Вновь появляется растительность, хотя и скудная; это Лос-Орнос.
Наконец, на шестой день, путешественник не без глубокого удовлетворения узнает: всего лишь десять лье отделяют Лос-Орнос от города Санта-Роса-де-лос-Андес. Это конец пути. Обычная прогулка среди эвкалиптов, акаций и quillay (Quilloria saponaria), мыльного дерева, из экстракта которого изготовляют мыло, известное под названием «Панама».
И вот дорога становится ровной, остаются позади горы и появляются дома: это и есть Санта-Роса-де-лос-Ан-дес — приятный городок (всего двадцать пять тысяч жителей), откуда начинается железная дорога на Сантьяго, а оттуда к Тихому океану.
Это необычайное и жуткое зрелище мелькало мимо Фрике.
Он был занят управлением аэростата и не имел ни времени, ни желания разглядывать все эти невероятные красоты. У него была одна цель — подниматься до тех пор, пока высота подъема не совпадет с высотой гор, затем лететь горизонтально, перевалить через гребень и как можно скорее приземлиться по ту сторону хребта.
Парижанин, желая подниматься все выше и выше, продолжал держать перед носом Дочери Воздуха и Гладиатора все те же два куска мяса. Изголодавшиеся кондоры старались дотянуться до недосягаемой добычи.
Подъем продолжался часа три без рывков, без болтанки и качки. Гамен, однако, обдувался сильнейшим воздушным потоком, создаваемым гигантскими взмахами крыльев. Он начал задыхаться; вдобавок почувствовал ледяной холод.
Наконец Фрике удалось выйти на уровень самых высоких вершин, белеющих вечными снегами.
— Внимание! К повороту готовьсь!.. Лево руля!.. Вместе разом!..
Гамен медленно принялся спускать вниз обе приманки. Покорители воздуха, видя, что мясо находится в одной плоскости с ними, перестали набирать высоту.
Маневр увенчался полнейшим успехом, и гиганты повиновались, точно лошади, обученные слушаться легчайшего натяжения вожжей.
— Делаем поворот, как судно с двумя винтами!.. Браво!.. Так держать!.. По прибытии получите двойной рацион… Черт! Дышать нечем… Душно, как в котельной… Только здесь можно разводить белых медведей.
Кордильеры остались позади. Надо было спускаться. Задача в общем несложная. Два бифштекса медленно пошли вниз и замерли на расстоянии двадцати пяти сантиметров от птиц.
— Полегче, дорогие мои, полегче, — изнемогая от напряжения, командовал Фрике. — Дайте мне хоть вздохнуть! Вот так!.. Поспокойнее… Какого черта! Молодцы, отлично работаете… А вот вожжи натягивать не надо… Еще помедленнее. Я же устал, и кровь из носу хлещет, как говорится, фонтаном. А!.. Мы прибыли… и без потерь. Город! Черт! Какой маленький! Дома как зернышки проса. Тут есть железная дорога. Вижу паровозный дым.
В городе Санта-Роса-де-лос-Андес все были заинтригованы. Еще бы, какой-то неведомый аппарат появился из заоблачных высей со стороны главного хребта и, увеличиваясь в размерах, устремился к земле.
Из футляров было вынуто огромное количество биноклей, при этом кое-кто из ошеломленных владельцев, прильнувших к окулярам, тотчас же выронил их из рук.
Зрелище действительно потрясало. Никто не мог бы вообразить ничего подобного!
Люди начитанные — а среди горожан нашлись и такие — тут же припомнили басню остроумца Лафонтена «Черепаха и Две Утки». Фрике, скрюченный в гондоле, влекомой двумя птицами, напоминал милую черепаху, переносимую по воздуху услужливыми перепончатолапыми.
Две тысячи человек, толкая друг друга, давились у здания вокзала, когда гамен опускался на привокзальную площадь.
Невозможно описать энтузиазм встречавших. Чилийцы кричали во всю мочь, топали ногами, хлопали в ладоши; дамы и девушки бросали цветы. Одна находчивая женщина тут же угостила путешественника крепким бульоном, а начальник станции заставил его выпить большой, полный стакан старого французского вина, от чего у Фрике тотчас же глаза полезли на лоб.
Этот чиновник довольно прилично говорил по-французски. В двух словах воздухоплаватель рассказал о своих приключениях, а начальник станции старательно переводил его рассказ на испанский. Толпа все больше и больше проникалась драматизмом невероятного побега, и энтузиазм ее еще возрос.
— Спасибо, господа, тысячу раз спасибо за сердечную встречу! — произнес растроганный до глубины души гамен. — Еще одна минута — я в вашем распоряжении. Просто пора распрячь моих храбрых «коней». Мне их будет так не хватать!
