Джек Тиг уже заподозрил, что подделка была моих рук делом, и я представил образцы почерка федеральному суду присяжных. Даже новичок мог заметить естественное сходство между моим почерком и рукой Ховарда Хьюза. В конце января, когда федеральная прокуратура впервые решила объединить расследование с окружным прокурором Нью-Йорка, основным подозреваемым в деле о фальсификации почерка был Элмер де Гори, мой бывший друг, герой "Подделки!" и главный имитатор столетия. Федеральные следователи забросили широкую сеть. Как сказал Роберт Морвилло, они сгенерировали теорию, согласно которой у меня был соучастник либо в "Макгро-Хилл", либо в "Тайм". Но потом упростили дело, решив, что именно у меня находится ключ ко всем тайнам, и бросили все усилия на то, чтобы заставить меня прийти в суд и рассказать свою историю.
Ленни Ньюмен, казалось, все еще сомневался, что именно я написал все письма. В конце концов, как отметил год назад, еще в январе, Дик, подделка документов - это профессия. Нельзя просто взять ручку и один образец почерка и написать восемнадцать страниц текста, которые были бы признаны подлинными двумя знаменитыми фирмами, занимавшимися исследованием почерков. Ньюмен смотрел на меня, насупив брови:
- А сколько времени ушло на то, чтобы написать письмо на девять страниц от Хьюза Хэрольду Макгро?
- Не очень много. Может, час или чуть меньше.
- Наши эксперты говорят, что осуществить это на практике невозможно. Сколько черновиков вы сделали?
- Только один.
Ньюмен поднял бровь:
- Вы это серьезно?
- Нет, я тут шутки шучу. Дайте мне лист разлинованной бумаги.
Чак Клеймен, помощник Ньюмена, дал мне бумагу.
- Просто письмо самому себе, - сказал Ньюмен. - Подпишите его "Ховард Хьюз".
Примостив бумагу на колене, я нацарапал короткое послание, снова дав себе разрешение от Ховарда предложить его автобиографию "Макгро-Хилл". Ньюмен моргнул, затем показал письмо Клеймену.
- Я тоже хочу копию, - сказал Джек Тиг. - Хочу показать нашему эксперту в Вашингтоне.
Я написал еще одно письмо. Тиг щелкнул языком и вручил его Генри Патцелу-третьему, самому молодому из помощников федерального прокурора. Патцел позднее повесит его в рамочке на стену своего офиса на площади Фоули. Около шести часов, почти в конце нашего долгого разговора, мы подошли к истории с телефонным разговором Ховарда Хьюза с семью обозревателями.
- Почему, черт возьми, вы не сказали, что звонил именно Хьюз? - спросил меня Джек Тиг. - Это дало бы вам определенный шанс.
- Как-то не пришло в голову, - ответил я.
- Разве вы не узнали его голос? - спросил озадаченный Генри Патцел.
Все засмеялись, а Патцел слегка покраснел, но отнесся к faux pas со своим обычным добродушным юмором. Мы пожали друг другу руки и решили считать дело законченным.
Мы встретились еще один раз; на сей раз к нашим посиделкам подключили Дика. В этот раз нас гоняли туда-сюда по рукописи, а мы вспоминали, откуда взяли каждый случай.
- Вот это мы взяли в архиве "Тайм-Лайф", - отвечал я или Дик. - Это было в манускрипте Дитриха, но в другой форме. Вот это - вообще полный бред, сами выдумали на досуге.
Последняя реплика раздавалось наиболее часто и неизбежно вызывала приступы смеха у Морвилло и изумленные кивки у Тига и Патцела.
Уже в конце встречи Тиг сказал мне:
- Чего я не понимаю, так это почему вы так мило обошлись с Джоном Мейером - назвали его "приятным кретином"?
- Это был не Джон Мейер, а Джонни Мейер, человек Хьюза по связям с общественностью во время войны.
- Нет, - настаивал Тиг, - это был именно тот Мейер. У меня нет с собой тех страниц, но я совершенно уверен, я все читал.
- Но я написал их, Джек. Вы ошибаетесь.
Тиг улыбнулся неестественной улыбкой:
- Нет уж. Это был Джон Мейер, тот самый, что собирается стать сенатором в Неваде.
- Ставлю год своего будущего срока.
Мори разинул рот от удивления, а Морвилло подпрыгнул в кресле:
- Я все проверю в офисе Нессена, у меня есть копия.
Я оказался прав, позвал Тига и прочел ему абзац.
- Но я могу понять, почему вы ошиблись, - утешил его я, - поэтому не буду просить у вас целый год. Только шесть месяцев.
Воцарилось смущенное молчание, затем Тиг мягко сказал:
- Клифф, если бы это было в моей власти, я бы вам их дал.
