Вариантов всего два. Либо компанию купит Шталь, либо компанию купит Луис. Третьего не дано. Ни один из возможных вариантов Зико не устроит. Меня передернуло. Почему молчит Эуклидис? Удалось ли ему хоть что-нибудь узнать?
Корделия с мужем приехали в пятницу вечером. Как они сказали, чтобы мне было не так одиноко и чтобы быть поближе к «штабу». Фернанду привез с собой русское издание "Доктора Живаго", которое одолжил у кого-то из коллег в университете. Я был благодарен ему за это. Конечно, роман я читал и прежде, но, перечитывая его заново, я мог хотя бы на полчаса спрятаться в мире прошлого от неумолимости мира настоящего.
- Ты не думаешь, что Эуклидис, обзаведясь револьвером, теперь просто взял и удрал куда-нибудь вместе с ним? - спросил я Корделию за ужином.
- Не думаю. Он бесстрашный до абсурда и ужасно этим гордится. Для многих ребят его круга это важно.
- Похоже, твоим землякам совсем не ведом страх смерти.
- Наверно. Жизнь здесь недорого ценится. Ты знаешь, что такое трейн-серфинг?
- Нет.
- Любимый вид спорта уличной детворы. Они на ходу впрыгивают в поезд и взбираются на крыши вагонов. Поезд движется и в какой-то момент должен проезжать через тоннель. И эти дети соревнуются друг с другом, кто спрыгнет последним. В этой игре они погибают десятками каждый год. Эуклидис, кстати, считается одним из лучшим трейн-серферов.
- Но отыщет ли он Изабель?
- Ради меня он сделает все, что в его силах.
- Он очень привязан к тебе.
Корделия вдруг вся как-то поникла.
- Я знаю. Поэтому он берет пистолет и рискует жизнью, шныряя среди людей, которые убьют его на месте, если узнают, чем он сейчас занят. А в один прекрасный день он ведь и сам пустит этот пистолет в ход, не сомневайтесь.
Фернанду накрыл ее ладонь своей.
- Нельсун правильно поступил, что отдал ему пистолет, minha querida. Трущобы все равно что джунгли. Это тебе не обычный, нормальный, человеческий мир. Здесь другие законы. Ты сама знаешь.
- Я знаю. Я видела, как другие прибегают к жестокости, ножу, пистолету. Я просто никогда не думала, что стану такой же…
После ужина, когда мы сидели на балконе и пили caipirinhas, я заметил, что Корделия с улыбкой наблюдает за мной. Эта улыбка немного напоминала улыбку ее сестры, хотя и была более уверенной в себе, более открытой. И все-таки она была напоминанием об Изабель и уже потому вызывала приятное чувство.
- Забавно. Наконец-то я встретилась с кем-то из бойфрендов своей сестры.
- Она их так хорошо прячет?
- Она говорит, что их у нее просто нет. Во всяком случае, с тех времен, когда она была с Марселу.
- Мне она сказала то же самое. - Я решил не упоминать Росса. - А что за птица этот Марселу?
- Красивый. Очень красивый. Но, к сожалению, он и сам об этом знал. - Корделия поморщилась. - Сестренка была от него совершенно без ума. Думаю, когда они были вместе, он, пожалуй, любил ее. Но как только она уехала в Штаты, его внимание сразу переключилось на других ценительниц его неотразимой физиономии. Изабель тяжело это переживала. Хорошо, что они все-таки не поженились.
С этим я был вполне согласен.
- Не знаю, гожусь ли я на эту роль.
- Бойфренда? - Корделия лукаво прищурилась. - Очень даже, если она хоть что-то понимает в людях. А в людях она разбирается хорошо.
- Посмотрим.
Эти дни нас как-то особенно сблизили. Я уже чувствовал себя частью этой семьи. Но слова Корделии не только вселили в меня надежду, но и обеспокоили. Мне часто казалось, что я почти не знаю, какая она - Изабель. Она провела в плену больше времени, чем мы были знакомы. Если удастся вызволить ее, получится ли что-нибудь из наших отношений? Что я могу ей предложить? Нищий, безработный преподаватель никому здесь не нужного языка? И все-таки я не терял надежды. Главное - вызволить ее живой, остальное приложится.
В воскресенье вестей от Эуклидиса по-прежнему не было. У нас оставалось три дня.
В понедельник утром Корделия отправилась в приют. Она позвонила, как только добралась. Как выяснилось, Эуклидис уже ждал ее. Он нашел Изабель.
На сей раз парнишка был гораздо разговорчивей, а глаза его блестели от пережитых приключений. Его приятель не знал, где прячут пленницу, зато знал двоих из похитителей, и он согласился показать место, где они ставят свой грузовичок, вечно набитый каким-то мусором. В воскресенье Эуклидис спрятался в кузове. Машина бандитов направилась за город к холмам. В какой-то момент они вырулили через какую-то деревню на размытую грунтовку и остановились у заброшенной фермы. Эуклидис запомнил название деревни. К счастью, его не обнаружили, но он похвастался, что припас на этот случай байку о том, что якобы просто хотел выбраться из города. Я содрогнулся при мысли о том, что могло его ожидать, если в его поймали и не поверили.
