Вчера он провел пять тестов. По шестьдесят долларов за каждый: на продукты вполне хватит, но он не получит ни цента, пока не отправит отчет работодателю.
Жалкие гроши по сравнению с той суммой, которую он мог бы получить от Миф и Бартона Сабини. С такими деньгами можно вернуть себе машину. Расплатиться по всем счетам. И позаботиться о Бобби.
Забудь, сказал он себе. Это не выход.
Громоздкая электрическая пишущая машинка неуверенно загудела, когда Кен щелкнул выключателем. Он купил ее на распродаже в местной школе, когда учебные классы перевели на компьютеры. Сбоку на металлической пластинке были выгравированы буквы: «Школьный округ Кобб», – дальше следовал длинный серийный номер.
Кен просмотрел результаты вчерашних тестов. Трое из пяти испытуемых были явно невиновны. Они ни о чем не волновались, вели себя расслабленно, и кривые на их графиках выглядели четко и стабильно. С двумя другими все было иначе. Эти люди явно нервничали, хотя их нервозность могла быть вызвана и тем, что их подключили к какой-то странной машине и обвинили в преступлении.
Пришло время отрабатывать свою зарплату.
Кен изучил график в тех местах, где двое подозреваемых отвечали правду. Когда речь идет о фамилии, месте работы или дате рождения, врать особенно не приходится.
У каждого из испытуемых линии «правдивости» имели разные узоры. Один сначала делал вдох и потом отвечал на вопросы. Другой, наоборот, начинал с выдоха. У первого перед каждым ответом слегка повышалось артериальное давление. У второго оно оставалось более или менее стабильным.
Оба во время допроса сильно потели, но то же самое делали трое невиновных. В следующий раз надо будет включить кондиционер, подумал Кен.
Во время ключевых вопросов у одного из мужчин учащался пульс. При этом он всегда задерживал дыхание.
В графике второго мужчины тоже присутствовали отклонения, но они были равномерно распределены по ключевым и контрольным вопросам. Кен был уверен, что этот человек не лжет.
Кен взял трубку и позвонил представителю фирмы.
– Лиз Бентон.
– Мисс Бентон, это Кен Паркер. Я по поводу тестов на детекторе лжи. Вчера я допросил пять ваших сотрудников.
– Я надеялась, что вы позвоните раньше.
– Прошу прощения. Мне пришлось очень тщательно изучить все диаграммы. Я считаю, что Карлос Валес говорил неправду.
На другой стороне линии повисло молчание.
– Мисс Бентон? – спросил он.
– Да, – ответила она наконец. – Значит, я не зря в нем сомневалась. Спасибо, мистер Паркер. Пришлите моей заместительнице результаты и счет, она позаботится об оплате.
Полчаса спустя – Кен уже почти закончил писать отчет для Лиз Бентон – из коридора донесся какой-то невнятный звук. Не то чтобы кто-то стучал, но…
Ну вот, опять.
Кен встал и распахнул дверь. Бах! В лицо ему ударила вспышка.
На пороге стоял управдом Дауни и делал снимок своим «Полароидом». Правда, он хотел сфотографировать не Кена, а уведомление о выселении, приклеенное к его двери.
Кен сорвал бумажку.
– Бросьте, Дауни. Разве вы не получили мои записки?
Старик вытащил из аппарата непроявленную карточку и помахал ею в воздухе:
– Записки-то я получил, а вот деньги – нет. У тебя тридцать дней, приятель.
– Тридцать дней?
– Будь моя воля, я бы выставил тебя уже завтра. Но закон есть закон. Тридцать дней.
– Я заплачу. Обещаю. У меня как раз наметились крупные заказы.
Но старик не слушал. Он развернулся и пошел по коридору, все еще помахивая снимком.
Кен вернулся в кабинет и хлопнул дверью. Господи, что за день.
Сначала машина, теперь офис. Что происходит? Может быть, судьба дает ему знак? Надо принять предложение Миф и Сабини?
Будь реалистом, сказал он себе. Это ничего не значит, кроме того, что ты испоганил собственную жизнь.
Кен попытался вспомнить, когда у него все пошло не так. После поездки на Аляску? Возможно. Правда, кроме него там работало много других парней, и вряд ли все они сейчас сидят в таком же дерьме.
Нет, решил он. Дело не в этом. Просто у него не хватало решимости работать так, как следует. Миф была права. Другие фирмы держались на плаву за счет результатов тестов, не важно, хороших или плохих.
Когда Кену не удавалось определить мошенника, клиенты часто благодарили его за честность, но больше не обращались к его услугам. А успешные операторы всегда давали четкие ответы, даже если экспертиза не показывала ничего определенного.
Но он не собирался играть в такие игры.
Кен взял трубку и быстро набрал номер. Ему ответили после первого же сигнала:
– Марго Аронсон.