Фрике вытащил нож и перерезал ремни упряжки. Кондоры же побежали прочь, хлопая крыльями; затем медленно поднялись вверх, описали круг, набрали высоту и исчезли из виду.
— Бедные, даже не позавтракали. Вид всего этого собрания лишил их аппетита, а я им так обязан!
Фрике оказали прямо-таки царское гостеприимство. Кормили до отвала и спать уложили в настоящую постель.
Наконец на следующий день юный парижанин уезжал на поезде в Сантьяго. Карманы его оттопыривались от солидной суммы, собранной по подписке городской знатью, и не было ни малейшего сходства между вчерашним изголодавшимся беглецом и джентльменом, похожим на министра, едущим в купе первого класса.
Через пять часов гамен прибыл в Сантьяго. Там его ждал сюрприз.
Начальник станции протелеграфировал французскому консулу и ввел его в курс дела. Представитель родины Фрике отправился встречать поезд. С ним были еще двое, они взволнованно ходили с места на место, останавливались, топтались на месте, а заслышав паровозный свисток, кинулись к составу.
Гамен вышел из вагона, внезапно побледнел, ноги его подкосились, изо рта вырвался сдавленный крик, перешедший в рыдания.
Четыре сильных руки подхватили и сжали юношу в мощных объятиях.
— Месье Андре!.. Мой дорогой доктор!..
— Фрике!.. Сын мой!.. Брат мой!.. Наконец-то ты отыскался!..
Трое мужчин — настоящих матросов, не правда ли? — рыдали, как дети.
— А Мажесте? — спросили доктор и Андре.
— Все еще во власти бандитов. Ничего, мы его вернем!.. Как я был прав, прокричав «Сантьяго»! Видите ли, пересекая Американский материк, я наткнулся на партизан. Обо всем знает мой друг Буало; он из тех людей, кто берется совершить невозможное. Я как-нибудь расскажу вам о нем, моем новом товарище. Я уверен: сейчас он пытается меня разыскать и выручить из индейского плена и в конце концов докопается до истины.
Уже на следующий день французы решили оповестить Буало о состоявшейся встрече троих друзей, рискнули послать с нарочным два письма, наугад, через поселения индейцев. И вот первый курьер, отплывший в Буэнос-Айрес, повез детальнейшее описание происшедших событий вместе с рекомендациями, как действовать, в послании назначалась встреча через три месяца.
Затем наши друзья составили план дальнейших действий и направились в город Вальпараисо, горячо поблагодарив консула за искреннее внимание и чистосердечную помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Наконец, на шестой день, путешественник не без глубокого удовлетворения узнает: всего лишь десять лье отделяют Лос-Орнос от города Санта-Роса-де-лос-Андес. Это конец пути. Обычная прогулка среди эвкалиптов, акаций и quillay (Quilloria saponaria), мыльного дерева, из экстракта которого изготовляют мыло, известное под названием «Панама».
И вот дорога становится ровной, остаются позади горы и появляются дома: это и есть Санта-Роса-де-лос-Ан-дес — приятный городок (всего двадцать пять тысяч жителей), откуда начинается железная дорога на Сантьяго, а оттуда к Тихому океану.
Это необычайное и жуткое зрелище мелькало мимо Фрике.
Он был занят управлением аэростата и не имел ни времени, ни желания разглядывать все эти невероятные красоты. У него была одна цель — подниматься до тех пор, пока высота подъема не совпадет с высотой гор, затем лететь горизонтально, перевалить через гребень и как можно скорее приземлиться по ту сторону хребта.
Парижанин, желая подниматься все выше и выше, продолжал держать перед носом Дочери Воздуха и Гладиатора все те же два куска мяса. Изголодавшиеся кондоры старались дотянуться до недосягаемой добычи.
Подъем продолжался часа три без рывков, без болтанки и качки. Гамен, однако, обдувался сильнейшим воздушным потоком, создаваемым гигантскими взмахами крыльев. Он начал задыхаться; вдобавок почувствовал ледяной холод.
Наконец Фрике удалось выйти на уровень самых высоких вершин, белеющих вечными снегами.
— Внимание! К повороту готовьсь!.. Лево руля!.. Вместе разом!..
Гамен медленно принялся спускать вниз обе приманки. Покорители воздуха, видя, что мясо находится в одной плоскости с ними, перестали набирать высоту.
Маневр увенчался полнейшим успехом, и гиганты повиновались, точно лошади, обученные слушаться легчайшего натяжения вожжей.
— Делаем поворот, как судно с двумя винтами!.. Браво!.. Так держать!.. По прибытии получите двойной рацион… Черт! Дышать нечем… Душно, как в котельной… Только здесь можно разводить белых медведей.
Кордильеры остались позади. Надо было спускаться. Задача в общем несложная. Два бифштекса медленно пошли вниз и замерли на расстоянии двадцати пяти сантиметров от птиц.
