На этикетке он прочитал: «100% натуральный кашемир». Интересно, подумал он, что такое кашемир? Но что бы это ни было, халат ему очень понравился. Улыбаясь, он вышел из ванной, оставив свою грязную одежду брошенной на полу.
Голубые глаза Скотта быстро оценили его.
– Что ты будешь, Ноэль? – Он жестом указал на стол и поднос с бутылками. Виски, красное вино? Или ты пьешь мартини, как я?
Скотт держал в руке не очень большой стаканчик с прозрачной жидкостью, и Ноэль решил, что такое количество он сможет осилить.
Ноэль сидел на белой софе со стаканом мартини в руке, глядя в окно на огни Детройта, совсем другого Детройта, чем тот, что он видел предыдущей ночью, свернувшись калачиком в проеме двери и меряя улицу шагами, чтобы как-то согреться. Он отхлебнул из стакана и закашлялся. Мартини был ароматный, но очень крепкий. Ноэль специально покашлял еще, чтобы скрыть, каким неожиданно крепким оказался для него напиток.
Скотт расхаживал по комнате со стаканом в руке и курил.
– Ты похож на атлета, Ноэль, у тебя крепкие плечи, слишком крепкие для футбола. Чем ты занимаешься? Легкая атлетика? Бейсбол?
– Бокс. – Глаза Ноэля загорелись энтузиазмом. – Однажды я даже выиграл приз.
– На самом деле? Где это было, в школе? – Скотт отвел глаза, но его вопрос попал в самую точку.
– Да, как раз перед тем, как я ее закончил, год назад, – солгал Ноэль, сделав большой глоток мартини. На этот раз он понравился ему больше.
Скотт сел рядом с ним на софу, разглядывая его. Парень был жилистый, за его худобой скрывалась сила, и сейчас, когда он одет в тонкий халат, это особенно заметно. И у него такое интересное лицо – несмотря на худобу, в нем было что-то сильное и мужественное, волнующе-необычное для такого молодого человека. Сколько ему лет? Шестнадцать? Скотт отбросил этот ненужный вопрос.
У Ноэля разболелась голова, глаза жгло как огнем. Несмотря на горячий душ и теплую комнату, его знобило.
– С тобой все в порядке? – резко спросил Скотт.
Краска отхлынула от лица Ноэля, стакан выпал из рук, его содержимое разлилось по толстому серому ковру.
– Я не знаю, – ответил Ноэль, – Я не знаю, в чем дело, думаю, я просто устал, не спал три ночи.
– Тогда тебе лучше поспать, – холодно сказал Скотт. – Спальня – вон там, ты сам справишься? Он понял, что Ноэля что-то смущает.
– Я буду спать здесь, – быстро добавил он. – Я так часто делаю, когда остаются друзья. Пойди выспись как следует. Мы еще поговорим обо всем утром.
Он помог Ноэлю пройти через комнату, слегка поддерживая его, дождался, пока тот устроился в постели и закрыл глаза. Выключив свет, Скотт вернулся к столу с напитками и налил себе еще мартини. Стакан Ноэля лежал на ковре, Скотт поднял его и поставил на поднос.
Когда Ноэль проснулся, в комнате было светло. Он почувствовал запах кофе и услышал, что где-то тихонько работает радио. Все еще в прекрасном кашемировом халате, он прошел через гостиную на крошечную кухню. Скотт пил сок и следил за закипающим кофе.
– Привет, – сказал Ноэль.
– Чувствуешь себя уже лучше? – улыбнулся Скотт.
– Я чувствую себя просто прекрасно, – ответил Ноэль, беря стакан с соком.
– Вот что я тебе скажу. – Скотт посмотрел на часы. – Я через минуту должен уходить. Почему бы тебе сегодня не отдохнуть здесь, ты пока еще выглядишь довольно измученным. А я посмотрю, что тебе нужно из одежды, и куплю, что смогу, а завтра ты сможешь уже пойти узнать насчет работы. Выпей кофе, можешь брать все, что есть в холодильнике, прими душ. – Он усмехнулся. – Я вернусь около шести, и за хорошим куском мяса мы поговорим о твоей работе.
Зазвонил телефон, нарушив тишину, в которой Ноэль обдумывал предложение. Скотт поспешил снять трубку, что-то негромко ответил, снова посмотрел на часы, и Ноэль услышал, как он сказал:
– Да, хорошо, буду там в три часа. Хорошо. До свидания.
Он положил трубку и вернулся на кухню.
– Я должен идти, Ноэль. Я опаздываю.
Скотт легко положил руки на плечи Ноэля, улыбаясь, и затуманенные глаза Ноэля встретились с его взглядом.
– Знаешь что, – сказал Скотт, – можешь взять этот халат себе, тебе он больше идет. Увидимся вечером.
Ноэль почувствовал его тяжелые руки на своих плечах, а через минуту он уже ушел.
