Китти, стоявшая рядом, стала невольной свидетельницей их отчаянной исповеди.
– Господи, что за ужас! – стонали они. – Генералы Грант и Ли сцепились не на жизнь, а на смерть. Там горят леса, и то и дело слышно, как вопят раненые, когда сгорают живьем… они не могут спастись…
– …я видал одного с оторванными руками и ногами, и он только и мог что кричать, когда на нем занялась одежда…
Командовавший отрядом майор Джек Бойкин, презрительно окинув взглядом пятерку истерзанных бродяг, буркнул:
– Ну, вы-то, ребята, целы и здоровы!
– Нам просто повезло, сэр, – отвечал один из них.
– Еще бы вам не повезло, сукины вы дети! – взорвался майор. – Хотел бы знать, сколько парней сложили голову из-за того, что вы поджали хвост и дали деру?! Тошно на вас смотреть, вот что! Закон вам известен! Вы будете расстреляны сейчас же!
Несчастные с дикими воплями попытались было бежать, но их окружило плотное кольцо солдат. Мигом срубили несколько деревьев, к которым привязали приговоренных к расстрелу. Китти не сразу нашла в себе силы обратиться к майору:
– Но вы же не можете вот так взять и расстрелять их…
– Очень даже могу! А их тела брошу на растерзание стервятникам. Проклятые дезертиры! Глаза бы мои их не видели! Я. не дам спуску ни одному сукину сыну! Да и для моих солдат будет неплохой пример. Черт побери, мы направляемся в самое пекло, и там им придется не бегать, а драться с янки!
– Но ведь вам так не хватает людей! Побеседуйте с ними. И они наверняка поклянутся, что больше не побегут. Может, они новобранцы и оттого так испугались. Позвольте им присоединиться к отряду…
Он резко обернулся к ней: измученный, усталый человек, на лице которого лежала печать пройденных жестоких сражений:
– Мисс Райт, здесь командую я, и буду это делать так, как нахожу нужным. Я не нуждаюсь в ваших советах. А теперь позвольте предложить вам небольшую прогулку, пока не закончится казнь.
– Ну уж нет, – ледяным тоном возразила Китти. – Я непременно останусь. И удостоверюсь своими глазами, насколько далеко может зайти ваша кровожадность, сэр.
– Ох, женщина, черт побери, я всего лишь выполняю приказ. Что, к примеру, вы скажете о тех, кто побежит с поля боя, подставляя под пули вашего жениха? Станете ли вы жалеть их?
– Может быть, и нет, – призналась она после минутного раздумья, чувствуя, что опять опустилась до женской слабости. Ведь идет война: жестокая, ужасная война, и у мужчин нет права на трусость. Им полагается драться честно.
Пятеро дезертиров ждали, привязанные к столбам, которые врыли в землю примерно на расстоянии фута один от другого. Глаза их были завязаны. Огневой расчет выстроился в пятидесяти футах от столбов.
– Ради Бога, не надо, пожалуйста… – взмолился один из приговоренных. Другие отвечали отчаянным плачем.
– Приготовиться! – рявкнул майор. Клацнули затворы винтовок.
– Целься! – И в грудь приговоренным уставились десять стволов.
– Огонь! – И воздух содрогнулся от выстрелов.
Привязанные к столбам обмякли. По их груди и животу заструилась кровь. Китти охнула, увидев, что кое-кто еще жив.
– Еще раз! – проревел майор Бойкин. – Приготовиться! Целься! Пли!
И когда отгремел последний выстрел, со стороны столбов не донеслось больше ни звука. Майор приказал:
– Бросьте их как есть! Пусть остальные запомнят, что ждет дезертиров!
Собираясь продолжить путь, Китти тоскливо размышляла, наступит ли конец этому ужасу?.. Притупится ли боль, затянутся ли раны? Или война бесконечна, и нет места счастливой мирной жизни на этой грешной земле? Только война. Только смерть.
Вскоре стало известно, что армия Джонстона двинулась в глубину штата Джорджия, и Китти вместе с отрядом направилась по ее следам. Говорили, что на склонах гор Кеннесоу был бой и армия Шермана получила отпор.
– Скоро мы и вовсе прогоним их, – уверял майор Бойкин. – Это лишь вопрос времени. Они все движутся к Атланте, и скоро мы попадем в самую гущу боя. И мне совершенно непонятно, мисс Райт, как вы собираетесь разыскивать там своего майора Коллинза, да и вообще я сильно сомневаюсь в разумности вашей затеи.
Китти посоветовала ему не беспокоиться на этот счет.
– Я пойду работать в полевой госпиталь. Единственное, о чем я прошу, – сообщить в штаб генерала Джонстона о моем прибытии. И я уверена, что Натан сразу же разыщет меня.
