Чудовища охнули, зашипели и забились в конвульсиях.
Щупальца Таки сжали его с такой силой, что он задохнулся.
— Не говори! — вскричал змей. — Не произноссси ужасного ссслова, или я вассс ссслопаю.
Картер осмотрелся. Стихло эхо Слова, но ничего не изменилось. Он не знал, чего ожидал: возможно, гибели врагов и появления ангела с витража с карающим мечом в руке. А в комнату, посмеиваясь, вошел Полицейский.
— Мы их сцапали для тебя, — сообщил торшер, по-собачьи оскалившись. — Договор выполнен.
— Это точно, — кивнул Полицейский и встал перед Картером. Его безликая физиономия была еще более страшна, чем обычно, а губы становились видны только тогда, когда он говорил. — Почему же ты так сглупил? Зачем вернулся? Теперь мы позабавимся. Не слишком приятные будут забавы. Я отправлю тебя в Комнату Ужасов.
Картер молчал.
— Да-да, снова в Комнату Ужасов. По глазам твоим вижу, как ты этого боишься. Но выход, конечно, есть. Ты мог бы присягнуть на верность Обществу Анархистов, перейти на нашу сторону. Мы обладаем большим могуществом, под нашим руководством ты сможешь по-новому править Высоким Домом. Ничто не избегнет твоей хватки. Ты сможешь воспользоваться властью, к которой никогда не смели прибегнуть твои предки, сумеешь переделать Эвенмер по своему усмотрению и сотворить много добра. И не смотри на меня так удивленно. Ты должен слушать меня. Мы вовлечены в битву с силами и сложностями, твоему пониманию недоступными. Добро, Зло, Хаос, Порядок, Энтропия — всего лишь слова. Ты думаешь, что мы — безликие террористы, безумцы, поклоняющиеся разрушению. Но есть нечто большее. Анархисты жаждут разрушения, это верно, но только ради того, чтобы перестроить, сотворить новый Дом, лучше прежнего. Тебе не приходило в голову, что во Вселенной все не так, как надо? Разве ты этого не видишь? Мир полон боли, горя, несправедливости. Дети голодают, нищие остаются нищими, а добронамеренные правительства бессильны перед нищетой, их лидеры искушаемы жаждой власти и материального благополучия. Ими руководят, их подкупают другие — те, что ищут богатства за счет лицемерия, хитрости или грубой силы. Если бы удалось править миром лучше, подобное неравенство никогда бы не имело места. Мы жаждем не просто уничтожения, мы хотим избегнуть пут времени, мы хотим подарить человечеству возможность самому править своей судьбой. Только представь себе мир, которому не страшно течение лет, где никто не поддастся искушениям власти и богатства, где побеждена смерть, где от несчастных случаев не гибнут ни люди, ни звери. Мир полноводных рек, вечного лета, где никогда не упадет с ветви ни один листок, мир, где алчность не протянет и дня, где нет места капризам судьбы. Спланированный, продуманный мир, где Добро универсально для всех. Вселенная без уродств, где все равны не так, как теперь — в тщетности терзаний, но во всем — в любви, страсти, красоте, уме. В этом доме хватит власти, чтобы все устроить именно так. Многое нам придется разрушить, выстроить с нуля, но когда мы завершим наши труды, нам покорятся время и пространство. Нас называют анархистами — и это верно, ибо мы противимся несправедливости Вселенной, выступаем против несправедливости самого Бога, если тебе так угодно, против этой реальности, в которой многие так долго страдали. Ты можешь помочь нам. Присоединяйся к нам! Не стремись больше к равновесию, к статус-кво, будь дерзок, изобретателен, ищи новизны. Те, что сегодня числятся мятежниками, смогут стать отцами-основателями нового века, патриотами вечной справедливости. Станешь ли ты одним из нас? Будешь против нас — получишь только Комнату Ужасов, будешь с нами — обретешь неограниченную власть. Дай клятву, и я освобожу тебя.
— Не слушайте его, мой господин! — умоляюще проговорил спутник Картера.
— Молчать! — прошипел Полицейский и приблизил свою безликую физиономию к самому лицу охотника. Тот отшатнулся, а Полицейский обернулся к Картеру: — Твои слуги тут ни при чем. Тебе же я предлагаю единственный шанс. В противном случае пойдем обратно к Темной Лестнице. Теперь уж тебя никто не спасет.
На миг — только на миг — Картера почти убедила идеалистическая тирада Полицейского. Он ведь и вправду считал анархистов беспечными фанатиками, стремящимися к разрушению ради разрушения. Но в это мгновение они вдруг представились ему гуманнейшими из людей, знающими выход, спасение, противостоящими кошмару Комнаты Ужасов. Картера настолько страшила перспектива вновь оказаться там, что он бы пообещал все, что угодно, лишь бы избегнуть тех страхов, что всеми силами старался забыть, тех воспоминаний, которые так старательно изгонял, тех видений, которые загонял в самые дальние уголки сознания.
