И все же чувства еще не умерли в ней, она сознавала его присутствие, понял друид, но сознавала лишь то, что в свои последние минуты она не осталась одна.
На него нахлынула печаль. Он пришел слишком поздно.
Маг затих, ничего сделать он не мог — только остаться с ней до конца. Время тянулось мучительно медленно. Иногда ее беспорядочные мысли добирались до сознания Алланона, сверкая, как мимолетные цветные вспышки, — образы того, что было, и грезы о том, что будет. Друид терпеливо принимал эти образы-мысли и отвечал: он здесь, он ее слушает, он ее слышит. Вместе с ней он примерял покровы смерти, что тщетно пыталась сбросить с себя Элькрис. Они касались друида, и он чувствовал холод этих прикосновений — слишком выразительно говорили они, что и сам он смертен. «Все пройдет дорогой, которой сейчас идет Элькрис, — так шептали они. — Всё и все. Даже друид».
На мгновение мысли Алланона обратились к его собственной смерти. Он смог продлить свою жизнь — она во много раз уже превышала пределы жизни обычного человека, — но ведь и он когда-то умрет. Как и Элькрис, он последний в своем роду. Друидов больше нет, никто не придет за ним следом. Когда он умрет, кто станет хранить тайное знание, передаваемое из поколения в поколение еще со времен Первого Совета друидов в Параноре? Кто тогда будет владеть магией, которой теперь повелевает только он? Кто станет хранителем родов?
«Может быть, — внезапно подумал он, — еще удастся найти такого хранителя?»
Ночь подходила к концу, бледный проблеск рассвета прорвался сквозь тьму восточного неба. Жизнь зашевелилась в безбрежных лесах Западной Земли. Внезапно Алланон почувствовал, что в прикосновении Элькрис что-то изменилось. Он терял ее. Маг не отрываясь, напряженно смотрел на дерево, руки его сжимали серебряный посох, словно это могло удержать жизнь, которая неумолимо покидала ее. Образы стали реже, сияние разлилось по утреннему небу. Боль, что все время держала его в напряжении, слегка поутихла; ее сменила какая-то странная отрешенность. Над восточным горизонтом показался краешек солнца, ночные звезды поблекли и растворились.
Вдруг образы исчезли. Друид напрягся. Посох в руках стал холодным. Все кончено.
562
Он осторожно положил посох под дерево. Потом повернулся и, не оглядываясь, пошел прочь из Садов.
Андер Элессдил молча стоял у постели отца. Бинты и одеяла скрывали худое тело, грудь короля медленно поднималась и опускалась — только это говорило о том, что он еще жив. Король спал беспокойным, прерывистым сном, блуждая в сером тумане между жизнью и смертью.
Чувства и воспоминания нахлынули на Андера и закружились в его сознании, как листья, гонимые порывом ветра. Его разбудил Гаел, встревоженный и испуганный. Юный паж не мог уснуть. Он беспокоился о своем короле и вернулся во дворец, надеясь занять себя приготовлениями к наступающему дню. Но двери были закрыты, а стражи почему-то не было. Об этом он тотчас сообщил Андеру, который мгновенно поднялся и, позвав гвардейцев, бросился во дворец. Услышав отчаянные крики Эвентина, они взломали дверь и ворвались во дворец, где стали свидетелями окончания смертельной схватки: король дрался с демоном — с чудовищем, принявшим облик Манкса. Некоторое время Эвентин еще оставался в сознании: пока они несли его, израненного, окровавленного, в спальню, он что-то в ужасе шептал о поединке и предательстве, потом впал в забытье.
Как ему удалось выжить? Откуда взялось столько сил? Андер покачал головой. Только те, кто видел, могли по-настоящему оценить эту схватку.
По Арборлону поползли слухи. Уже говорили, что король мертв, что город потерян. Андер сжал губы. Что ж, он быстро заставит их замолчать.
Внезапно он опустился перед отцом на колени и дотронулся до ослабевшей, безвольной руки. Он бы заплакал, если бы еще оставались слезы. Какая ужасная судьба была уготована старому королю! Два его сына и ближайший друг погибли. Его любимая внучка пропала бесследно — скорее всего, уже навсегда. Его страна захвачена врагом, которого он одолеть не может. Эвентин лишился всего — у него все отняли. Что же дает ему силы жить? Ведь смерть, безусловно, была бы для него желанным облегчением.
