Черная, одного цвета с брюками, рубашка Кейса была из тончайшего полотна, а поверх нее он надел безрукавку из дорогой телячьей кожи. Анника сознавала, что могла бы запросто влюбиться в него, если бы он не был ее братом. Как же тогда, спросила она себя, она смогла влюбиться в Бака Скотта? Конечно, он был таким же высоким, как Кейс, если не еще выше, но на этом, пожалуй, и кончалось их сходство. Кейс был брюнетом, а у Бака волосы были светлыми. Кейс отличался изысканностью манер, он был элегантен и высокообразован, Бак же был грубоват и не обладал внешним лоском. Неотшлифованный алмаз…
– Я сказал, выкладывай.
Поглощенная своими мыслями, Анника от неожиданности вздрогнула, услышав голос Кейса. Мимоходом пожалев, что не заплела косу, она поспешно пригладила взлохмаченные ветром волосы и заговорила, нервно меряя шагами комнату:
– Ты сказал, ты думаешь, что все не ограничилось лишь похищением, и ты прав, но…
– Я так и знал! – воскликнул Кейс с нескрываемым самодовольством.
– Но это не то, что ты думаешь.
– И что же, по-твоему, я думаю?
– Ты думаешь, что Бак меня изнасиловал.
– Разве не так?
Помедлив секунду, она сказала, глядя ему прямо в глаза, чтобы быть уверенной, что он ее правильно поймет:
– Ему не нужно было этого делать.
Ей никогда еще не доводилось видеть человека, которого бы ударили под дых, но она знала, что происходит с парусами на море, когда наступает внезапно штиль. И в этот момент Кейс выглядел таким же поникшим, как паруса при полном безветрии. Однако, судя по выражению его лица, он все еще не верил тому, что она ему сказала.
Когда он наконец заговорил, слова, произносимые им, прозвучали тихо, но отчетливо:
– Что конкретно ты хочешь этим сказать?
– Что я позволила ему любить меня, – прошептала она.
Кейс взорвался.
– Любить? Ха! Я весьма сомневаюсь в том, что этот живодер знает, как любить! Ты уверена, что позволила ему, Анника? Или ты защищаешь его по какой-то непонятной мне причине? Потому что, если он изнасиловал тебя, то помоги мне Господь, я…
Схватив брата за плечо, она потрясла его изо всех сил. После чего тихо, ровным, размеренным тоном произнесла:
– Я умоляла его об этом.
Размахнувшись, Кейс влепил ей звонкую пощечину.
Анника рухнула в стоявшее у камина кресло, и в ту же секунду дверь распахнулась и в комнату влетела Роза, глаза которой сверкали от гнева.
– Basta! Кейс, прекрати!
Кейс, в явном изумлении от собственного поступка, опустился на колени возле кресла и попытался взять руку Анники, но она тут же ее вырвала.
– Черт! Прости меня, Анника, – проговорил он смиренно.
– Вероятно, я заслужила это, – прошептала Анника, чувствуя себя в этот момент самым несчастным человеком на свете. Брат ненавидит ее, родители, скорее всего, не захотят теперь с ней даже разговаривать, и все это ради чего? Бака она все равно потеряла.
Кейс обнял сестру, и, видя, что Анника склонила голову ему на плечо, Роза тихонько вышла, вновь оставив их наедине.
– Прости меня, – повторил Кейс. – Я совсем потерял голову. До сих пор не могу поверить, что это правда.
Шмыгнув носом, Анника вытерла глаза тыльной стороной ладони.
– Это правда.
Кейс вздохнул и, почувствовав, что она немного успокоилась, убрал руку.
– Ну, и что теперь?
– Не знаю.
– Ты его любишь?
– Да. Я думала, он тоже меня любит, но он так и не приехал за мной.
– А как же Баттонз?
В нескольких словах она рассказала ему, как Бак хотел, чтобы она осталась с ним, но она, как ей ни хотелось выйти за него замуж, наотрез отказалась жить с ним в горах, и как он пытался уговорить ее найти для Баттонз настоящий дом, семью, которая могла бы дать девочке все то, чего она была лишена, живя с ним в глуши.
– Я думала, что со временем смогу убедить его переехать в город. Из него вышел бы замечательный врач… – Увидев скептическое выражение на лице брата, она добавила: – Это правда, поверь мне. Но тут явились эти негодяи и, так сказать, спасли меня. И теперь я не знаю, любил ли меня Бак или нет. Почему он не приехал за мной? И как я могу теперь возвратиться в Бостон к родителям?
– Баттонз можем взять мы с Розой, – проговорил без колебаний Кейс. – И ты можешь спокойно возвратиться в Бостон. Совсем необязательно говорить кому бы то ни было о том, что с тобой случилось.
