– Валяй.
– Всякому известно, что муж и жена, женатые несколько лет, привыкают друг к другу. Это неизбежно. Да черт побери, нового труженика тут же вычислят. Это и тебе понятно. Нельзя же вдруг наброситься на человека, применяя совершенно новые приемы, и при этом рассчитывать на то, что женщина этого не заметит, какая бы она ни была мегера. Да она в первую же минуту почует неладное!
– Приемы можно скопировать, – сказал я. – Если только заранее обменяться всеми секретами.
– Это несколько интимно, – заметил Джерри.
– Все мероприятие интимно, – сказал я. – И поэтому каждый выкладывает все. Говорит, что он обычно делает. Ничего не утаивая. Все. Все, что требуется. Рассказывает о том, как это у него заведено – от начала до конца.
– О Господи, – вымолвил Джерри.
– И каждый, – продолжал я, – должен выучить новую роль. По сути, нужно стать актером. Ибо приходится кого-то играть.
– Непростое дело, – сказал Джерри.
– Как считает мой друг, тут нет проблем. Единственное, чего нужно опасаться, – это чтобы не увлечься и не начать импровизировать. Нужно действовать строго в соответствии с авторскими ремарками.
Джерри сделал еще глоток. Потом снова взглянул на Мэри, стоявшую на веранде. После чего откинулся на диване, сжимая в руке стакан.
– Эти два парня, – спросил он, – они что, правда справились с этим делом?
– Еще как, – ответил я. – До сих пор с ним справляются. Примерно раз в три недели.
– Фантастическая история, – произнес Джерри. – Но чертовски трудное это дельце. Только представь себе, сколько будет шуму, если тебя поймают. Мгновенный развод. Если точнее, два развода. По одному на каждой стороне улицы. Не стоит того.
– Тут нужна смелость, – заметил я.
– Уже поздно, – сказал Джерри. – Все расходятся вместе со своими женами, черт бы их побрал.
После этого я уже ничего не говорил. Мы посидели еще пару минут, потягивая свои напитки, пока гости перемещались к прихожей.
– Другу твоему понравилось? – спросил вдруг Джерри.
– Он говорит, что это нечто, – ответил я. – Он говорит, что из-за риска это в сотню раз сильнее любого другого удовольствия. Он клянется, что нет ничего лучше, чем когда играешь роль мужа, а жена об этом ничего не знает.
В этот момент в комнату вошла Мэри с Бобом Суэйном. В одной руке она держала пустой бокал, а в другой – азалию цвета яркого пламени. Она сорвала азалию на веранде.
– Я следила за тобой, – сказала она, наводя на меня цветок, точно револьвер. – В последние десять минут ты рта не закрывал. Что он тебе рассказывал, Джерри?
– Грязную историю, – усмехнувшись, ответил Джерри.
– Он только это и делает, когда выпьет, – сказала Мэри.
– История любопытная, – сказал Джерри. – Но совершенно неправдоподобная. Пусть он тебе ее как-нибудь расскажет.
– Не люблю грязных историй, – сказала Мэри. – Пойдем, Вик. Нам пора.
– Постой, – сказал Джерри, устремив свой взор на ее великолепную грудь. – Выпьем еще.
– Нет, спасибо, – ответила она. – Дети, наверное, уже кричат, хотят ужинать. Мы отлично провели время.
– Ты разве не поцелуешь меня на прощание? – спросил Джерри, поднимаясь с дивана. Он потянулся к ее губам, но она быстро увернулась, и он успел лишь коснуться ее щеки.
– Оставь, Джерри, – сказала она. – Ты пьян.
– Совсем не пьян, – возразил Джерри. – Просто я возбужден.
– Надеюсь, я тут ни при чем, мой мальчик, – резко проговорила Мэри. – Я не люблю такие разговоры.
Она направилась к двери, выставив перед собой свою грудь, точно стенобитное орудие.
– Пока, Джерри, – сказал я. – Мы хорошо повеселились.
Мэри с недовольным выражением лица ждала меня в прихожей. Рядом стояла Саманта, прощавшаяся с последними гостями, – Саманта, с ее проворными пальцами, гладкой кожей и стройными, опасно манящими бедрами.
– Выше голову, Вик, – бросила она мне, обнажив свои белые зубы. Она показалась мне центром мироздания, началом жизни, первым утром. – Доброй ночи, Вик, – сказала она, и мне почудилось, будто ее пальцы касаются моих жизненно важных органов.
Я вышел вслед за Мэри из дома.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила она.
– Да, – ответил я. – А почему ты спрашиваешь?
– Ты столько пьешь, что любого другого уже давно бы стошнило, – ответила она.
От дома Джерри нас отделяет старая невысокая изгородь, и в ней есть щель, которой мы всегда пользуемся. Мы с Мэри молча пролезли в эту щель. Затем мы вошли в дом, и она приготовила огромную яичницу с ветчиной, которую мы съели вместе с детьми.
После еды я вышел побродить. Летний вечер был безоблачен и прохладен, и, не зная, чем себя занять, за неимением лучшего я решил постричь траву перед домом. Я вытащил из сарая газонокосилку и запустил ее. Потом, как это водится, стал ходить за ней взад-вперед. Мне нравится стричь траву. Это занятие действует успокаивающе, и к тому же, направляясь в одну сторону, я мог смотреть на дом Саманты, а идя обратно – думать о ней.
Я ходил туда-сюда минут десять, когда из щели в изгороди вылез Джерри и прогуливающейся походкой направился ко мне. Он курил трубку; засунув руки в карманы, он остановился на краю газона и уставился на меня. Я подошел к нему вместе с газонокосилкой, и та покатилась по инерции с выключенным мотором.
– Привет, парень, – сказал он. – Как делишки?
– Я в немилости, – ответил я. – Думаю, и ты тоже.
– Твоя женушка, – сказал он, – чересчур строга, а потому несправедлива.
– Это точно.
– Отчитала меня в моем собственном доме, – сказал Джерри.
– Похоже, тебе не очень попало.
– Мне и этого достаточно, – сказал он, слабо улыбнувшись.
– Достаточно для чего?
– Чтобы захотеть ей немножко отомстить. Что ты скажешь насчет того, если я предложу, чтобы мы попробовали проделать то, о чем твой друг рассказывал тебе за обедом?
Едва он произнес это, я ощутил такое волнение, будто у меня все внутренности выскочат наружу. Я схватился за ручки газонокосилки и начал снова заводить мотор.
– Я что-то не то сказал? – спросил Джерри.
Я молчал.
– Послушай, – продолжал он. – Если ты считаешь, затея паршивая, давай забудем, что я вообще об этом заговорил. Ты ведь не рассердился на меня?
– Нет, Джерри, я на тебя не сержусь, – ответил я. – Просто мне никогда не приходило в голову, что именно мы можем это проделать.
– А вот мне это пришло в голову, – сказал он. – Условия у нас отличные. Нам даже через улицу переходить не надо. – Лицо его неожиданно посветлело, и глаза засверкали, точно две звезды. – Так что скажешь, Вик?
– Я думаю, – ответил я.
– Может, тебе не нравится Саманта?
– Честно говоря, не знаю, – признался я.
– Она способна на многое, – сказал Джерри. – Это я гарантирую.
В эту минуту я увидел, как на веранду вышла Мэри.
– А вот и Мэри, – сказал я. – Детей ищет. Ладно, завтра продолжим разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216