Андер нежно сжал руку отца. Эвентин Элессдил, король эльфов; у них больше не будет другого такого короля. Он — последний. И что же останется в память о нем: разоренная земля и изгнанный с нее народ? Андеру было горько не за себя — о себе он вообще не думал. Ему было горько за своего отца, который всю жизнь провел в трудах и заботах о благе этой земли и своего народа. Не о себе горевал он — эльфы ничем не обязаны Андеру Элессдилу. Но этот старик отдал им свое сердце. И что же? Край его будет опустошен, а народ уничтожен? Здесь все обязаны только ему, королю Эвентину. Он любил эту землю и эльфов, и он отдал за них жизнь, и если ему придется увидеть, как все гибнет… Это слишком несправедливо!
Андер наклонился и поцеловал отца. Потом резко выпрямился и отвернулся. «Надо найти Алланона, — подумал он. — Друид еще ничего не знает. А потом надо вернуться на Каролан и стоять до конца вместе со своим народом, так, как стоял бы отец, если бы только мог. Теперь бессмысленно горевать. Бессмысленно сожалеть. Сейчас нужны только отвага и сила — такие, какие явил отец в своей последней битве, — только отвага и сила». Что бы ни случилось сегодня, он будет достойным сыном своего отца.
Натягивая на ходу кольчугу, Андер Элессдил быстро вышел из темной спальни.
На пороге дворца он мгновение помедлил, вглядываясь в сияющее на востоке небо. Темные круги плясали перед глазами принца, лицо осунулось. В окнах дворца за спиной Андера вспыхнул свет — Эльфийские Охотники, как сторожевые псы, обходили коридоры.
— Теперь уже незачем, — пробормотал Андер себе под нос, глаза слипались, мысли расплывались — ему надо было поспать.
Андер вышел на улицу, не заметив гигантской темной фигуры, что возникла из сумрака, откуда-то с той стороны, где были привязаны лошади.
— Принц Андер?
Он обернулся на звук своего имени и выжидающе остановился. Темная фигура тихо приблизилась, отблески солнечного света горели огнем на кольчуге. Это был Сти Джанс, командир Вольного Корпуса.
— Командир. — Принц устало кивнул. Тот тоже кивнул в ответ, покрытое шрамами лицо было бесстрастно.
— Нехорошая ночь, я бы сказал.
— Значит, ты уже знаешь? — Сти Джанс поглядел на дворец:
— Демон пробрался в дом короля. Он перерезал охрану и едва не убил короля. Король победил чудовище, но сам едва жив. Говорят, он упал и уже не поднялся. И ты ожидал, что все это сохранится в тайне, мой господин?
— Нет, конечно. Мы и не пытались, — вздохнул Андер. — Маска — вот что это был за демон. Он принял облик собаки отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
На него нахлынула печаль. Он пришел слишком поздно.
Маг затих, ничего сделать он не мог — только остаться с ней до конца. Время тянулось мучительно медленно. Иногда ее беспорядочные мысли добирались до сознания Алланона, сверкая, как мимолетные цветные вспышки, — образы того, что было, и грезы о том, что будет. Друид терпеливо принимал эти образы-мысли и отвечал: он здесь, он ее слушает, он ее слышит. Вместе с ней он примерял покровы смерти, что тщетно пыталась сбросить с себя Элькрис. Они касались друида, и он чувствовал холод этих прикосновений — слишком выразительно говорили они, что и сам он смертен. «Все пройдет дорогой, которой сейчас идет Элькрис, — так шептали они. — Всё и все. Даже друид».
На мгновение мысли Алланона обратились к его собственной смерти. Он смог продлить свою жизнь — она во много раз уже превышала пределы жизни обычного человека, — но ведь и он когда-то умрет. Как и Элькрис, он последний в своем роду. Друидов больше нет, никто не придет за ним следом. Когда он умрет, кто станет хранить тайное знание, передаваемое из поколения в поколение еще со времен Первого Совета друидов в Параноре? Кто тогда будет владеть магией, которой теперь повелевает только он? Кто станет хранителем родов?
«Может быть, — внезапно подумал он, — еще удастся найти такого хранителя?»
Ночь подходила к концу, бледный проблеск рассвета прорвался сквозь тьму восточного неба. Жизнь зашевелилась в безбрежных лесах Западной Земли. Внезапно Алланон почувствовал, что в прикосновении Элькрис что-то изменилось. Он терял ее. Маг не отрываясь, напряженно смотрел на дерево, руки его сжимали серебряный посох, словно это могло удержать жизнь, которая неумолимо покидала ее. Образы стали реже, сияние разлилось по утреннему небу. Боль, что все время держала его в напряжении, слегка поутихла; ее сменила какая-то странная отрешенность. Над восточным горизонтом показался краешек солнца, ночные звезды поблекли и растворились.
Вдруг образы исчезли. Друид напрягся. Посох в руках стал холодным. Все кончено.
562
Он осторожно положил посох под дерево. Потом повернулся и, не оглядываясь, пошел прочь из Садов.
