Наша Терпсихора была сослана в кабаре, изгнана на задворки. Коммерческая ассоциация возвратила искусство в лоно лучших семей Ильеуса.
Загремели аплодисменты.
О СТАРЫХ МЕТОДАХ
Мундиньо Фалкан выполнил наконец обещание, данное полковнику Алтино, и отправился на его фазенды. Но не в субботу, как они условились. Он выехал на месяц позже, и то по настоянию капитана. Последний, считая очень важным привлечение Алтино на их сторону, утверждал, что если они завоюют его, то к ним примкнут фазендейро, которые до сих пор колеблются, хотя обследование мели началось.
Без сомнения, прибытие инженера, свидетельствовавшее о поражении правительства штата, было пощечиной, которую Мундиньо Фалкан дал своим противникам. Резкая реакция Бастосов, сжегших тираж "Диарио де Ильеус", явилась достаточным тому доказательством. Позже некоторые полковники пришли в контору экспортной фирмы, чтобы выразить свою солидарность с Мундиньо и предложить ему свои голоса. Капитан подсчитывал их на бумаге. Зная местные нравы, он понимал, что частичная победа на выборах ничего не даст. Признания как со стороны депутатов федеральной палаты или палаты штата, так и со стороны префекта и муниципальных советников можно было ждать только в случае, если будет одержана полная и окончательная победа. Но даже и в этом случае признания будет добиться нелегко. Поэтому капитан очень рассчитывал на связи Мундиньо в столичных сферах и на влияние семейства Мендес Фалкан. Битву надо выиграть по всем направлениям, иначе борьба не Даст никаких результатов.
После недавних событий в Ильеус вернулось спокойствие, по крайней мере внешнее. Некоторые круги начинали симпатизировать Мундиньо, ибо многие были напуганы возрождением насилия, как в случае с сожженными газетами. Пока Бастосы управляют, говорили они, мы не избавимся от жагунео. Но капитан знал, что все эти коммерсанты, молодые служащие из лавок и магазинов, портовые рабочие не решат исхода выборов. Большинство голосов принадлежало полковникам, крупным фазендейро, хозяевам округов и их родственникам - словом, тем, кто пускал в ход избирательную машину. Именно за ними оставалось последнее слово.
Дом полковника Алтино Брандана в Рио-до-Брасо находился рядом со станцией. Он был опоясан верандами, по стенам поднимались вьющиеся растения, в саду дома росли цветы, во дворе - плодовые деревья.
Мундиньо удивился благоустроенности фазенды, подумав, что капитан, пожалуй, был прав, когда утверждал, что Алтано Брандан - редкий в Ильеусе тип фазендейро, у него совсем иной склад ума. В этой зоне не сохранилась традиция строить комфортабельные, изысканные и роскошные особняки. Дома полковников на плантациях и в поселках зачастую были лишены самых необходимых удобств. На фазендах их ставили на сваях, чтобы свиньи могли спать под домом. Или же свинарник, являвшийся защитой от бесчисленных ядовитых змей, строился рядом с домом.
Свиней защищал от змеиного яда толстый слой сала, и они убивали змей. Со времен вооруженной борьбы фазендейро привыкли жить скромно, и лишь с недавних пор в Ильеусе и Итабуне полковники сталей покупать и строить богатые особняки, бунгало и даже небольшие дворцы. Они отказывались от прежней суровой и неустроенной жизни под давлением сыновей - студентов высших учебных заведений в Баие.
– Вы оказали нам большую честь, - сказал полковник, представляя Мундиньо жене, которая встретила их в хорошо обставленной гостиной, где на стенах висели портреты супругов Брандан в молодости.
Затем полковник отвел Мундиньо в комнату для гостей. И здесь все было устроено с королевской роскошью: матрац, набитый обезьяньей шерстью, льняные простыни, вышитое покрывало, вся спальня была пропитана запахом лаванды.
– Если вы не возражаете, я Суй предложил выехать сразу же после завтрака, чтобы успеть посмотреть работы на плантациях. Ночевать будем в "Агуас-Кларас", утром выкупаемся в реке, совершим прогулку верхом и осмотрим фазенду. Позавтракаем дичью, а к обеду вернемся сюда.
– Отлично. У меня нет ни малейших возражений, Фазенда Брандана "Агуас-Кларас" представляла собой огромный земельный участок, границы которого проходили от поселка на расстоянии менее лиги. Впрочем, у полковника Алтино была и другая фазенда, подальше, частично еще покрытая лесом, который предстояло вырубать.
Перемены блюд за завтраком следовали одна за другой - пресноводная рыба, дичь, говядина, баранина, свинина. Это был обычный семейный завтрак, званый обед был назначен на воскресенье.
