Есть ли на двери мины или сигнализация — не могу сказать.
— О'кей! Когда второй взвод покинет дымоход, открывай дверь и… тогда увидим…
— Слушаюсь! — ответил командир взвода и передал телефон стоящему рядом связисту.
— Как получилось, что мы раньше никогда не тренировались для подобных дел? — спросил тот.
— Думаю, потому, что подобных ситуаций раньше никогда не было, — ответил командир.
* * *
В 5.35 командир отряда снайперов спецназа поднял трубку телефона в кабинете на десятом этаже Рокфеллеровского центра. В трубке раздался тихий, но решительный голос Беллини:
— Бегущий бык, — произнес он заранее обусловленный пароль. — Шестьдесят секунд.
Офицер подтвердил, что понял команду, повесил трубку, глубоко вздохнул и нажал кнопку двусторонней связи со своими снайперами, подав сигнал тревоги.
Четырнадцать снайперов быстро подбежали к семи окнам, расположенным прямо напротив слуховых окон башен собора, выходящих на Пятую авеню, и пригнулись под подоконниками. Прозвучал новый сигнал — снайперы поднялись, открыли рамы и поудобнее пристроили свои винтовки на холодные каменные выступы. Командир внимательно следил за секундной стрелкой часов. Наконец отдал приказ открыть огонь.
Одновременно из четырнадцати винтовок с глушителями раздались негромкие хлопки, до командира донеслось лязганье затворов, секунда-другая — и снова залп, а затем снайперы повели одиночный огонь по своему усмотрению. Стреляные медные гильзы бесшумно падали на дорогие ковры…
* * *
Брайен Флинн взглянул на экран телевизора, стоявшего на полу кафедры. Он увидел колокольную башню и промелькнувшую фигуру Маллинса, освещенную голубоватыми бликами фонарей, лицо которого перекосила гримаса. Изображение переместилось на южную башню, где засел Дивайн, камера задержалась на его скучающей физиономии. Звук был приглушен, но Флинн все же слышал монотонный голос репортера — тот откровенно тянул время. Все казалось привычным, но вот на экране опять показалась башня Маллинса, и Флинн заметил дрожащее мелькание света из высокого розового окна, которое должно было быть темным. Казалось, что показали повтор того, что происходило еще вечером. В тревоге Флинн схватился за телефонную трубку.
* * *
Из соседних зданий за собором следила в бинокли добрая дюжина наблюдателей — пособников фениев.
Один из них заметил движение у выхода печной трубы. Второй увидел, что в Рокфеллеровском центре открыт целый ряд окон. Сразу же в сторону башен собора направились тревожные сигналы стробоскопических фонарей.
* * *
Рори Дивайн опустился на колени у каменного выступа и стал согревать дыханием закоченевшие пальцы. Винтовку он держал на запястьях рук. Внезапно он уловил сигналы стробоскопических фонарей, а затем увидел и вспышки выстрелов из окон здания напротив.
Он схватился за телефон, и в то же мгновение раздался звонок. Прежде чем он успел поднять трубку, осколки разбитого камня брызнули ему в лицо. Темная комната башни наполнилась резкими звуками и металлическим стуком пуль о медные рамы распахнутых слуховых окон.
Одна пуля попала в бронекуртку Дивайна, заставив его отпрянуть назад. Но в то же мгновение он ощутил, как другая прошила ему горло, а попавшую рикошетом в лоб пулю он уже не почувствовал.
* * *
Дональд Маллинс стоял у восточной стены звонницы с видом на Ист-ривер. Он не отрываясь глядел на реку, пытаясь не прозевать восхода солнца со стороны Лонг-Айленда. Он почти убедил себя, что штурма не будет, а когда раздался телефонный звонок, подумал, что это звонит Флинн, чтобы поздравить с победой фениев.
Неожиданно из окна «Уолдорф-Астории» вылетел стробоскопический свет, и сердце Маллинса болезненно сжалось. Он услышал звонкий одинокий удар колокола и резко обернулся. Вспышки выстрелов ровной полосой бежали из окон здания на той стороне улицы, а в отдалении замелькали огоньки стробоскопических фонарей; однако такие предупредительные сигналы подавались всю ночь, поэтому он не придал им значения. Но вот сразу несколько пуль стукнулись в его бронежилет так, что у него даже перехватило дыхание и он упал на пол.
Вскочив, Маллинс бросился к телефону, который все еще продолжал звонить. Одна пуля раздробила ему локоть, другая пронзила руку. Винтовка, выскользнув из рук, стукнулась о холодный пол. Он услышал свист пуль, а затем почувствовал, как у него раскалывается голова.
