Уверен: он запустил машину без огня!
— Жаль, не удалось ее задеть!
— Ай!.. Так вот куда попал враг! Скверно! — закончил речь гамен и помахал беретом прилетевшему от Флак-сана снаряду.
Снаряд системы Уитворта в это мгновение повредил три четверти внутреннего обвода поворотного круга. А один из осколков задел затвор двадцатисемисантиметрового орудия, обрекая мощную пушку «Эклера» на бездействие.
Невозможно было определить, какой именно ущерб нанесен «кораблю-хищнику». Ведь Флаксан сказал: «Заделаем пробоины». Мгновенно проделали процедуру, известную с древности, которой в совершенстве владели конопатчики прошлых времен.
Снаряд попал примерно на тридцать сантиметров ниже ватерлинии. В отверстие, естественно, равное калибру снаряда, то есть двадцати семи сантиметрам, хлынула вода. И хотя переборки на корабле были водонепроницаемые, немедленно открыли сливные люки. И вот появился марсовой с приспособлением, именуемым затычка, которое мы сейчас коротко опишем.
Затычка представляет собой деревянный брус в форме усеченного конуса любого размера. На вершине есть прочное кольцо, к нему прикреплена крепкая оттяжка и пробка величиной с кулак.
Поскольку пират прекрасно знал, каким вооружением оснащен «Эклер», у каждого из конопатчиков был целый набор затычек, соответствующий калибрам орудий крейсера.
По воле случая снаряд не задел дежурного конопатчика, находившегося в поврежденном отсеке. Вода била мощным потоком. Дежурный, не теряя ни секунды, схватил деревянную пробку, просунул руку в образовавшееся отверстие, протолкнул пробку наружу и закрепил кольцом. Затем стал вводить в пробоину затычку, но водой ее выбило. Однако снаружи на вахте стоял марсовой. Он выловил пробку и прочно ее закрепил.
Тут же на помощь пришли другие матросы: через отверстие кольца пропустили канат от лебедки. И общими усилиями создали такое натяжение, которое позволило мгновенно остановить поступление воды.
— Так-то, мой дорогой Казаван, видите, как все просто, — произнес Флаксан. — Старые методы всегда оказываются полезны.
— Вы правы, капитан.
— А поскольку пушка крейсера больше не стреляет, ясно: наш наводчик попал в цель. Теперь на абордаж! Тридцать пять атмосфер! — прокричал американец в акустическое устройство, сообщающееся с машиной.
— Похоже, — произнес первый помощник, — вы оставили идею идти на сближение под парусами.
— Да, это неосуществимо. Но ожидания ваши не будут напрасны.
Тридцать пять атмосфер!.. Что означала столь невероятная цифра? Не существует в настоящее время стационарного двигателя или локомобиля, способного поддерживать подобное давление.
Как бы невероятно, дико и безумно ни звучало это с точки зрения механики, факт остается фактом.
Вот «корабль-хищник» повернулся на три четверти круга и скорость его внезапно утроилась.
А «Эклер» запаздывал с маневром. Не хватало времени встать носом к противнику.
Пиратское судно неслось со скоростью снаряда. Флаксан не ошибся в расчетах. Столкновение было неизбежно! Все, что мог предпринять боевой корабль, — это выйти из опасного положения под прямым углом к оси нападающего судна. Пришлось запустить винты и повернуть штурвал в противоположном направлении.
Носовой таран «корабля-хищника» содрал три четверти брони и повредил борт.
Оба корабля замерли, словно два боксера, один из которых поражен нанесенным ударом, другой же обескуражен тем, что этот удар не свалил противника.
«Корабль-хищник» стал медленно отходить, не включая чудо-машину. «Эклер» же медленно оседал.
К счастью, у французского военного судна тоже были водонепроницаемые переборки. Брешь оказалась длинная и широкая. Вода мгновенно залила весь отсек. «Эклер», утяжеленный сверх всякой меры, стал крениться на левый борт; волны накатывали на палубу, и шпигаты еле справлялись со сбросом лишней воды.
Скорость крейсера значительно снизилась. Ранение было не смертельно, однако…
— Черт побери! Мы тяжело заболели, — точно обрисовал ситуацию Фрике. — А где мой младший брат? Конечно, Мажесте не так сообразителен, как я, но должен же он подать признаки жизни! Боже мой, а вдруг его ранило! Ах! Клянусь, я выгрызу сердце тому, кто дотронется до него хоть пальцем!
Как мы уже сказали, столкновение было ужасным.
Бронированный крейсер, несмотря на великолепную машину, едва-едва двигался вперед, как человек с растяжением связок.
Чтобы отремонтировать корабль, необходимо было добраться до порта, стать в сухой док и провести трудоемкие работы.