Марго работала в химической лаборатории, конструировала фильтры для очистки бензина. Судя по ее голосу, у нее было «рабочее настроение», как называл его Кен. Оно проявлялось в ее интонациях не только в офисе, но и когда она просто говорила о делах.
– Привет, Марго, это я.
– Что случилось?
– Разве я сказал, что что-то случилось?
– Конечно. Это слышно по твоему голосу.
Кен поморщился, чувствуя во рту горький привкус. Он сам не верил, что решился на такой шаг.
– У меня проблемы, Марго.
– Какие?
Он вздохнул.
– Банк отобрал машину, я вот-вот потеряю офис, выплаты по кредитам просрочены на четыре месяца и… очень скоро мне будет нечем платить за квартиру.
Похоже, Марго это сообщение застало врасплох.
– Господи, я никогда не думала…
– Я и не хотел, чтобы ты была в курсе. Ни ты, ни кто-нибудь другой. Тут нечем гордиться.
– Конечно, я догадывалась, что у тебя проблемы с финансами, но…
– На полиграфе много не заработаешь, а у Бобби дела идут все хуже. Лечение требует много денег. Я даю все, что могу, иногда даже больше, чем могу. Заодно старался понемногу расплачиваться с кредиторами, но, похоже, их это больше не устраивает.
– О, Кен…
В ее голосе послышалось сочувствие. Нет, только не это. Меньше всего ему хотелось вызвать у нее жалость.
– Марго, мне нужно немного взаймы. Я сразу верну, самое большее – через две недели. Жаль, что приходится просить тебя, но у меня нет выбора.
На другом конце трубки наступила долгая пауза. Проклятие. Не надо было звонить.
– Кен, я не могу…
– Ладно, – сказал он быстро, пытаясь замять разговор. Но она хотела объяснить.
– Мы сами едва сводим концы с концами. Оба по уши в долгах. Платим за дом, за машины, по кредитам, ничего не остается.
– Я понимаю.
– Билл слишком много тратит. Он работает с утра до ночи. Конечно, он заслуживает большего, но мы живем не по средствам. Я все время твержу ему, что мне ничего не надо, но он не слушает.
Кен рассчитывал на совсем другой ответ и в то же время почувствовал странное облегчение. Он не хотел брать у нее деньги.
– Я могу дать тебе пятьдесят долларов на текущие расходы, – предложила она. – У меня с собой кредитка, только сбегаю вниз и возьму наличные в банкомате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Жалкие гроши по сравнению с той суммой, которую он мог бы получить от Миф и Бартона Сабини. С такими деньгами можно вернуть себе машину. Расплатиться по всем счетам. И позаботиться о Бобби.
Забудь, сказал он себе. Это не выход.
Громоздкая электрическая пишущая машинка неуверенно загудела, когда Кен щелкнул выключателем. Он купил ее на распродаже в местной школе, когда учебные классы перевели на компьютеры. Сбоку на металлической пластинке были выгравированы буквы: «Школьный округ Кобб», – дальше следовал длинный серийный номер.
Кен просмотрел результаты вчерашних тестов. Трое из пяти испытуемых были явно невиновны. Они ни о чем не волновались, вели себя расслабленно, и кривые на их графиках выглядели четко и стабильно. С двумя другими все было иначе. Эти люди явно нервничали, хотя их нервозность могла быть вызвана и тем, что их подключили к какой-то странной машине и обвинили в преступлении.
Пришло время отрабатывать свою зарплату.
Кен изучил график в тех местах, где двое подозреваемых отвечали правду. Когда речь идет о фамилии, месте работы или дате рождения, врать особенно не приходится.
У каждого из испытуемых линии «правдивости» имели разные узоры. Один сначала делал вдох и потом отвечал на вопросы. Другой, наоборот, начинал с выдоха. У первого перед каждым ответом слегка повышалось артериальное давление. У второго оно оставалось более или менее стабильным.
Оба во время допроса сильно потели, но то же самое делали трое невиновных. В следующий раз надо будет включить кондиционер, подумал Кен.
Во время ключевых вопросов у одного из мужчин учащался пульс. При этом он всегда задерживал дыхание.
В графике второго мужчины тоже присутствовали отклонения, но они были равномерно распределены по ключевым и контрольным вопросам. Кен был уверен, что этот человек не лжет.
Кен взял трубку и позвонил представителю фирмы.
– Лиз Бентон.
– Мисс Бентон, это Кен Паркер. Я по поводу тестов на детекторе лжи. Вчера я допросил пять ваших сотрудников.
– Я надеялась, что вы позвоните раньше.
– Прошу прощения. Мне пришлось очень тщательно изучить все диаграммы. Я считаю, что Карлос Валес говорил неправду.
На другой стороне линии повисло молчание.