Андер Элессдил молча стоял у постели отца. Бинты и одеяла скрывали худое тело, грудь короля медленно поднималась и опускалась — только это говорило о том, что он еще жив. Король спал беспокойным, прерывистым сном, блуждая в сером тумане между жизнью и смертью.
Чувства и воспоминания нахлынули на Андера и закружились в его сознании, как листья, гонимые порывом ветра. Его разбудил Гаел, встревоженный и испуганный. Юный паж не мог уснуть. Он беспокоился о своем короле и вернулся во дворец, надеясь занять себя приготовлениями к наступающему дню. Но двери были закрыты, а стражи почему-то не было. Об этом он тотчас сообщил Андеру, который мгновенно поднялся и, позвав гвардейцев, бросился во дворец. Услышав отчаянные крики Эвентина, они взломали дверь и ворвались во дворец, где стали свидетелями окончания смертельной схватки: король дрался с демоном — с чудовищем, принявшим облик Манкса. Некоторое время Эвентин еще оставался в сознании: пока они несли его, израненного, окровавленного, в спальню, он что-то в ужасе шептал о поединке и предательстве, потом впал в забытье.
Как ему удалось выжить? Откуда взялось столько сил? Андер покачал головой. Только те, кто видел, могли по-настоящему оценить эту схватку.
По Арборлону поползли слухи. Уже говорили, что король мертв, что город потерян. Андер сжал губы. Что ж, он быстро заставит их замолчать.
Внезапно он опустился перед отцом на колени и дотронулся до ослабевшей, безвольной руки. Он бы заплакал, если бы еще оставались слезы. Какая ужасная судьба была уготована старому королю! Два его сына и ближайший друг погибли. Его любимая внучка пропала бесследно — скорее всего, уже навсегда. Его страна захвачена врагом, которого он одолеть не может. Эвентин лишился всего — у него все отняли. Что же дает ему силы жить? Ведь смерть, безусловно, была бы для него желанным облегчением.
Андер нежно сжал руку отца. Эвентин Элессдил, король эльфов; у них больше не будет другого такого короля. Он — последний. И что же останется в память о нем: разоренная земля и изгнанный с нее народ? Андеру было горько не за себя — о себе он вообще не думал. Ему было горько за своего отца, который всю жизнь провел в трудах и заботах о благе этой земли и своего народа. Не о себе горевал он — эльфы ничем не обязаны Андеру Элессдилу. Но этот старик отдал им свое сердце. И что же? Край его будет опустошен, а народ уничтожен? Здесь все обязаны только ему, королю Эвентину. Он любил эту землю и эльфов, и он отдал за них жизнь, и если ему придется увидеть, как все гибнет… Это слишком несправедливо!
Андер наклонился и поцеловал отца. Потом резко выпрямился и отвернулся. «Надо найти Алланона, — подумал он. — Друид еще ничего не знает. А потом надо вернуться на Каролан и стоять до конца вместе со своим народом, так, как стоял бы отец, если бы только мог. Теперь бессмысленно горевать. Бессмысленно сожалеть. Сейчас нужны только отвага и сила — такие, какие явил отец в своей последней битве, — только отвага и сила». Что бы ни случилось сегодня, он будет достойным сыном своего отца.
Натягивая на ходу кольчугу, Андер Элессдил быстро вышел из темной спальни.
На пороге дворца он мгновение помедлил, вглядываясь в сияющее на востоке небо. Темные круги плясали перед глазами принца, лицо осунулось. В окнах дворца за спиной Андера вспыхнул свет — Эльфийские Охотники, как сторожевые псы, обходили коридоры.
— Теперь уже незачем, — пробормотал Андер себе под нос, глаза слипались, мысли расплывались — ему надо было поспать.
Андер вышел на улицу, не заметив гигантской темной фигуры, что возникла из сумрака, откуда-то с той стороны, где были привязаны лошади.
— Принц Андер?
Он обернулся на звук своего имени и выжидающе остановился. Темная фигура тихо приблизилась, отблески солнечного света горели огнем на кольчуге. Это был Сти Джанс, командир Вольного Корпуса.
— Командир. — Принц устало кивнул. Тот тоже кивнул в ответ, покрытое шрамами лицо было бесстрастно.
— Нехорошая ночь, я бы сказал.
— Значит, ты уже знаешь? — Сти Джанс поглядел на дворец:
— Демон пробрался в дом короля. Он перерезал охрану и едва не убил короля. Король победил чудовище, но сам едва жив. Говорят, он упал и уже не поднялся. И ты ожидал, что все это сохранится в тайне, мой господин?
— Нет, конечно. Мы и не пытались, — вздохнул Андер. — Маска — вот что это был за демон. Он принял облик собаки отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134