– Нет. По купчей он заплатил чистоганом. Больше ничего не слыхал.
Говорят, он здорово нажился на рыбе. А теперь поселится здесь и откроет торговлю.
– Ну, откроет торговлю?
– Да, так говорят.
– Вот что – откроет торговлю!
Это была самая важная новость, и оба соседа обсуждали ее на все лады, пока ехали остававшуюся до Селланро милю. То была большая новость, пожалуй, величайшая во всей истории этих мест, было о чем поговорить. С кем станет торговать новосел? С восемью хуторами на казенной земле? Или же он рассчитывает на покупателей из села? Во всяком случае, торговое место приобретает значение, может быть, оно ускорит рост заселения, участки, вероятно, поднимутся в цене, почем знать.
Они обсуждали и так и этак и не могли наговориться! Интересы и цели этих двоих людей были столь же важны, как интересы и цели других людей; пустошь была их мир, труд, времена года и урожай – переживаемые ими события и приключения. Разве в такой жизни не бывает волнений? О, еще сколько!
Частенько приходилось им спать одним глазом, частенько забывать за работой о еде. Они справлялись с этим, здоровья у них хватало, чтобы пролежать семь часов под огромным деревом, это не вредило их жизни, если руки и ноги оставались целы. Мир без широкого простора, без перспектив? Так! Но какой мир перспектив открывало это «Великое» с торговой лавкой посреди пустоши!
Люди обсуждали это событие до Рождества…
Аксель получил письмо, большое письмо со львом, от казны: ему предлагалось отобрать у Бреде Ольсена телеграфные провода и телеграф, материалы и инструмент и принять на себя надзор за линией с нового года.
Глава IV
По болотам тянется целый обоз, это везут в пустошь постройки новоселу, воз за возом, много дней. Возы сваливают на месте, которое будет называться «Великое»; со временем оно, пожалуй, таким и будет: четверо рабочих уже сейчас трудятся в горах, выбирая камни на ограду и два погреба.
А возы все едут и едут. Каждое бревно пригнано заранее, весной их останется только собрать, все рассчитано до тонкости, бревна помечены номерами, не забыта ни одна дверь, ни одно окно, ни одно цветное стеклышко для веранды. А однажды привезли огромный воз кольев. Это еще что? Один из соседей ниже Брейдаблика знает, он родом с юга и видал там такое:
– Это садовая решетка, – говорит он.
Стало быть, новосел хочет развести в пустоши сад, большой сад.
Признак хороший, никогда не бывало такой езды по болотам, и многие, у кого были лошади, зашибли на возке порядочную деньгу. Обсуждали и это: появились виды на заработок и в будущем, торговец будет получать товары, и местные и из-за границы, ему придется возить их к себе с моря на многих подводах.
Похоже было, что здесь все становится на широкую ногу. Приехал молодой начальник или доверенный, распоряжавшийся возкой, он был франт, и ему все казалось, что мало лошадей, хотя возить оставалось совсем не так уж много.
– Да ведь, возить осталось не много, – сказали ему.
– А товары-то! – отвечал он.
Сиверт из Селланро ехал домой, по обыкновению, порожняком, и доверенный крикнул ему:
– Ты едешь порожняком? Почему ты не взял клади до «Великого»?
– Я бы взял, да не знал, – отвечал Сиверт. – Он из Селланро, у них две лошади! – шепнул кто-то.
– У вас две лошади? – спросил доверенный. Тащи обеих сюда, повози нам, заработаешь денег!
– Оно бы неплохо, – ответил Сиверт, – да как раз сейчас нам недосуг.
– Недосуг заработать деньги! – воскликнул доверенный. Да, в Селланро не всегда могли свободно располагать временем, дома было столько дела. А теперь они впервые даже наняли работников, двух каменщиков-шведов, которые взрывали камень для постройки скотного двора.
Этот скотный двор много лет был мечтой Исаака, землянка стала плоха и тесна для скотины, надо было построить каменный скотный двор с двойными стенами и хорошим подпольем для навоза. Но на очереди стояло так много дел, одно постоянно тащило за собой другое, стройке не предвиделось конца. У него имелась лесопилка и мельница, и летний хлев, а кузница разве не нужна?
Хоть совсем маленькая, на случай, на самый крайний случай; покривится лемех или потребуется перековать пару подков – до села так далеко. Стало быть, уж это-то ему надо было завести; горн и маленькую кузницу. В общем, в Селланро набралось очень много больших и маленьких строений.
Хозяйство растет и растет, никак не обойтись без работницы, и Иенсина живет у них и лето и зиму. Отец ее, кузнец, время от времени спрашивает, скоро ли она вернется, но не слишком настаивает, он очень уступчив, и, должно быть, не без задней мысли. Селланро расположено высоко в горах, надо всеми хуторами, и все растет, растет по части строений и разделанной земли, а люди все те же. Лопари больше не проходят здесь и не располагаются хозяевами на усадьбе, это прекратилось давным-давно. Лопари проходят не часто, они предпочитают сделать большой крюк и обойти усадьбу стороной, и, во всяком случае, никогда уже не заходят в избу, а останавливаются снаружи, если вообще останавливаются. Лопари бродят по окраинам, впотьмах, дайте им свет и воздух, и они зачахнут, как черви и нечисть. Изредка теленок и барашек пропадают с выгона в Селланро, где-нибудь на далекой опушке. С этими ничего не поделать, Разумеется, Селланро может выдержать потерю, А Сиверт, если б и умел стрелять, так у него нет ружья, да он и не умеет стрелять, он совсем не вояка, а весельчак, большой шутник:
– Да ведь, лопари-то наверно заколдованные! – говорит он. Селланро может выдержать мелкие пропажи скотины, потому что оно велико и сильно, но и там не обходится без забот и огорчений, о нет! Ингер на весь год одинаково довольна собой и жизнью; она когда-то совершила большое путешествие и тогда, должно быть, подхватила что-то вроде злой тоски. Тоска эта проходит, потом опять возвращается. Ингер усердно работает и весела, как в лучшую свою пору, она красивая и здоровая жена для своего мужа, для мельничного жернова, но разве она не сохранила воспоминаний о Тронгейме? Никогда не мечтает? Kак же, особенно зимою. Временами в ней вспыхивает чертовское веселье и живость, но танцевать одна она не может, и бала никакого не выходит. Мрачные мысли и молитвенник? Ох да, еще бы! Но Богу известно, что и кое-что другое тоже великолепно и превосходно. Она научилась быть неприхотливой, шведы– каменщики как ни как – чужие люди и незнакомые голоса на усадьбе, но они – пожилые и тихие мужчины, не играют, а работают. Но все-таки это лучше, чем ничего, они вносят оживление, один чудесно поет, сидя на камне. Ингер иногда выходит и слушает. Его зовут Яльмар.
Но и помимо этого не все хорошо и благополучно в Селланро. Вот, например, большая незадача с Елисеем. От него получилось письмо, что место его у инженера упразднено, но он должен получить другое, надо только подождать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97