знала, где он «задерживался». Она как-то видела мистера Мартина выходящим из одного из секс-театров в Сохо на Руперт-стрит. Это был домик розового цвета, где усталые «модели» лежали обнаженными на кроватях со скользкими нейлоновыми простынями, выставляя напоказ за пару фунтов «все, что имели», чтобы потом, накинув пальто, поспешить в соседний секс-театр, где повторяли свой спектакль, и так бесконечно кочуя по ночному Сохо, залитому неоновым светом.
Все было бы ничего, если бы мистер Мартин ограничивался посещениями секс-шопов, где утолял свои потребности, но с самого начала он давал волю своим похотливым рукам. Примеривая на ней платье, ему всегда удавалось провести рукой по ее груди; щупая материал, он высоко задирал ей юбку; проверяя, как на ней сидели шорты, он дотрагивался своими влажными руками до ее зада. И никогда не стучался, когда она находилась в костюмерной, дожидаясь того момента, когда она, как он знал, успевала раздеться, чтобы застать ее в лифчике и трусах.
С пунцовыми щеками и возмущенная его последней выходкой, Гала ходила в желтом платье по демонстрационной комнате, потом быстро развернулась и направилась в костюмерную.
– Эй! Подожди минутку, Гала, – раздался гнусавый голос мистера Мартина, в котором слышался сильный акцент Ист-Энда и от которого у Галы по спине пробегали мурашки. Не обращая внимания, она продолжала идти в направлении костюмерной комнаты.
– Гала! Я сказал, подожди! Вернись! Мистер Файнберг и мистер Джеймс не успели рассмотреть юбку.
Гала на мгновение остановилась, потом неохотно вернулась. В белых туфлях на высоких каблуках, носить которые заставлял свою манекенщицу мистер Мартин («От этого кажется, что ноги растут от шеи, детка», – любил повторять он), Гала остановилась, выставив вперед одну ногу в позе, которой ее учили в школе манекенщиц.
– М-м-м, – промычал мистер Файнберг, – очень, очень хорошо… – Повернись Гала, покажи нашим гостям платье сзади.
Гала послушно повернулась.
– Пощупайте материал, Морри, – сказал мистер Мартин, – сорок пять процентов хлопка. Класс? Точно такое же платье на распродаже в «Харроуз» стоит сейчас девяносто пять фунтов.
Схватив конец ее юбки, он резко взмахнул рукой, отчего юбка поднялась и стали видны ее трусики. Он рассмеялся, видя попытки Галы опустить юбку и вырваться.
– А как вам нравится эта деталь, Морри, а? Очень ничего, не правда ли? Готов спорить, что за несколько лишних фунтов она тоже будет ваша.
Мистер Файнберг неловко отвел глаза, в то время как Гале наконец удалось освободить юбку из рук мистера Мартина. Руки в боки Гала угрожающе двинулась на него, выплескивая наружу всю накопившуюся в ней ярость. Забыв про правильную речь, которой ее учили миссис Форстер, и вернувшись к йоркширскому диалекту, Гала высказала ему все, что о нем думала.
Ее оскорбленное тело дрожало от гнева, а ее холодные серые глаза сузились и потемнели, когда она выпалила все, что думала о нем, ему в лицо.
– Вы – отвратительный, ничтожный человек. Вы платите мне за то, чтобы я показывала вашу одежду, а не за то, чтобы лапать меня своими липкими руками или подглядывать за мной, когда я переодеваюсь. Отправляйтесь домой и задирайте юбку своей жене, хотя бы чтобы немного отвлечься от размалеванных проституток из Сексарамы. Да, да! Я видела, как вы оттуда выходили… Вам там проще, не так ли? На них нет ни юбок, ни брюк, и вы можете любоваться ими столько, сколько хотите, вы же заплатили за все. Какой же вы мерзавец!
Мистер Файнберг и мистер Джеймс попятились к двери, когда Гала схватила мистера Мартина за галстук и подняла его со стула.
– Вы знаете, кто вы такой? Вы – извращенец, – закричала она, – только вы пытаетесь скрывать это, но я-то знаю, что означают ваши похлопывания и пощипывания. Со мной это не пройдет, мистер Мартин. Никогда! Вы взяли себе не ту манекенщицу!
Она отпустила его галстук, и он снова упал на стул, оглушенный ее негодованием.
Она гордо прошествовала в костюмерную, где сорвала с себя одежду и стала быстро засовывать свои вещи в сумку, потом со странным спокойствием надела пальто. До Галы донесся голос мистера Мартина, он кричал, что увольняет ее, но Гала решила считать, что уходит сама.
Единственным осложнением в этой ситуации было то, что найти другую работу оказалось очень трудно. Везде было полно молодежи, и даже работу официантки найти было непросто.
После двух месяцев без работы и денег, а также с кошмарами по ночам, которые становились все чаще, она переехала с насиженного места в Эрл Корте и сняла крошечную комнатку в переулке рядом с вокзалом Паддингтон, откуда началось ее падение. Она обошла все агентства по найму манекенщиц, все демонстрационные залы. Она снова побывала в домах моделей, но нигде ее не приняли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127