..
– Будут только вечером...
– Эй, араб, что это у вас происходит?
– Так можно растерять клиентуру. Мы сменим бар... - рассмеялся капитан.
– К вечеру все будет. Я заказал сестрам Рейс.
– Хорошо хоть так...
– Хорошо? Они же дерут безбожно... Я терплю убытки.
Мундиньо Фалкан посоветовал:
– Вам, Насиб, нужно модернизировать свой бар. Привезти холодильник, чтобы всегда был лед, установить современное оборудование.
– Сейчас мне прежде всего нужна кухарка...
– Выпишите из Сержипе.
– А пока она приедет?
Наблюдая за друзьями, у которых был вид заговорщиков, Насиб заметил довольную улыбку капитана, а также то, что они внезапно прервали разговор при его приближении. Подошел Разиня Шико с бутылкой вина на подносе. Насиб подсел к столику друзей.
– Сеньор Мундиньо, чем вы досадили полковнику Рамиро Бастосу?
– Полковнику? Ровным счетом ничем. А что?
Насиб сдержанно ответил:
– Да ничего, просто так...
Капитана заинтересовали слова Насиба, и он хлопнул его по спине:
– Выкладывайте, араб. В чем дело?
– Сегодня я встретил его - он сидел напротив префектуры, греясь на солнце. Поговорили о том, о сем, я рассказал, что сеньор Мундиньо приехал сегодня и что скоро прибудет инженер. Старик прямо озверел. Спросил, при чем здесь сеньор Мундиньо, зачем он, мол, суется туда, куда его не просят.
– Видите? - прервал капитан. - Мель...
– Нет, не только мель. Потом подошел учитель Жозуэ и сказал, что колледж получил официальный статут, полковник так и подпрыгнул. Видно, он сам обращался с ходатайством к правительству, но не сумел ничего добиться. Рассердившись, он даже стукнул палкой по земле.
Насиб остался доволен молчанием друзей и впечатлением, которое на них произвело то, что он рассказал.
Он отомстил им за конспиративный вид, с которым они сюда явились.
Скоро он узнает, что они замышляют. Капитан сказал:
– Так вы говорите, он разозлился? Ну, ничего, скоро он еще больше взбесится, этот старый колдун. Он думает, что он тут один хозяин...
– Для него Ильеус как собственная фазенда. А нас, ильеусцев, он считает своими батраками... - заметил доктор.
Мундиньо Фалкан молча улыбался. В дверях кинотеатра показались Диоженес и чета артистов. Они увидели друзей за столиком у бара и направились к ним.
Насиб сказал:
– Именно. Сеньор Мундиньо для него "чужак".
– Он так и сказал? - спросил экспортер.
– Да, это его выражение.
Мундиньо коснулся руки капитана.
– Можете договариваться, капитан. Я решил. Старик еще попляшет под нашу музыку. - Последнюю фразу он сказал для Насиба.
Капитан поднялся, допил свою рюмку, чета артистов была уже близко. "Что они, черт возьми, замышляют?" - соображал Насиб. Капитан стал прощаться:
– Извините, мне нужно идти, срочное дело.
Мужчины поднялись из-за столика, задвигали стульями. Анабела, держа раскрытый зонтик, кокетливо улыбалась. Принц, зажав длинный мундштук во рту, протягивал свою худую, нервную руку.
– Когда премьера? - спросил доктор.
– Завтра... Мы договариваемся с сеньором Диоженесом.
Хозяин кинотеатра, как всегда небритый, пояснял своим унылым и жалобным голосом псаломщика:
– Думаю, он будет иметь успех. Ребятам нравятся фокусы. И даже взрослым. Но она...
– А почему вы боитесь за нее? - спросил Мундиньо, пока Насиб подавал аперитивы.
Диоженес почесал подбородок.
– Всем известно, что Ильеус - еще отсталая провинция. На танцы, которые она исполняет почти обнаженная, семьи не пойдут.
– Зал заполнят одни мужчины... - заверил его Насиб.
Но у Диоженеса была наготове куча отговорок.
Ему не хотелось признаться, что он сам, протестант и целомудренный человек, шокирован смелыми танцами Анабелы.
– Это больше подходит для кабаре... Для эстрады в кинотеатре такие танцы не годятся.
Доктор очень вежливо и изысканно извинялся перед улыбающейся артисткой за свой город: - Сеньора, простите нас. Отсталый край здесь, передового искусства не понимают. Такие танцы у нас считаются безнравственными.
– Но это же высокое искусство, - произнес замогильным голосом фокусник.
– Конечно, конечно... Но все же...
Мундиньо Фалкан потешался:
– Однако, сеньор Диоженес...
– В кабаре она может больше заработать. Будет в кинотеатре помогать мужу, а по вечерам танцевать в кабаре.
При упоминании о большом заработке глаза принца загорелись. Анабела спросила Мундиньо:
– А вы как думаете?
– По-моему, это неплохо. Иллюзионистка в кинотеатре и танцовщица в кабаре...-Прекрасно!
