– насмешливо воскликнула Габриель. – Это как раз было проще всего – пара пустяков!
Глаза герцога запылали гневом.
– Ты будешь относиться к этому немного серьезнее!
Такая перемена изумила Габи. Она нерешительно посмотрела на мужа и опустила взгляд.
Голос Кэма стал нежнее, и она снова посмотрела на герцога.
– Габриель, пожалуйста, я хочу, чтобы ты пообещала, что больше не будешь делать подобных глупостей. Неужели муж не вправе попросить об этом жену?
Габриель немного покраснела и искренне сказала:
– Но Кэм, мне это не нужно. Теперь.
Она говорила от чистого сердца. Хотя сама Габриель во всем еще толком не разобралась, она всем телом и душой чувствовала, что происшедшее между ними этой ночью безвозвратно связало ее с мужчиной, овладевшим ею, и его с ней. Габи еще предстояло оценить последствия своей капитуляции, но она была влюблена. Она верила, что Кэм тоже любит ее, хотя слова любви не были сказаны. Уверенность Габриель в их с Кэмом готовности и способности справиться с трудностями в тот момент была непоколебимой.
Тем не менее, Габриель немного разочаровало то, как быстро Кэм вернулся к своей прежней холодной манере.
Мужчина, в темноте ночи так усердно и страстно посвящавший ее в таинства любви, был таким нежным и любящим, что Габриель не о чем больше было мечтать. С уверенностью, присущей молодости, она поставила себе целью не дать Кэму вновь отгородиться от нее. Англичане славились своей сдержанностью. Габи это было не по душе, ведь одному из них она отдала свое сердце. Ей нужна, необходима была такая же близость, какая возникла между ней и Кэмом этой долгой ночью любви. Она хотела, чтобы их отношения были интимными на всех уровнях.
Габриель посмотрела на мужа. Ее глаза светились любовью.
– Нет, – с чувством произнесла она. – Больше я такого не сделаю.
– Я хочу, чтобы ты пообещала мне это.
– Обещаю, – немедленно ответила Габриель.
Их взгляды встретились, и Кэм наградил жену неотразимой улыбкой.
– Умница.
Герцог прочел в глазах Габриель все, на что надеялся. Она была такой искренней. И все же он не был удовлетворён. Он сделал первый шаг, чтобы привязать ее к себе, но Габи связывали и другие отношения, более продолжительные, и она легко могла разорвать наброшенные им непрочные путы. Кэм не мог вечно держать Габриель в плену. Хотя он снова и снова овладевал ею, достаточно ли этого? С вероломностью, которой Кэм раньше избегал в отношениях с женщинами, он пожалел, что не взял Габриель еще несколько месяцев назад, когда впервые этого пожелал. Тогда, вполне возможно, к этому времени она уже носила бы под сердцем его ребенка. При этой мысли в глазах у герцога вспыхнуло пламя.
Эти узы навечно привязали бы к нему его жену. Тогда Габриель уже не захотела бы возвращаться во Францию. Мысли Кэма понеслись дальше, к тому, что должно было стать кульминацией долгих лет терпеливого плетения интриг. Маскарон. Кэму стоило только дать Родьеру команду, и о предательской деятельности Маскарона станет известно французским властям. Да, в этом случае Маскарон уже не сможет снабжать их информацией о мощности и расположении французского флота, но это обстоятельство всегда оставалось для Кэма второстепенным. Герцогу нужен был сам Маскарон. И хотя теперь, впервые, злейший враг Кэма был у него в руках, он медлил по одной лишь причине: Габриель. Кэм засомневался, не отказаться ли ради Габриель от завершения плана, которому он посвятил так много лет.
– Кэм, что случилось? Что-то не так?
Габи заметила, что взгляд герцога снова стал холодным и отрешенным, и что-то внутри нее оборвалось. Но потом этот холод исчез так же внезапно, как и появился.
– Мы не закончили, – сказал он.
Очевидно, это был еще не конец урока. Всадники легким галопом пустили лошадей к берегу и, прибыв на место, спешились. Габриель послушно следовала за Кэмом по крутой узкой дороге, соединявшей Данраден с остальной сушей. Почти дойдя до вершины, герцог свернул к защищенному месту, где горная порода выходила на поверхность. Отсюда можно было оценить мощь волны, набегавшей на берег.
– Миля по прямой, – сказал Кэм. – Но ты свернула к западу. В темноте почти невозможно правильно сориентироваться.
У Габриель мороз пошел по коже, но она не могла точно определить, что послужило тому причиной: холодность в голосе Кэма или близость верной смерти прошлой ночью. Габи упрямо ответила:
– У меня, как у кошки из поговорки, девять жизней. Я еще их все не израсходовала.
Под бархатом его голоса чувствовалась крепкая сталь:
– Не слышал от тебя ничего глупее.
