Но пока помощь приспела и князь Петр Иванович готовил ответный удар, неприятель ворвался в Семеновские флеши, защищаемые одной сводно-гренадерской дивизией Воронцова.
Ней, Даву и Мюрат вели атаку, подкрепляемую ста тридцатью орудиями, большею частью гаубицами. Их навесной огонь производил ужасные опустошения среди русских егерей. Однако артиллерия и пехота Воронцова вели ответный меткий огонь по наступающим, хотя и не могли остановить их. Воронцов, находившийся в центре своих позиций, видя, что редуты потеряны, взял батальон егерей и повел его в штыки, но сам получил штыковое ранение. Ему выпала судьба быть первым в длинном списке русских генералов, выбывших из строя в этот день.
Стоявшая во второй линии дивизия Неверовского пошла в штыковую контратаку. Кирасиры, несколько полков драгун и улан помогли пехоте, и сражение сделалось всеобщим. Даву и Ней несколько раз посылали к Наполеону гонцов просить подкрепления. Наполеон отвечал, что еще слишком рано вводить в дело свежие войска.
Против самой оконечности левого фланга русской армии по старой Смоленской дороге рано поутру двинулся корпус Понятовского, вытеснил русских стрелков из деревни Утица и атаковал гренадер 3-го корпуса Тучкова. Нападение было отбито. Понятовский возобновил атаку и понудил Тучкова отойти к высотам за Утицей. Неприятель последовал за ним, атаковал высоты и овладел ими.
Силы были неравные: против Понятовского Тучков имел лишь одну дивизию, так как другая – Коновницына – была уже отправлена на помощь Багратиону. Тучков просил о подкреплении; Кутузов отрядил ему дивизию Олсуфьева из корпуса генерал-лейтенанта Багговута, только что переведенного на левое крыло. Когда дивизия заняла боевой порядок, Тучков решил вернуть высоты. Он смело атаковал противника с флангов, и высоты были возвращены. Но Тучков, смертельно раненный пулей, скончался. Начальство над войсками принял Багговут. Понятовский отступил и несколько часов ограничивался канонадой, опасаясь быть завлеченным в засаду и не имея сообщения с главной армией Наполеона.
Меж тем Багратион стоял в кровопролитном бою. Взаимные атаки русских и французов возобновлялись с новой и новой яростью. Сколько ни отбивали солдаты Багратиона неприятелей, те, смыкаясь, валили и валили, наконец утвердившись в Семеновских флешах.
Подоспел Коновницын. Не дав французам передышки, он кинулся на них со своей дивизией. Презирая всю жестокость огня, солдаты пошли в штыки и с криком «ура!» опрокинули французов.
Тела убитых и раненых покрывали окрестности. Солдаты выбывали тысячами, офицеры – сотнями, генералы – десятками. После ранения Воронцова пали от ран племянник Суворова Горчаков и принц Мекленбургский. Командир Астраханского гренадерского полка Буксгевден, истекая кровью от трех полученных ран, пошел впереди своих солдат и погиб на батарее. Начальник штаба 6-го корпуса полковник Монахтин, указывая колонне захваченную неприятелем батарею, сказал: «Ребята! Представьте себе, что это Россия, и отстаивайте ее грудью богатырской!» Картечь повергла его полумертвым на землю. Генерал-майор Александр Алексеевич Тучков у ручья Огника под огнем противника закричал своему Ревельскому полку:
– Дети, вперед!
Солдаты, которым стегало в лицо свинцовым дождем, стояли в нерешительности.
– Вы стоите? – воскликнул Тучков. – Я один пойду!
Он схватил полковое знамя и кинулся вперед. Картечь пробила ему грудь. Ревельцы подхватили знамя и бросились прямо на пушки.
Судьба Тучковых беспримерна. Четыре родных брата достигли генеральских чинов, прошли многие войны, и все участвовали в Отечественной войне 1812 года. Николай и Александр героически пали на Бородинском поле, Павел был тяжело ранен и взят в плен близ Смоленска, Сергей впоследствии стал военным писателем и восславил подвиг русского оружия. Мать их лишилась зрения от слез, а юная супруга одного из павших соорудила затем на поле Бородина обитель и удалилась в нее…
Желая во что бы то ни стало сломить русских на их левом фланге, Наполеон поставил здесь более четырехсот орудий. Под их прикрытием пехота и конница возобновили наступление на Багратиона. Французы смело атаковали наши позиции, отвагой своей вынуждая похвалы у самого Багратиона. Видя невозможность остановить неприятеля ружейным и пушечным огнем, Багратион приказал идти в штыковую атаку.
