И каждым движением она осуждала меня, приговаривала меня, но это все было ничего - она рвала по живому, и вот это уже было страшно и больно.
Агнес захлопнула один чемодан, потом второй.
— Ты куда идешь-то? - спросила Тавита тихо.
— К Петре. Они меня примут, у них первокурсница уехала.
Не глядя на меня, Агнес подхватила оба чемодана и вышла из комнаты - ободранной и страшно пустой.
Я повернулась к Тавите.
— Ты тоже уйдешь?
Она смотрела на меня со злостью.
— Да ну вас к черту всех! Дуры!
Легла на койку и отвернулась к стене.
Мы должны были встретиться с Йэном как раз этим вечером. И это было хорошо, потому что… потому что надо сразу и быстро все выяснить. Что выяснить, как - я сама еще этого не понимала.
Он сразу понял, что со мной что-то не так. Это Йэн. Он понимал меня с полувзгляда. Сунул мне припасенную шоколадку и сказал спокойно.
— Крис? Что-то случилось?
— Намнадопоговорить, - пробормотала я. Он понял и повел меня за конквиктус, мы двинулись по улице в направлении рощи. И там, в лесу остановились. Там нашлась пустая беседка, с вырезанными на ней сакраментальными "Пенни и Флавис здесь были" и "Маркус + Рита". Я взялась за изрезанный пыльный столбик, словно он мог мне чем-то помочь.
— Йэн, - сказала я, - Феликса выгнали из школы. Запрет на высшее образование.
Мне это показалось - или на лице Йэна появилось облегчение?
— А… вот ты что. Я и не знал. Правда. Я этим не занимался, это же не мой отдел. Просто передал дальше.
Я знала, разумеется, что специализация Йэна в ДИСе - контрразведка. Больше о его работе я не знала ничего, об этом нельзя говорить, понятно - секретность же.
— Так быстро приняли решение? - спросила я. Йэн кивнул.
— А в чем проблема? Это административная мера пресечения, укладывается в моральный кодекс. Суд здесь не нужен. Достаточно установить виновность, а она установлена.
— Йэн, - я помолчала, - тебе не кажется, что это… как-то слишком?
— Нет, - сказал он так, что переспрашивать не захотелось, - не кажется.
Во мне поднималось что-то слепое, ярость медленно разворачивалась внутри.
— Что же вы так… а если он шпион… ты же контрразведчик, нет? Надо было выяснить как следует. А что если эти вещи скантийские шпионы распространяют?
— Крис, - тихо сказал Йэн, - мне не нравится твой тон. Правда. Почему ты так говоришь?
— Нет, а в самом деле? Почему не выяснили, не связан ли он со Сканти?
Йэн смотрел на меня, словно пытаясь определить, ехидство это или я спрашиваю серьезно. Наконец ответил.
— Выяснили. Нет, не связан. Если бы был связан, его передали бы в наш отдел. А так, конечно, цепочку будем отрабатывать.
— За три дня выяснили? - я уже не могла сдержать злобно-ехидной интонации.
— Да. Этого срока вполне достаточно.
Он помолчал, потом спросил почти жалобно.
— Крис, что случилось? Почему ты так? Ты считаешь, что это было неправильно?
— Ты обещал, что с ним ничего плохого не случится! - почти выкрикнула я. Йэн пожал плечами.
— Но с ним ничего не случилось, не так ли? Его не посадили. Он жив, здоров, едет к родителям, будет жить и работать. В чем дело? Ты считаешь, что это надо было оставить без последствий?
— Йэн.. он никогда уже не будет врачом.
Йэн помолчал.
— Крис… врач - это не просто лекарь-ремесленник. Это эдолиец с высшим образованием. Ты понимаешь, что высшее образование накладывает и определенные моральные требования? Ты же помнишь, что при отборе… уже при отборе в высшую ступень отсеивали тех, кто… кто имел определенные замечания и отметку по поведению ниже восьми.
Я замолчала. Йэн вообще-то прав. Да, есть такое. Правда, не сказать, чтобы у нас кого-то отсеяли. Иметь оценку по поведению ниже восьми - надо быть уж совсем бандитом. Но да, нам говорили о моральном кодексе, о том, что специалист с высшим образованием обязан быть лидером не только в своей специальности… Обязан вести за собой, показывать пример и прочее бла-бла-бла…
Йэн взял мою руку и поцеловал. У него очень сильные пальцы. Сильные и гибкие. Мы с ним познакомились, когда я подвернула ногу, и он накладывал мне повязку. Очень умело накладывал. Я думала, он из наших же, из старшекурсников. Но потом выяснилось, что Йэн закончил школу разведки. Воевал в Кари, потом перевелся работать в ДИС, в инквизицию.
Вот он все и объяснил. И все правильно. Агнес - истеричка и дура. Все равно никакой нормальной жизни с этим Феликсом у нее бы не было.
Йэн. Мне вдруг страшно захотелось зареветь и обнять его, ткнуться носом в грудь, и он чтобы утешал меня и гладил по голове. Это же Йэн! Любовь моя, счастье мое. Я стиснула зубы и ограничилась тем, что погладила его по руке.