Ноэль осмотрелся. Окна, опоясывающие всю квартиру, служили рамкой для Детройта, который сейчас не казался таким грязным, каким он его видел накануне, а высокое зимнее солнце светило в чистом, по-зимнему синем небе. Ноэль бродил по шикарной квартире, открывая двери, заглядывая в шкафы, рассматривая безупречные костюмы и начищенные ботинки. На туалетном столике лежал конверт, адресованный мистеру Скотту Харрисону, вице-президенту рекламной компании «АРА» в Детройте. Рядом лежало немного мелочи. Ноэль пересчитал ее, не прикасаясь. Там было почти шесть долларов. Потом он пошел в ванную. Его одежда была там, где он ее оставил, и он оделся. Вернулся в кухню, налил себе кофе, заглянул в холодильник. Там было немного сыра – сорт, который Ноэль никогда не пробовал раньше, покрытый белой корочкой, баночка маслин, пакет молока. В буфете он нашел кукурузные хлопья и крекеры. Ноэль съел четыре чашки кукурузных хлопьев и выпил две чашки кофе. Потом намазал сыр на крекер и положил в пустую коробочку из-под хлопьев. Вернувшись в спальню, положил в карман мелочь. Поискав, нашел ручку рядом с телефоном и написал записку на обратной стороне конверта: «Скотт! Спасибо. Эти деньги я верну, там было пять долларов сорок пять центов. Ноэль».
Обернувшись уже в дверях, он еще раз взглянул на теплую, солнечную квартиру. Еще в Мэддокском приюте Ноэль видел, какие отношения иногда бывают между мальчиками, и знал, чего ждет от него Скотт, если он останется. Скотт был обаятелен, добр и щедр. И квартира – шикарной и теплой. Так соблазнительно остаться… Быстро закрыв дверь, Ноэль поспешил к лифту. Лифт остановился перед ним, и Ноэль вошел, избегая смотреть на женщину, которая уже была в кабине. Неожиданно он догадался, что его бутерброды с сыром пахнут слишком сильно, и судорожно прижал их к себе. Сморщив нос, женщина немного отодвинулась. Ноэль упорно смотрел в пол. Он был рад, когда лифт остановился, и, дождавшись, когда женщина выйдет, выскочил из лифта, из подъезда и снова оказался на улицах Детройта.
Когда прозвенел звонок на обеденный перерыв, Ноэль с облегчением отложил свой инструмент. Это происходило четыре недели спустя на заводе «Ю.С.Авто». Вытирая руки о кусок тряпки, Ноэль смотрел, как из ярких корпусов машин выбираются люди, работавшие на сборочном конвейере, складывают инструменты и как можно скорее направляются в столовую. Ноэль медленно шел за ними. Работа на конвейере начинала сводить его с ума. В дешевом общежитии, где у него была узкая кровать, его преследовали сны о сборочной линии длиной в девять миль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Голубые глаза Скотта быстро оценили его.
– Что ты будешь, Ноэль? – Он жестом указал на стол и поднос с бутылками. Виски, красное вино? Или ты пьешь мартини, как я?
Скотт держал в руке не очень большой стаканчик с прозрачной жидкостью, и Ноэль решил, что такое количество он сможет осилить.
Ноэль сидел на белой софе со стаканом мартини в руке, глядя в окно на огни Детройта, совсем другого Детройта, чем тот, что он видел предыдущей ночью, свернувшись калачиком в проеме двери и меряя улицу шагами, чтобы как-то согреться. Он отхлебнул из стакана и закашлялся. Мартини был ароматный, но очень крепкий. Ноэль специально покашлял еще, чтобы скрыть, каким неожиданно крепким оказался для него напиток.
Скотт расхаживал по комнате со стаканом в руке и курил.
– Ты похож на атлета, Ноэль, у тебя крепкие плечи, слишком крепкие для футбола. Чем ты занимаешься? Легкая атлетика? Бейсбол?
– Бокс. – Глаза Ноэля загорелись энтузиазмом. – Однажды я даже выиграл приз.
– На самом деле? Где это было, в школе? – Скотт отвел глаза, но его вопрос попал в самую точку.
– Да, как раз перед тем, как я ее закончил, год назад, – солгал Ноэль, сделав большой глоток мартини. На этот раз он понравился ему больше.
Скотт сел рядом с ним на софу, разглядывая его. Парень был жилистый, за его худобой скрывалась сила, и сейчас, когда он одет в тонкий халат, это особенно заметно. И у него такое интересное лицо – несмотря на худобу, в нем было что-то сильное и мужественное, волнующе-необычное для такого молодого человека. Сколько ему лет? Шестнадцать? Скотт отбросил этот ненужный вопрос.
У Ноэля разболелась голова, глаза жгло как огнем. Несмотря на горячий душ и теплую комнату, его знобило.
– С тобой все в порядке? – резко спросил Скотт.
Краска отхлынула от лица Ноэля, стакан выпал из рук, его содержимое разлилось по толстому серому ковру.
– Я не знаю, – ответил Ноэль, – Я не знаю, в чем дело, думаю, я просто устал, не спал три ночи.
– Тогда тебе лучше поспать, – холодно сказал Скотт. – Спальня – вон там, ты сам справишься? Он понял, что Ноэля что-то смущает.