Деревушка называлась Сан-Хозе.
Эуклидис вызвался быть нашим проводником. По дороге Нельсун купил мне бейсбольную кепку, которая хотя бы частично скрывала английскую бледность. Часа полтора мы ехали в северном направлении, через холмы, пастбища и лес, пока не добрались до Сан-Хозе.
Это была всего лишь горстка домишек с выбеленными стенами, оранжевыми крышами и ярко-голубыми дверями, примостившаяся у входа в долину. На холмах мирно паслись овцы. Эуклидис показал, как проехать через деревню к мосту. Мы переехали на другую сторону, и паренек дал команду остановиться. Разбитая, в вымоинах и колдобинах дорога вела вправо. Она серпантином извивалась по склону и уходила через пастбище мимо двух небольших ферм, обрываясь почти у самой вершины, у одинокого белого домика.
- La.
На обратном пути мы до хрипоты спорили о том, что делать дальше.
- Нужно идти в полицию, - настаивал Нельсун. - У нас нет выбора. Сегодня понедельник. Осталось меньше двух дней. Мы должны освободить ее до того, как они истекут.
- Но ведь ты помнишь, что случилось в прошлый раз, - возражал я. - Кто-то дал знать похитителям, и Изабель едва не погибла. На этот раз они наверняка ее убьют.
- Риск есть. Но у ребят большой опыт в подобных делах.
- Брось, Нельсун. Я могу представить эту операцию. Твои мачо ворвутся внутрь, паля налево и направо, и еще неизвестно, кому достанутся их пули.
- Говорю тебе, это может сработать. Здесь важна неожиданность.
- Но ее-то скорее всего и не будет! Кто-нибудь из скромных служащих местной полиции успеет предупредить гадов.
- Я поговорю с да-Сильвой. Мы не скажем, кого собираемся освобождать до самого последнего момента. В Рио постоянно ищут заложников. Даже если кто-то из кротов и пронюхает об операции, откуда ему знать, за кем поехали на этот раз. А когда прибудет группа захвата на место, будет уже поздно.
Эуклидис на заднем сиденье внимательно прислушивался к нашему спору, хотя ни слова не понимал.
- Ник, я разделяю твои опасения. Но если мы оставим Изабель там, где она сейчас, ее убьют почти наверняка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Корделия с мужем приехали в пятницу вечером. Как они сказали, чтобы мне было не так одиноко и чтобы быть поближе к «штабу». Фернанду привез с собой русское издание "Доктора Живаго", которое одолжил у кого-то из коллег в университете. Я был благодарен ему за это. Конечно, роман я читал и прежде, но, перечитывая его заново, я мог хотя бы на полчаса спрятаться в мире прошлого от неумолимости мира настоящего.
- Ты не думаешь, что Эуклидис, обзаведясь револьвером, теперь просто взял и удрал куда-нибудь вместе с ним? - спросил я Корделию за ужином.
- Не думаю. Он бесстрашный до абсурда и ужасно этим гордится. Для многих ребят его круга это важно.
- Похоже, твоим землякам совсем не ведом страх смерти.
- Наверно. Жизнь здесь недорого ценится. Ты знаешь, что такое трейн-серфинг?
- Нет.
- Любимый вид спорта уличной детворы. Они на ходу впрыгивают в поезд и взбираются на крыши вагонов. Поезд движется и в какой-то момент должен проезжать через тоннель. И эти дети соревнуются друг с другом, кто спрыгнет последним. В этой игре они погибают десятками каждый год. Эуклидис, кстати, считается одним из лучшим трейн-серферов.
- Но отыщет ли он Изабель?
- Ради меня он сделает все, что в его силах.
- Он очень привязан к тебе.
Корделия вдруг вся как-то поникла.
- Я знаю. Поэтому он берет пистолет и рискует жизнью, шныряя среди людей, которые убьют его на месте, если узнают, чем он сейчас занят. А в один прекрасный день он ведь и сам пустит этот пистолет в ход, не сомневайтесь.
Фернанду накрыл ее ладонь своей.
- Нельсун правильно поступил, что отдал ему пистолет, minha querida. Трущобы все равно что джунгли. Это тебе не обычный, нормальный, человеческий мир. Здесь другие законы. Ты сама знаешь.
- Я знаю. Я видела, как другие прибегают к жестокости, ножу, пистолету. Я просто никогда не думала, что стану такой же…
После ужина, когда мы сидели на балконе и пили caipirinhas, я заметил, что Корделия с улыбкой наблюдает за мной. Эта улыбка немного напоминала улыбку ее сестры, хотя и была более уверенной в себе, более открытой. И все-таки она была напоминанием об Изабель и уже потому вызывала приятное чувство.
