Испарина выступила у него на лице. Его учащенный пульс оглушающе стучал в ушах, а мужская плоть под узкими брюками начала мучительно напрягаться при виде этой золотоволосой красавицы.
— Ангел, это Пекос, — прошептал он мягко и сел на кровать лицом к ней. Густые длинные ресницы Анжи встрепенулись, но глаза оставались закрытыми. Пекос осторожно поставил хрупкую жемчужно-золотую шкатулку рядом с ее плечом. Дрожащими руками поднял крышечку. «Доброй ночи, дамы» раздалось в тишине комнаты, когда два миниатюрных танцора медленно поднялись из шкатулки.
Анжи приоткрыла глаза. Ее лицо было повернуто к маленькой красивой безделушке, мягкие губы приоткрылись в улыбке. Затем она вздохнула и повернулась к Пекосу. Сон все еще не покинул ее. Она не испугалась, увидев над собой его красивое лицо; все это было всего лишь продолжением ее сна. Медленно вытянув руку, Анжи дотронулась до атласного шрама на смуглой груди мужчины.
— Пекос, — пробормотала она, и ее глаза снова закрылись.
Пекос перевел дыхание и с трепетом посмотрел на Анжи. Ее большие глаза были закрыты, темные густые ресницы беспокойно трепетали. Льняные волосы вились вокруг лица и обнаженных плеч, а полные высокие груди вздымались вверх двумя прелестными холмами, которые манили его припасть к ним губами. Ее глаза, наконец, открылись, когда Пекос начал склоняться нее ниже. Она видела, как его губы неотвратимо приближаются, и полностью проснулась. Анжи протестующе застонала, когда он раздвинул ее губы и языком заполнил ее теплый медовый рот. Но Пекос не обратил на это внимания. Его сердце забилось сильнее, а вожделение дошло до наивысшей точки.
Анжи, придя в себя, напряглась и уперлась в его тяжелую грудь. Она хотела было закричать, но поцелуй лишил ее этой возможности. И уже через несколько минут она поняла, что звать кого-то на помощь ей не хочется. Жаркий настойчивый рот захватил ее губы и пробудил волнующие чувства в недрах ее естества. И почти сразу же ее стоны и протесты превратились в мягкие страстные вздохи удовольствия.
Когда большой палец Пекоса начал скользить по ее затвердевшему соску, Анжи вся выгнулась и потянулась к этой опытной руке.
— Сладкая малышка, — прошептал Пекос воспаленными губами, и маленькие нервные руки Анжи легли на его обнаженные широкие плечи.
— Пожалуйста, — умоляла она, слабо стараясь остановить то, что происходило, зная, что это неправильно, греховно, непоправимо. — Пекос, не надо… я…
— Не сопротивляйся, — пробормотал он, и его рот вновь прильнул к ее губам. Она уже и не пыталась сопротивляться его жгучим поцелуям. Дрожащие губы Анжи нетерпеливо открылись ему навстречу, и она растворилась в восхитительном блаженстве, превращающем ее в слабую и податливую женщину.
Она хотела ненавидеть его; хотела, чтобы он перестал заблуждаться на ее счет; она хотела остановить его, перед тем как он пойдет дальше. Но не могла сделать этого. Он был прав: она, должно быть, была той мерзкой грешной тварью, какой он ее считал; иначе она не лежала бы здесь обнаженной в лунном свете, позволяя ему проделывать с ней все эти ужасы. В ней шла внутренняя борьба, и в отчаянии Анжи молча взывала к Богу.
Только отвечал ей Сатана — желание победило… Пекос поднял голову и посмотрел на нее своими глазами цвета расплавленного свинца. Его дыхание было бурным, смуглая грудь покрылась испариной. Взгляд скользил по ее пылающему лицу, белым плечам и округлым грудям. Пока его открытые губы медленно склонялись к ее трепещущему затвердевшему соску, он хрипло пробормотал:
— Ангел, тебе не подходит твое имя. Твое тело может отправить мужчину прямиком в ад.
Она слабо застонала, когда его жаркие губы сомкнулись на ее левой груди. Пекос ласково покусывал ее острыми зубами, и Анжи почувствовала, как слезы жгут ей глаза, когда новый и пугающий жар наполнил ее хрупкое тело и вызвал всепоглощающую радость. Сильно схватив его за волосы, она хотела оттолкнуть голову Пекоса. Но когда ее пальцы погрузились в пышные черные пряди, он лишь застонал и сильнее прижался языком к ее соску. И вместо того чтобы оттолкнуть его голову, Анжи прижала ее теснее и тоже застонала, шепча его имя дрожащими губами.