Заскрежетало железо о железо, завязался кровопролитный бой. Кажется, все усилия храбрости истощились, и уже нельзя было отличить французов от русских. Конный, пехотинец, артиллерист – в пекле сражения все перемешались: бились штыками, прикладами, тесаками, банниками; попирая ногами павших, громоздили новые тела убитых и раненых. Героически сражались наши пушкари. Часто, лишась одной руки, канонир отбивался другой. У подножия редутов лежали русские, немцы, французы. Истекая кровью, они язвили друг друга, а иные, случалось, грызлись зубами…
Багратион личным бесстрашием ободрял и вел вперед солдат. Черепок ядра ударил ему в правую ногу и пробил берцовую кость. Боготворимый войсками, князь Петр Иванович хотел скрыть ранение и превозмочь боль, но кровотечение отняло у него силы. Зрение его помрачилось, он едва не упал с лошади.
Эта потеря была невосполнимой.
Увозимый с поля боя, теряя по временам сознание, Багратион заботился о распоряжениях, посылал к Коновницыну узнавать о происходившем и останавливался в ожидании ответа. Состояние его было тяжелое. Подозвав к себе одного из адъютантов, он отправил его к Барклаю-де-Толли со словами примирения. Честная солдатская душа его сказалась в эту минуту во всей своей чистоте. Барклай, узнав о смертельном ранении Багратиона, поскакал по позиции, ища смерти. Под ним пали пять лошадей; все его адъютанты, кроме одного – Левенштерна, были убиты и ранены, а он был невредим…
Оставшись старшим после Багратиона, Коновницын послал гонца к Раевскому, приглашая его в Семеновское для принятия команды. Тот отвечал, что не может отлучиться, так как едва держался под ударами корпуса вице-короля Италии Евгения.
При начале боя на левом крыле русских корпус Богарнэ стоял близ Бородина. Наполеон приказал ему прорвать центр русской армии.
С тремя дивизиями своего корпуса и кавалерией Груши Богарнэ перешел Колочу, направляясь прямо на Курганную батарею, защищаемую Раевским. Ее прикрывали четыре пехотных полка дивизии Паскевича.
Раевский расположил войска таким образом, чтобы при атаке неприятеля на курган взять французские колонны с обоих флангов. Паскевич приказал начальнику артиллерии своей дивизии не свозить орудий с батарей при приближении противника, а только отослать назад лошадей и зарядные ящики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
Ней, Даву и Мюрат вели атаку, подкрепляемую ста тридцатью орудиями, большею частью гаубицами. Их навесной огонь производил ужасные опустошения среди русских егерей. Однако артиллерия и пехота Воронцова вели ответный меткий огонь по наступающим, хотя и не могли остановить их. Воронцов, находившийся в центре своих позиций, видя, что редуты потеряны, взял батальон егерей и повел его в штыки, но сам получил штыковое ранение. Ему выпала судьба быть первым в длинном списке русских генералов, выбывших из строя в этот день.
Стоявшая во второй линии дивизия Неверовского пошла в штыковую контратаку. Кирасиры, несколько полков драгун и улан помогли пехоте, и сражение сделалось всеобщим. Даву и Ней несколько раз посылали к Наполеону гонцов просить подкрепления. Наполеон отвечал, что еще слишком рано вводить в дело свежие войска.
Против самой оконечности левого фланга русской армии по старой Смоленской дороге рано поутру двинулся корпус Понятовского, вытеснил русских стрелков из деревни Утица и атаковал гренадер 3-го корпуса Тучкова. Нападение было отбито. Понятовский возобновил атаку и понудил Тучкова отойти к высотам за Утицей. Неприятель последовал за ним, атаковал высоты и овладел ими.
Силы были неравные: против Понятовского Тучков имел лишь одну дивизию, так как другая – Коновницына – была уже отправлена на помощь Багратиону. Тучков просил о подкреплении; Кутузов отрядил ему дивизию Олсуфьева из корпуса генерал-лейтенанта Багговута, только что переведенного на левое крыло. Когда дивизия заняла боевой порядок, Тучков решил вернуть высоты. Он смело атаковал противника с флангов, и высоты были возвращены. Но Тучков, смертельно раненный пулей, скончался. Начальство над войсками принял Багговут. Понятовский отступил и несколько часов ограничивался канонадой, опасаясь быть завлеченным в засаду и не имея сообщения с главной армией Наполеона.
Меж тем Багратион стоял в кровопролитном бою. Взаимные атаки русских и французов возобновлялись с новой и новой яростью. Сколько ни отбивали солдаты Багратиона неприятелей, те, смыкаясь, валили и валили, наконец утвердившись в Семеновских флешах.