– Все не так-то просто, – Анника глубоко вздохнула, собираясь с силами в ожидании нового взрыва негодования. – Мне кажется, Кейс, что я беременна.
Он встал с колен и, вновь подойдя к камину, снял с каминной полки отделанную золотом вазу из черного дерева. На мгновение Анника испугалась, что сейчас он бросит вазу в камин, однако Кейс поставил вазу обратно на полку и, не оборачиваясь, спросил:
– Ты бы вышла за него замуж?
– Да.
Кейс возвратился к ней и, присев возле кресла на корточки, стиснул ее ладонь.
– В таком случае, – произнес он тоном отца, обещающим своему дорогому отпрыску леденец, – нам остается только разыскать мистера Скотта и, сообщив ему приятное известие, помочь ему остепениться.
– Ты не можешь заставить его, Кейс. И это совсем не то, чего я хочу. – Она махнула в сторону окна. – Бак похож на этих твоих бизонов – его настоящее место не в загоне. Таких, как он, больше нет. Он единственный в своем роде, и ему дорога его свобода. И если он сам не решит, что ему хочется на мне жениться… ну… я не стану его к этому принуждать. И ты тоже, – поспешно добавила она, – не должен этого делать.
Кейс с облегчением вздохнул, словно все наконец было решено, и поднялся.
– Почему бы нам сначала не убедиться окончательно, что ты и вправду беременна, прежде чем что-либо предпринимать? Ты согласна?
Улыбнувшись ему сквозь слезы, она быстро встала с кресла.
– Спасибо тебе, Кейс.
Взяв ее слегка пальцем за подбородок, он приподнял ей голову и посмотрел на уже побледневшее пятно у нее на щеке.
– Прости еще раз за то, что ударил тебя. До сегодняшнего дня я не ударил в своей жизни ни одной женщины.
Внезапно Анника вспомнила слова Розы о каком-то давнем изнасиловании, но, прежде чем она успела спросить Кейса, что имела в виду невестка, говоря это, дверь отворилась и в комнату вошла Роза.
В глазах у нее плясали веселые чертики, и на лице сияла улыбка.
– Анника! К дому приближается какой-то всадник. Он высокий и…
Подобрав юбки, Анника стрелой вылетела из комнаты. Поспешно пригладив в коридоре волосы, она стремглав промчалась через столовую и холл и влетела в кухню. Сквозь тюлевые занавески на овальном стекле двери, ведущей во двор, был ясно различим силуэт высокого человека, поднимающегося по ступеням. Его светлые волосы ярко блестели на солнце. В следующее мгновение с веранды донесся стук каблуков.
Сделав глубокий вздох, Анника распахнула дверь. И у нее упало сердце.
– Анника!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
– Я сказал, выкладывай.
Поглощенная своими мыслями, Анника от неожиданности вздрогнула, услышав голос Кейса. Мимоходом пожалев, что не заплела косу, она поспешно пригладила взлохмаченные ветром волосы и заговорила, нервно меряя шагами комнату:
– Ты сказал, ты думаешь, что все не ограничилось лишь похищением, и ты прав, но…
– Я так и знал! – воскликнул Кейс с нескрываемым самодовольством.
– Но это не то, что ты думаешь.
– И что же, по-твоему, я думаю?
– Ты думаешь, что Бак меня изнасиловал.
– Разве не так?
Помедлив секунду, она сказала, глядя ему прямо в глаза, чтобы быть уверенной, что он ее правильно поймет:
– Ему не нужно было этого делать.
Ей никогда еще не доводилось видеть человека, которого бы ударили под дых, но она знала, что происходит с парусами на море, когда наступает внезапно штиль. И в этот момент Кейс выглядел таким же поникшим, как паруса при полном безветрии. Однако, судя по выражению его лица, он все еще не верил тому, что она ему сказала.
Когда он наконец заговорил, слова, произносимые им, прозвучали тихо, но отчетливо:
– Что конкретно ты хочешь этим сказать?
– Что я позволила ему любить меня, – прошептала она.
Кейс взорвался.
– Любить? Ха! Я весьма сомневаюсь в том, что этот живодер знает, как любить! Ты уверена, что позволила ему, Анника? Или ты защищаешь его по какой-то непонятной мне причине? Потому что, если он изнасиловал тебя, то помоги мне Господь, я…
Схватив брата за плечо, она потрясла его изо всех сил. После чего тихо, ровным, размеренным тоном произнесла:
– Я умоляла его об этом.
Размахнувшись, Кейс влепил ей звонкую пощечину.
Анника рухнула в стоявшее у камина кресло, и в ту же секунду дверь распахнулась и в комнату влетела Роза, глаза которой сверкали от гнева.
– Basta! Кейс, прекрати!