Пекос продолжал нежно дразнить ее сосок, пока Анжи не начала бессознательно шептать:
— Да… Пекос, да… о, пожалуйста…
Пекос передвигался от груди к груди, доставляя ей этим удовольствие, ломая сопротивление, наполняя ее раскаленной добела страстью, которая была намного сильнее, чем Анжи могла представить. Почему он так старался распалить ее, как будто она была невинной девственницей? Пекос не мог объяснить этого. Сначала у него было единственное намерение — скользнуть в ее комнату, сорвать покрывало и торопливо погрузиться в ее живое тепло. А сейчас он целует и ласкает ее, как будто она — его драгоценная возлюбленная. Чувствуя себя глупым подобно неопытному мальчику, Пекос вновь приник к сладкому розовому соску и выбросил из головы все остальное. Ничто не было важно в этот момент, кроме теплого податливого тела, трепещущего под ним, медового рта и грудей, шелковых льняных волос с их чистым душистым благоуханием и слабого женского голоса, произносящего в экстазе его имя.
Наконец губы Пекоса оставили ее груди и медленно скользнули вниз по гладким ребрам к плоскому атласному животу. Глаза Анжи широко распахнулись, когда его открытый ищущий рот покрыл жаркими поцелуями ее дрожащее тело. Он лицом отбросил простыню. Ее рука, все еще погруженная и его волосы, в это мгновение упала с его головы. Пекос нехотя поднял голову и посмотрел на Анжи.
Мечтательный взгляд прекрасных изумрудных глаз заставил Пекоса задрожать от все возрастающего желания. Анжи смотрела на него с нескрываемой страстью. Ее мягкие влажные губы приоткрылись, дыхание было прерывистым.
— Котенок, — простонал он и лег рядом, опершись на локте. Склонившись над ней, он потянулся к губам Анжи. В этот момент в нем пробудилось что-то очень близкое к нежности, его рот играл ее губами. Он перемежал ласковые неторопливые поцелуи с нежными любовными словами.
— Сердце мое, — бормотал он, — ты действительно ангел, мой нежный золотой ангел. Я преклоняюсь пред тобой. Позволь мне сделать тебя счастливой, дай мне любить тебя снова и снова.
Его рука начала медленно скользить вниз по ее теплому маленькому телу, остановившись на атласном животе, все еще влажном от его поцелуев.
— Ангел, моя любовь, — выдохнул он возле ее щеки, в то время как его длинные пальцы скользили все ниже и ниже к льняному треугольнику волос между ее шелковыми бедрами.
Пекос поднял голову и посмотрел на ее обнаженное тело, распростертое перед ним. В это время Анжи с пылающим разгоряченным лицом и тяжело бьющимся сердцем положила маленькую руку ему на грудь и утопала в неизведанном ранее блаженстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
— Ангел, это Пекос, — прошептал он мягко и сел на кровать лицом к ней. Густые длинные ресницы Анжи встрепенулись, но глаза оставались закрытыми. Пекос осторожно поставил хрупкую жемчужно-золотую шкатулку рядом с ее плечом. Дрожащими руками поднял крышечку. «Доброй ночи, дамы» раздалось в тишине комнаты, когда два миниатюрных танцора медленно поднялись из шкатулки.
Анжи приоткрыла глаза. Ее лицо было повернуто к маленькой красивой безделушке, мягкие губы приоткрылись в улыбке. Затем она вздохнула и повернулась к Пекосу. Сон все еще не покинул ее. Она не испугалась, увидев над собой его красивое лицо; все это было всего лишь продолжением ее сна. Медленно вытянув руку, Анжи дотронулась до атласного шрама на смуглой груди мужчины.
— Пекос, — пробормотала она, и ее глаза снова закрылись.
Пекос перевел дыхание и с трепетом посмотрел на Анжи. Ее большие глаза были закрыты, темные густые ресницы беспокойно трепетали. Льняные волосы вились вокруг лица и обнаженных плеч, а полные высокие груди вздымались вверх двумя прелестными холмами, которые манили его припасть к ним губами. Ее глаза, наконец, открылись, когда Пекос начал склоняться нее ниже. Она видела, как его губы неотвратимо приближаются, и полностью проснулась. Анжи протестующе застонала, когда он раздвинул ее губы и языком заполнил ее теплый медовый рот. Но Пекос не обратил на это внимания. Его сердце забилось сильнее, а вожделение дошло до наивысшей точки.
Анжи, придя в себя, напряглась и уперлась в его тяжелую грудь. Она хотела было закричать, но поцелуй лишил ее этой возможности. И уже через несколько минут она поняла, что звать кого-то на помощь ей не хочется. Жаркий настойчивый рот захватил ее губы и пробудил волнующие чувства в недрах ее естества. И почти сразу же ее стоны и протесты превратились в мягкие страстные вздохи удовольствия.
Когда большой палец Пекоса начал скользить по ее затвердевшему соску, Анжи вся выгнулась и потянулась к этой опытной руке.
— Сладкая малышка, — прошептал Пекос воспаленными губами, и маленькие нервные руки Анжи легли на его обнаженные широкие плечи.