* * *
Потом мы предстали перед федеральным и окружным судами присяжных и повторили свою историю, на сей раз под присягой. Долгие, унылые часы mea culpa наконец оживились, когда федеральный суд позволил Эдит покинуть зал заседаний. Она уже закончила свой подробный отчет о поездках в Цюрих, а больше ничего не знала. Джек Тиг приказал главе присяжных проводить ее, и тот сказал:
- С вас снимается обвинение, миссис Хьюз.
Глава 22
Виновны, ваша честь
Четверг, 9 марта, день вынесения приговора. За сутки до этой даты "Макгро-Хилл" планировало выпустить в свет "Автобиографию Ховарда Хьюза".
День начался с рева Барни, нытья Недски и моей попытки забраться обратно под одеяло из страха перед неизбежным.
Мори и Фил должны были забрать нас в девять тридцать и доставить в здание федерального суда. Там нам должны были зачитать целый букет обвинений: сговор с целью мошенничества, подделка документов, использование инструментов для изготовления фальшивок, мошенничество с почтовыми отправлениями и лжесвидетельство. В девять часов, когда я сонно жевал пирог и потягивал кофе, пришел Дик. Он был одет в то, что называл "костюмом для суда", - черный однобортный костюм, белая рубашка и черный галстук. Так получилось, это был его единственный костюм.
- У меня есть ответ на вопрос.
- На какой вопрос? - пробормотал я.
- Прошлой ночью ты спросил, как же подстригать в тюрьме ногти, если пилочку для ногтей иметь запрещено.
- Ага. Ну и как?
- Царапать стены. - Он хохотал до тех пор, пока дрожащими пальцами не запихнул в рот кусок пирога.
- Merde, - сказала Эдит.
Я вздрогнул, а присутствовавшая при этом няня посмотрела на Дика так, словно он лишился разума. В каком-то смысле так оно и было.
Дик упоминался в федеральном обвинительном заключении только как сообщник. Он отправился пешком в офис Сарноффа на 41-й улице. Оттуда они должны были поехать к зданию суда, а там Дик, Эдит и я признаем себя виновными в воровстве, сговоре и множестве других преступлений. Таким образом, требования "тела" со стороны федеральных властей и властей штата будут удовлетворены, хотя, поскольку Дик весил больше меня где-то фунтов на семьдесят, штат Нью-Йорк получал за свои деньги гораздо больше.
Нас с Эдит официально обвинили перед лицом судьи Джона М. Канеллы Западного округа города Нью-Йорка, но это было лишь вступление. На самом деле Эдит арестовали еще две недели назад, основываясь на угрозе экстрадиции, исходящей из Швейцарии. Сумма установленного штрафа составляла двести пятьдесят тысяч, а ее передвижения ограничивались Нью-Йорком и Коннектикутом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
Ленни Ньюмен, казалось, все еще сомневался, что именно я написал все письма. В конце концов, как отметил год назад, еще в январе, Дик, подделка документов - это профессия. Нельзя просто взять ручку и один образец почерка и написать восемнадцать страниц текста, которые были бы признаны подлинными двумя знаменитыми фирмами, занимавшимися исследованием почерков. Ньюмен смотрел на меня, насупив брови:
- А сколько времени ушло на то, чтобы написать письмо на девять страниц от Хьюза Хэрольду Макгро?
- Не очень много. Может, час или чуть меньше.
- Наши эксперты говорят, что осуществить это на практике невозможно. Сколько черновиков вы сделали?
- Только один.
Ньюмен поднял бровь:
- Вы это серьезно?
- Нет, я тут шутки шучу. Дайте мне лист разлинованной бумаги.
Чак Клеймен, помощник Ньюмена, дал мне бумагу.
- Просто письмо самому себе, - сказал Ньюмен. - Подпишите его "Ховард Хьюз".
Примостив бумагу на колене, я нацарапал короткое послание, снова дав себе разрешение от Ховарда предложить его автобиографию "Макгро-Хилл". Ньюмен моргнул, затем показал письмо Клеймену.
- Я тоже хочу копию, - сказал Джек Тиг. - Хочу показать нашему эксперту в Вашингтоне.
Я написал еще одно письмо. Тиг щелкнул языком и вручил его Генри Патцелу-третьему, самому молодому из помощников федерального прокурора. Патцел позднее повесит его в рамочке на стену своего офиса на площади Фоули. Около шести часов, почти в конце нашего долгого разговора, мы подошли к истории с телефонным разговором Ховарда Хьюза с семью обозревателями.
- Почему, черт возьми, вы не сказали, что звонил именно Хьюз? - спросил меня Джек Тиг. - Это дало бы вам определенный шанс.
- Как-то не пришло в голову, - ответил я.