В данный момент следовало остерегаться сильного погружения, если вода начнет резко прибывать.
Пират тоже очутился в не слишком благоприятной ситуации. Флаксан, очевидно, переоценивал свои возможности. Нос «хищника», хотя и снабженный тараном, оказался смят: столкновение с мощным броневым щитом не могло остаться безнаказанным. Вдобавок сила противодействия оказалась велика, и чудесный тяговой двигатель вышел из строя.
Перед тараном Флаксан убрал часть парусов, чтобы не противодействовать работе двигателя. Сейчас же для обратного маневра и выхода в открытое море опять понадобились паруса.
— Право руля! — Флаксан. — Паруса поднять!
«Корабль-хищник» обладал огромной парусной поверхностью. Гнулись мачты, проседал нос, дрожал корпус. Внезапно судно приподнялось, точно скакун, вышедший на беговую дорожку, и заскользило по волнам, оставляя за собой белый пенный след.
Одновременно из труб «Эклера» вырвались клубы дыма: крейсер ринулся в погоню. Началось преследование.
Андре и доктор, возбужденные перипетиями драматической схватки, делились впечатлениями. Доктор без конца повторял: «На что рассчитывает противник, ведя себя столь нагло?» Гамен же думал совсем о другом.
— Если малыш, — бормотал он, — не покажется, значит, ему удалось убежать. Минутку!.. Там что-то болтается в воде. Да это же человек! Черт побери, от судьбы не уйти. Ну, этот хлебнет водички. Наверняка он один из приближенных Флаксана. Негодяй, должно быть, свалился в воду в момент столкновения. Однако даже если это один из презренных торговцев ручками к мотыгам (так на мерзком жаргоне работорговцы называют перевозимых ими чернокожих), я все равно не могу позволить ему утонуть.
— Фрике! — сказал до того молчавший Андре. — Фрике, оставайся на месте. Умоляю, без глупостей…
— Но, месье Андре, у этого мерзавца, может быть, удастся что-то узнать о Мажесте. И потом, я не могу спокойно глядеть, как гибнет человек. Это сильнее меня.
Смельчак-парижанин кинулся за борт, вновь вызвав восхищение окружающих.
Капитан оставался на мостике. Он одинаково любил всех своих матросов, а они бросались ради него в огонь и воду, однако Фрике был у него фаворитом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
— Жаль, не удалось ее задеть!
— Ай!.. Так вот куда попал враг! Скверно! — закончил речь гамен и помахал беретом прилетевшему от Флак-сана снаряду.
Снаряд системы Уитворта в это мгновение повредил три четверти внутреннего обвода поворотного круга. А один из осколков задел затвор двадцатисемисантиметрового орудия, обрекая мощную пушку «Эклера» на бездействие.
Невозможно было определить, какой именно ущерб нанесен «кораблю-хищнику». Ведь Флаксан сказал: «Заделаем пробоины». Мгновенно проделали процедуру, известную с древности, которой в совершенстве владели конопатчики прошлых времен.
Снаряд попал примерно на тридцать сантиметров ниже ватерлинии. В отверстие, естественно, равное калибру снаряда, то есть двадцати семи сантиметрам, хлынула вода. И хотя переборки на корабле были водонепроницаемые, немедленно открыли сливные люки. И вот появился марсовой с приспособлением, именуемым затычка, которое мы сейчас коротко опишем.
Затычка представляет собой деревянный брус в форме усеченного конуса любого размера. На вершине есть прочное кольцо, к нему прикреплена крепкая оттяжка и пробка величиной с кулак.
Поскольку пират прекрасно знал, каким вооружением оснащен «Эклер», у каждого из конопатчиков был целый набор затычек, соответствующий калибрам орудий крейсера.
По воле случая снаряд не задел дежурного конопатчика, находившегося в поврежденном отсеке. Вода била мощным потоком. Дежурный, не теряя ни секунды, схватил деревянную пробку, просунул руку в образовавшееся отверстие, протолкнул пробку наружу и закрепил кольцом. Затем стал вводить в пробоину затычку, но водой ее выбило. Однако снаружи на вахте стоял марсовой. Он выловил пробку и прочно ее закрепил.
Тут же на помощь пришли другие матросы: через отверстие кольца пропустили канат от лебедки. И общими усилиями создали такое натяжение, которое позволило мгновенно остановить поступление воды.
— Так-то, мой дорогой Казаван, видите, как все просто, — произнес Флаксан. — Старые методы всегда оказываются полезны.
— Вы правы, капитан.
— А поскольку пушка крейсера больше не стреляет, ясно: наш наводчик попал в цель. Теперь на абордаж! Тридцать пять атмосфер! — прокричал американец в акустическое устройство, сообщающееся с машиной.