— Йэн, но… но ведь это же просто ошибка. Просто одна ошибка. Неужели надо из-за такого сразу ломать человеку жизнь?
— Это не случайная ошибка, - тихо сказал он. Я подняла лицо. Серые глаза Йэна - ни тени колебания, честный и прямой взгляд. Инквизитор. На воротнике нашит золотой крестик. Они всегда так носят. Да, это его работа. А как мы дальше жить будем? Как жить с человеком, если все время надо думать, что можно ему сказать, что нельзя…
— Йэн, - выдохнула я, - скажи мне. У вас в ДИСе применяют пытки?
Он пожал плечами.
— У нас много чего применяют. Смотря что понимать под этим словом.
(Ведь я теряю его, теряю! Еще немного - и я больше не смогу, никогда не смогу разговаривать с ним. Я больше не почувствую тепло его руки. Не увижу глаз. Он больше никогда не придет, потому что я запрещу ему приходить. Потому что я буду избегать его. Йэн, ну сделай же что-нибудь, ты же всегда что-нибудь делал! Ты же сильный, умный, ты все понимаешь! Сделай так, чтобы… чтобы мне не надо было терять тебя! Сделай так, чтобы все было по-прежнему… пожалуйста…)
По-прежнему - уже не будет.
— Крис, - его тон стал холоднее, - ты должна понимать… Я никогда не говорил с тобой об этом. Я не хотел. Но я думал, что ты и сама это понимаешь… Я же военный, Крис. Это война, пойми. Как в Кари была война, так и здесь. Только здесь - невидимая, которую никто может быть, кроме нас, не замечает. Но она ведь есть.
— На войне… - я могла говорить лишь с большими паузами, - позволено… все?
— Нет, Крис, не все. Очень даже не все. Это очень сложно, пойми. Очень не просто. Каждая… каждая сложная ситуация - это шаг, может быть, к гибели. Ты себе потом не простишь. Покаешься, исповедуешься, а себе простить не сможешь. Только ведь это тоже кто-то должен делать, понимаешь? Кто-то же вас-то должен защитить?
Я вырвала свою руку.
— От кого защитить? - почти крикнула я, - ты соображаешь, что говоришь? От кого? От несчастного этого Феликса? Этого дурака?
Йэн молчал беспомощно. Водил рукой по вырезанным на дереве чьим-то инициалам. Обводил их пальцем. Раз за разом.
— Я не знаю, как тебе объяснить, - сказал он, - понимаешь… это надо пережить, наверное, что ли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
Агнес захлопнула один чемодан, потом второй.
— Ты куда идешь-то? - спросила Тавита тихо.
— К Петре. Они меня примут, у них первокурсница уехала.
Не глядя на меня, Агнес подхватила оба чемодана и вышла из комнаты - ободранной и страшно пустой.
Я повернулась к Тавите.
— Ты тоже уйдешь?
Она смотрела на меня со злостью.
— Да ну вас к черту всех! Дуры!
Легла на койку и отвернулась к стене.
Мы должны были встретиться с Йэном как раз этим вечером. И это было хорошо, потому что… потому что надо сразу и быстро все выяснить. Что выяснить, как - я сама еще этого не понимала.
Он сразу понял, что со мной что-то не так. Это Йэн. Он понимал меня с полувзгляда. Сунул мне припасенную шоколадку и сказал спокойно.
— Крис? Что-то случилось?
— Намнадопоговорить, - пробормотала я. Он понял и повел меня за конквиктус, мы двинулись по улице в направлении рощи. И там, в лесу остановились. Там нашлась пустая беседка, с вырезанными на ней сакраментальными "Пенни и Флавис здесь были" и "Маркус + Рита". Я взялась за изрезанный пыльный столбик, словно он мог мне чем-то помочь.
— Йэн, - сказала я, - Феликса выгнали из школы. Запрет на высшее образование.
Мне это показалось - или на лице Йэна появилось облегчение?
— А… вот ты что. Я и не знал. Правда. Я этим не занимался, это же не мой отдел. Просто передал дальше.
Я знала, разумеется, что специализация Йэна в ДИСе - контрразведка. Больше о его работе я не знала ничего, об этом нельзя говорить, понятно - секретность же.
— Так быстро приняли решение? - спросила я. Йэн кивнул.
— А в чем проблема? Это административная мера пресечения, укладывается в моральный кодекс. Суд здесь не нужен. Достаточно установить виновность, а она установлена.
— Йэн, - я помолчала, - тебе не кажется, что это… как-то слишком?
— Нет, - сказал он так, что переспрашивать не захотелось, - не кажется.
Во мне поднималось что-то слепое, ярость медленно разворачивалась внутри.
— Что же вы так… а если он шпион… ты же контрразведчик, нет? Надо было выяснить как следует. А что если эти вещи скантийские шпионы распространяют?
— Крис, - тихо сказал Йэн, - мне не нравится твой тон. Правда. Почему ты так говоришь?