– А это заинтересует хозяина кабаре?
– Сейчас узнаем... - Мундиньо обратился к Насибу; - Насиб, сделайте одолжение, пошлите мальчика за Зекой Лимой, я хочу поговорить с ним. Только побыстрее, пусть немедленно придет.
Насиб крикнул негритенку Туиске, который тут же выбежал из бара Мундиньо давал хорошие чаевые.
Араб обратил внимание, что голос экспортера звучал властно и напоминал голос полковника Рамиро Бастоса, когда тот был моложе, - это был голос человека, привыкшего повелевать, диктовать законы. Нет, что-то должно произойти.
Оживление в баре возрастало, подходили новые посетители, за столиками становилось все более шумно, Разиня Шико носился как угорелый. Снова появился Ньо Гало и присоединился к компании. Подошел и полковник Рибейриньо и стал пожирать глазами танцовщицу. Анабела блистала в мужском обществе.
Принц Сандра, сохраняя по-прежнему вид голодающего факира, сидел весьма чинно и прикидывал в уме, сколько тут можно заработать. Стоило задержаться в этом злачном месте, чтобы выкарабкаться наконец из нищеты.
– Это вы неплохо придумали с кабаре...
– А в чем дело? - поинтересовался Рибейриньо.
– Она будет танцевать в кабаре.
– А в кино?
– В кино будут только фокусы. Для семейных. В кабаре же она исполнит танец семи покрывал...
– В кабаре? Отлично... Там будет полно... Но почему она не танцует в кино? Я думал...
– У нее новейшие танцы, полковник. Покрывала спадают одно за другим...
– Одно за другим? Все семь?
– Семейным может не понравиться.
– Да, пожалуй... Одно за другим... И все? Тогда действительно лучше в кабаре... Там веселее.
Анабела рассмеялась, она смотрела на полковника обещающим взглядом. Доктор повторил:
– Отсталый край, где искусство загнано в кабаре. - Даже кухарку здесь не найдешь, - пожаловался Насиб.
Пришли учитель Жозуэ и Жоан Фулженсио. Наступил час аперитива. Бар был переполнен. Насибу пришлось самому обслуживать посетителей. Многие требовали закусок и сладостей, а араб повторял все те же объяснения и ругал старую Филомецу. Русский Яков, потный, с растрепанной рыжей шевелюрой, поинтересовался, как обстоит дело с завтрашним банкетом.
– Не беспокойтесь. Я не уличная девка, не надуваю.
Жозуэ, человек весьма воспитанный, поцеловал Анабеле руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
– Будут только вечером...
– Эй, араб, что это у вас происходит?
– Так можно растерять клиентуру. Мы сменим бар... - рассмеялся капитан.
– К вечеру все будет. Я заказал сестрам Рейс.
– Хорошо хоть так...
– Хорошо? Они же дерут безбожно... Я терплю убытки.
Мундиньо Фалкан посоветовал:
– Вам, Насиб, нужно модернизировать свой бар. Привезти холодильник, чтобы всегда был лед, установить современное оборудование.
– Сейчас мне прежде всего нужна кухарка...
– Выпишите из Сержипе.
– А пока она приедет?
Наблюдая за друзьями, у которых был вид заговорщиков, Насиб заметил довольную улыбку капитана, а также то, что они внезапно прервали разговор при его приближении. Подошел Разиня Шико с бутылкой вина на подносе. Насиб подсел к столику друзей.
– Сеньор Мундиньо, чем вы досадили полковнику Рамиро Бастосу?
– Полковнику? Ровным счетом ничем. А что?
Насиб сдержанно ответил:
– Да ничего, просто так...
Капитана заинтересовали слова Насиба, и он хлопнул его по спине:
– Выкладывайте, араб. В чем дело?
– Сегодня я встретил его - он сидел напротив префектуры, греясь на солнце. Поговорили о том, о сем, я рассказал, что сеньор Мундиньо приехал сегодня и что скоро прибудет инженер. Старик прямо озверел. Спросил, при чем здесь сеньор Мундиньо, зачем он, мол, суется туда, куда его не просят.
– Видите? - прервал капитан. - Мель...
– Нет, не только мель. Потом подошел учитель Жозуэ и сказал, что колледж получил официальный статут, полковник так и подпрыгнул. Видно, он сам обращался с ходатайством к правительству, но не сумел ничего добиться. Рассердившись, он даже стукнул палкой по земле.
Насиб остался доволен молчанием друзей и впечатлением, которое на них произвело то, что он рассказал.
Он отомстил им за конспиративный вид, с которым они сюда явились.
Скоро он узнает, что они замышляют. Капитан сказал:
– Так вы говорите, он разозлился? Ну, ничего, скоро он еще больше взбесится, этот старый колдун. Он думает, что он тут один хозяин...
– Для него Ильеус как собственная фазенда. А нас, ильеусцев, он считает своими батраками... - заметил доктор.
Мундиньо Фалкан молча улыбался. В дверях кинотеатра показались Диоженес и чета артистов. Они увидели друзей за столиком у бара и направились к ним.
