— Не сомневаюсь, что это ты сможешь! Где ты находился в то время, когда твой брат был убит?
— В одном из моих клубов. У меня есть сотня свидетелей, которые это подтвердят.
— Почему ты скрывался от полиции?
— Я не скрывался от полиции. Вы же, легавые, сумели найти меня. — Поуп взглянул на Вайкери, который сидел все так же молча, рассматривая свои руки. — А этот парень умеет говорить?
— Заткнись и смотри на меня, Поуп. Ты прятался от полиции, потому что знаешь, кто убил Вернона, и хочешь расквитаться с ним по-своему.
— Что за чепуха, Гарри.
— Одна очень достойная леди из Ислингтона говорит, что ты ворвался в ее пансионат через два часа после убийства Вернона и искал какую-то женщину.
— Твоя достойная леди из Ислингтона, наверно, приняла за меня кого-нибудь другого.
— Хватит пороть чушь, Поуп!
— Не волнуйся, Гарри, не волнуйся.
— Ты искал ее все это время с тех пор и так и не смог найти. Ты никогда не думал, почему ей все время удавалось ускользнуть от тебя и твоих головорезов?
— Нет, я никогда об этом не думал, потому что понятия не имею о той х...не, которую ты тут несешь.
— Ты никогда не думал о том, почему тебе так и не удалось узнать, где она живет?
— Никогда, потому что в жизни не видел этой женщины!
Гарри заметил, что лицо Поупа заблестело от пота. «Все-таки я его постепенно дожимаю», — подумал он.
Вайкери, очевидно, тоже заметил это, потому что выбрал именно этот момент, чтобы впервые заговорить.
— Вы не хотите быть честным с нами, мистер Поуп, — вежливо произнес он, продолжая рассматривать свои руки. Потом он поднял голову и добавил: — Впрочем, и мы были с вами не до конца честны, ведь так, Гарри?
«Молодец, Альфред, — подумал Гарри, — идеальный выбор времени. Отличная работа».
И ответил вслух:
— Да, Альфред, мы кое-что скрыли от мистера Поупа.
Поуп растерянно посмотрел на обоих.
— О чем еще вы тут базарите?
— Мы не из полиции, а из Военного кабинета. И заняты вопросами безопасности.
На лицо Поупа набежала тень.
— Какое отношение убийство моего брата может иметь к войне? — Но в его голосе уже не слышалось прежней уверенности.
— Я намерен говорить с вами честно. Мы знаем, что эта женщина немецкая шпионка. И нам известно, что она обратилась к вам за помощью. И если вы не начнете говорить, мы будем вынуждены предпринять кое-какие довольно решительные меры.
Поуп повернулся к Гарри с таким видом, как будто Гарри был его адвокатом.
— Я не могу сказать ему ничего того, о чем он спрашивает, потому что ничего не знаю. Я никогда в жизни не видел эту женщину.
Вайкери, казалось, был разочарован.
— Что ж, в таком случае вы арестованы, мистер Поуп.
— И в чем же, интересно, вы меня собираетесь обвинить?
— В шпионаже.
— Каком шпионаже? Вы не сделаете такой подлянки! У вас нет никаких доказательств!
— Я имею достаточно доказательств и вполне достаточно власти для того, чтобы запереть вас и вышвырнуть ключ в Темзу. — В голосе Вайкери теперь звучала неприкрытая угроза. — Если не хотите провести весь остаток своей жизни в грязной вонючей камере, то будет лучше, если вы начнете говорить сейчас же!
Поуп, быстро моргая, посмотрел сначала на Вайкери, потом на Гарри. Он был побежден.
— Я просил Вернона не браться за эту работу, но он не захотел меня слушать, — сказал Поуп. — Он хотел только одного — залезть ей под юбку. Я с самого начала знал, что с ней что-то не так.
— Что она хотела от вас? — спросил Вайкери.
— Она хотела, чтобы мы проследили за американским офицером. Потребовала полный отчет о его передвижениях по Лондону. Заплатила за это два куска. А после этого все время отпивалась с ним.
— Где?
— В ресторанах. У него дома.
— Откуда вы знаете?
— Мы следили за ними.
— Как эта женщина называет себя?
— Кэтрин. Фамилии не называла.
— И как зовут офицера?
— Коммандер Питер Джордан из американского флота.
* * *
Вайкери тут же арестовал Роберта Поупа и Дикки Доббса. Он не видел никаких оснований держать слово, данное профессиональному вору и лжецу. Кроме того, он не мог допустить, чтобы они свободно шатались по улицам, и потому решил, что гораздо лучше будет упрятать их в следственную тюрьму МИ-5 неподалеку от Лондона.
Гарри Далтон позвонил американцам на Гросвенор-сквер и спросил, имеется ли там военно-морской офицер по имени Питер Джордан, приписанный к ГШСЭС.
Через пятнадцать минут оттуда перезвонили.
— Эй, кому там нужен Джордан? — спросил голос с резким американским акцентом. Когда же Гарри спросил о том, какими вопросами занимается Джордан, американец ответил в истинно американском духе: — Знаете, дружище, нам с вами жалованья не хватит, чтобы это узнать. Ясно?
Гарри пересказал Вайкери эту краткую беседу. Вайкери почувствовал, что бледнеет.
В течение девяноста минут никто не мог найти Бэзила Бутби. Время было раннее, и он еще не успел добраться до места службы. Вайкери позвонил ему домой на Кадогэн-сквер; нервный дворецкий сказал, что сэр Бэзил покинул дом. Секретарша заверила, что не имеет никакого представления о местонахождении сэра Бэзила, но ожидает его с минуты на минуту. Бутби, как утверждала широко распространенная сплетня, был убежден, что за ним следят враги, и потому был до смешного скрытен по части личного распорядка. Наконец, в начале десятого он появился у себя в кабинете. Казалось, что он очень доволен собой. Вайкери, который не имел возможности умыться, поспать или хотя бы переменить одежду на протяжении почти двух суток, вошел следом за начальником в его святилище и сообщил новости.
Бутби прошел к столу, снял трубку телефона безопасной линии, набрал номер и довольно долго ждал.
— Алло. Генерал Беттс? Это Бутби из Пятерки. Я вынужден провести проверку офицера американского военно-морского флота по имени Питер Джордан.
Пауза. Бутби барабанил пальцами по столу, Вайкери беззвучно ковырял носком ботинка квадрат на узоре персидского ковра.
Потом Бутби снова заговорил.
— Да, я у телефона... Неужели? О, адское пламя! В таком случае, попытайтесь найти генерала Эйзенхауэра. Я должен немедленно увидеться с ним. С канцелярией премьер-министра я свяжусь сам. Боюсь, что мы столкнулись с довольно серьезной проблемой.
Бутби медленно положил трубку. Когда он поднял голову и посмотрел на Вайкери, его лицо было пепельно-серым.
* * *
Обжигающе холодный туман висел над Хэмпстед-хит, словно пушечный дым. Кэтрин Блэйк сидела на скамейке, рядом с которой стояло несколько высоких буков. Она закурила. С ее места открывалась отличная видимость во все стороны на несколько сотен ярдов. Она была уверена, что находится здесь одна. Из тумана появился Нойманн, он шел с целеустремленным видом делового человека, глубоко засунув руки в карманы пальто. Когда до него оставалось несколько футов, Кэтрин сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172