Наверное, тот колодец из книжки был чем-то похож на этот, посреди двора, — так думал Картер. За невысоким забором лежала усыпанная гравием дорожка, огибавшая по периметру весь дом. Напротив калитки стоял черный фонарный столб. Каждый вечер Чант, минуя увитую виноградом беседку, выходил через эту калитку к фонарю и, бормоча стихи, зажигал фонарь. Забор почти весь порос плющом, фигурки ангелов покрывала зеленоватая патина, во дворе всегда царил удивительный покой.
Однажды, когда опустились ранние сумерки и Чант уже зажег фонарь за воротами, Картер сидел на корточках и наблюдал за синим жуком — очень крупным, размером с его большой палец, — который пробирался куда-то вдоль забора. Картер осторожно потыкал жука тонкой палочкой — надкрылья захрустели, словно папирус.
Он так увлекся, что не сразу заметил тень, что легла на землю и накрыла его. Подняв голову, Картер в страхе вскрикнул, выронил палочку, вскочил и попятился. По другую сторону забора стоял человек — странный какой-то, расплывчатый, будто мираж. Тени уже успели сгуститься настолько, что с первого взгляда Картеру померещилось, будто у незнакомца вообще нет лица — на этом месте зияла розоватая пустота. Но нет, теперь он убедился, что это не так, однако успокоился не сразу. Картер ни разу в жизни не видел живого английского полицейского, но вспомнив картинку из книжки, понял, что перед ним именно полицейский: высокий шлем, темная форма, длинный деревянный свисток на шнурке. Полицейский улыбнулся. Лицо у него оказалось округлое и вполне симпатичное.
— Я тебя напугал, парнишка? — спросил он тихим шелестящим голосом, как-то не вязавшимся с приветливым взглядом. — Ну прости. Я констебль Прэтт.
— Приятно познакомиться, сэр, — отозвался Картер, немного придя в себя. — Что-нибудь стряслось?
— Да нет-нет, ничего не стряслось. Просто обхожу свой участок. Надо же порой проверить, все ли в порядке.
Полицейский подошел к забору поближе, но не вплотную.
Картер подумал, что это довольно-таки странно, чтобы у констебля был такой огромный участок — ведь до ближайшей деревни много миль, но он промолчал. Испуг сменился леденящим страхом, ощущением неясной угрозы. В чем тут дело, мальчик не понимал, но страх нарастал всякий раз, стоило ему отвести взгляд от Полицейского. Как только Картер видел его боковым зрением, ему снова казалось, что у Прэтта нет лица.
— Скажи-ка, — ласково, заискивающе проговорил Полицейский, — может, ты откроешь калитку и впустишь меня? Мне бы водички попить колодезной, а то в горле пересохло.
— Я… я не могу вас впустить, сэр. Чант запирает калитку. Но если хотите, могу позвать Бриттла, и он вам откроет.
Полицейский с шипением выдохнул, но улыбнулся.
— Да нет, не стоит его беспокоить. Тогда, может, сам принесешь мне кружечку воды?
— Конечно, — кивнул Картер. Страх никуда не делся, стал еще сильнее. Он еле удержался, чтобы не отходить к колодцу пятясь, как от ядовитой змеи, и каждый шаг давался ему с трудом. Больше всего ему хотелось со всех ног помчаться к дому, вбежать в дверь, позвать Бриттла и Еноха, но он совладал с собой, опустил в колодец ведро и набрал воды. Зачерпнув из ведра медной кружкой, он понес ее констеблю. Тот ждал, в нетерпении вытянув руки.
И вдруг Картер понял — настолько же ясно, насколько он до малейших подробностей знал лики ангелов, что стерегли забор по углам: Полицейский не может ступить за забор, он для него — непреодолимая преграда. Стало быть, забор — это некая граница, и подав Полицейскому кружку, Картер нарушит ее и попадет туда, где Полицейский сможет его схватить.
Он остановился.
— Вот хороший мальчик, — прошелестел Полицейский. — Ну, подай же мне кружку.
Картер вытянул руку и осторожно поставил кружку на забор.
— Пожалуйста, сэр.
В краешках глаз — только в краешках глаз! — констебля мелькнула жуткая злоба. Мелькнула всего на миг, и Картер даже решил, что это ему показалось. То была злоба человека, умысел которого разгадали.
— Спасибо, парнишка, — сказал Полицейский, но к кружке не притронулся.
— Пожалуйста, — повторил Картер. — Я… мне пора домой.
— Погоди… Подойди-ка поближе, я хочу тебя кое о чем спросить.
Собрав всю храбрость, на какую только был способен, Картер шагнул к забору, сам не понимая, с какой бы стати ему слушаться. Правда, он постарался встать так, чтобы ни в коем случае не пересечь линию, разделявшую их с Полицейским.