— Полегче, дорогие мои, полегче, — изнемогая от напряжения, командовал Фрике. — Дайте мне хоть вздохнуть! Вот так!.. Поспокойнее… Какого черта! Молодцы, отлично работаете… А вот вожжи натягивать не надо… Еще помедленнее. Я же устал, и кровь из носу хлещет, как говорится, фонтаном. А!.. Мы прибыли… и без потерь. Город! Черт! Какой маленький! Дома как зернышки проса. Тут есть железная дорога. Вижу паровозный дым.
В городе Санта-Роса-де-лос-Андес все были заинтригованы. Еще бы, какой-то неведомый аппарат появился из заоблачных высей со стороны главного хребта и, увеличиваясь в размерах, устремился к земле.
Из футляров было вынуто огромное количество биноклей, при этом кое-кто из ошеломленных владельцев, прильнувших к окулярам, тотчас же выронил их из рук.
Зрелище действительно потрясало. Никто не мог бы вообразить ничего подобного!
Люди начитанные — а среди горожан нашлись и такие — тут же припомнили басню остроумца Лафонтена «Черепаха и Две Утки». Фрике, скрюченный в гондоле, влекомой двумя птицами, напоминал милую черепаху, переносимую по воздуху услужливыми перепончатолапыми.
Две тысячи человек, толкая друг друга, давились у здания вокзала, когда гамен опускался на привокзальную площадь.
Невозможно описать энтузиазм встречавших. Чилийцы кричали во всю мочь, топали ногами, хлопали в ладоши; дамы и девушки бросали цветы. Одна находчивая женщина тут же угостила путешественника крепким бульоном, а начальник станции заставил его выпить большой, полный стакан старого французского вина, от чего у Фрике тотчас же глаза полезли на лоб.
Этот чиновник довольно прилично говорил по-французски. В двух словах воздухоплаватель рассказал о своих приключениях, а начальник станции старательно переводил его рассказ на испанский. Толпа все больше и больше проникалась драматизмом невероятного побега, и энтузиазм ее еще возрос.
— Спасибо, господа, тысячу раз спасибо за сердечную встречу! — произнес растроганный до глубины души гамен. — Еще одна минута — я в вашем распоряжении. Просто пора распрячь моих храбрых «коней». Мне их будет так не хватать!
Фрике вытащил нож и перерезал ремни упряжки. Кондоры же побежали прочь, хлопая крыльями; затем медленно поднялись вверх, описали круг, набрали высоту и исчезли из виду.
— Бедные, даже не позавтракали. Вид всего этого собрания лишил их аппетита, а я им так обязан!
Фрике оказали прямо-таки царское гостеприимство. Кормили до отвала и спать уложили в настоящую постель.
Наконец на следующий день юный парижанин уезжал на поезде в Сантьяго. Карманы его оттопыривались от солидной суммы, собранной по подписке городской знатью, и не было ни малейшего сходства между вчерашним изголодавшимся беглецом и джентльменом, похожим на министра, едущим в купе первого класса.
Через пять часов гамен прибыл в Сантьяго. Там его ждал сюрприз.
Начальник станции протелеграфировал французскому консулу и ввел его в курс дела. Представитель родины Фрике отправился встречать поезд. С ним были еще двое, они взволнованно ходили с места на место, останавливались, топтались на месте, а заслышав паровозный свисток, кинулись к составу.
Гамен вышел из вагона, внезапно побледнел, ноги его подкосились, изо рта вырвался сдавленный крик, перешедший в рыдания.
Четыре сильных руки подхватили и сжали юношу в мощных объятиях.
— Месье Андре!.. Мой дорогой доктор!..
— Фрике!.. Сын мой!.. Брат мой!.. Наконец-то ты отыскался!..
Трое мужчин — настоящих матросов, не правда ли? — рыдали, как дети.
— А Мажесте? — спросили доктор и Андре.
— Все еще во власти бандитов. Ничего, мы его вернем!.. Как я был прав, прокричав «Сантьяго»! Видите ли, пересекая Американский материк, я наткнулся на партизан. Обо всем знает мой друг Буало; он из тех людей, кто берется совершить невозможное. Я как-нибудь расскажу вам о нем, моем новом товарище. Я уверен: сейчас он пытается меня разыскать и выручить из индейского плена и в конце концов докопается до истины.
Уже на следующий день французы решили оповестить Буало о состоявшейся встрече троих друзей, рискнули послать с нарочным два письма, наугад, через поселения индейцев. И вот первый курьер, отплывший в Буэнос-Айрес, повез детальнейшее описание происшедших событий вместе с рекомендациями, как действовать, в послании назначалась встреча через три месяца.
Затем наши друзья составили план дальнейших действий и направились в город Вальпараисо, горячо поблагодарив консула за искреннее внимание и чистосердечную помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100