- Разве вы не узнали его голос? - спросил озадаченный Генри Патцел.
Все засмеялись, а Патцел слегка покраснел, но отнесся к faux pas со своим обычным добродушным юмором. Мы пожали друг другу руки и решили считать дело законченным.
Мы встретились еще один раз; на сей раз к нашим посиделкам подключили Дика. В этот раз нас гоняли туда-сюда по рукописи, а мы вспоминали, откуда взяли каждый случай.
- Вот это мы взяли в архиве "Тайм-Лайф", - отвечал я или Дик. - Это было в манускрипте Дитриха, но в другой форме. Вот это - вообще полный бред, сами выдумали на досуге.
Последняя реплика раздавалось наиболее часто и неизбежно вызывала приступы смеха у Морвилло и изумленные кивки у Тига и Патцела.
Уже в конце встречи Тиг сказал мне:
- Чего я не понимаю, так это почему вы так мило обошлись с Джоном Мейером - назвали его "приятным кретином"?
- Это был не Джон Мейер, а Джонни Мейер, человек Хьюза по связям с общественностью во время войны.
- Нет, - настаивал Тиг, - это был именно тот Мейер. У меня нет с собой тех страниц, но я совершенно уверен, я все читал.
- Но я написал их, Джек. Вы ошибаетесь.
Тиг улыбнулся неестественной улыбкой:
- Нет уж. Это был Джон Мейер, тот самый, что собирается стать сенатором в Неваде.
- Ставлю год своего будущего срока.
Мори разинул рот от удивления, а Морвилло подпрыгнул в кресле:
- Я все проверю в офисе Нессена, у меня есть копия.
Я оказался прав, позвал Тига и прочел ему абзац.
- Но я могу понять, почему вы ошиблись, - утешил его я, - поэтому не буду просить у вас целый год. Только шесть месяцев.
Воцарилось смущенное молчание, затем Тиг мягко сказал:
- Клифф, если бы это было в моей власти, я бы вам их дал.
* * *
Потом мы предстали перед федеральным и окружным судами присяжных и повторили свою историю, на сей раз под присягой. Долгие, унылые часы mea culpa наконец оживились, когда федеральный суд позволил Эдит покинуть зал заседаний. Она уже закончила свой подробный отчет о поездках в Цюрих, а больше ничего не знала. Джек Тиг приказал главе присяжных проводить ее, и тот сказал:
- С вас снимается обвинение, миссис Хьюз.
Глава 22
Виновны, ваша честь
Четверг, 9 марта, день вынесения приговора. За сутки до этой даты "Макгро-Хилл" планировало выпустить в свет "Автобиографию Ховарда Хьюза".
День начался с рева Барни, нытья Недски и моей попытки забраться обратно под одеяло из страха перед неизбежным.
Мори и Фил должны были забрать нас в девять тридцать и доставить в здание федерального суда. Там нам должны были зачитать целый букет обвинений: сговор с целью мошенничества, подделка документов, использование инструментов для изготовления фальшивок, мошенничество с почтовыми отправлениями и лжесвидетельство. В девять часов, когда я сонно жевал пирог и потягивал кофе, пришел Дик. Он был одет в то, что называл "костюмом для суда", - черный однобортный костюм, белая рубашка и черный галстук. Так получилось, это был его единственный костюм.
- У меня есть ответ на вопрос.
- На какой вопрос? - пробормотал я.
- Прошлой ночью ты спросил, как же подстригать в тюрьме ногти, если пилочку для ногтей иметь запрещено.
- Ага. Ну и как?
- Царапать стены. - Он хохотал до тех пор, пока дрожащими пальцами не запихнул в рот кусок пирога.
- Merde, - сказала Эдит.
Я вздрогнул, а присутствовавшая при этом няня посмотрела на Дика так, словно он лишился разума. В каком-то смысле так оно и было.
Дик упоминался в федеральном обвинительном заключении только как сообщник. Он отправился пешком в офис Сарноффа на 41-й улице. Оттуда они должны были поехать к зданию суда, а там Дик, Эдит и я признаем себя виновными в воровстве, сговоре и множестве других преступлений. Таким образом, требования "тела" со стороны федеральных властей и властей штата будут удовлетворены, хотя, поскольку Дик весил больше меня где-то фунтов на семьдесят, штат Нью-Йорк получал за свои деньги гораздо больше.
Нас с Эдит официально обвинили перед лицом судьи Джона М. Канеллы Западного округа города Нью-Йорка, но это было лишь вступление. На самом деле Эдит арестовали еще две недели назад, основываясь на угрозе экстрадиции, исходящей из Швейцарии. Сумма установленного штрафа составляла двести пятьдесят тысяч, а ее передвижения ограничивались Нью-Йорком и Коннектикутом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117