Вечером на фазенде, после того как Мундиньо посмотрел, как собирается урожай какао (работники трудились у корыт с зернами, плясали, мелко переступая ногами, в баркасах, перемешивая какао, которое сушилось на солнце), он беседовал с хозяином при свете керосиновых ламп. Алтино рассказывал истории о жагунсо, вспоминал старые времена, когда велась борьба за землю. Кое-кто из работников, сидевших на земле, принимал участие в беседе, уточняя те или иные подробности. Алтино указал на одного негра:
– Он у меня работает уже двадцать пять лет. Раньше был жагунео у Бандаро, и бежал от него сюда. Если бы он понес наказание за всех, кого прикончил, на это не хватило бы его жизни.
Негр улыбнулся, показав белые зубы. Он жевал табак; у него были мозолистые руки, а ноги были покрыты засохшим клейким соком какао.
– О, сеньор полковник! Что молодой человек может подумать обо мне?
Мундиньо хотел завести разговор о политике и склонить богатого фазендейро на свою сторону. Но Алтино избегал говорить на эту тему, он лишь упомянул во время завтрака в Рио-до-Брасо о костре из номеров "Диарио де Ильеус". Полковник осудил нападение на редакцию.
– Это никуда не годится. Отголосок старых времен, которые, слава богу, уже давно прошли. Амансио - порядочный человек, но нетерпимый и резкий, прямо не знаю, как он уцелел. Был три раза ранен в стычках, окривел на один глаз, рука не действует, а все не меняется. С Мелком Таваресом тоже шутки плохи, не говоря уж о бедняге Жезуино... Да, никто из нас не может поручиться, что ему не придется совершить такое же преступление: у Жезуино не было иного выхода. Но зачем они затеяли эту историю с поджогом газет? Никуда не годится... - Полковник вынимал кости из рыбы. - Но вы извините меня, если я скажу, что вы тоже поступили неправильно? Таково мое мнение.
– Почему? Вы считаете неверным резкое выступление газеты? Но политическая кампания не ведется путем восхваления противников.
– Ваша газета делается здорово, это верно. Любая статья в ней интересна... Мне говорили, что их пишет доктор, надо быть справедливым, у него одного в голове мозгов больше, чем во всем Ильеусе. Очень умный человек... Я люблю слушать его речи, он говорит, как ученый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
Загремели аплодисменты.
О СТАРЫХ МЕТОДАХ
Мундиньо Фалкан выполнил наконец обещание, данное полковнику Алтино, и отправился на его фазенды. Но не в субботу, как они условились. Он выехал на месяц позже, и то по настоянию капитана. Последний, считая очень важным привлечение Алтино на их сторону, утверждал, что если они завоюют его, то к ним примкнут фазендейро, которые до сих пор колеблются, хотя обследование мели началось.
Без сомнения, прибытие инженера, свидетельствовавшее о поражении правительства штата, было пощечиной, которую Мундиньо Фалкан дал своим противникам. Резкая реакция Бастосов, сжегших тираж "Диарио де Ильеус", явилась достаточным тому доказательством. Позже некоторые полковники пришли в контору экспортной фирмы, чтобы выразить свою солидарность с Мундиньо и предложить ему свои голоса. Капитан подсчитывал их на бумаге. Зная местные нравы, он понимал, что частичная победа на выборах ничего не даст. Признания как со стороны депутатов федеральной палаты или палаты штата, так и со стороны префекта и муниципальных советников можно было ждать только в случае, если будет одержана полная и окончательная победа. Но даже и в этом случае признания будет добиться нелегко. Поэтому капитан очень рассчитывал на связи Мундиньо в столичных сферах и на влияние семейства Мендес Фалкан. Битву надо выиграть по всем направлениям, иначе борьба не Даст никаких результатов.
После недавних событий в Ильеус вернулось спокойствие, по крайней мере внешнее. Некоторые круги начинали симпатизировать Мундиньо, ибо многие были напуганы возрождением насилия, как в случае с сожженными газетами. Пока Бастосы управляют, говорили они, мы не избавимся от жагунео. Но капитан знал, что все эти коммерсанты, молодые служащие из лавок и магазинов, портовые рабочие не решат исхода выборов. Большинство голосов принадлежало полковникам, крупным фазендейро, хозяевам округов и их родственникам - словом, тем, кто пускал в ход избирательную машину. Именно за ними оставалось последнее слово.
Дом полковника Алтино Брандана в Рио-до-Брасо находился рядом со станцией. Он был опоясан верандами, по стенам поднимались вьющиеся растения, в саду дома росли цветы, во дворе - плодовые деревья.
