Он хотел выяснить, кто она такая, чтобы удостовериться, что перед ним не мошенница! Он хотел удостовериться, что она была «хорошего сорта», и от этого Клэр стало еще хуже.
В пятницу днем, когда девочки Патель вернулись из школы, Клэр, получив разрешение матери, повела их в сад, где они выбрали множество растений, немного земли и десять квадратных футов дерна, который, как узнала Клэр, здесь назывался торфом. Все это должны были доставить в магазин. Остаток дня они провели за работой на участке позади магазина. Клэр купила мотыгу на собственные деньги, но не сказала об этом миссис Патель, которая безо всякого выражения наблюдала за ними.
После того как убрали щебень, площадка стала выглядеть совсем по-другому. Они проложили дорожку от края к центру. Когда им доставили цветы, землю и дерн, они засыпали площадку. В центре решили посадить траву, а остальные – по бокам. Девочки были хорошими помощницами, и хотя они не могли глубоко копать, но аккуратно вынимали цветы из пластиковых контейнеров и сажали их в землю.
– Это – как в «Силе Земли»! – воскликнула Сафта и рассказала Клэр все об этой телевизионной программе.
Меньше чем через четыре часа захламленное раньше пространство преобразилось, и Клэр с девочками полили свой садик из ковша и кувшинов.
Девочки так радовались, что даже закрывали рты руками, чтобы не кричать. Они попросили Клэр остаться в магазине, а сами потащили мать в свой новый сад. Клэр осталась в магазине в ожидании восторженных возгласов.
Но ничего не было слышно. Пять, затем десять минут прошли, и тем не менее в задней части магазина было тихо. Пришла Моди со своими мальчиками, и, когда Клэр заворачивала ее покупки в пакеты, наконец появилась миссис Патель. Она не подходила к прилавку, пока Моди не ушла. Клэр приготовила деньги, которые заплатила Моди. Но только когда миссис Патель подняла голову, Клэр поняла, что произошло что-то серьезное. Темные глаза женщины были влажными от слез.
– Как вы сделали это? – спросила она. – Как вам это удалось? Это просто изумительно.
Клэр была столь же удивлена и тронута, как и миссис Патель.
– Это было не очень трудно, – сказала Клэр. – Правда. Все тяжелое нам привезли, и девочки помогли.
– Но это так красиво. Настоящий английский сад. Для детей очень хорошо. И я смогу сидеть там по вечерам. Никакого кошачьего запаха. Пахнет цветами. – Она помолчала, взяла салфетку с прилавка и вытерла глаза. – Я и не думала, что у меня будет такой же, – продолжила она.
– Очень рада, что вам понравилось, – сказала Клэр.
– Я должна вам признаться, – сказала миссис Патель, – когда вы переехали, я думала, что вижу вас в последний раз. Я была уверена, что вы устали от трущоб.
– Но, миссис Патель… Я никогда не чувствовала, что…
Женщина держала ее руку.
– Нет, нет, вы должны выслушать меня. Я была несправедлива. Я недооценивала вас, и я боялась не только за детей, но и за себя. А теперь очень рассчитываю на вашу помощь.
Впервые миссис Патель действовала не как покровительница Клэр.
– С удовольствием, – сказала Клэр. – Сафта просто потрясающая девочка, а малыши…
– Нет, послушайте. Я не доверяла вам. Я не подпускала вас близко. Я платила вам очень немного. Простите меня за все.
Клэр пришлось остановить ее прежде, чем обе расплакались.
Миссис Патель глубоко вздохнула.
– Вы знаете, что труднее принять доброту, чем жестокость, – сказала она, – когда кругом жестокость. – Она смотрела на улицу. – Иногда нас называют пакистанцами. Мы действительно из Пакистана. Но я живу здесь всю жизнь, и у меня британское гражданство. И у моих детей тоже. Но, понимаете, мы не сходимся с британцами. И мы не сходимся с пакистанцами, потому что мы не мусульмане, а индуисты. – Она посмотрела на Клэр. – Мой отец был святым человеком, но, когда он умер, мама попросила дядю прислать мне из Пакистана мужа. Приехал Лак, он был красив и вскружил мне голову. Что я могла сделать? Возможно, отец и остановил бы меня, но его не было. Я совершила ошибку. – Она снова посмотрела вдаль, и Клэр глубоко вздохнула, задумавшись, где же был мистер Патель, но, конечно, не спросила. – Он забирал все деньги. Он бил меня. Не однажды, много раз. Хотя я дала ему гражданство и родила детей, он был злой, всегда злой. Видите ли, мой отец купил мне магазин. Лака злило, что у меня свое дело, что я говорю по-английски, и что у меня есть собственное мнение. – Она вздохнула, но глаза ее сердито вспыхнули. – Возможно, до меня была другая женщина, которую ему пришлось бросить. Не знаю. – Она посмотрела на Клэр.