Итак, они двигались в сторону Атланты, по красноватым глинистым холмам, покрытым густым пороховым дымом, то и дело останавливаясь из-за возникавшей на пути перестрелки. И вот, еще не совсем осознав, что пересекла границу боевых действий, Китти угодила в самый их центр. Майор Бойскин дал ей сопровождающего, чтобы помочь добраться до госпитальных палаток.
Вскоре они оказались в густом лесу, заполненном сотнями несчастных, страдавших от ран. Здесь расположился полевой госпиталь.
– Вот женщина, которая умеет ухаживать за ранеными, – сообщил провожатый в ближайшей палатке. – Она полностью в вашем распоряжении. – И он поспешил унести ноги из этой юдоли страданий и вернуться к бравому майору Бойкину.
– Черт, приступайте к работе немедленно! У нас катастрофически не хватает рук, и любая помощь окажется кстати! – услышала она строгий голос…
Воздух сотрясали звуки разрушения и смерти. Вдалеке рвались снаряды. Рявкали пушки. Оглушительно орали солдаты, идущие в атаку. Война продолжалась. И Китти снова была вовлечена в эту войну и тяжело трудилась, стараясь помочь увечным, утешить обреченных, уменьшить боль от ран – словом, заботилась только о других и не думала о себе.
День сменился ночью, и наступил рассвет – Китти потеряла счет времени. Воздух все время оставался одинаково влажным и душным от вони и дыма. Ее платье была перепачкано кровью, волосы свисали на лицо, и она то и дело пыталась откинуть с глаз мешавшие пряди. В краткий миг затишья помогавший перекладывать раненых солдат протянул ей тоненькую шелковую ленточку.
– Вы бы подвязали волосы хоть этим, мэм, – почтительно промолвил он. – Я же вижу, как они вам мешают.
Устало улыбнувшись, она взяла розовую ленту и спросила:
– Зачем вам на войне эта розовая ленточка, солдат?
Тот закусил дрожавшую губу. На вид мальчишке было лет шестнадцать-семнадцать, а веснушки на переносице и щеках до боли напоминали лицо погибшего Энди.
– Моя девушка, – еле слышно отвечал он. – Это она мне прислала. Да только сейчас вам она нужнее, чем мне.
– Не беспокойтесь, я обязательно вам ее верну, – заверила Китти. – А не то она может обидеться, что вы дали ее ленточку другой. – И она лукаво подмигнула в надежде хотя бы на миг развеять ужас и мрак окружавшего их мира.
Однако мальчик лишь вздрогнул, и на глазах у него выступили слезы:
– Вряд ли она об этом узнает. Она погибла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
– Господи, что за ужас! – стонали они. – Генералы Грант и Ли сцепились не на жизнь, а на смерть. Там горят леса, и то и дело слышно, как вопят раненые, когда сгорают живьем… они не могут спастись…
– …я видал одного с оторванными руками и ногами, и он только и мог что кричать, когда на нем занялась одежда…
Командовавший отрядом майор Джек Бойкин, презрительно окинув взглядом пятерку истерзанных бродяг, буркнул:
– Ну, вы-то, ребята, целы и здоровы!
– Нам просто повезло, сэр, – отвечал один из них.
– Еще бы вам не повезло, сукины вы дети! – взорвался майор. – Хотел бы знать, сколько парней сложили голову из-за того, что вы поджали хвост и дали деру?! Тошно на вас смотреть, вот что! Закон вам известен! Вы будете расстреляны сейчас же!
Несчастные с дикими воплями попытались было бежать, но их окружило плотное кольцо солдат. Мигом срубили несколько деревьев, к которым привязали приговоренных к расстрелу. Китти не сразу нашла в себе силы обратиться к майору:
– Но вы же не можете вот так взять и расстрелять их…
– Очень даже могу! А их тела брошу на растерзание стервятникам. Проклятые дезертиры! Глаза бы мои их не видели! Я. не дам спуску ни одному сукину сыну! Да и для моих солдат будет неплохой пример. Черт побери, мы направляемся в самое пекло, и там им придется не бегать, а драться с янки!
– Но ведь вам так не хватает людей! Побеседуйте с ними. И они наверняка поклянутся, что больше не побегут. Может, они новобранцы и оттого так испугались. Позвольте им присоединиться к отряду…
Он резко обернулся к ней: измученный, усталый человек, на лице которого лежала печать пройденных жестоких сражений:
– Мисс Райт, здесь командую я, и буду это делать так, как нахожу нужным. Я не нуждаюсь в ваших советах. А теперь позвольте предложить вам небольшую прогулку, пока не закончится казнь.
– Ну уж нет, – ледяным тоном возразила Китти. – Я непременно останусь. И удостоверюсь своими глазами, насколько далеко может зайти ваша кровожадность, сэр.
– Ох, женщина, черт побери, я всего лишь выполняю приказ. Что, к примеру, вы скажете о тех, кто побежит с поля боя, подставляя под пули вашего жениха? Станете ли вы жалеть их?