- Забавно. Наконец-то я встретилась с кем-то из бойфрендов своей сестры.
- Она их так хорошо прячет?
- Она говорит, что их у нее просто нет. Во всяком случае, с тех времен, когда она была с Марселу.
- Мне она сказала то же самое. - Я решил не упоминать Росса. - А что за птица этот Марселу?
- Красивый. Очень красивый. Но, к сожалению, он и сам об этом знал. - Корделия поморщилась. - Сестренка была от него совершенно без ума. Думаю, когда они были вместе, он, пожалуй, любил ее. Но как только она уехала в Штаты, его внимание сразу переключилось на других ценительниц его неотразимой физиономии. Изабель тяжело это переживала. Хорошо, что они все-таки не поженились.
С этим я был вполне согласен.
- Не знаю, гожусь ли я на эту роль.
- Бойфренда? - Корделия лукаво прищурилась. - Очень даже, если она хоть что-то понимает в людях. А в людях она разбирается хорошо.
- Посмотрим.
Эти дни нас как-то особенно сблизили. Я уже чувствовал себя частью этой семьи. Но слова Корделии не только вселили в меня надежду, но и обеспокоили. Мне часто казалось, что я почти не знаю, какая она - Изабель. Она провела в плену больше времени, чем мы были знакомы. Если удастся вызволить ее, получится ли что-нибудь из наших отношений? Что я могу ей предложить? Нищий, безработный преподаватель никому здесь не нужного языка? И все-таки я не терял надежды. Главное - вызволить ее живой, остальное приложится.
В воскресенье вестей от Эуклидиса по-прежнему не было. У нас оставалось три дня.
В понедельник утром Корделия отправилась в приют. Она позвонила, как только добралась. Как выяснилось, Эуклидис уже ждал ее. Он нашел Изабель.
На сей раз парнишка был гораздо разговорчивей, а глаза его блестели от пережитых приключений. Его приятель не знал, где прячут пленницу, зато знал двоих из похитителей, и он согласился показать место, где они ставят свой грузовичок, вечно набитый каким-то мусором. В воскресенье Эуклидис спрятался в кузове. Машина бандитов направилась за город к холмам. В какой-то момент они вырулили через какую-то деревню на размытую грунтовку и остановились у заброшенной фермы. Эуклидис запомнил название деревни. К счастью, его не обнаружили, но он похвастался, что припас на этот случай байку о том, что якобы просто хотел выбраться из города. Я содрогнулся при мысли о том, что могло его ожидать, если в его поймали и не поверили.
Деревушка называлась Сан-Хозе.
Эуклидис вызвался быть нашим проводником. По дороге Нельсун купил мне бейсбольную кепку, которая хотя бы частично скрывала английскую бледность. Часа полтора мы ехали в северном направлении, через холмы, пастбища и лес, пока не добрались до Сан-Хозе.
Это была всего лишь горстка домишек с выбеленными стенами, оранжевыми крышами и ярко-голубыми дверями, примостившаяся у входа в долину. На холмах мирно паслись овцы. Эуклидис показал, как проехать через деревню к мосту. Мы переехали на другую сторону, и паренек дал команду остановиться. Разбитая, в вымоинах и колдобинах дорога вела вправо. Она серпантином извивалась по склону и уходила через пастбище мимо двух небольших ферм, обрываясь почти у самой вершины, у одинокого белого домика.
- La.
На обратном пути мы до хрипоты спорили о том, что делать дальше.
- Нужно идти в полицию, - настаивал Нельсун. - У нас нет выбора. Сегодня понедельник. Осталось меньше двух дней. Мы должны освободить ее до того, как они истекут.
- Но ведь ты помнишь, что случилось в прошлый раз, - возражал я. - Кто-то дал знать похитителям, и Изабель едва не погибла. На этот раз они наверняка ее убьют.
- Риск есть. Но у ребят большой опыт в подобных делах.
- Брось, Нельсун. Я могу представить эту операцию. Твои мачо ворвутся внутрь, паля налево и направо, и еще неизвестно, кому достанутся их пули.
- Говорю тебе, это может сработать. Здесь важна неожиданность.
- Но ее-то скорее всего и не будет! Кто-нибудь из скромных служащих местной полиции успеет предупредить гадов.
- Я поговорю с да-Сильвой. Мы не скажем, кого собираемся освобождать до самого последнего момента. В Рио постоянно ищут заложников. Даже если кто-то из кротов и пронюхает об операции, откуда ему знать, за кем поехали на этот раз. А когда прибудет группа захвата на место, будет уже поздно.
Эуклидис на заднем сиденье внимательно прислушивался к нашему спору, хотя ни слова не понимал.
- Ник, я разделяю твои опасения. Но если мы оставим Изабель там, где она сейчас, ее убьют почти наверняка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89