– Убили, – закончила за нее женщина.
– Да. Мне очень жаль, миссис Вайс. Я знаю, прошло уже много времени и вам тяжело об этом говорить, но я хотела узнать, что с ним произошло.
– Как, вы сказали, вас зовут?
– Сьюзан Флешер. Может быть, Чарлз вам обо мне рассказывал.
– Нет, я такую не помню.
– Да? Надо же. Видимо, я не так уж много для него значила.
Гончая мгновенно возненавидела сентиментальную идиотку, которую придумала для этой женщины. Но если Сьюзан Флешер поможет ей разговориться, дело того стоит.
– Что вы хотите узнать?
– Кто его убил?
– Женщина, с которой он встречался.
– Я об этом слышала.
– Ее звали Мадлен Уолтон.
– Она ведь защищалась, правда?
– Нет. Это была месть.
– За что?
– За изнасилование.
Гончую удивила такая откровенность.
– Вы не думаете, что она его оклеветала?
Женщина вздохнула.
– Конечно, мне было бы легче так думать. Ведь он мой сын. Но я считаю, что лучший способ почтить память мертвых – это извлечь уроки из их жизни. Я знала Чарлза. У него всегда были проблемы. Другие женщины, другие истории. Просто раньше все это не доходило до офиса окружного прокурора.
– А что произошло?
– Я не знаю всех деталей.
– Простите, что заставляю вас об этом говорить, миссис Вайс.
– Иногда говорить легче, чем не говорить. – Женщина прочистила горло. – Прокурор не стал возбуждать дело. Трудно доказать изнасилование, совершенное другом потерпевшей. Но все-таки жаль, что они не попытались.
– Вы хотели, чтобы ваш сын попал в тюрьму?
– Заключение пошло бы ему на пользу. Он получил бы хороший урок. Это гораздо лучше, чем пуля тридцать восьмого калибра.
– Где это случилось?
– В доме той женщины. Она заявила, что Чарли снова на нее набросился. Но я знаю, что она лгала. Это было хладнокровное убийство.
– Почему вы так решили?
– Чарлз не стал бы нападать на нее во второй раз. Это было не в его характере. Он позвонил ей незадолго до встречи – скорее всего хотел позлорадствовать из-за провалившегося дела, хотя та женщина утверждала, что он ей угрожал. Я думаю, она нашептала ему в трубку что-нибудь соблазнительное, разожгла его как следует и заманила. А потом убила.
– Но полиция с вами не согласилась.
– Да, и окружной прокурор тоже. Они предпочли бы с ней поближе познакомиться, а не сажать ее в тюрьму.
– Несмотря на то, что она только что убила мужчину?
– Именно поэтому. В мире полно больных ублюдков.
Гончая поблагодарила женщину и пообещала ей навестить могилу ее сына, как только окажется в Денвере. Повесила трубку и пошла к лифту. Разговор с миссис Вайс не убедил ее в том, что Миф Дэниелс отъявленная злодейка. Нажав кнопку нужного этажа, Гончая задумалась, как бы поступила она сама, если бы ее изнасиловал какой-нибудь парень.
Убила бы подлеца?
Нет. Марк сделал бы это за нее. В любом случае, насильник не ушел бы от расплаты. Возможно, Миф Дэниелс поступила не так уж плохо.
Двери лифта открылись, и Гончая вышла в коридор. Войдя в отделение интенсивной терапии, она увидела санитаров, столпившихся у койки Марка.
Сердце екнуло. Что-то случилось.
Гончая вбежала в палату, расталкивая плечистых медиков.
– Марк! – крикнула она.
Отдернула занавеску. Но с Марком было все в порядке. По крайней мере, хуже ему не стало. Гончая огляделась по сторонам и поняла, из-за чего весь сыр-бор.
В палату заявились красотки из его ночного клуба, притащившие с собой букеты цветов, воздушные шары и поздравительные открытки. Палата была битком набита ослепительными улыбками, смуглой кожей, пышными прическами, огромными бюстами, ногами фантастической длины и куцыми платьями в обтяжку.
Стриптизерши вежливо поздоровались с ней, начисто забыв про свой нарочито южный акцент, который применяли в разговорах с клиентами клуба. Потом по очереди попрощались с неподвижным Марком, и каждая наградила его поцелуем в щеку или в лоб.
– Пока, верзила.
– До встречи, солнышко!
– Выздоравливай.
Они прошествовали мимо Гончей, на прощание пожелав ей счастья и удачи. Санитары удалились, оставив девушку наедине с Марком.
Знакомые Гончей часто спрашивали, не ревнует ли она Марка, которого окружает столько красивых голых женщин.
– Нет, – улыбалась Джессика, – потому что он видел голой меня.
Девушка пододвинула стул и села возле койки. Стриптизерши ее не волновали – она полностью доверяла Марку. Он всегда давал ей понять, как много она для него значит. Каждый его взгляд, каждый поцелуй, улыбка говорили о том, что она удивительная и неповторимая, что он безумно счастлив быть рядом с ней.
Господи, только бы он выкарабкался.
Она положила голову на его колени и заснула.
Гончая проснулась в половине двенадцатого, чувствуя, что от неудобного положения затекла спина. Ночи у постели Марка отнимали у нее все силы. Она взглянула на свою куртку и сканер, лежавшие на соседнем стуле. После несчастья с Марком мысль о радиосерфинге не приходила ей в голову, но сейчас на нее накатило то особенное беспокойство, которое всегда появлялось у нее после нескольких пропущенных ночей.
Это и вправду смахивало на наркозависимость. Не зря Марк так за нее переживал.
Гончая взяла сканер, потрогала его гладкую поверхность. Одно только прикосновение к прибору наполнило ее радостью. Она может просто надеть наушники и немного послушать, но потом ей все равно захочется чего-то большего. Так было всегда.
Гончая взяла куртку и чехол с камерой. Она знала, что если в состоянии Марка наступят какие-нибудь изменения, врачи позвонят ей на мобильник. Девушка поцеловала любимого в лоб и вышла из больницы. Всего на пару часиков, пообещала она себе.
Еще не успев выехать на шоссе, Гончая почувствовала знакомое возбуждение. Она прибавила звук в наушниках, чтобы заглушить рев мотора. Неужели она действительно подсела на это дело, как наркоманка? И уже не может обойтись без новой дозы?
Ладно, сейчас не время об этом думать.
Ближе к полуночи Гончая оказалась перед павильоном в Колледж-парке, где кучка воров попыталась взломать несколько игральных автоматов.
Она сфотографировала закованных в наручники грабителей, которые выстроились в ряд перед своим грузовичком. Вокруг стояли четыре патрульные машины, между ними и павильоном на земле валялись искореженные автоматы. Кто-то из копов играл на одном из уцелевших устройств в «файрболл», еще несколько ждали своей очереди. Появление Гончей испортило им всю забаву. Толстый полицейский развернулся к ней, взявшись за свои гениталии, и она запечатлела его на пленку. Копу это не понравилось.
– Ищешь себе друзей?
Гончая улыбнулась, увидев подходившего к ней Лазло, еще одного радиофана. На нем были легкие итальянские ботинки, брюки цвета хаки и зеленая тенниска, камера свисала с шеи на фирменном ремне «Никон».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68