– Но вас заставили выйти замуж фактически за незнакомца, – сказала Клэр. Она попробовала вообразить себе это.
Миссис Патель пожала плечами.
– Несмотря на то что я современная женщина, я не думаю, что устроенный по договоренности брак – это плохо. Вы почти никогда не знаете человека, за которого выходите замуж, и узнаёте его только во время совместной жизни. Любовь может прийти так же, как и умереть.
– Разве вы не пробовали попросить помощи от матери или полиции?
Миссис Патель посмотрела на Клэр так, будто не понимала.
– Я рассказывала своим матери и тете, но никогда не обращалась в полицию. Их нельзя вмешивать в семейные проблемы.
– А что говорила ваша мама? Разве она не могла остановить его? Не советовала бросить мужа?
Женщина опять пожала плечами.
– Моя мать придерживается традиций. Отец умер, поэтому она обратилась к тете и дяде. Мне говорили, что надо вести себя тихо и что мои жалобы вызывают массу проблем. – Она всхлипнула.
– И что случилось потом? – набралась смелости Клэр.
– Все зашло слишком далеко. Лак начал бить детей. Он думал, что может делать все, что угодно со мной, с ними, с деньгами. Я наконец вызвала полицию. И выставила его. Пять месяцев назад. Он вернулся в Пакистан. И затем я отправилась к поверенному для того, чтобы развестись с ним.
– И правильно, – кивнула Клэр. – Совершенно правильно.
– Только не с точки зрения моих родственников. Так что мы не видимся – не встречаемся уже давно. Они не общаются со мной. Дети не видят своих двоюродных братьев и сестер. Дядя пришел ко мне и сказал: «Если ты сделаешь эту позорную вещь, тогда все от тебя отвернутся». Это привело к финансовым трудностям. Семье Лака в Пакистане отдали мое приданое. Теперь деньги потеряны навсегда. Все были страшно сердиты. Говорили, что я была шлюхой, что Лак терпел меня, сколько мог, и что он не был даже уверен, что дети – от него. – На сей раз слеза скатилась по щеке, но женщина сердито вытерла ее. – Мои дети теперь изгои. Как жестоко. И все из-за ложной гордости и денег, – она поправила одежду. – Надо посмотреть, как там дети, – сказала миссис Патель. Но Клэр решила, что она просто хочет успокоиться. – Уберите хлеб с прилавка, – сказала она уже на выходе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
В пятницу днем, когда девочки Патель вернулись из школы, Клэр, получив разрешение матери, повела их в сад, где они выбрали множество растений, немного земли и десять квадратных футов дерна, который, как узнала Клэр, здесь назывался торфом. Все это должны были доставить в магазин. Остаток дня они провели за работой на участке позади магазина. Клэр купила мотыгу на собственные деньги, но не сказала об этом миссис Патель, которая безо всякого выражения наблюдала за ними.
После того как убрали щебень, площадка стала выглядеть совсем по-другому. Они проложили дорожку от края к центру. Когда им доставили цветы, землю и дерн, они засыпали площадку. В центре решили посадить траву, а остальные – по бокам. Девочки были хорошими помощницами, и хотя они не могли глубоко копать, но аккуратно вынимали цветы из пластиковых контейнеров и сажали их в землю.
– Это – как в «Силе Земли»! – воскликнула Сафта и рассказала Клэр все об этой телевизионной программе.
Меньше чем через четыре часа захламленное раньше пространство преобразилось, и Клэр с девочками полили свой садик из ковша и кувшинов.
Девочки так радовались, что даже закрывали рты руками, чтобы не кричать. Они попросили Клэр остаться в магазине, а сами потащили мать в свой новый сад. Клэр осталась в магазине в ожидании восторженных возгласов.
Но ничего не было слышно. Пять, затем десять минут прошли, и тем не менее в задней части магазина было тихо. Пришла Моди со своими мальчиками, и, когда Клэр заворачивала ее покупки в пакеты, наконец появилась миссис Патель. Она не подходила к прилавку, пока Моди не ушла. Клэр приготовила деньги, которые заплатила Моди. Но только когда миссис Патель подняла голову, Клэр поняла, что произошло что-то серьезное. Темные глаза женщины были влажными от слез.
– Как вы сделали это? – спросила она. – Как вам это удалось? Это просто изумительно.
Клэр была столь же удивлена и тронута, как и миссис Патель.
– Это было не очень трудно, – сказала Клэр. – Правда. Все тяжелое нам привезли, и девочки помогли.
– Но это так красиво. Настоящий английский сад. Для детей очень хорошо. И я смогу сидеть там по вечерам. Никакого кошачьего запаха. Пахнет цветами. – Она помолчала, взяла салфетку с прилавка и вытерла глаза. – Я и не думала, что у меня будет такой же, – продолжила она.
