Эзекиел Прадо, например, у которого много друзей среди фазендейро, недоволен Бастосами, поскольку они не сделали его председателем муниципального совета.
ОБ ИСКУССТВЕ СПЛЕТНИ
Насиб засучил рукава рубашки и осмотрел публику в баре. Почти вся она в этот час состояла из приезжих, остановившихся в городе ненадолго или прибывших на базар. Было также несколько пассажиров с "Иты", направлявшихся в северные порты; для обычных посетителей было еще рано. Он подозвал Бико Фино и отобрал у него бутылку португальского коньяку.
– Где это видано? - возмутился Насиб и подошел с официантом к стойке. Подавать всякой деревенщине настоящий коньяк... - Он взял другую, точно такую же бутылку, с такой же этикеткой, в которой португальский коньяк был смешан с отечественным, - на этой смеси араб неплохо зарабатывал.
– Но ведь это для моряков, сеньор Насиб.
– Ну и что же? А чем эти лучше?
Чистый коньяк, вермут без примеси, неразбавленные портвейн и мадера подавались только постоянной клиентуре и приятелям. Он не мог ни на минуту отлучиться из бара - официанты сразу начинали делать все не так. Если он не будет следить за всем сам, то в конечном счете прогорит. Насиб открыл кассу. Сегодня ожидается большой наплыв посетителей, а значит, немало будет всяких разговоров. Из-за отъезда Филомены он не только потерпел материальный ущерб и устал, но потерял душевное равновесие, не смог заняться многочисленными новостями и поразмыслить над разными вопросами, которые можно было бы обсудить, когда соберутся друзья. Новостей множество, а, по мнению Насиба, нет ничего более приятного (разве только еда и женщина), чем обсуждать или обдумывать новости. Сплетничать - высшее искусство и высшее наслаждение жителей Ильеуса. Искусство, которое старые девы довели до невероятного совершенства.
"Вот оно, сборище ядовитых змей", - говорил Жоан Фулженсио, завидев их у церкви в час благословения.
Но разве не в "Папелариа Модело" Жоана Фулженсио, где он хозяйничал среди книг, тетрадей, карандашей и ручек, собирались местные "таланты", обладавшие не менее острыми, чем у старых дев, языками?
Здесь, как и в портовых барах, как и за партиями покера сплетничали и толковали о разных разностях.
Однажды Ньо Гало передали, что идут разговоры о его похождениях в публичных домах. Он ответил своим гнусавым голосом:
– Дружище, я на это не обращаю внимания. Я знаю, что говорят обо мне и что говорят о других. Но я хороший патриот и стараюсь давать им темы для подобных толков.
Сплетни были главным развлечением города. А так как не все обладали добрым нравом Ньо Гало, то иногда в барах завязывались потасовки, обиженные требовали объяснений, выхватывали из-за пояса револьверы. Таким образом, искусство сплетни не было безопасным, ибо грозило расплатой.
В тот день было много тем для обсуждения, прежде всего проблема мели сложная и большая проблема, связанная с самыми различными событиями: с тем, что пароход "Ита" сел на мель, с тем, что скоро приедет инженер, с тем, что предпринимал Мундиньо Фалкан ("Что ему нужно?" - возмущался полковник Майуэл Ягуар) и, наконец, с тем, что полковник Рамиро Бастос был очень раздражен. Уже этого сложного вопроса было достаточно, чтобы увлечь всех. И как забыть чету артистов - красавицу блондинку и жалкого принца с лицом голодной крысы? Деликатная и восхитительная тема, которая даст пищу для насмешек капитану и Жоану Фулженсио, для саркастических замечаний Ньо Гало и вызовет раскатистый хохот. Тонико Бастос, конечно, начнет ухаживать за балериной, но на этот раз его опередил Мундиньо Фалкан. Ясно, что не из любви к танцам привез ее экспортер, притащив и мужа с мундштуком во рту, он наверняка и проезд их оплатил. А потом завтрашний банкет автобусной компании. Узнать бы, почему приглашен такой-то и не приглашен такой-то! А новые женщины в кабаре, ночь с Ризолетой...
Ньо Гало зашел в бар невзначай. Это был не его час, в это время он обычно сидел в податном бюро.
– Я сделал глупость, вернувшись домой после прибытия "Иты", лег и проспал до сих пор. Дайте-ка мне выпить, надо идти работать.
Насиб, как всегда, подал ему смесь вермута с кашасой.
– Ну, как косенькая, а? - Ньо Гало усмехнулся. - Вы вчера были великолепны, араб, просто великолепны. - Затем он констатировал: Ассортимент женщину нас явно улучшается, в этом нет никакого сомнения.
– Я еще не встречал такой искусной бабенки... - Насиб шепотом рассказал о подробностях.
– Не может быть!
С ящиком для чистки обуви появился негритенок Туиска; сестры Рейс передали через него, что все в порядке, Насиб может быть спокоен. К вечеру они пришлют подносы со сладостями и закусками.
– Кстати, о закусках - дайте мне чего-нибудь заморить червячка.
– Разве вы не видите, что у меня ничего нет? Будет только вечером. От меня кухарка уехала.
Ньо Гало принял насмешливый вид.
– Почему бы вам не нанять Машадиньо или мисс Пиранжи?
Он намекал на двух известных в городе гомосексуалистов. Первый был мулат Машадиньо, прачка по профессии, отличавшийся чистоплотностью и аккуратностью, его нежным рукам семейные люди доверяли льняные и парусиновые костюмы, тонкие рубашки, крахмальные воротнички. Второй страшный негр, служивший в пансионе Каэтано, которого можно было встретить ночью на берегу моря, где он бродил в поисках порочных наслаждений. Мальчишки кидали в него камнями и дразнили: "Мисс Пиранжи! Мисс Пиранжи!"
Получив этот издевательский совет, Насиб разозлился:
– Пошли вы... в навозную кучу!
– Туда и направляюсь. Буду делать вид, что работаю. Немного погодя я вернусь, и если б вы рассказали про вчерашнюю ночь - все до мельчайших подробностей...
Бар заполнялся народом. Насиб увидел, как со стороны набережной появился Мундиньо Фалкан между капитаном и доктором. Они оживленно беседовали.
Капитан жестикулировал, время от времени его прерывал доктор. Мундиньо слушал, кивая головой. "Они что-то замышляют..." - подумал Насиб. Что, черт возьми, делал экспортер дома (ибо он наверняка шел оттуда) в такой час в компании этих двух приятелей? Приехав сегодня, после почти месячного отсутствия, Мундиньо должен был сидеть у себя в конторе, принимать полковников, обсуждать дела, покупать какао. Но поступки Мундиньо Фалкана были неожиданными, он делал все не так, как другие. Вот он шагает с беспечным видом и с величайшим оживлением обсуждает что-то с двумя приятелями, будто у него нет серьезных дел, требующих разрешения, клиентов, которые его ждут и которых надо отпустить. Насиб оставил кассу на Вико Фино и вышел из бара.
– Ну как, достали кухарку? - спросил капитан, уезживаясь.
– Я обошел весь Ильеус. И хоть бы одна...
– Коньяку, Насиб. И настоящего! - крикнул Мундиньо.
– И пирожков с треской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138