Мундиньо удивился благоустроенности фазенды, подумав, что капитан, пожалуй, был прав, когда утверждал, что Алтано Брандан - редкий в Ильеусе тип фазендейро, у него совсем иной склад ума. В этой зоне не сохранилась традиция строить комфортабельные, изысканные и роскошные особняки. Дома полковников на плантациях и в поселках зачастую были лишены самых необходимых удобств. На фазендах их ставили на сваях, чтобы свиньи могли спать под домом. Или же свинарник, являвшийся защитой от бесчисленных ядовитых змей, строился рядом с домом.
Свиней защищал от змеиного яда толстый слой сала, и они убивали змей. Со времен вооруженной борьбы фазендейро привыкли жить скромно, и лишь с недавних пор в Ильеусе и Итабуне полковники сталей покупать и строить богатые особняки, бунгало и даже небольшие дворцы. Они отказывались от прежней суровой и неустроенной жизни под давлением сыновей - студентов высших учебных заведений в Баие.
– Вы оказали нам большую честь, - сказал полковник, представляя Мундиньо жене, которая встретила их в хорошо обставленной гостиной, где на стенах висели портреты супругов Брандан в молодости.
Затем полковник отвел Мундиньо в комнату для гостей. И здесь все было устроено с королевской роскошью: матрац, набитый обезьяньей шерстью, льняные простыни, вышитое покрывало, вся спальня была пропитана запахом лаванды.
– Если вы не возражаете, я Суй предложил выехать сразу же после завтрака, чтобы успеть посмотреть работы на плантациях. Ночевать будем в "Агуас-Кларас", утром выкупаемся в реке, совершим прогулку верхом и осмотрим фазенду. Позавтракаем дичью, а к обеду вернемся сюда.
– Отлично. У меня нет ни малейших возражений, Фазенда Брандана "Агуас-Кларас" представляла собой огромный земельный участок, границы которого проходили от поселка на расстоянии менее лиги. Впрочем, у полковника Алтино была и другая фазенда, подальше, частично еще покрытая лесом, который предстояло вырубать.
Перемены блюд за завтраком следовали одна за другой - пресноводная рыба, дичь, говядина, баранина, свинина. Это был обычный семейный завтрак, званый обед был назначен на воскресенье.
Вечером на фазенде, после того как Мундиньо посмотрел, как собирается урожай какао (работники трудились у корыт с зернами, плясали, мелко переступая ногами, в баркасах, перемешивая какао, которое сушилось на солнце), он беседовал с хозяином при свете керосиновых ламп. Алтино рассказывал истории о жагунсо, вспоминал старые времена, когда велась борьба за землю. Кое-кто из работников, сидевших на земле, принимал участие в беседе, уточняя те или иные подробности. Алтино указал на одного негра:
– Он у меня работает уже двадцать пять лет. Раньше был жагунео у Бандаро, и бежал от него сюда. Если бы он понес наказание за всех, кого прикончил, на это не хватило бы его жизни.
Негр улыбнулся, показав белые зубы. Он жевал табак; у него были мозолистые руки, а ноги были покрыты засохшим клейким соком какао.
– О, сеньор полковник! Что молодой человек может подумать обо мне?
Мундиньо хотел завести разговор о политике и склонить богатого фазендейро на свою сторону. Но Алтино избегал говорить на эту тему, он лишь упомянул во время завтрака в Рио-до-Брасо о костре из номеров "Диарио де Ильеус". Полковник осудил нападение на редакцию.
– Это никуда не годится. Отголосок старых времен, которые, слава богу, уже давно прошли. Амансио - порядочный человек, но нетерпимый и резкий, прямо не знаю, как он уцелел. Был три раза ранен в стычках, окривел на один глаз, рука не действует, а все не меняется. С Мелком Таваресом тоже шутки плохи, не говоря уж о бедняге Жезуино... Да, никто из нас не может поручиться, что ему не придется совершить такое же преступление: у Жезуино не было иного выхода. Но зачем они затеяли эту историю с поджогом газет? Никуда не годится... - Полковник вынимал кости из рыбы. - Но вы извините меня, если я скажу, что вы тоже поступили неправильно? Таково мое мнение.
– Почему? Вы считаете неверным резкое выступление газеты? Но политическая кампания не ведется путем восхваления противников.
– Ваша газета делается здорово, это верно. Любая статья в ней интересна... Мне говорили, что их пишет доктор, надо быть справедливым, у него одного в голове мозгов больше, чем во всем Ильеусе. Очень умный человек... Я люблю слушать его речи, он говорит, как ученый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138