– Мисс Бентон? – спросил он.
– Да, – ответила она наконец. – Значит, я не зря в нем сомневалась. Спасибо, мистер Паркер. Пришлите моей заместительнице результаты и счет, она позаботится об оплате.
Полчаса спустя – Кен уже почти закончил писать отчет для Лиз Бентон – из коридора донесся какой-то невнятный звук. Не то чтобы кто-то стучал, но…
Ну вот, опять.
Кен встал и распахнул дверь. Бах! В лицо ему ударила вспышка.
На пороге стоял управдом Дауни и делал снимок своим «Полароидом». Правда, он хотел сфотографировать не Кена, а уведомление о выселении, приклеенное к его двери.
Кен сорвал бумажку.
– Бросьте, Дауни. Разве вы не получили мои записки?
Старик вытащил из аппарата непроявленную карточку и помахал ею в воздухе:
– Записки-то я получил, а вот деньги – нет. У тебя тридцать дней, приятель.
– Тридцать дней?
– Будь моя воля, я бы выставил тебя уже завтра. Но закон есть закон. Тридцать дней.
– Я заплачу. Обещаю. У меня как раз наметились крупные заказы.
Но старик не слушал. Он развернулся и пошел по коридору, все еще помахивая снимком.
Кен вернулся в кабинет и хлопнул дверью. Господи, что за день.
Сначала машина, теперь офис. Что происходит? Может быть, судьба дает ему знак? Надо принять предложение Миф и Сабини?
Будь реалистом, сказал он себе. Это ничего не значит, кроме того, что ты испоганил собственную жизнь.
Кен попытался вспомнить, когда у него все пошло не так. После поездки на Аляску? Возможно. Правда, кроме него там работало много других парней, и вряд ли все они сейчас сидят в таком же дерьме.
Нет, решил он. Дело не в этом. Просто у него не хватало решимости работать так, как следует. Миф была права. Другие фирмы держались на плаву за счет результатов тестов, не важно, хороших или плохих.
Когда Кену не удавалось определить мошенника, клиенты часто благодарили его за честность, но больше не обращались к его услугам. А успешные операторы всегда давали четкие ответы, даже если экспертиза не показывала ничего определенного.
Но он не собирался играть в такие игры.
Кен взял трубку и быстро набрал номер. Ему ответили после первого же сигнала:
– Марго Аронсон.
Марго работала в химической лаборатории, конструировала фильтры для очистки бензина. Судя по ее голосу, у нее было «рабочее настроение», как называл его Кен. Оно проявлялось в ее интонациях не только в офисе, но и когда она просто говорила о делах.
– Привет, Марго, это я.
– Что случилось?
– Разве я сказал, что что-то случилось?
– Конечно. Это слышно по твоему голосу.
Кен поморщился, чувствуя во рту горький привкус. Он сам не верил, что решился на такой шаг.
– У меня проблемы, Марго.
– Какие?
Он вздохнул.
– Банк отобрал машину, я вот-вот потеряю офис, выплаты по кредитам просрочены на четыре месяца и… очень скоро мне будет нечем платить за квартиру.
Похоже, Марго это сообщение застало врасплох.
– Господи, я никогда не думала…
– Я и не хотел, чтобы ты была в курсе. Ни ты, ни кто-нибудь другой. Тут нечем гордиться.
– Конечно, я догадывалась, что у тебя проблемы с финансами, но…
– На полиграфе много не заработаешь, а у Бобби дела идут все хуже. Лечение требует много денег. Я даю все, что могу, иногда даже больше, чем могу. Заодно старался понемногу расплачиваться с кредиторами, но, похоже, их это больше не устраивает.
– О, Кен…
В ее голосе послышалось сочувствие. Нет, только не это. Меньше всего ему хотелось вызвать у нее жалость.
– Марго, мне нужно немного взаймы. Я сразу верну, самое большее – через две недели. Жаль, что приходится просить тебя, но у меня нет выбора.
На другом конце трубки наступила долгая пауза. Проклятие. Не надо было звонить.
– Кен, я не могу…
– Ладно, – сказал он быстро, пытаясь замять разговор. Но она хотела объяснить.
– Мы сами едва сводим концы с концами. Оба по уши в долгах. Платим за дом, за машины, по кредитам, ничего не остается.
– Я понимаю.
– Билл слишком много тратит. Он работает с утра до ночи. Конечно, он заслуживает большего, но мы живем не по средствам. Я все время твержу ему, что мне ничего не надо, но он не слушает.
Кен рассчитывал на совсем другой ответ и в то же время почувствовал странное облегчение. Он не хотел брать у нее деньги.
– Я могу дать тебе пятьдесят долларов на текущие расходы, – предложила она. – У меня с собой кредитка, только сбегаю вниз и возьму наличные в банкомате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68