— Нет, а в самом деле? Почему не выяснили, не связан ли он со Сканти?
Йэн смотрел на меня, словно пытаясь определить, ехидство это или я спрашиваю серьезно. Наконец ответил.
— Выяснили. Нет, не связан. Если бы был связан, его передали бы в наш отдел. А так, конечно, цепочку будем отрабатывать.
— За три дня выяснили? - я уже не могла сдержать злобно-ехидной интонации.
— Да. Этого срока вполне достаточно.
Он помолчал, потом спросил почти жалобно.
— Крис, что случилось? Почему ты так? Ты считаешь, что это было неправильно?
— Ты обещал, что с ним ничего плохого не случится! - почти выкрикнула я. Йэн пожал плечами.
— Но с ним ничего не случилось, не так ли? Его не посадили. Он жив, здоров, едет к родителям, будет жить и работать. В чем дело? Ты считаешь, что это надо было оставить без последствий?
— Йэн.. он никогда уже не будет врачом.
Йэн помолчал.
— Крис… врач - это не просто лекарь-ремесленник. Это эдолиец с высшим образованием. Ты понимаешь, что высшее образование накладывает и определенные моральные требования? Ты же помнишь, что при отборе… уже при отборе в высшую ступень отсеивали тех, кто… кто имел определенные замечания и отметку по поведению ниже восьми.
Я замолчала. Йэн вообще-то прав. Да, есть такое. Правда, не сказать, чтобы у нас кого-то отсеяли. Иметь оценку по поведению ниже восьми - надо быть уж совсем бандитом. Но да, нам говорили о моральном кодексе, о том, что специалист с высшим образованием обязан быть лидером не только в своей специальности… Обязан вести за собой, показывать пример и прочее бла-бла-бла…
Йэн взял мою руку и поцеловал. У него очень сильные пальцы. Сильные и гибкие. Мы с ним познакомились, когда я подвернула ногу, и он накладывал мне повязку. Очень умело накладывал. Я думала, он из наших же, из старшекурсников. Но потом выяснилось, что Йэн закончил школу разведки. Воевал в Кари, потом перевелся работать в ДИС, в инквизицию.
Вот он все и объяснил. И все правильно. Агнес - истеричка и дура. Все равно никакой нормальной жизни с этим Феликсом у нее бы не было.
Йэн. Мне вдруг страшно захотелось зареветь и обнять его, ткнуться носом в грудь, и он чтобы утешал меня и гладил по голове. Это же Йэн! Любовь моя, счастье мое. Я стиснула зубы и ограничилась тем, что погладила его по руке.
— Йэн, но… но ведь это же просто ошибка. Просто одна ошибка. Неужели надо из-за такого сразу ломать человеку жизнь?
— Это не случайная ошибка, - тихо сказал он. Я подняла лицо. Серые глаза Йэна - ни тени колебания, честный и прямой взгляд. Инквизитор. На воротнике нашит золотой крестик. Они всегда так носят. Да, это его работа. А как мы дальше жить будем? Как жить с человеком, если все время надо думать, что можно ему сказать, что нельзя…
— Йэн, - выдохнула я, - скажи мне. У вас в ДИСе применяют пытки?
Он пожал плечами.
— У нас много чего применяют. Смотря что понимать под этим словом.
(Ведь я теряю его, теряю! Еще немного - и я больше не смогу, никогда не смогу разговаривать с ним. Я больше не почувствую тепло его руки. Не увижу глаз. Он больше никогда не придет, потому что я запрещу ему приходить. Потому что я буду избегать его. Йэн, ну сделай же что-нибудь, ты же всегда что-нибудь делал! Ты же сильный, умный, ты все понимаешь! Сделай так, чтобы… чтобы мне не надо было терять тебя! Сделай так, чтобы все было по-прежнему… пожалуйста…)
По-прежнему - уже не будет.
— Крис, - его тон стал холоднее, - ты должна понимать… Я никогда не говорил с тобой об этом. Я не хотел. Но я думал, что ты и сама это понимаешь… Я же военный, Крис. Это война, пойми. Как в Кари была война, так и здесь. Только здесь - невидимая, которую никто может быть, кроме нас, не замечает. Но она ведь есть.
— На войне… - я могла говорить лишь с большими паузами, - позволено… все?
— Нет, Крис, не все. Очень даже не все. Это очень сложно, пойми. Очень не просто. Каждая… каждая сложная ситуация - это шаг, может быть, к гибели. Ты себе потом не простишь. Покаешься, исповедуешься, а себе простить не сможешь. Только ведь это тоже кто-то должен делать, понимаешь? Кто-то же вас-то должен защитить?
Я вырвала свою руку.
— От кого защитить? - почти крикнула я, - ты соображаешь, что говоришь? От кого? От несчастного этого Феликса? Этого дурака?
Йэн молчал беспомощно. Водил рукой по вырезанным на дереве чьим-то инициалам. Обводил их пальцем. Раз за разом.
— Я не знаю, как тебе объяснить, - сказал он, - понимаешь… это надо пережить, наверное, что ли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134