Габриель подняла подбородок.
– Неужели так глупо для пленницы попытаться сбежать?
– Ты этого хочешь? Сбежать?
Она прикрыла глаза рукой от солнечных лучей, чтобы разглядеть выражение лица мужа. Сделав шаг, Кэм подошел к ней вплотную, закрыв собой весь обзор. Он обхватил Габи за плечи.
– Почему ты не использовала против меня нож, если хотела сбежать? – Габриель никогда еще не слышала, чтобы голос Кэма был таким резким и горячим. – Прошлой ночью, почему ты не пустила в ход нож?
– Кэм, пожалуйста, ты делаешь мне больно. – Габриель попыталась освободиться от его беспощадной хватки.
– Я знаю почему, – сказал он.
Губы, герцога скользнули по ее губам, а потом ринулись вглубь нежного рта. Габриель не смогла бы остановить Кэма, даже если бы хотела. Она по-новому ощутила свое тело, оно радостно открывалось навстречу губам и рукам, неутомимо ласкавшим ее.
Кэм повалил ее на колени. Спенсер слетел с Габриель, она не успела заметить, как пуговицы выскочили из петель. Сквозь ткань платья она чувствовала, как зубы и губы Кэма терзают ее грудь. От первого прикосновения к ее соскам Габриель полностью потеряла контроль над собой.
– Кэм, не здесь.
Ее протест был слабым, но Кэм мог бы и прислушаться к ее словам, если бы Габриель не выгнулась ему навстречу, предлагая продолжить.
Его пальцы были самыми гладкими и ловкими из всех, что знала Габриель. Его руки ласкали ее грудь, Габи не заметила, что Кэм расстегнул и ее корсаж. Она подумает об этом позже.
– Кэм, – взмолилась Габриель. Но в то же время она неистово целовала его, не в силах оторваться от его губ. Она не понимала, что умоляет его, не замечала, что он увлекает ее назад, к выступам горной породы, не осознавала, что он поднял ее вровень своих широко расставленных бедер.
Пальцы Кэма, словно нож в ножны, вошли в ее теплые женские сокровенные глубины, и сладкая дрожь прошла по телу Габриель.
– Медленно, – шептал Кэм, его дыхание становилось жарче и чаще. – Я хочу, чтобы ты была готова. Я не хочу опережать тебя.
Габриель не понимала, о чем он говорит. Она была не в силах дышать, не в силах говорить, когда его пальцы начали ритмично двигаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Глаза герцога запылали гневом.
– Ты будешь относиться к этому немного серьезнее!
Такая перемена изумила Габи. Она нерешительно посмотрела на мужа и опустила взгляд.
Голос Кэма стал нежнее, и она снова посмотрела на герцога.
– Габриель, пожалуйста, я хочу, чтобы ты пообещала, что больше не будешь делать подобных глупостей. Неужели муж не вправе попросить об этом жену?
Габриель немного покраснела и искренне сказала:
– Но Кэм, мне это не нужно. Теперь.
Она говорила от чистого сердца. Хотя сама Габриель во всем еще толком не разобралась, она всем телом и душой чувствовала, что происшедшее между ними этой ночью безвозвратно связало ее с мужчиной, овладевшим ею, и его с ней. Габи еще предстояло оценить последствия своей капитуляции, но она была влюблена. Она верила, что Кэм тоже любит ее, хотя слова любви не были сказаны. Уверенность Габриель в их с Кэмом готовности и способности справиться с трудностями в тот момент была непоколебимой.
Тем не менее, Габриель немного разочаровало то, как быстро Кэм вернулся к своей прежней холодной манере.
Мужчина, в темноте ночи так усердно и страстно посвящавший ее в таинства любви, был таким нежным и любящим, что Габриель не о чем больше было мечтать. С уверенностью, присущей молодости, она поставила себе целью не дать Кэму вновь отгородиться от нее. Англичане славились своей сдержанностью. Габи это было не по душе, ведь одному из них она отдала свое сердце. Ей нужна, необходима была такая же близость, какая возникла между ней и Кэмом этой долгой ночью любви. Она хотела, чтобы их отношения были интимными на всех уровнях.
Габриель посмотрела на мужа. Ее глаза светились любовью.
– Нет, – с чувством произнесла она. – Больше я такого не сделаю.
– Я хочу, чтобы ты пообещала мне это.
– Обещаю, – немедленно ответила Габриель.
Их взгляды встретились, и Кэм наградил жену неотразимой улыбкой.
– Умница.
