Войтек рассказал мне о своей последней подруге - американской студентке. Молоденькими девочками он увлекался до тех пор, пока они не достигали двадцати пяти лет, после чего терял к ним всякий интерес. Он даже женился на двух своих студентках, но вскоре прекратил подобные эксперименты. Браки все равно оказывались недолгими, а разводы - муторными.
Ужинали мы на его просторной кухне. Рататуй был великолепным, водка - крепкой, и не прошло и часа, как мы уже прилично набрались.
Как и ожидалось, сначала он высказал мне свое «фи» за то, что я попал в Сити, а уже потом поинтересовался, что мне нужно.
Я откашлялся, пытаясь хоть немного прочистить мозги.
- Меня взяли, потому что им нужны мои знания русского языка и тамошней экономики. Теперь вдруг выяснилось, что мне надо еще разбираться и в польских делах, а за ними я уже Бог знает сколько лет не слежу. Надеялся, что ты мне что-нибудь подскажешь, чтобы я не выглядел полным идиотом.
- Тебе, дружище, не грозит выглядеть идиотом ни при каком раскладе. Слушай.
И он ясным и точным языком принялся излагать историю польской экономики со времен «Солидарности». Я все понимал, все формулировки были четкими и схватывались легко - оставалось только надеяться, что наутро я буду в состоянии все это вспомнить.
- А что насчет девальвации? Не слишком ли они задрали свой валютный курс?
- Не то слово! - Войтек почти выкрикнул эти слова. Он встал и возбужденно заходил по кухне. - Мне уже надоело им об этом говорить! Девальвируйте злотый сейчас, прежде чем экономика рухнет окончательно! Лучше контролировать ситуацию и самим выбирать подходящий момент, а не ждать, пока кризис заставит это сделать.
- Так ты думаешь, они на это пойдут?
Войтек остановился, посмотрел на меня, улыбнулся и сказал:
- Понятия не имею.
Он сделал ну очень невинное лицо, и я ему, конечно, не поверил. Он наверняка знал о предстоящих планах Польши - и одобрял их.
Мы выпили еще по одной, потом еще, и еще. Я понял, что пора отступать.
- Но ведь еще только десять часов! - запротестовал Войтек.
- Но мне к семи на работу. Это и так не радует, а если учесть, сколько я выпил…
- Уговорил! Шагай, рад был тебя увидеть, Ник.
Он обнял меня, и я оставил своего друга наедине с остатками водки.
Крутить педали наутро оказалось непростым делом. Голова гудела, во рту пересохло. У одного из магазинчиков я притормозил и купил пол-литра молока, которое не выпил, а в мгновение ока буквально втянул в свой исстрадавшийся организм. Слава Богу, ехать нужно было вниз.
Рикарду при виде меня расхохотался.
- Вижу, вчера ты честно выполнил свой долг.
- Черт, неужели заметно?
- Вполне. Ну, польза какая-то есть?
- Думаю, что поляки все-таки собираются девальвировать. - Я рассказал о разговоре с Войтеком и о том, что ему не удалось скрыть гордость оттого, что власти прислушались к его советам.
- Ты уверен, что его влияние действительно серьезно настолько, насколько кажется ему самому?
- Уверен.
- В таком случае молодец! - Он улыбнулся и похлопал меня по плечу. - Пора заняться отладкой наших польских позиций.
Он вернулся к своему столу и взялся за телефон.
- Неплохо, - сказал Джейми. - Больше чем неплохо. Только не рассказывай мне, что ты играл в регби с врачом Бориса Ельцина.
- Что нет, то нет, - сказал я. - Войтек, пожалуй, мой потолок по части агентов влияния.
- Все равно, ты теперь фигура хоть куда. Только вот…
- Что?
- Выглядишь паршиво.
- Спасибо.
Я был доволен собой. Может быть, Рикарду удастся заработать на моей информации. Тогда он наверняка вспомнит о моем участии. Этого у него не отнять. Он умел отдавать долги.
Зазвонил телефон.
- Ник? Это Войтек.
Голос был хриплым и измученным. Похоже, после моего ухода он не прекратил возлияний.
- Как ты себя чувствуешь?
- Прекрасно, - пробормотал он.
Я ухмыльнулся, как же, знаем.
- Вчера, Ник… Когда мы говорили насчет Польши. И девальвации. Ты помнишь, нет?
- Конечно. И спасибо, Войтек, это был полезный разговор.
- Ну да… Хм. Всегда рад помочь тебе, старому другу. Ник, я что-нибудь говорил о девальвации злотого?
О Боже! Я постарался, чтобы мой голос прозвучал бодро и уверенно:
- Нет, ты ничего не сказал.
- Это хорошо. Если бы финансовые рынки узнали о предстоящей девальвации от меня, серьезные люди перестали бы мне доверять.
- Конечно. Я понимаю. - В ушах у меня звенело. Щеки пылали.
- Ты можешь дать слово, что никому не скажешь о том, что мы с тобой… не обсуждали вчера вечером?