— Пожалуйста, — умоляла она, слабо стараясь остановить то, что происходило, зная, что это неправильно, греховно, непоправимо. — Пекос, не надо… я…
— Не сопротивляйся, — пробормотал он, и его рот вновь прильнул к ее губам. Она уже и не пыталась сопротивляться его жгучим поцелуям. Дрожащие губы Анжи нетерпеливо открылись ему навстречу, и она растворилась в восхитительном блаженстве, превращающем ее в слабую и податливую женщину.
Она хотела ненавидеть его; хотела, чтобы он перестал заблуждаться на ее счет; она хотела остановить его, перед тем как он пойдет дальше. Но не могла сделать этого. Он был прав: она, должно быть, была той мерзкой грешной тварью, какой он ее считал; иначе она не лежала бы здесь обнаженной в лунном свете, позволяя ему проделывать с ней все эти ужасы. В ней шла внутренняя борьба, и в отчаянии Анжи молча взывала к Богу.
Только отвечал ей Сатана — желание победило… Пекос поднял голову и посмотрел на нее своими глазами цвета расплавленного свинца. Его дыхание было бурным, смуглая грудь покрылась испариной. Взгляд скользил по ее пылающему лицу, белым плечам и округлым грудям. Пока его открытые губы медленно склонялись к ее трепещущему затвердевшему соску, он хрипло пробормотал:
— Ангел, тебе не подходит твое имя. Твое тело может отправить мужчину прямиком в ад.
Она слабо застонала, когда его жаркие губы сомкнулись на ее левой груди. Пекос ласково покусывал ее острыми зубами, и Анжи почувствовала, как слезы жгут ей глаза, когда новый и пугающий жар наполнил ее хрупкое тело и вызвал всепоглощающую радость. Сильно схватив его за волосы, она хотела оттолкнуть голову Пекоса. Но когда ее пальцы погрузились в пышные черные пряди, он лишь застонал и сильнее прижался языком к ее соску. И вместо того чтобы оттолкнуть его голову, Анжи прижала ее теснее и тоже застонала, шепча его имя дрожащими губами.
Пекос продолжал нежно дразнить ее сосок, пока Анжи не начала бессознательно шептать:
— Да… Пекос, да… о, пожалуйста…
Пекос передвигался от груди к груди, доставляя ей этим удовольствие, ломая сопротивление, наполняя ее раскаленной добела страстью, которая была намного сильнее, чем Анжи могла представить. Почему он так старался распалить ее, как будто она была невинной девственницей? Пекос не мог объяснить этого. Сначала у него было единственное намерение — скользнуть в ее комнату, сорвать покрывало и торопливо погрузиться в ее живое тепло. А сейчас он целует и ласкает ее, как будто она — его драгоценная возлюбленная. Чувствуя себя глупым подобно неопытному мальчику, Пекос вновь приник к сладкому розовому соску и выбросил из головы все остальное. Ничто не было важно в этот момент, кроме теплого податливого тела, трепещущего под ним, медового рта и грудей, шелковых льняных волос с их чистым душистым благоуханием и слабого женского голоса, произносящего в экстазе его имя.
Наконец губы Пекоса оставили ее груди и медленно скользнули вниз по гладким ребрам к плоскому атласному животу. Глаза Анжи широко распахнулись, когда его открытый ищущий рот покрыл жаркими поцелуями ее дрожащее тело. Он лицом отбросил простыню. Ее рука, все еще погруженная и его волосы, в это мгновение упала с его головы. Пекос нехотя поднял голову и посмотрел на Анжи.
Мечтательный взгляд прекрасных изумрудных глаз заставил Пекоса задрожать от все возрастающего желания. Анжи смотрела на него с нескрываемой страстью. Ее мягкие влажные губы приоткрылись, дыхание было прерывистым.
— Котенок, — простонал он и лег рядом, опершись на локте. Склонившись над ней, он потянулся к губам Анжи. В этот момент в нем пробудилось что-то очень близкое к нежности, его рот играл ее губами. Он перемежал ласковые неторопливые поцелуи с нежными любовными словами.
— Сердце мое, — бормотал он, — ты действительно ангел, мой нежный золотой ангел. Я преклоняюсь пред тобой. Позволь мне сделать тебя счастливой, дай мне любить тебя снова и снова.
Его рука начала медленно скользить вниз по ее теплому маленькому телу, остановившись на атласном животе, все еще влажном от его поцелуев.
— Ангел, моя любовь, — выдохнул он возле ее щеки, в то время как его длинные пальцы скользили все ниже и ниже к льняному треугольнику волос между ее шелковыми бедрами.
Пекос поднял голову и посмотрел на ее обнаженное тело, распростертое перед ним. В это время Анжи с пылающим разгоряченным лицом и тяжело бьющимся сердцем положила маленькую руку ему на грудь и утопала в неизведанном ранее блаженстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109