А тот тоже шагнул настолько близко со своей стороны, насколько смел, и прошептал:
— А что, если бы ты стащил ключи — ту связку на бронзовом кольце? Ты мог бы узнать, что там, за Зеленой Дверью. Разве тебе не интересно?
Произнося эти слова, Полицейский склонился ближе, его рука, ставшая похожей на лапу с хищными когтями, метнулась к мальчику, но наткнулась на невидимую преграду, которая простиралась выше забора. В это мгновение черты его поблекли, он стал подобен безликому манекену, тыкающемуся в стеклянную витрину. Картер попятился — попятился и Полицейский, и лицо его вновь обрело черты.
— Так ты подумай об этом, мальчик.
Картер со всех ног помчался к дому. Больше терпеть у него, просто не было сил. Оглянуться он решился только тогда, когда захлопнул за собой тяжелую дверь. Тяжело дыша, он прижался к застекленной створке. Полицейский стоял по другую сторону забора, под фонарем, опустив голову. Лица его отсюда видно не было.
Тем летом Картер Полицейского больше не видел, хотя по вечерам часто выглядывал в окно, ожидая, что тот слоняется возле фонаря. Он ничего не стал рассказывать отцу — сам не зная почему. Может быть, потому что прежде никогда и не думал о том, чтобы без спросу взять какую-то из отцовских вещей, и теперь боролся с искушением, которое заронил в его сердце Полицейский. Время шло, и Картер сам не заметил, с какого момента начал следить за отцом, чтобы узнать, где тот держит ключи. Сам себя Картер уговаривал тем, что им движет всего-навсего любопытство. А ключи отец всегда носил при себе. Когда отправлялся по делам, клал их в карман широкого Дорожного Плаща, но и дома с ними не расставался. Как-то раз, вечером, когда все семейство ужинало, лорд Андерсон сообщил леди Мэрмер:
— Завтра я отправляюсь на охоту в страну наллевуатских тигров. Думаю, меня не будет с неделю.
Картер оторвал взгляд от тарелки с жареной грудинкой и воскликнул:
— О, папа! Не мог бы ты взять меня с собой? Я никогда не видел живого тигра!
Лорд Андерсон задумался.
— Тебе скоро двенадцать. Пожалуй, можно тебя взять. Нигде не увидишь таких тигров, как в Наллевуате.
— Ты полагаешь, это разумно? — нахмурилась леди Мэрмер. — А мне кажется, это опасно.
— Опасность есть, конечно, но мальчику пора становиться мужчиной. Пусть посмотрит, как охотятся взрослые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Однажды, когда опустились ранние сумерки и Чант уже зажег фонарь за воротами, Картер сидел на корточках и наблюдал за синим жуком — очень крупным, размером с его большой палец, — который пробирался куда-то вдоль забора. Картер осторожно потыкал жука тонкой палочкой — надкрылья захрустели, словно папирус.
Он так увлекся, что не сразу заметил тень, что легла на землю и накрыла его. Подняв голову, Картер в страхе вскрикнул, выронил палочку, вскочил и попятился. По другую сторону забора стоял человек — странный какой-то, расплывчатый, будто мираж. Тени уже успели сгуститься настолько, что с первого взгляда Картеру померещилось, будто у незнакомца вообще нет лица — на этом месте зияла розоватая пустота. Но нет, теперь он убедился, что это не так, однако успокоился не сразу. Картер ни разу в жизни не видел живого английского полицейского, но вспомнив картинку из книжки, понял, что перед ним именно полицейский: высокий шлем, темная форма, длинный деревянный свисток на шнурке. Полицейский улыбнулся. Лицо у него оказалось округлое и вполне симпатичное.
— Я тебя напугал, парнишка? — спросил он тихим шелестящим голосом, как-то не вязавшимся с приветливым взглядом. — Ну прости. Я констебль Прэтт.
— Приятно познакомиться, сэр, — отозвался Картер, немного придя в себя. — Что-нибудь стряслось?
— Да нет-нет, ничего не стряслось. Просто обхожу свой участок. Надо же порой проверить, все ли в порядке.
Полицейский подошел к забору поближе, но не вплотную.
Картер подумал, что это довольно-таки странно, чтобы у констебля был такой огромный участок — ведь до ближайшей деревни много миль, но он промолчал. Испуг сменился леденящим страхом, ощущением неясной угрозы. В чем тут дело, мальчик не понимал, но страх нарастал всякий раз, стоило ему отвести взгляд от Полицейского. Как только Картер видел его боковым зрением, ему снова казалось, что у Прэтта нет лица.