Подоспел Коновницын. Не дав французам передышки, он кинулся на них со своей дивизией. Презирая всю жестокость огня, солдаты пошли в штыки и с криком «ура!» опрокинули французов.
Тела убитых и раненых покрывали окрестности. Солдаты выбывали тысячами, офицеры – сотнями, генералы – десятками. После ранения Воронцова пали от ран племянник Суворова Горчаков и принц Мекленбургский. Командир Астраханского гренадерского полка Буксгевден, истекая кровью от трех полученных ран, пошел впереди своих солдат и погиб на батарее. Начальник штаба 6-го корпуса полковник Монахтин, указывая колонне захваченную неприятелем батарею, сказал: «Ребята! Представьте себе, что это Россия, и отстаивайте ее грудью богатырской!» Картечь повергла его полумертвым на землю. Генерал-майор Александр Алексеевич Тучков у ручья Огника под огнем противника закричал своему Ревельскому полку:
– Дети, вперед!
Солдаты, которым стегало в лицо свинцовым дождем, стояли в нерешительности.
– Вы стоите? – воскликнул Тучков. – Я один пойду!
Он схватил полковое знамя и кинулся вперед. Картечь пробила ему грудь. Ревельцы подхватили знамя и бросились прямо на пушки.
Судьба Тучковых беспримерна. Четыре родных брата достигли генеральских чинов, прошли многие войны, и все участвовали в Отечественной войне 1812 года. Николай и Александр героически пали на Бородинском поле, Павел был тяжело ранен и взят в плен близ Смоленска, Сергей впоследствии стал военным писателем и восславил подвиг русского оружия. Мать их лишилась зрения от слез, а юная супруга одного из павших соорудила затем на поле Бородина обитель и удалилась в нее…
Желая во что бы то ни стало сломить русских на их левом фланге, Наполеон поставил здесь более четырехсот орудий. Под их прикрытием пехота и конница возобновили наступление на Багратиона. Французы смело атаковали наши позиции, отвагой своей вынуждая похвалы у самого Багратиона. Видя невозможность остановить неприятеля ружейным и пушечным огнем, Багратион приказал идти в штыковую атаку.
Заскрежетало железо о железо, завязался кровопролитный бой. Кажется, все усилия храбрости истощились, и уже нельзя было отличить французов от русских. Конный, пехотинец, артиллерист – в пекле сражения все перемешались: бились штыками, прикладами, тесаками, банниками; попирая ногами павших, громоздили новые тела убитых и раненых. Героически сражались наши пушкари. Часто, лишась одной руки, канонир отбивался другой. У подножия редутов лежали русские, немцы, французы. Истекая кровью, они язвили друг друга, а иные, случалось, грызлись зубами…
Багратион личным бесстрашием ободрял и вел вперед солдат. Черепок ядра ударил ему в правую ногу и пробил берцовую кость. Боготворимый войсками, князь Петр Иванович хотел скрыть ранение и превозмочь боль, но кровотечение отняло у него силы. Зрение его помрачилось, он едва не упал с лошади.
Эта потеря была невосполнимой.
Увозимый с поля боя, теряя по временам сознание, Багратион заботился о распоряжениях, посылал к Коновницыну узнавать о происходившем и останавливался в ожидании ответа. Состояние его было тяжелое. Подозвав к себе одного из адъютантов, он отправил его к Барклаю-де-Толли со словами примирения. Честная солдатская душа его сказалась в эту минуту во всей своей чистоте. Барклай, узнав о смертельном ранении Багратиона, поскакал по позиции, ища смерти. Под ним пали пять лошадей; все его адъютанты, кроме одного – Левенштерна, были убиты и ранены, а он был невредим…
Оставшись старшим после Багратиона, Коновницын послал гонца к Раевскому, приглашая его в Семеновское для принятия команды. Тот отвечал, что не может отлучиться, так как едва держался под ударами корпуса вице-короля Италии Евгения.
При начале боя на левом крыле русских корпус Богарнэ стоял близ Бородина. Наполеон приказал ему прорвать центр русской армии.
С тремя дивизиями своего корпуса и кавалерией Груши Богарнэ перешел Колочу, направляясь прямо на Курганную батарею, защищаемую Раевским. Ее прикрывали четыре пехотных полка дивизии Паскевича.
Раевский расположил войска таким образом, чтобы при атаке неприятеля на курган взять французские колонны с обоих флангов. Паскевич приказал начальнику артиллерии своей дивизии не свозить орудий с батарей при приближении противника, а только отослать назад лошадей и зарядные ящики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133