– Очень рада, что вам понравилось, – сказала Клэр.
– Я должна вам признаться, – сказала миссис Патель, – когда вы переехали, я думала, что вижу вас в последний раз. Я была уверена, что вы устали от трущоб.
– Но, миссис Патель… Я никогда не чувствовала, что…
Женщина держала ее руку.
– Нет, нет, вы должны выслушать меня. Я была несправедлива. Я недооценивала вас, и я боялась не только за детей, но и за себя. А теперь очень рассчитываю на вашу помощь.
Впервые миссис Патель действовала не как покровительница Клэр.
– С удовольствием, – сказала Клэр. – Сафта просто потрясающая девочка, а малыши…
– Нет, послушайте. Я не доверяла вам. Я не подпускала вас близко. Я платила вам очень немного. Простите меня за все.
Клэр пришлось остановить ее прежде, чем обе расплакались.
Миссис Патель глубоко вздохнула.
– Вы знаете, что труднее принять доброту, чем жестокость, – сказала она, – когда кругом жестокость. – Она смотрела на улицу. – Иногда нас называют пакистанцами. Мы действительно из Пакистана. Но я живу здесь всю жизнь, и у меня британское гражданство. И у моих детей тоже. Но, понимаете, мы не сходимся с британцами. И мы не сходимся с пакистанцами, потому что мы не мусульмане, а индуисты. – Она посмотрела на Клэр. – Мой отец был святым человеком, но, когда он умер, мама попросила дядю прислать мне из Пакистана мужа. Приехал Лак, он был красив и вскружил мне голову. Что я могла сделать? Возможно, отец и остановил бы меня, но его не было. Я совершила ошибку. – Она снова посмотрела вдаль, и Клэр глубоко вздохнула, задумавшись, где же был мистер Патель, но, конечно, не спросила. – Он забирал все деньги. Он бил меня. Не однажды, много раз. Хотя я дала ему гражданство и родила детей, он был злой, всегда злой. Видите ли, мой отец купил мне магазин. Лака злило, что у меня свое дело, что я говорю по-английски, и что у меня есть собственное мнение. – Она вздохнула, но глаза ее сердито вспыхнули. – Возможно, до меня была другая женщина, которую ему пришлось бросить. Не знаю. – Она посмотрела на Клэр.
– Но вас заставили выйти замуж фактически за незнакомца, – сказала Клэр. Она попробовала вообразить себе это.
Миссис Патель пожала плечами.
– Несмотря на то что я современная женщина, я не думаю, что устроенный по договоренности брак – это плохо. Вы почти никогда не знаете человека, за которого выходите замуж, и узнаёте его только во время совместной жизни. Любовь может прийти так же, как и умереть.
– Разве вы не пробовали попросить помощи от матери или полиции?
Миссис Патель посмотрела на Клэр так, будто не понимала.
– Я рассказывала своим матери и тете, но никогда не обращалась в полицию. Их нельзя вмешивать в семейные проблемы.
– А что говорила ваша мама? Разве она не могла остановить его? Не советовала бросить мужа?
Женщина опять пожала плечами.
– Моя мать придерживается традиций. Отец умер, поэтому она обратилась к тете и дяде. Мне говорили, что надо вести себя тихо и что мои жалобы вызывают массу проблем. – Она всхлипнула.
– И что случилось потом? – набралась смелости Клэр.
– Все зашло слишком далеко. Лак начал бить детей. Он думал, что может делать все, что угодно со мной, с ними, с деньгами. Я наконец вызвала полицию. И выставила его. Пять месяцев назад. Он вернулся в Пакистан. И затем я отправилась к поверенному для того, чтобы развестись с ним.
– И правильно, – кивнула Клэр. – Совершенно правильно.
– Только не с точки зрения моих родственников. Так что мы не видимся – не встречаемся уже давно. Они не общаются со мной. Дети не видят своих двоюродных братьев и сестер. Дядя пришел ко мне и сказал: «Если ты сделаешь эту позорную вещь, тогда все от тебя отвернутся». Это привело к финансовым трудностям. Семье Лака в Пакистане отдали мое приданое. Теперь деньги потеряны навсегда. Все были страшно сердиты. Говорили, что я была шлюхой, что Лак терпел меня, сколько мог, и что он не был даже уверен, что дети – от него. – На сей раз слеза скатилась по щеке, но женщина сердито вытерла ее. – Мои дети теперь изгои. Как жестоко. И все из-за ложной гордости и денег, – она поправила одежду. – Надо посмотреть, как там дети, – сказала миссис Патель. Но Клэр решила, что она просто хочет успокоиться. – Уберите хлеб с прилавка, – сказала она уже на выходе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115