Картер обрадованно написал короткую, торопливую записку:

Все в порядке. Хаос не давал мне вернуться, но я в безопасности. Завтра с утра попробую еще раз.
Картер.
Анина вынесла голубя в сад и отпустила. Птица описала круг над садом и исчезла за забором. Затем Картеру был подан великолепный обед: жареная куриная грудка в кляре с гренками, с дымящейся пареной белокочанной капустой и запеченными шариками брюссельской, зеленым горошком и кусочками картофельного суфле. Запивал он эти божественные блюда яблочным соком, что казался слаще любого вина.
Спать его уложили на кровать с балдахином в комнате, устланной красным ковром и заставленной массивной мебелью. На каждой стене висели картины, изображавшие симпатичных гномов. Перина была удобная и мягкая, и Картер погрузился в сон с мыслью о том, что готов всю жизнь прожить в этом доме.
Наутро его разбудила Анна. Она встала на цыпочки, чтобы дотянуться до края кровати.
— В сад прилетели желтые птички, — сообщила она. — Хочешь посмотреть?
Картер улыбнулся, кивнул и попросил Анну выйти и подождать, пока он оденется. В окна лился солнечный свет, что показалось Картеру удивительным после стольких дней непрерывного ненастья. Выглянув в окно, он обнаружил, что комната, где он провел ночь, находится на седьмом этаже прямоугольной башни, выстроенной из темно-зеленых камней. Ниже окна располагались постройки пониже, неподалеку виднелась Часовая Башня. От того места, где находился Картер, ее отделяло мощенное булыжником море.
У подножия лестницы Картера ждала Анина. Она взяла его за руку и провела в сад, где на железном столике их ожидал сытнейший завтрак: вареные всмятку яйца, сосиски, бекон, булочки и кофе. Анна сказала правду: в сад прилетела большая стая желтых трясогузок. Они расселись по веткам деревьев и весело щебетали — просто-таки множество солнечных зайчиков с крылышками.
— Они прилетели на рассвете, — сказала Анина. — Мне нравится любоваться их играми.
— Сейчас они не очень-то игривы, — сказал Картер. — Кажется, они готовы уснуть.
Похоже, это замечание несколько не устроило Анину.
— Их игры — это спокойствие Всего Сущего. А больше ничего не требуется.
— Да, пожалуй, нет.
После завтрака они, смакуя, пили чай с корицей и любовались солнцем, поднимающимся над стенами. Когда же солнце стало пригревать жарче, они удалились в дом, и Анина снова устроилась на кушетке из слоновой кости. Одета она была точно так же, как в прошлый день, хотя наряд ее выглядел, словно с иголочки — будто платье ночью выстирали. Новый день не похитил ни грана ее красоты.
— Я не отблагодарил вас, как следовало бы, за ваше гостеприимство, — сказал Картер. — Вчера был первый спокойный день за все время после моего возвращения в Эвенмер. Прошлой ночью мне снилось, будто я опять маленький мальчик, и мать держит меня на руках и качает. Редко мне бывало так хорошо.
— Не стоит благодарности. Случайных встреч не бывает. Надеюсь, что миновал лишь первый день из многих. А теперь пойдите сюда и сядьте рядом со мной.
И Анина указала на тот же самый стул, что предложила Картеру вчера. Затем она позвонила в серебряный колокольчик, вошла горничная и внесла поднос с фруктами, сыром, хлебом и яблочным соком в серебряных бокалах.
— Как славно, что вы разыскали Анну, — сказала Анина. — Старикашка-Хаос бродит поблизости. Он мог бы ее схватить. Он всегда пытается уничтожить все, чем я владею, а мне во все времена приходится защищаться.
— Почему он вас так ненавидит?
— Он ненавидит все, что пребывает в порядке. Он ненавидит все хорошее.
Они долго беседовали, но в конце концов Анина взяла маленькую арфу и вновь заиграла — столь же прекрасно, как вчера. Правда, Картер заметил, что песни она спела те же самые и в том же порядке. Музыка вновь растрогала его. Он вновь представил себя господином этой изумрудной башни. Воображение рисовало ему дни, которые он проводит вместе с Аниной, и каждый час — великолепнее прошедшего. Рядом с Аниной он мог легко прогнать анархистов от Эвенмера, их совместное правление могло продлиться тысячу лет — больше, чем правил король Артур, ибо Гвиневра Картера никогда не изменила бы ему, не предала бы его.
Когда музыка смолкла, Картер опомнился и поразился дерзости своих мечтаний, но Анина не дала ему времени на раздумья: она принялась рассказывать истории. Они, как и днем раньше, были настоящими маленькими шедеврами, полными неподдельного артистизма, но вскоре Картер понял, что истории — те же самые, что он уже слышал, и звучат в той же последовательности и с теми же самыми интонациями. Когда Анина умолкла, Картер вздохнул и сказал:
— У вас истинные таланты — вы замечательно играете и поете и чудесно рассказываете.
— Я не умею делать всего, — отозвалась Анина. — Но то, что умею, делаю хорошо.
Они просидели вместе весь вечер, и Анина снова попросила Картера рассказать о себе, о детстве, проведенном в огромном доме, об отце, матери, Бриттле, Чанте и Енохе. Повторяться Картеру не очень-то хотелось, но Анина упросила его, умоляя не упускать ничего из того, что он рассказал ей днем раньше. Картер решил, что в этой просьбе есть что-то детское, к тому же она ему польстила. Правда, когда он пересказывал историю с кражей Ключей Хозяина и говорил о последовавшей за этим ссылке, он ощущал большое смущение. Но Анину снова веселили его шутки, а печали снова доводили до слез. В итоге Картер начал чувствовать себя неловко.
На закате Анина пригласила Картера в сад, но он отказался и объявил, что хочет еще раз попробовать вернуться в Часовую Башню. Он ушел один и снова обнаружил, что Старикашка-Хаос сторожит комнату за потайной дверью. С тяжелым сердцем Картер вернулся к покоям Анины.
Анина вновь провела его по саду, показала все цветы, кусты и плющ. Потом они потрудились над грядкой тюльпанов. Эта работа несколько утомила Картера. Анина требовала совершенства, а Картеру казалось, что природа такого совершенства вынести не в силах.
Пришла Анна, села на табуретку и стала наблюдать за их работой. Картер вспомнил о том, что девочку не видел с тех пор, как она утром разбудила его. Видимо, все это время она играла одна в своей комнате.
За вечер Картер несколько раз пробовал найти дорогу к Еноху, но всякий раз обнаруживал на своем пути Старикашку-Хаоса. В конце концов он сдался и решил отправить старику еще одну весточку с почтовым голубем. Ночь он провел в той же спальне, хотя спал не так сладко и спокойно.
Наутро Анна разбудила его тем же сообщением, что и в прошлое утро:
— В сад прилетели желтые птички. Хочешь пойти посмотреть?
Она вышла. Картер встал, оделся, со вздохом выглянул в окно и на глаз прикинул расстояние между Изумрудной и Часовой башнями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94