Насиб сказал:
– Именно. Сеньор Мундиньо для него "чужак".
– Он так и сказал? - спросил экспортер.
– Да, это его выражение.
Мундиньо коснулся руки капитана.
– Можете договариваться, капитан. Я решил. Старик еще попляшет под нашу музыку. - Последнюю фразу он сказал для Насиба.
Капитан поднялся, допил свою рюмку, чета артистов была уже близко. "Что они, черт возьми, замышляют?" - соображал Насиб. Капитан стал прощаться:
– Извините, мне нужно идти, срочное дело.
Мужчины поднялись из-за столика, задвигали стульями. Анабела, держа раскрытый зонтик, кокетливо улыбалась. Принц, зажав длинный мундштук во рту, протягивал свою худую, нервную руку.
– Когда премьера? - спросил доктор.
– Завтра... Мы договариваемся с сеньором Диоженесом.
Хозяин кинотеатра, как всегда небритый, пояснял своим унылым и жалобным голосом псаломщика:
– Думаю, он будет иметь успех. Ребятам нравятся фокусы. И даже взрослым. Но она...
– А почему вы боитесь за нее? - спросил Мундиньо, пока Насиб подавал аперитивы.
Диоженес почесал подбородок.
– Всем известно, что Ильеус - еще отсталая провинция. На танцы, которые она исполняет почти обнаженная, семьи не пойдут.
– Зал заполнят одни мужчины... - заверил его Насиб.
Но у Диоженеса была наготове куча отговорок.
Ему не хотелось признаться, что он сам, протестант и целомудренный человек, шокирован смелыми танцами Анабелы.
– Это больше подходит для кабаре... Для эстрады в кинотеатре такие танцы не годятся.
Доктор очень вежливо и изысканно извинялся перед улыбающейся артисткой за свой город: - Сеньора, простите нас. Отсталый край здесь, передового искусства не понимают. Такие танцы у нас считаются безнравственными.
– Но это же высокое искусство, - произнес замогильным голосом фокусник.
– Конечно, конечно... Но все же...
Мундиньо Фалкан потешался:
– Однако, сеньор Диоженес...
– В кабаре она может больше заработать. Будет в кинотеатре помогать мужу, а по вечерам танцевать в кабаре.
При упоминании о большом заработке глаза принца загорелись. Анабела спросила Мундиньо:
– А вы как думаете?
– По-моему, это неплохо. Иллюзионистка в кинотеатре и танцовщица в кабаре...-Прекрасно!
– А это заинтересует хозяина кабаре?
– Сейчас узнаем... - Мундиньо обратился к Насибу; - Насиб, сделайте одолжение, пошлите мальчика за Зекой Лимой, я хочу поговорить с ним. Только побыстрее, пусть немедленно придет.
Насиб крикнул негритенку Туиске, который тут же выбежал из бара Мундиньо давал хорошие чаевые.
Араб обратил внимание, что голос экспортера звучал властно и напоминал голос полковника Рамиро Бастоса, когда тот был моложе, - это был голос человека, привыкшего повелевать, диктовать законы. Нет, что-то должно произойти.
Оживление в баре возрастало, подходили новые посетители, за столиками становилось все более шумно, Разиня Шико носился как угорелый. Снова появился Ньо Гало и присоединился к компании. Подошел и полковник Рибейриньо и стал пожирать глазами танцовщицу. Анабела блистала в мужском обществе.
Принц Сандра, сохраняя по-прежнему вид голодающего факира, сидел весьма чинно и прикидывал в уме, сколько тут можно заработать. Стоило задержаться в этом злачном месте, чтобы выкарабкаться наконец из нищеты.
– Это вы неплохо придумали с кабаре...
– А в чем дело? - поинтересовался Рибейриньо.
– Она будет танцевать в кабаре.
– А в кино?
– В кино будут только фокусы. Для семейных. В кабаре же она исполнит танец семи покрывал...
– В кабаре? Отлично... Там будет полно... Но почему она не танцует в кино? Я думал...
– У нее новейшие танцы, полковник. Покрывала спадают одно за другим...
– Одно за другим? Все семь?
– Семейным может не понравиться.
– Да, пожалуй... Одно за другим... И все? Тогда действительно лучше в кабаре... Там веселее.
Анабела рассмеялась, она смотрела на полковника обещающим взглядом. Доктор повторил:
– Отсталый край, где искусство загнано в кабаре. - Даже кухарку здесь не найдешь, - пожаловался Насиб.
Пришли учитель Жозуэ и Жоан Фулженсио. Наступил час аперитива. Бар был переполнен. Насибу пришлось самому обслуживать посетителей. Многие требовали закусок и сладостей, а араб повторял все те же объяснения и ругал старую Филомецу. Русский Яков, потный, с растрепанной рыжей шевелюрой, поинтересовался, как обстоит дело с завтрашним банкетом.
– Не беспокойтесь. Я не уличная девка, не надуваю.
Жозуэ, человек весьма воспитанный, поцеловал Анабеле руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138