Черт! Черт, черт!
- Ник?
Что мне оставалось?
- Не волнуйся, приятель. Ты просто сделал для меня обзор текущих дел, вот и все.
Оставалось надеяться, что голос меня не выдаст. Хорошо, что Войтек не видел моего лица.
- Вот и хорошо. - Он произнес это с явным облегчением. - Рад был повидаться. Не пропадай, ладно?
- Конечно. До встречи.
Я положил трубку и сделал глубокий вдох. Подняв глаза, я увидел, что Рикарду направляется к моему столу.
- Отличная работа, Ник. Все пружины взведены. Надеюсь, что ты окажешься прав.
- Я прав, - буркнул я. Однако я чувствовал, что неправ, и всерьез неправ.
- Кстати, вечером мы угощаем клиентов. Очень серьезных клиентов. Хочешь присоединиться?
Господи! Опять пить. Чего мне хотелось меньше всего на свете, так это развлекать людей, которых я отроду не видел. Мне хотелось лечь в постель и накрыться с головой одеялом. Прямо сейчас.
Однако надо делать хорошую мину. Я ее сделал.
- Почту за честь.
Я налил себе кофе и потянулся за газетой. Я заслужил немного покоя и тишины. Кофе, однако, не очень помог. Голова болела по-прежнему, живот сводило. Меня бросало в жар, на лбу выступил пот. Занятия русистикой вредны для здоровья, а главный профессиональный риск в них - водка. Что же со мной будет, когда я всерьез начну заниматься Восточной Европой?
Украдкой я бросил взгляд на Изабель. Она листала какие-то бумаги, шелковистые пряди волос закрывали от меня ее лицо. Как же она хороша! После той пятничной встречи в баре мы перекинулись лишь парой слов - вполне по-дружески, но и не больше того. Она явно старалась, чтобы между нами не возникло никаких серьезных отношений. Чертовски жаль.
Я вспомнил предупреждение Джейми. Нет, он неправ. Ей безусловно можно доверять. Но я вовсе не собирался следовать ее совету поделиться своими подозрениями с Рикарду. Благоразумие требовало вообще ничего не предпринимать, хотя и это не казалось мне правильной тактикой. Голова раскалывалась. Я так и не принял никакого решения.
- Что случилось, Ник?
- А что?
- Ты просмотришь во мне дыру.
Я попытался сфокусировать взгляд. Изабель насмешливо разглядывала меня.
- Извини. Я сегодня не в форме. Вчера вечером я сражался за Dekker - со стаканом.
- Какая трогательная преданность коллективу.
Я обиженно уткнулся в газету. Пролистал новости культуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Ужинали мы на его просторной кухне. Рататуй был великолепным, водка - крепкой, и не прошло и часа, как мы уже прилично набрались.
Как и ожидалось, сначала он высказал мне свое «фи» за то, что я попал в Сити, а уже потом поинтересовался, что мне нужно.
Я откашлялся, пытаясь хоть немного прочистить мозги.
- Меня взяли, потому что им нужны мои знания русского языка и тамошней экономики. Теперь вдруг выяснилось, что мне надо еще разбираться и в польских делах, а за ними я уже Бог знает сколько лет не слежу. Надеялся, что ты мне что-нибудь подскажешь, чтобы я не выглядел полным идиотом.
- Тебе, дружище, не грозит выглядеть идиотом ни при каком раскладе. Слушай.
И он ясным и точным языком принялся излагать историю польской экономики со времен «Солидарности». Я все понимал, все формулировки были четкими и схватывались легко - оставалось только надеяться, что наутро я буду в состоянии все это вспомнить.
- А что насчет девальвации? Не слишком ли они задрали свой валютный курс?
- Не то слово! - Войтек почти выкрикнул эти слова. Он встал и возбужденно заходил по кухне. - Мне уже надоело им об этом говорить! Девальвируйте злотый сейчас, прежде чем экономика рухнет окончательно! Лучше контролировать ситуацию и самим выбирать подходящий момент, а не ждать, пока кризис заставит это сделать.
- Так ты думаешь, они на это пойдут?
Войтек остановился, посмотрел на меня, улыбнулся и сказал:
- Понятия не имею.
Он сделал ну очень невинное лицо, и я ему, конечно, не поверил. Он наверняка знал о предстоящих планах Польши - и одобрял их.
Мы выпили еще по одной, потом еще, и еще. Я понял, что пора отступать.
- Но ведь еще только десять часов! - запротестовал Войтек.
- Но мне к семи на работу. Это и так не радует, а если учесть, сколько я выпил…
- Уговорил! Шагай, рад был тебя увидеть, Ник.
Он обнял меня, и я оставил своего друга наедине с остатками водки.
Крутить педали наутро оказалось непростым делом. Голова гудела, во рту пересохло. У одного из магазинчиков я притормозил и купил пол-литра молока, которое не выпил, а в мгновение ока буквально втянул в свой исстрадавшийся организм. Слава Богу, ехать нужно было вниз.
