Воспользовавшись тем, что он повернулся к лошади, чтобы взять с седла свою куртку, Анника протянула руку к его золотистым кудрям, но тут же поспешно ее отдернула, прежде чем он заметил ее движение.
Ему хотелось поцеловать ее на прощание. Она поняла это по его напряженной позе. И потом, он явно медлил с отъездом.
Она жаждала его поцелуя больше всего на свете в этот момент, но ей было ясно, что если она позволит ему себя сейчас поцеловать, то рана в ее сердце не затянется до конца ее дней.
Она отступила на шаг, молча показывая ему, что он должен ехать.
Помедлив еще мгновение, Бак взял коня под уздцы и вывел на улицу.
Там он сразу же вскочил в седло и, даже не оглянувшись, выехал со двора.
Обхватив себя руками, она стояла очень прямо, провожая его глазами. Он проехал мимо домика для работников ранчо и свернул к коралю. Теперь ей были видны только его широкие плечи и шляпа. Медленно она опустила руки, и плечи ее поникли. Затем она подобрала юбки и бросилась бежать.
Ее желтые ботинки были мало приспособлены для бега по неровной почве, но она об этом не думала. Один раз она едва не упала, наступив на подол платья, но удержалась на ногах и, подобрав юбки, вновь понеслась вперед. Она мчалась, рыдая сейчас уже во весь голос, куда глаза глядят, прочь от заходящего солнца, прочь от Бака Скотта, чей силуэт на горизонте с каждым мгновением становился все меньше и меньше. Только добежав до подножия небольшого холма, на вершине которого были похоронены дети ее брата, она наконец остановилась.
Там она рухнула на землю и закрыла лицо руками. Она плакала от жалости к Баттонз, которой больше не суждено было увидеть своего дядю, к Пэтси, лишенной разума, к Баку, расставшемуся навсегда с любимой племянницей ради того, чтобы у нее было все самое лучшее, что только она могла пожелать в своей жизни. Но больше всего она плакала от жалости к себе, так как Бак Скотт не поверил в силу их любви.
ГЛАВА 26
Бак пришпорил коня и повернул на запад, где закатное небо было словно охвачено пожаром. В глазах у него стояли слезы, но он старался убедить себя, что причиной тому были слепящие лучи заходящего солнца. Горные пики на северо-западе казались на фоне пламенеющего заката громадными серыми тенями и походили на сбившихся в кучу бизонов Кейса Сторма.
Опять, как и в тот раз, когда он ее впервые увидел, Анника Сторм его удивила. Он ожидал, что она вновь начнет уговаривать его остаться, убеждая, будто он без труда может получить медицинское образование и стать замечательным врачом. Но она не стала ему ничего доказывать, как не стала и уговаривать его взять с собой. И не настаивала, чтобы он попрощался с Баттонз.
Черт, она распрощалась с ним так, словно он был слишком загостившимся родственником.
Он вытер глаза и поднял воротник куртки, пытаясь хоть как-то защититься от пронизывающего ветра. Хотя стоял уже май, ночи здесь были чертовски холодными после заката солнца, и он хотел добраться до Бастид-Хила засветло. А добравшись туда, надраться до потери сознания.
Когда упиваешься в стельку, то наутро все происходившее накануне кажется далеким, почти нереальным. Именно такой степени забвения ему и хотелось сейчас достичь.
Занятый своими мыслями, он не заметил, как небо постепенно из ярко-красного стало нежно-розовым с фиолетовыми разводами. Внезапно его внимание привлекло какое-то движение впереди на дороге, и он пустил коня вскачь. Вскоре он смог различить очертания брички и заставил коня перейти на шаг. Интересно, кто это направлялся на ранчо Сторма в такой поздний час? Первой его мыслью было, что это Ричард Текстон, который, очевидно, решил извиниться перед Анникой за свое поведение и попытаться вновь завоевать ее расположение. Бак нахмурился. Ну нет, он этого не допустит. Даже если у него самого и не было больше никаких прав на Аннику, он не уступит ее Ричарду.
Бричка приближалась, и вскоре Бак смог разглядеть сидевшего в ней мужчину в твидовом костюме и очках. Это был явно не Текстон. Бак направил коня в сторону, освобождая дорогу, которую все это время загораживал, положив руку на висевшее у седла ружье в чехле. Неожиданно мужчина натянул поводья, и бричка остановилась. Судя по ее довольно потрепанному виду, пользовались ею весьма часто.
– Вы едете случайно не с ранчо Сторма? – спросил мужчина, глядя на Бака сквозь стекла очков. Из-под котелка, который он надвинул на самый лоб, торчали курчавые каштановые волосы. Ожидая, когда Бак ответит, он нагнулся и, подняв упавшее на пол брички пальто, положил его рядом с собой на потрескавшееся кожаное сиденье. Даже в тусклом свете угасающего дня Бак узнал знакомые очертания саквояжа для инструментов, который до этого был скрыт пальто.
– Вы врач?
– Да, доктор Ричард Эрхарт. Еду к миссис Сторм. Вы заезжали на ранчо в поисках работы?
Судя по взгляду, который бросил на него при этих словах врач, Бак понял, тот сомневается, что кто-то вроде него мог заехать к Стормам с визитом.
– Да, я там был. Миссис Сторм родила вчера.
На лице Эрхарта мгновенно появилось испуганное выражение.
– Все в порядке? Ребенок жив?
Бак кивнул.
– Это мальчик – здоровенький и крепкий как молодой бычок. Вы, вероятно, захотите взглянуть на швы миссис Сторм. – Он отдал бы, наверное, все на свете за снимок, на котором было бы запечатлено лицо Эрхарта, каким оно выглядело в эту минуту.
– Кто принимал роды?
– Я.
– И с ней все в порядке?
– Хотите верьте, хотите нет.
Облегченно вздохнув, Эрхарт сдвинул котелок на затылок.
– Чудесная новость! Мои поздравления, молодой человек. – Он хлопнул себя по бедрам. – Когда я приехал в Бастид-Хил и узнал, что меня разыскивал Кейс Сторм, я почувствовал настоящий ужас. Но я все равно не мог ничего поделать. Мне нужно было съездить в Шайенн за лекарствами да еще и посетить три ранчо на обратном пути. На всю округу до самой границы с Монтаной нет ни одного врача, кроме меня. – Он взял в руки поводья и принялся задумчиво вертеть в пальцах.
Не имея никаких причин более задерживаться Бак сдавил коленями коня, побуждая его двинуться вперед.
– Как, вы сказали, вас зовут? – крикнул обернувшись Эрхарт.
– Я не говорил. Меня зовут Бак Скотт.
– Так вот, Бак Скотт, мне бы весьма пригодился хороший помощник, хотя бы для того только, чтобы принимать роды. Это освободило бы мне руки для более срочных дел.
По спине Бака пробежал холодок. На мгновение у него возникла дикая мысль, что все это подстроила Анника, однако он тут же выбросил ее из головы, поняв, насколько невероятно подобное предположение. Он огляделся. Солнце уже закатилось, и все вокруг выглядело серым.
– Я не врач. Я охотник на бизонов.
Эрхарт рассмеялся.
– Когда это отсутствие диплома мешало кому бы то ни было к западу от Миссисипи заниматься врачеванием, если он чувствовал к этому хотя бы малейшую склонность?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109