Они чуть было не захватили его с такой силой, что слова Полицейского стали казаться разумными. Но из бездны отчаяния всплыло лицо отца, стоявшего в дверном проеме возле разломанной двери и воздевшего Меч-Молнию. Отец окликал Картера по имени.
— Ты ошибаешься, — сказал Картер негромко, чуть дрожащим от волнения голосом. — Нельзя творить Зло во имя Добра, надеясь, что оно выстоит. Я одержу победу над тобой.
И прежде чем Полицейский успел ответить, снова с шумом отворилась дверь и в комнату вбежали тигры.
Они влетели непрерывной, единой цепью — высокие, величавые звери с оранжево-белыми полосатыми шкурами, с топорщащимися усами и длинными клыками, с глазами зелеными, словно изумруды, жестокими и мудрыми. Мощью были налиты их тела — сильные ноги, покатые бока. Они явились, словно цари природы — воплощение молниеносной войны, танца когтей, мрачной ярости. Один из тигров наступил на вопящую скамеечку и раздавил ее, словно помидор.
Другой прыгнул к бюро и разорвал его от шеи до плеча. Буфет-паук прокрался вдоль стены и выскользнул в дальнюю дверь, за ним поспешил торшер.
Картер пролетел через комнату и ударился о противоположную стену. К тому мгновению, когда он пришел в себя и смог сесть, звери уже хозяйничали в гостиной. Така по сороконожке отползал к дальней двери, а тигры драли его спину в клочья. Две огромные кошки катались по полу, разрывая пуфик. Полицейский каким-то непостижимым образом ухитрился улизнуть. Вещи, не успевшие ретироваться, были мгновенно повержены. Один из тигров кинулся на тумбочку, кравшуюся возле самых ног Картера, и та прижалась к стене, надеясь спастись от грозных клыков и когтей.
Картер выхватил пистоль и сжал его, но прицелиться никак не мог, поскольку не видел перед собой ясной цели. Последнее из мебельных чудищ издало предсмертный вопль. Стихла какофония, в комнате воцарилась тишина. Картер, измученный, изможденный, окинул комнату взглядом. В нескольких футах от него на полу сидел охотник. Он явно мог вот-вот лишиться чувств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Щупальца Таки сжали его с такой силой, что он задохнулся.
— Не говори! — вскричал змей. — Не произноссси ужасного ссслова, или я вассс ссслопаю.
Картер осмотрелся. Стихло эхо Слова, но ничего не изменилось. Он не знал, чего ожидал: возможно, гибели врагов и появления ангела с витража с карающим мечом в руке. А в комнату, посмеиваясь, вошел Полицейский.
— Мы их сцапали для тебя, — сообщил торшер, по-собачьи оскалившись. — Договор выполнен.
— Это точно, — кивнул Полицейский и встал перед Картером. Его безликая физиономия была еще более страшна, чем обычно, а губы становились видны только тогда, когда он говорил. — Почему же ты так сглупил? Зачем вернулся? Теперь мы позабавимся. Не слишком приятные будут забавы. Я отправлю тебя в Комнату Ужасов.
Картер молчал.
— Да-да, снова в Комнату Ужасов. По глазам твоим вижу, как ты этого боишься. Но выход, конечно, есть. Ты мог бы присягнуть на верность Обществу Анархистов, перейти на нашу сторону. Мы обладаем большим могуществом, под нашим руководством ты сможешь по-новому править Высоким Домом. Ничто не избегнет твоей хватки. Ты сможешь воспользоваться властью, к которой никогда не смели прибегнуть твои предки, сумеешь переделать Эвенмер по своему усмотрению и сотворить много добра. И не смотри на меня так удивленно. Ты должен слушать меня. Мы вовлечены в битву с силами и сложностями, твоему пониманию недоступными. Добро, Зло, Хаос, Порядок, Энтропия — всего лишь слова. Ты думаешь, что мы — безликие террористы, безумцы, поклоняющиеся разрушению. Но есть нечто большее. Анархисты жаждут разрушения, это верно, но только ради того, чтобы перестроить, сотворить новый Дом, лучше прежнего. Тебе не приходило в голову, что во Вселенной все не так, как надо? Разве ты этого не видишь? Мир полон боли, горя, несправедливости. Дети голодают, нищие остаются нищими, а добронамеренные правительства бессильны перед нищетой, их лидеры искушаемы жаждой власти и материального благополучия. Ими руководят, их подкупают другие — те, что ищут богатства за счет лицемерия, хитрости или грубой силы. Если бы удалось править миром лучше, подобное неравенство никогда бы не имело места. Мы жаждем не просто уничтожения, мы хотим избегнуть пут времени, мы хотим подарить человечеству возможность самому править своей судьбой. Только представь