Кейс, в явном изумлении от собственного поступка, опустился на колени возле кресла и попытался взять руку Анники, но она тут же ее вырвала.
– Черт! Прости меня, Анника, – проговорил он смиренно.
– Вероятно, я заслужила это, – прошептала Анника, чувствуя себя в этот момент самым несчастным человеком на свете. Брат ненавидит ее, родители, скорее всего, не захотят теперь с ней даже разговаривать, и все это ради чего? Бака она все равно потеряла.
Кейс обнял сестру, и, видя, что Анника склонила голову ему на плечо, Роза тихонько вышла, вновь оставив их наедине.
– Прости меня, – повторил Кейс. – Я совсем потерял голову. До сих пор не могу поверить, что это правда.
Шмыгнув носом, Анника вытерла глаза тыльной стороной ладони.
– Это правда.
Кейс вздохнул и, почувствовав, что она немного успокоилась, убрал руку.
– Ну, и что теперь?
– Не знаю.
– Ты его любишь?
– Да. Я думала, он тоже меня любит, но он так и не приехал за мной.
– А как же Баттонз?
В нескольких словах она рассказала ему, как Бак хотел, чтобы она осталась с ним, но она, как ей ни хотелось выйти за него замуж, наотрез отказалась жить с ним в горах, и как он пытался уговорить ее найти для Баттонз настоящий дом, семью, которая могла бы дать девочке все то, чего она была лишена, живя с ним в глуши.
– Я думала, что со временем смогу убедить его переехать в город. Из него вышел бы замечательный врач… – Увидев скептическое выражение на лице брата, она добавила: – Это правда, поверь мне. Но тут явились эти негодяи и, так сказать, спасли меня. И теперь я не знаю, любил ли меня Бак или нет. Почему он не приехал за мной? И как я могу теперь возвратиться в Бостон к родителям?
– Баттонз можем взять мы с Розой, – проговорил без колебаний Кейс. – И ты можешь спокойно возвратиться в Бостон. Совсем необязательно говорить кому бы то ни было о том, что с тобой случилось.
– Все не так-то просто, – Анника глубоко вздохнула, собираясь с силами в ожидании нового взрыва негодования. – Мне кажется, Кейс, что я беременна.
Он встал с колен и, вновь подойдя к камину, снял с каминной полки отделанную золотом вазу из черного дерева. На мгновение Анника испугалась, что сейчас он бросит вазу в камин, однако Кейс поставил вазу обратно на полку и, не оборачиваясь, спросил:
– Ты бы вышла за него замуж?
– Да.
Кейс возвратился к ней и, присев возле кресла на корточки, стиснул ее ладонь.
– В таком случае, – произнес он тоном отца, обещающим своему дорогому отпрыску леденец, – нам остается только разыскать мистера Скотта и, сообщив ему приятное известие, помочь ему остепениться.
– Ты не можешь заставить его, Кейс. И это совсем не то, чего я хочу. – Она махнула в сторону окна. – Бак похож на этих твоих бизонов – его настоящее место не в загоне. Таких, как он, больше нет. Он единственный в своем роде, и ему дорога его свобода. И если он сам не решит, что ему хочется на мне жениться… ну… я не стану его к этому принуждать. И ты тоже, – поспешно добавила она, – не должен этого делать.
Кейс с облегчением вздохнул, словно все наконец было решено, и поднялся.
– Почему бы нам сначала не убедиться окончательно, что ты и вправду беременна, прежде чем что-либо предпринимать? Ты согласна?
Улыбнувшись ему сквозь слезы, она быстро встала с кресла.
– Спасибо тебе, Кейс.
Взяв ее слегка пальцем за подбородок, он приподнял ей голову и посмотрел на уже побледневшее пятно у нее на щеке.
– Прости еще раз за то, что ударил тебя. До сегодняшнего дня я не ударил в своей жизни ни одной женщины.
Внезапно Анника вспомнила слова Розы о каком-то давнем изнасиловании, но, прежде чем она успела спросить Кейса, что имела в виду невестка, говоря это, дверь отворилась и в комнату вошла Роза.
В глазах у нее плясали веселые чертики, и на лице сияла улыбка.
– Анника! К дому приближается какой-то всадник. Он высокий и…
Подобрав юбки, Анника стрелой вылетела из комнаты. Поспешно пригладив в коридоре волосы, она стремглав промчалась через столовую и холл и влетела в кухню. Сквозь тюлевые занавески на овальном стекле двери, ведущей во двор, был ясно различим силуэт высокого человека, поднимающегося по ступеням. Его светлые волосы ярко блестели на солнце. В следующее мгновение с веранды донесся стук каблуков.
Сделав глубокий вздох, Анника распахнула дверь. И у нее упало сердце.
– Анника!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109