Герцог прочел в глазах Габриель все, на что надеялся. Она была такой искренней. И все же он не был удовлетворён. Он сделал первый шаг, чтобы привязать ее к себе, но Габи связывали и другие отношения, более продолжительные, и она легко могла разорвать наброшенные им непрочные путы. Кэм не мог вечно держать Габриель в плену. Хотя он снова и снова овладевал ею, достаточно ли этого? С вероломностью, которой Кэм раньше избегал в отношениях с женщинами, он пожалел, что не взял Габриель еще несколько месяцев назад, когда впервые этого пожелал. Тогда, вполне возможно, к этому времени она уже носила бы под сердцем его ребенка. При этой мысли в глазах у герцога вспыхнуло пламя.
Эти узы навечно привязали бы к нему его жену. Тогда Габриель уже не захотела бы возвращаться во Францию. Мысли Кэма понеслись дальше, к тому, что должно было стать кульминацией долгих лет терпеливого плетения интриг. Маскарон. Кэму стоило только дать Родьеру команду, и о предательской деятельности Маскарона станет известно французским властям. Да, в этом случае Маскарон уже не сможет снабжать их информацией о мощности и расположении французского флота, но это обстоятельство всегда оставалось для Кэма второстепенным. Герцогу нужен был сам Маскарон. И хотя теперь, впервые, злейший враг Кэма был у него в руках, он медлил по одной лишь причине: Габриель. Кэм засомневался, не отказаться ли ради Габриель от завершения плана, которому он посвятил так много лет.
– Кэм, что случилось? Что-то не так?
Габи заметила, что взгляд герцога снова стал холодным и отрешенным, и что-то внутри нее оборвалось. Но потом этот холод исчез так же внезапно, как и появился.
– Мы не закончили, – сказал он.
Очевидно, это был еще не конец урока. Всадники легким галопом пустили лошадей к берегу и, прибыв на место, спешились. Габриель послушно следовала за Кэмом по крутой узкой дороге, соединявшей Данраден с остальной сушей. Почти дойдя до вершины, герцог свернул к защищенному месту, где горная порода выходила на поверхность. Отсюда можно было оценить мощь волны, набегавшей на берег.
– Миля по прямой, – сказал Кэм. – Но ты свернула к западу. В темноте почти невозможно правильно сориентироваться.
У Габриель мороз пошел по коже, но она не могла точно определить, что послужило тому причиной: холодность в голосе Кэма или близость верной смерти прошлой ночью. Габи упрямо ответила:
– У меня, как у кошки из поговорки, девять жизней. Я еще их все не израсходовала.
Под бархатом его голоса чувствовалась крепкая сталь:
– Не слышал от тебя ничего глупее.
Габриель подняла подбородок.
– Неужели так глупо для пленницы попытаться сбежать?
– Ты этого хочешь? Сбежать?
Она прикрыла глаза рукой от солнечных лучей, чтобы разглядеть выражение лица мужа. Сделав шаг, Кэм подошел к ней вплотную, закрыв собой весь обзор. Он обхватил Габи за плечи.
– Почему ты не использовала против меня нож, если хотела сбежать? – Габриель никогда еще не слышала, чтобы голос Кэма был таким резким и горячим. – Прошлой ночью, почему ты не пустила в ход нож?
– Кэм, пожалуйста, ты делаешь мне больно. – Габриель попыталась освободиться от его беспощадной хватки.
– Я знаю почему, – сказал он.
Губы, герцога скользнули по ее губам, а потом ринулись вглубь нежного рта. Габриель не смогла бы остановить Кэма, даже если бы хотела. Она по-новому ощутила свое тело, оно радостно открывалось навстречу губам и рукам, неутомимо ласкавшим ее.
Кэм повалил ее на колени. Спенсер слетел с Габриель, она не успела заметить, как пуговицы выскочили из петель. Сквозь ткань платья она чувствовала, как зубы и губы Кэма терзают ее грудь. От первого прикосновения к ее соскам Габриель полностью потеряла контроль над собой.
– Кэм, не здесь.
Ее протест был слабым, но Кэм мог бы и прислушаться к ее словам, если бы Габриель не выгнулась ему навстречу, предлагая продолжить.
Его пальцы были самыми гладкими и ловкими из всех, что знала Габриель. Его руки ласкали ее грудь, Габи не заметила, что Кэм расстегнул и ее корсаж. Она подумает об этом позже.
– Кэм, – взмолилась Габриель. Но в то же время она неистово целовала его, не в силах оторваться от его губ. Она не понимала, что умоляет его, не замечала, что он увлекает ее назад, к выступам горной породы, не осознавала, что он поднял ее вровень своих широко расставленных бедер.
Пальцы Кэма, словно нож в ножны, вошли в ее теплые женские сокровенные глубины, и сладкая дрожь прошла по телу Габриель.
– Медленно, – шептал Кэм, его дыхание становилось жарче и чаще. – Я хочу, чтобы ты была готова. Я не хочу опережать тебя.
Габриель не понимала, о чем он говорит. Она была не в силах дышать, не в силах говорить, когда его пальцы начали ритмично двигаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107