Маллинс пошатнулся от нестерпимой боли и ухватился за веревки колокола, свешивающиеся из открытого люка. Он понял, что падает, а сил у него нет, чтобы удержаться за веревки…
* * *
Отец Мёрфи прислонился к холодной железной лестнице в колокольне, теряя сознание от усталости. Но внезапно раздавшийся звон колокола привел его в чувство и заставил поднять глаза наверх. Он увидел Маллинса, падающего из звонницы. Инстинктивно священник вытянул руки, чтобы поддержать падающего человека и уберечь его от удара о железную площадку лестницы.
По счастью, Маллинс не угодил в открытый лестничный пролет, а упал на пол, все время крича от нестерпимой боли. Вскочив на ноги, он закружился по комнате, обхватив ладонями лицо, а кровь ручьями текла между его пальцев. Он, шатаясь, двинулся прямо к восточной стене башни и, наклонившись вперед, вывалился через разбитое окно и грохнулся на крышу северо-восточного трифория с высоты по меньшей мере трех этажей.
Отец Мёрфи попытался осознать эту сюрреалистическую сцену, которая пронеслась сейчас перед его полубессознательным взором. Несколько раз он крепко зажмурился и уставился прямо перед собой на разбитое окно.
* * *
Абби Боланд показалось, что на крыше трифория позади нее послышался какой-то глухой удар, и она замерла, пытаясь уловить малейшее движение.
* * *
Лири показалось, что он услышал звук колокола, донесшийся из звонницы. Он напрягся и замер, ожидая, не раздастся ли вслед другой звук.
* * *
Флинн непрерывно вызывал по телефону:
— Южная башня! Северная башня! Ответьте!
* * *
Сидящий в дымоходе связист соединил командиров первого и второго взводов с Беллини и услышал, как тот приказал:
— Обе башни зачищены. Начинайте!
Командир второго взвода выбросил из печной трубы веревку и вылез наружу на холодный воздух. Если бы спецназовцы лезли на крышу по залитым светом стенам собора, то наблюдатели фениев в соседних зданиях сразу заметили бы их. Но командир взвода спустился по веревке с неосвещенной стороны и приземлился на темную крышу северного трифория, а вслед за ним это проделали еще десять бойцов его штурмовой группы. По низкой крыше они быстро подбежали к высокому шпилю, возвышающемуся между двумя большими окнами внутренней галереи. Там, как и говорил Стиллвей, в стену были вделаны железные скобы, по ним они забрались на высокую крышу, откуда уже было видно предрассветное просветлевшее небо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159
— О'кей! Когда второй взвод покинет дымоход, открывай дверь и… тогда увидим…
— Слушаюсь! — ответил командир взвода и передал телефон стоящему рядом связисту.
— Как получилось, что мы раньше никогда не тренировались для подобных дел? — спросил тот.
— Думаю, потому, что подобных ситуаций раньше никогда не было, — ответил командир.
* * *
В 5.35 командир отряда снайперов спецназа поднял трубку телефона в кабинете на десятом этаже Рокфеллеровского центра. В трубке раздался тихий, но решительный голос Беллини:
— Бегущий бык, — произнес он заранее обусловленный пароль. — Шестьдесят секунд.
Офицер подтвердил, что понял команду, повесил трубку, глубоко вздохнул и нажал кнопку двусторонней связи со своими снайперами, подав сигнал тревоги.
Четырнадцать снайперов быстро подбежали к семи окнам, расположенным прямо напротив слуховых окон башен собора, выходящих на Пятую авеню, и пригнулись под подоконниками. Прозвучал новый сигнал — снайперы поднялись, открыли рамы и поудобнее пристроили свои винтовки на холодные каменные выступы. Командир внимательно следил за секундной стрелкой часов. Наконец отдал приказ открыть огонь.
Одновременно из четырнадцати винтовок с глушителями раздались негромкие хлопки, до командира донеслось лязганье затворов, секунда-другая — и снова залп, а затем снайперы повели одиночный огонь по своему усмотрению. Стреляные медные гильзы бесшумно падали на дорогие ковры…
* * *
Брайен Флинн взглянул на экран телевизора, стоявшего на полу кафедры. Он увидел колокольную башню и промелькнувшую фигуру Маллинса, освещенную голубоватыми бликами фонарей, лицо которого перекосила гримаса. Изображение переместилось на южную башню, где засел Дивайн, камера задержалась на его скучающей физиономии. Звук был приглушен, но Флинн все же слышал монотонный голос репортера — тот откровенно тянул время. Все казалось привычным, но вот на экране опять показалась башня Маллинса, и Флинн заметил дрожащее мелькание света из высокого розового окна, которое должно было быть темным. Казалось, что показали повтор того, что происходило еще вечером. В тревоге Флинн схватился за телефонную трубку.
* * *
Из соседних зданий за собором следила в бинокли добрая дюжина наблюдателей — пособников фениев.