– Может быть, и нет, – призналась она после минутного раздумья, чувствуя, что опять опустилась до женской слабости. Ведь идет война: жестокая, ужасная война, и у мужчин нет права на трусость. Им полагается драться честно.
Пятеро дезертиров ждали, привязанные к столбам, которые врыли в землю примерно на расстоянии фута один от другого. Глаза их были завязаны. Огневой расчет выстроился в пятидесяти футах от столбов.
– Ради Бога, не надо, пожалуйста… – взмолился один из приговоренных. Другие отвечали отчаянным плачем.
– Приготовиться! – рявкнул майор. Клацнули затворы винтовок.
– Целься! – И в грудь приговоренным уставились десять стволов.
– Огонь! – И воздух содрогнулся от выстрелов.
Привязанные к столбам обмякли. По их груди и животу заструилась кровь. Китти охнула, увидев, что кое-кто еще жив.
– Еще раз! – проревел майор Бойкин. – Приготовиться! Целься! Пли!
И когда отгремел последний выстрел, со стороны столбов не донеслось больше ни звука. Майор приказал:
– Бросьте их как есть! Пусть остальные запомнят, что ждет дезертиров!
Собираясь продолжить путь, Китти тоскливо размышляла, наступит ли конец этому ужасу?.. Притупится ли боль, затянутся ли раны? Или война бесконечна, и нет места счастливой мирной жизни на этой грешной земле? Только война. Только смерть.
Вскоре стало известно, что армия Джонстона двинулась в глубину штата Джорджия, и Китти вместе с отрядом направилась по ее следам. Говорили, что на склонах гор Кеннесоу был бой и армия Шермана получила отпор.
– Скоро мы и вовсе прогоним их, – уверял майор Бойкин. – Это лишь вопрос времени. Они все движутся к Атланте, и скоро мы попадем в самую гущу боя. И мне совершенно непонятно, мисс Райт, как вы собираетесь разыскивать там своего майора Коллинза, да и вообще я сильно сомневаюсь в разумности вашей затеи.
Китти посоветовала ему не беспокоиться на этот счет.
– Я пойду работать в полевой госпиталь. Единственное, о чем я прошу, – сообщить в штаб генерала Джонстона о моем прибытии. И я уверена, что Натан сразу же разыщет меня.
Итак, они двигались в сторону Атланты, по красноватым глинистым холмам, покрытым густым пороховым дымом, то и дело останавливаясь из-за возникавшей на пути перестрелки. И вот, еще не совсем осознав, что пересекла границу боевых действий, Китти угодила в самый их центр. Майор Бойскин дал ей сопровождающего, чтобы помочь добраться до госпитальных палаток.
Вскоре они оказались в густом лесу, заполненном сотнями несчастных, страдавших от ран. Здесь расположился полевой госпиталь.
– Вот женщина, которая умеет ухаживать за ранеными, – сообщил провожатый в ближайшей палатке. – Она полностью в вашем распоряжении. – И он поспешил унести ноги из этой юдоли страданий и вернуться к бравому майору Бойкину.
– Черт, приступайте к работе немедленно! У нас катастрофически не хватает рук, и любая помощь окажется кстати! – услышала она строгий голос…
Воздух сотрясали звуки разрушения и смерти. Вдалеке рвались снаряды. Рявкали пушки. Оглушительно орали солдаты, идущие в атаку. Война продолжалась. И Китти снова была вовлечена в эту войну и тяжело трудилась, стараясь помочь увечным, утешить обреченных, уменьшить боль от ран – словом, заботилась только о других и не думала о себе.
День сменился ночью, и наступил рассвет – Китти потеряла счет времени. Воздух все время оставался одинаково влажным и душным от вони и дыма. Ее платье была перепачкано кровью, волосы свисали на лицо, и она то и дело пыталась откинуть с глаз мешавшие пряди. В краткий миг затишья помогавший перекладывать раненых солдат протянул ей тоненькую шелковую ленточку.
– Вы бы подвязали волосы хоть этим, мэм, – почтительно промолвил он. – Я же вижу, как они вам мешают.
Устало улыбнувшись, она взяла розовую ленту и спросила:
– Зачем вам на войне эта розовая ленточка, солдат?
Тот закусил дрожавшую губу. На вид мальчишке было лет шестнадцать-семнадцать, а веснушки на переносице и щеках до боли напоминали лицо погибшего Энди.
– Моя девушка, – еле слышно отвечал он. – Это она мне прислала. Да только сейчас вам она нужнее, чем мне.
– Не беспокойтесь, я обязательно вам ее верну, – заверила Китти. – А не то она может обидеться, что вы дали ее ленточку другой. – И она лукаво подмигнула в надежде хотя бы на миг развеять ужас и мрак окружавшего их мира.
Однако мальчик лишь вздрогнул, и на глазах у него выступили слезы:
– Вряд ли она об этом узнает. Она погибла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132