– Я буду спать здесь, – быстро добавил он. – Я так часто делаю, когда остаются друзья. Пойди выспись как следует. Мы еще поговорим обо всем утром.
Он помог Ноэлю пройти через комнату, слегка поддерживая его, дождался, пока тот устроился в постели и закрыл глаза. Выключив свет, Скотт вернулся к столу с напитками и налил себе еще мартини. Стакан Ноэля лежал на ковре, Скотт поднял его и поставил на поднос.
Когда Ноэль проснулся, в комнате было светло. Он почувствовал запах кофе и услышал, что где-то тихонько работает радио. Все еще в прекрасном кашемировом халате, он прошел через гостиную на крошечную кухню. Скотт пил сок и следил за закипающим кофе.
– Привет, – сказал Ноэль.
– Чувствуешь себя уже лучше? – улыбнулся Скотт.
– Я чувствую себя просто прекрасно, – ответил Ноэль, беря стакан с соком.
– Вот что я тебе скажу. – Скотт посмотрел на часы. – Я через минуту должен уходить. Почему бы тебе сегодня не отдохнуть здесь, ты пока еще выглядишь довольно измученным. А я посмотрю, что тебе нужно из одежды, и куплю, что смогу, а завтра ты сможешь уже пойти узнать насчет работы. Выпей кофе, можешь брать все, что есть в холодильнике, прими душ. – Он усмехнулся. – Я вернусь около шести, и за хорошим куском мяса мы поговорим о твоей работе.
Зазвонил телефон, нарушив тишину, в которой Ноэль обдумывал предложение. Скотт поспешил снять трубку, что-то негромко ответил, снова посмотрел на часы, и Ноэль услышал, как он сказал:
– Да, хорошо, буду там в три часа. Хорошо. До свидания.
Он положил трубку и вернулся на кухню.
– Я должен идти, Ноэль. Я опаздываю.
Скотт легко положил руки на плечи Ноэля, улыбаясь, и затуманенные глаза Ноэля встретились с его взглядом.
– Знаешь что, – сказал Скотт, – можешь взять этот халат себе, тебе он больше идет. Увидимся вечером.
Ноэль почувствовал его тяжелые руки на своих плечах, а через минуту он уже ушел.
Ноэль осмотрелся. Окна, опоясывающие всю квартиру, служили рамкой для Детройта, который сейчас не казался таким грязным, каким он его видел накануне, а высокое зимнее солнце светило в чистом, по-зимнему синем небе. Ноэль бродил по шикарной квартире, открывая двери, заглядывая в шкафы, рассматривая безупречные костюмы и начищенные ботинки. На туалетном столике лежал конверт, адресованный мистеру Скотту Харрисону, вице-президенту рекламной компании «АРА» в Детройте. Рядом лежало немного мелочи. Ноэль пересчитал ее, не прикасаясь. Там было почти шесть долларов. Потом он пошел в ванную. Его одежда была там, где он ее оставил, и он оделся. Вернулся в кухню, налил себе кофе, заглянул в холодильник. Там было немного сыра – сорт, который Ноэль никогда не пробовал раньше, покрытый белой корочкой, баночка маслин, пакет молока. В буфете он нашел кукурузные хлопья и крекеры. Ноэль съел четыре чашки кукурузных хлопьев и выпил две чашки кофе. Потом намазал сыр на крекер и положил в пустую коробочку из-под хлопьев. Вернувшись в спальню, положил в карман мелочь. Поискав, нашел ручку рядом с телефоном и написал записку на обратной стороне конверта: «Скотт! Спасибо. Эти деньги я верну, там было пять долларов сорок пять центов. Ноэль».
Обернувшись уже в дверях, он еще раз взглянул на теплую, солнечную квартиру. Еще в Мэддокском приюте Ноэль видел, какие отношения иногда бывают между мальчиками, и знал, чего ждет от него Скотт, если он останется. Скотт был обаятелен, добр и щедр. И квартира – шикарной и теплой. Так соблазнительно остаться… Быстро закрыв дверь, Ноэль поспешил к лифту. Лифт остановился перед ним, и Ноэль вошел, избегая смотреть на женщину, которая уже была в кабине. Неожиданно он догадался, что его бутерброды с сыром пахнут слишком сильно, и судорожно прижал их к себе. Сморщив нос, женщина немного отодвинулась. Ноэль упорно смотрел в пол. Он был рад, когда лифт остановился, и, дождавшись, когда женщина выйдет, выскочил из лифта, из подъезда и снова оказался на улицах Детройта.
Когда прозвенел звонок на обеденный перерыв, Ноэль с облегчением отложил свой инструмент. Это происходило четыре недели спустя на заводе «Ю.С.Авто». Вытирая руки о кусок тряпки, Ноэль смотрел, как из ярких корпусов машин выбираются люди, работавшие на сборочном конвейере, складывают инструменты и как можно скорее направляются в столовую. Ноэль медленно шел за ними. Работа на конвейере начинала сводить его с ума. В дешевом общежитии, где у него была узкая кровать, его преследовали сны о сборочной линии длиной в девять миль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128