Один из них заметил движение у выхода печной трубы. Второй увидел, что в Рокфеллеровском центре открыт целый ряд окон. Сразу же в сторону башен собора направились тревожные сигналы стробоскопических фонарей.
* * *
Рори Дивайн опустился на колени у каменного выступа и стал согревать дыханием закоченевшие пальцы. Винтовку он держал на запястьях рук. Внезапно он уловил сигналы стробоскопических фонарей, а затем увидел и вспышки выстрелов из окон здания напротив.
Он схватился за телефон, и в то же мгновение раздался звонок. Прежде чем он успел поднять трубку, осколки разбитого камня брызнули ему в лицо. Темная комната башни наполнилась резкими звуками и металлическим стуком пуль о медные рамы распахнутых слуховых окон.
Одна пуля попала в бронекуртку Дивайна, заставив его отпрянуть назад. Но в то же мгновение он ощутил, как другая прошила ему горло, а попавшую рикошетом в лоб пулю он уже не почувствовал.
* * *
Дональд Маллинс стоял у восточной стены звонницы с видом на Ист-ривер. Он не отрываясь глядел на реку, пытаясь не прозевать восхода солнца со стороны Лонг-Айленда. Он почти убедил себя, что штурма не будет, а когда раздался телефонный звонок, подумал, что это звонит Флинн, чтобы поздравить с победой фениев.
Неожиданно из окна «Уолдорф-Астории» вылетел стробоскопический свет, и сердце Маллинса болезненно сжалось. Он услышал звонкий одинокий удар колокола и резко обернулся. Вспышки выстрелов ровной полосой бежали из окон здания на той стороне улицы, а в отдалении замелькали огоньки стробоскопических фонарей; однако такие предупредительные сигналы подавались всю ночь, поэтому он не придал им значения. Но вот сразу несколько пуль стукнулись в его бронежилет так, что у него даже перехватило дыхание и он упал на пол.
Вскочив, Маллинс бросился к телефону, который все еще продолжал звонить. Одна пуля раздробила ему локоть, другая пронзила руку. Винтовка, выскользнув из рук, стукнулась о холодный пол. Он услышал свист пуль, а затем почувствовал, как у него раскалывается голова.
Маллинс пошатнулся от нестерпимой боли и ухватился за веревки колокола, свешивающиеся из открытого люка. Он понял, что падает, а сил у него нет, чтобы удержаться за веревки…
* * *
Отец Мёрфи прислонился к холодной железной лестнице в колокольне, теряя сознание от усталости. Но внезапно раздавшийся звон колокола привел его в чувство и заставил поднять глаза наверх. Он увидел Маллинса, падающего из звонницы. Инстинктивно священник вытянул руки, чтобы поддержать падающего человека и уберечь его от удара о железную площадку лестницы.
По счастью, Маллинс не угодил в открытый лестничный пролет, а упал на пол, все время крича от нестерпимой боли. Вскочив на ноги, он закружился по комнате, обхватив ладонями лицо, а кровь ручьями текла между его пальцев. Он, шатаясь, двинулся прямо к восточной стене башни и, наклонившись вперед, вывалился через разбитое окно и грохнулся на крышу северо-восточного трифория с высоты по меньшей мере трех этажей.
Отец Мёрфи попытался осознать эту сюрреалистическую сцену, которая пронеслась сейчас перед его полубессознательным взором. Несколько раз он крепко зажмурился и уставился прямо перед собой на разбитое окно.
* * *
Абби Боланд показалось, что на крыше трифория позади нее послышался какой-то глухой удар, и она замерла, пытаясь уловить малейшее движение.
* * *
Лири показалось, что он услышал звук колокола, донесшийся из звонницы. Он напрягся и замер, ожидая, не раздастся ли вслед другой звук.
* * *
Флинн непрерывно вызывал по телефону:
— Южная башня! Северная башня! Ответьте!
* * *
Сидящий в дымоходе связист соединил командиров первого и второго взводов с Беллини и услышал, как тот приказал:
— Обе башни зачищены. Начинайте!
Командир второго взвода выбросил из печной трубы веревку и вылез наружу на холодный воздух. Если бы спецназовцы лезли на крышу по залитым светом стенам собора, то наблюдатели фениев в соседних зданиях сразу заметили бы их. Но командир взвода спустился по веревке с неосвещенной стороны и приземлился на темную крышу северного трифория, а вслед за ним это проделали еще десять бойцов его штурмовой группы. По низкой крыше они быстро подбежали к высокому шпилю, возвышающемуся между двумя большими окнами внутренней галереи. Там, как и говорил Стиллвей, в стену были вделаны железные скобы, по ним они забрались на высокую крышу, откуда уже было видно предрассветное просветлевшее небо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159