Рикарду при виде меня расхохотался.
- Вижу, вчера ты честно выполнил свой долг.
- Черт, неужели заметно?
- Вполне. Ну, польза какая-то есть?
- Думаю, что поляки все-таки собираются девальвировать. - Я рассказал о разговоре с Войтеком и о том, что ему не удалось скрыть гордость оттого, что власти прислушались к его советам.
- Ты уверен, что его влияние действительно серьезно настолько, насколько кажется ему самому?
- Уверен.
- В таком случае молодец! - Он улыбнулся и похлопал меня по плечу. - Пора заняться отладкой наших польских позиций.
Он вернулся к своему столу и взялся за телефон.
- Неплохо, - сказал Джейми. - Больше чем неплохо. Только не рассказывай мне, что ты играл в регби с врачом Бориса Ельцина.
- Что нет, то нет, - сказал я. - Войтек, пожалуй, мой потолок по части агентов влияния.
- Все равно, ты теперь фигура хоть куда. Только вот…
- Что?
- Выглядишь паршиво.
- Спасибо.
Я был доволен собой. Может быть, Рикарду удастся заработать на моей информации. Тогда он наверняка вспомнит о моем участии. Этого у него не отнять. Он умел отдавать долги.
Зазвонил телефон.
- Ник? Это Войтек.
Голос был хриплым и измученным. Похоже, после моего ухода он не прекратил возлияний.
- Как ты себя чувствуешь?
- Прекрасно, - пробормотал он.
Я ухмыльнулся, как же, знаем.
- Вчера, Ник… Когда мы говорили насчет Польши. И девальвации. Ты помнишь, нет?
- Конечно. И спасибо, Войтек, это был полезный разговор.
- Ну да… Хм. Всегда рад помочь тебе, старому другу. Ник, я что-нибудь говорил о девальвации злотого?
О Боже! Я постарался, чтобы мой голос прозвучал бодро и уверенно:
- Нет, ты ничего не сказал.
- Это хорошо. Если бы финансовые рынки узнали о предстоящей девальвации от меня, серьезные люди перестали бы мне доверять.
- Конечно. Я понимаю. - В ушах у меня звенело. Щеки пылали.
- Ты можешь дать слово, что никому не скажешь о том, что мы с тобой… не обсуждали вчера вечером?
Черт! Черт, черт!
- Ник?
Что мне оставалось?
- Не волнуйся, приятель. Ты просто сделал для меня обзор текущих дел, вот и все.
Оставалось надеяться, что голос меня не выдаст. Хорошо, что Войтек не видел моего лица.
- Вот и хорошо. - Он произнес это с явным облегчением. - Рад был повидаться. Не пропадай, ладно?
- Конечно. До встречи.
Я положил трубку и сделал глубокий вдох. Подняв глаза, я увидел, что Рикарду направляется к моему столу.
- Отличная работа, Ник. Все пружины взведены. Надеюсь, что ты окажешься прав.
- Я прав, - буркнул я. Однако я чувствовал, что неправ, и всерьез неправ.
- Кстати, вечером мы угощаем клиентов. Очень серьезных клиентов. Хочешь присоединиться?
Господи! Опять пить. Чего мне хотелось меньше всего на свете, так это развлекать людей, которых я отроду не видел. Мне хотелось лечь в постель и накрыться с головой одеялом. Прямо сейчас.
Однако надо делать хорошую мину. Я ее сделал.
- Почту за честь.
Я налил себе кофе и потянулся за газетой. Я заслужил немного покоя и тишины. Кофе, однако, не очень помог. Голова болела по-прежнему, живот сводило. Меня бросало в жар, на лбу выступил пот. Занятия русистикой вредны для здоровья, а главный профессиональный риск в них - водка. Что же со мной будет, когда я всерьез начну заниматься Восточной Европой?
Украдкой я бросил взгляд на Изабель. Она листала какие-то бумаги, шелковистые пряди волос закрывали от меня ее лицо. Как же она хороша! После той пятничной встречи в баре мы перекинулись лишь парой слов - вполне по-дружески, но и не больше того. Она явно старалась, чтобы между нами не возникло никаких серьезных отношений. Чертовски жаль.
Я вспомнил предупреждение Джейми. Нет, он неправ. Ей безусловно можно доверять. Но я вовсе не собирался следовать ее совету поделиться своими подозрениями с Рикарду. Благоразумие требовало вообще ничего не предпринимать, хотя и это не казалось мне правильной тактикой. Голова раскалывалась. Я так и не принял никакого решения.
- Что случилось, Ник?
- А что?
- Ты просмотришь во мне дыру.
Я попытался сфокусировать взгляд. Изабель насмешливо разглядывала меня.
- Извини. Я сегодня не в форме. Вчера вечером я сражался за Dekker - со стаканом.
- Какая трогательная преданность коллективу.
Я обиженно уткнулся в газету. Пролистал новости культуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89