себе мир, которому не страшно течение лет, где никто не поддастся искушениям власти и богатства, где побеждена смерть, где от несчастных случаев не гибнут ни люди, ни звери. Мир полноводных рек, вечного лета, где никогда не упадет с ветви ни один листок, мир, где алчность не протянет и дня, где нет места капризам судьбы. Спланированный, продуманный мир, где Добро универсально для всех. Вселенная без уродств, где все равны не так, как теперь — в тщетности терзаний, но во всем — в любви, страсти, красоте, уме. В этом доме хватит власти, чтобы все устроить именно так. Многое нам придется разрушить, выстроить с нуля, но когда мы завершим наши труды, нам покорятся время и пространство. Нас называют анархистами — и это верно, ибо мы противимся несправедливости Вселенной, выступаем против несправедливости самого Бога, если тебе так угодно, против этой реальности, в которой многие так долго страдали. Ты можешь помочь нам. Присоединяйся к нам! Не стремись больше к равновесию, к статус-кво, будь дерзок, изобретателен, ищи новизны. Те, что сегодня числятся мятежниками, смогут стать отцами-основателями нового века, патриотами вечной справедливости. Станешь ли ты одним из нас? Будешь против нас — получишь только Комнату Ужасов, будешь с нами — обретешь неограниченную власть. Дай клятву, и я освобожу тебя.
— Не слушайте его, мой господин! — умоляюще проговорил спутник Картера.
— Молчать! — прошипел Полицейский и приблизил свою безликую физиономию к самому лицу охотника. Тот отшатнулся, а Полицейский обернулся к Картеру: — Твои слуги тут ни при чем. Тебе же я предлагаю единственный шанс. В противном случае пойдем обратно к Темной Лестнице. Теперь уж тебя никто не спасет.
На миг — только на миг — Картера почти убедила идеалистическая тирада Полицейского. Он ведь и вправду считал анархистов беспечными фанатиками, стремящимися к разрушению ради разрушения. Но в это мгновение они вдруг представились ему гуманнейшими из людей, знающими выход, спасение, противостоящими кошмару Комнаты Ужасов. Картера настолько страшила перспектива вновь оказаться там, что он бы пообещал все, что угодно, лишь бы избегнуть тех страхов, что всеми силами старался забыть, тех воспоминаний, которые так старательно изгонял, тех видений, которые загонял в самые дальние уголки сознания.
Они чуть было не захватили его с такой силой, что слова Полицейского стали казаться разумными. Но из бездны отчаяния всплыло лицо отца, стоявшего в дверном проеме возле разломанной двери и воздевшего Меч-Молнию. Отец окликал Картера по имени.
— Ты ошибаешься, — сказал Картер негромко, чуть дрожащим от волнения голосом. — Нельзя творить Зло во имя Добра, надеясь, что оно выстоит. Я одержу победу над тобой.
И прежде чем Полицейский успел ответить, снова с шумом отворилась дверь и в комнату вбежали тигры.
Они влетели непрерывной, единой цепью — высокие, величавые звери с оранжево-белыми полосатыми шкурами, с топорщащимися усами и длинными клыками, с глазами зелеными, словно изумруды, жестокими и мудрыми. Мощью были налиты их тела — сильные ноги, покатые бока. Они явились, словно цари природы — воплощение молниеносной войны, танца когтей, мрачной ярости. Один из тигров наступил на вопящую скамеечку и раздавил ее, словно помидор.
Другой прыгнул к бюро и разорвал его от шеи до плеча. Буфет-паук прокрался вдоль стены и выскользнул в дальнюю дверь, за ним поспешил торшер.
Картер пролетел через комнату и ударился о противоположную стену. К тому мгновению, когда он пришел в себя и смог сесть, звери уже хозяйничали в гостиной. Така по сороконожке отползал к дальней двери, а тигры драли его спину в клочья. Две огромные кошки катались по полу, разрывая пуфик. Полицейский каким-то непостижимым образом ухитрился улизнуть. Вещи, не успевшие ретироваться, были мгновенно повержены. Один из тигров кинулся на тумбочку, кравшуюся возле самых ног Картера, и та прижалась к стене, надеясь спастись от грозных клыков и когтей.
Картер выхватил пистоль и сжал его, но прицелиться никак не мог, поскольку не видел перед собой ясной цели. Последнее из мебельных чудищ издало предсмертный вопль. Стихла какофония, в комнате воцарилась тишина. Картер, измученный, изможденный, окинул комнату взглядом. В нескольких футах от него на полу сидел охотник. Он явно мог вот-вот лишиться чувств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94