— Похоже, — произнес первый помощник, — вы оставили идею идти на сближение под парусами.
— Да, это неосуществимо. Но ожидания ваши не будут напрасны.
Тридцать пять атмосфер!.. Что означала столь невероятная цифра? Не существует в настоящее время стационарного двигателя или локомобиля, способного поддерживать подобное давление.
Как бы невероятно, дико и безумно ни звучало это с точки зрения механики, факт остается фактом.
Вот «корабль-хищник» повернулся на три четверти круга и скорость его внезапно утроилась.
А «Эклер» запаздывал с маневром. Не хватало времени встать носом к противнику.
Пиратское судно неслось со скоростью снаряда. Флаксан не ошибся в расчетах. Столкновение было неизбежно! Все, что мог предпринять боевой корабль, — это выйти из опасного положения под прямым углом к оси нападающего судна. Пришлось запустить винты и повернуть штурвал в противоположном направлении.
Носовой таран «корабля-хищника» содрал три четверти брони и повредил борт.
Оба корабля замерли, словно два боксера, один из которых поражен нанесенным ударом, другой же обескуражен тем, что этот удар не свалил противника.
«Корабль-хищник» стал медленно отходить, не включая чудо-машину. «Эклер» же медленно оседал.
К счастью, у французского военного судна тоже были водонепроницаемые переборки. Брешь оказалась длинная и широкая. Вода мгновенно залила весь отсек. «Эклер», утяжеленный сверх всякой меры, стал крениться на левый борт; волны накатывали на палубу, и шпигаты еле справлялись со сбросом лишней воды.
Скорость крейсера значительно снизилась. Ранение было не смертельно, однако…
— Черт побери! Мы тяжело заболели, — точно обрисовал ситуацию Фрике. — А где мой младший брат? Конечно, Мажесте не так сообразителен, как я, но должен же он подать признаки жизни! Боже мой, а вдруг его ранило! Ах! Клянусь, я выгрызу сердце тому, кто дотронется до него хоть пальцем!
Как мы уже сказали, столкновение было ужасным.
Бронированный крейсер, несмотря на великолепную машину, едва-едва двигался вперед, как человек с растяжением связок.
Чтобы отремонтировать корабль, необходимо было добраться до порта, стать в сухой док и провести трудоемкие работы.
В данный момент следовало остерегаться сильного погружения, если вода начнет резко прибывать.
Пират тоже очутился в не слишком благоприятной ситуации. Флаксан, очевидно, переоценивал свои возможности. Нос «хищника», хотя и снабженный тараном, оказался смят: столкновение с мощным броневым щитом не могло остаться безнаказанным. Вдобавок сила противодействия оказалась велика, и чудесный тяговой двигатель вышел из строя.
Перед тараном Флаксан убрал часть парусов, чтобы не противодействовать работе двигателя. Сейчас же для обратного маневра и выхода в открытое море опять понадобились паруса.
— Право руля! — Флаксан. — Паруса поднять!
«Корабль-хищник» обладал огромной парусной поверхностью. Гнулись мачты, проседал нос, дрожал корпус. Внезапно судно приподнялось, точно скакун, вышедший на беговую дорожку, и заскользило по волнам, оставляя за собой белый пенный след.
Одновременно из труб «Эклера» вырвались клубы дыма: крейсер ринулся в погоню. Началось преследование.
Андре и доктор, возбужденные перипетиями драматической схватки, делились впечатлениями. Доктор без конца повторял: «На что рассчитывает противник, ведя себя столь нагло?» Гамен же думал совсем о другом.
— Если малыш, — бормотал он, — не покажется, значит, ему удалось убежать. Минутку!.. Там что-то болтается в воде. Да это же человек! Черт побери, от судьбы не уйти. Ну, этот хлебнет водички. Наверняка он один из приближенных Флаксана. Негодяй, должно быть, свалился в воду в момент столкновения. Однако даже если это один из презренных торговцев ручками к мотыгам (так на мерзком жаргоне работорговцы называют перевозимых ими чернокожих), я все равно не могу позволить ему утонуть.
— Фрике! — сказал до того молчавший Андре. — Фрике, оставайся на месте. Умоляю, без глупостей…
— Но, месье Андре, у этого мерзавца, может быть, удастся что-то узнать о Мажесте. И потом, я не могу спокойно глядеть, как гибнет человек. Это сильнее меня.
Смельчак-парижанин кинулся за борт, вновь вызвав восхищение окружающих.
Капитан оставался на мостике. Он одинаково любил всех своих матросов, а они бросались ради него в огонь и воду, однако Фрике был у него фаворитом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100