— Скажи-ка, — ласково, заискивающе проговорил Полицейский, — может, ты откроешь калитку и впустишь меня? Мне бы водички попить колодезной, а то в горле пересохло.
— Я… я не могу вас впустить, сэр. Чант запирает калитку. Но если хотите, могу позвать Бриттла, и он вам откроет.
Полицейский с шипением выдохнул, но улыбнулся.
— Да нет, не стоит его беспокоить. Тогда, может, сам принесешь мне кружечку воды?
— Конечно, — кивнул Картер. Страх никуда не делся, стал еще сильнее. Он еле удержался, чтобы не отходить к колодцу пятясь, как от ядовитой змеи, и каждый шаг давался ему с трудом. Больше всего ему хотелось со всех ног помчаться к дому, вбежать в дверь, позвать Бриттла и Еноха, но он совладал с собой, опустил в колодец ведро и набрал воды. Зачерпнув из ведра медной кружкой, он понес ее констеблю. Тот ждал, в нетерпении вытянув руки.
И вдруг Картер понял — настолько же ясно, насколько он до малейших подробностей знал лики ангелов, что стерегли забор по углам: Полицейский не может ступить за забор, он для него — непреодолимая преграда. Стало быть, забор — это некая граница, и подав Полицейскому кружку, Картер нарушит ее и попадет туда, где Полицейский сможет его схватить.
Он остановился.
— Вот хороший мальчик, — прошелестел Полицейский. — Ну, подай же мне кружку.
Картер вытянул руку и осторожно поставил кружку на забор.
— Пожалуйста, сэр.
В краешках глаз — только в краешках глаз! — констебля мелькнула жуткая злоба. Мелькнула всего на миг, и Картер даже решил, что это ему показалось. То была злоба человека, умысел которого разгадали.
— Спасибо, парнишка, — сказал Полицейский, но к кружке не притронулся.
— Пожалуйста, — повторил Картер. — Я… мне пора домой.
— Погоди… Подойди-ка поближе, я хочу тебя кое о чем спросить.
Собрав всю храбрость, на какую только был способен, Картер шагнул к забору, сам не понимая, с какой бы стати ему слушаться. Правда, он постарался встать так, чтобы ни в коем случае не пересечь линию, разделявшую их с Полицейским.
А тот тоже шагнул настолько близко со своей стороны, насколько смел, и прошептал:
— А что, если бы ты стащил ключи — ту связку на бронзовом кольце? Ты мог бы узнать, что там, за Зеленой Дверью. Разве тебе не интересно?
Произнося эти слова, Полицейский склонился ближе, его рука, ставшая похожей на лапу с хищными когтями, метнулась к мальчику, но наткнулась на невидимую преграду, которая простиралась выше забора. В это мгновение черты его поблекли, он стал подобен безликому манекену, тыкающемуся в стеклянную витрину. Картер попятился — попятился и Полицейский, и лицо его вновь обрело черты.
— Так ты подумай об этом, мальчик.
Картер со всех ног помчался к дому. Больше терпеть у него, просто не было сил. Оглянуться он решился только тогда, когда захлопнул за собой тяжелую дверь. Тяжело дыша, он прижался к застекленной створке. Полицейский стоял по другую сторону забора, под фонарем, опустив голову. Лица его отсюда видно не было.
Тем летом Картер Полицейского больше не видел, хотя по вечерам часто выглядывал в окно, ожидая, что тот слоняется возле фонаря. Он ничего не стал рассказывать отцу — сам не зная почему. Может быть, потому что прежде никогда и не думал о том, чтобы без спросу взять какую-то из отцовских вещей, и теперь боролся с искушением, которое заронил в его сердце Полицейский. Время шло, и Картер сам не заметил, с какого момента начал следить за отцом, чтобы узнать, где тот держит ключи. Сам себя Картер уговаривал тем, что им движет всего-навсего любопытство. А ключи отец всегда носил при себе. Когда отправлялся по делам, клал их в карман широкого Дорожного Плаща, но и дома с ними не расставался. Как-то раз, вечером, когда все семейство ужинало, лорд Андерсон сообщил леди Мэрмер:
— Завтра я отправляюсь на охоту в страну наллевуатских тигров. Думаю, меня не будет с неделю.
Картер оторвал взгляд от тарелки с жареной грудинкой и воскликнул:
— О, папа! Не мог бы ты взять меня с собой? Я никогда не видел живого тигра!
Лорд Андерсон задумался.
— Тебе скоро двенадцать. Пожалуй, можно тебя взять. Нигде не увидишь таких тигров, как в Наллевуате.
— Ты полагаешь, это разумно? — нахмурилась леди Мэрмер. — А мне кажется, это опасно.
— Опасность есть, конечно, но мальчику пора становиться мужчиной. Пусть посмотрит, как охотятся взрослые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94