Лиззи была взволнована и бледна как полотно.
- Этот тип заходит к моему мужу, - пояснила она. - Понятия не имею, что
он у нас забыл. Я его терпеть не могу... Его зовут Рейн.
- Вы обратили внимание па его глаза? - спросил я. - Не удивительно, что
лошадь перепугалась... И вас, Лиззи, я вполне понимаю: неприятная личность.
Просто привидение, да и только!
Пожалуй, моя реплика прозвучала не так бодро как хотелось, и мне стало
неловко. Поднимаясь по лестнице ко входу, я искоса взглянул на Карстена - на
лице его блуждала едва заметная усмешка, он наверное, видел, что я
испугался. Но когда Лиззи взялась за дверной молоток, Карстен шепнул мне на
ухо;
- Ну, теперь смотри в оба! Я уверен: визит обещает быть весьма
любопытным...
Глава четвертая. В ЦАРСТВЕ ТЬМЫ СВОИ БОГИ
Высокая дверь отворилась, и в полутемных сенях мы увидели очертания
мужской фигуры. Это был Пале. Я не сразу различил черты его лица, но вот он
приблизился к порогу. Прежде, чем Пале успел раскрыть рот, я понял, что
человек он и в самом деле незаурядный.
Он был невысокого роста, но очень крепок, как профессиональный борец
среднего веса, немного сутулый, с длинными, как бы обвислыми, руками.
Казалось, каждый мускул его сильного сухого тела постоянно находится под
строгим контролем ума. Впрочем, это я отметил подсознательно, поскольку все
мое внимание было тотчас приковано к его лицу. Сероватая пергаментная кожа
плотно обтягивала череп, словно перчатка руку. Узкие бесцветные губы, тонкие
хрящи носа с подвижными, чувственными ноздрями, коротко остриженные
асфальтового цвета волосы, и под ними - выпуклый, глобусом, лоб,
подчеркнутый снизу резкими дугами бровей. И, наконец, глаза. Темно-карие,
почти черные, полные жизни глаза итальянца. Но это были не просто яркие
глаза - в них светился могучий ум и острая наблюдательность. Глаза эти
делали лицо моложе, однако определить возраст Пале было нелегко. Возможно,
ему было лет сорок - пятьдесят, или даже шестьдесят... Если не все
семьдесят. Пале протянул руку и сердечно улыбнулся:
- Как хорошо, что вы пришли! В нашей глуши это истинная радость - видеть
у себя цивилизованных людей! Входите! Проходите сюда, раздевайтесь. Лиззи,
дорогая, ты можешь заняться обедом.
Он говорил с чуть заметным американским акцентом, очень приятным, мягким
голосом. Моника и я были представлены, и нас провели в гостиную. Она
оказалась очень похожей на большую комнату в "пиратском гнезде". Надо
сказать, и весь дом, внутри и снаружи, сильно походил на дом капитана,
только был меньше, компактнее. Здесь тоже стояла старинная мебель, висели
картины, гравюры и модели разных парусных кораблей. Но впечатление было
гораздо более приятным: ощущался вкус, чувство стиля, не то что капитанское
нагромождение роскоши.
Пале открыл старинную бутылку и налил что-то в маленькие, изящные
рюмочки. Густая, ярко-изумрудная жидкость заиграла в граненых рюмках.
- Это надо пить осторожно, - сказал Пале с улыбкой. - Это питье содержит
самый настоящий абсент. Я привез его из Португалии.
- Разве священникам можно пить абсент? - спросил Арне. - Я думал, вам это
запрещено...
- Не надо считать меня священником, - мягко перебил его хозяин дома. -
Моя карьера священника давно закончилась. Теперь я предпочитаю служить
Господу совершенно иным образом. Вы, возможно, слышали, что я занимаюсь
культурологическими исследованиями. Я выбрал довольно узкую
культурно-историческую тему... Этим почему-то не принято заниматься - я имею
в виду сатанизм. Да... В определенном смысле я считаю это продолжением своей
священнической деятельности: хочешь послужить добру, попробуй сначала как
следует разобраться, что же такое зло. Не так ли?
Карстен мгновенно насторожился.
- А какими источниками вы пользуетесь? - деловито спросил он. -
Магическими книгами?
- Нет, милый Йерн, не оккультными. Я стараюсь собирать голые факты. Меня
интересуют легенды о ведьмах и сказки про чертей - все, что хранится в
памяти народа. Не слишком развитые и очень суеверные люди - вот самый лучший
источник. Так что по методике я неукоснительно следую братьям Гримм... Вот
только что от меня ушел человек - возможно, вы его заметили? Его зовут Рейн.
Совершенно уникальная личность! Масса материала для меня... Простые
крестьяне, рыбаки - у них частенько превосходная память, они помнят все
старые истории в мельчайших деталях. Это передается в народе от поколения к
поколению, неисчерпаемый кладезь для фольклориста...
- Я вполне допускаю, что именно этот человек может быть толковым
специалистом по страшным легендам, - сказал я. - Знаете, как прореагировала
на него наша лошадь? Она безумно испугалась!
- Что вы говорите? Это очень любопытно. Да, он бесспорно весьма
своеобразное существо и, кажется, ничего не смыслит в животных... Между нами
говоря, он немножко не в себе... В такой глухомани это - не редкость. Моя
жена, между прочим, тоже его не выносит. Но, по-моему, он вполне
безобиден... А вот и Лиззи! Кажется, наш обед готов, пойдемте к столу...
Допейте, милая Моника! Допивайте, господа! Этот коктейль - благородный
напиток, он сделан по древнему рецепту - так готовили свое питье ведьмы.
Без сомнения Пале говорил правду: это был настоящий ведьмин состав. От
крошечной рюмки со мной творилось что-то фантастическое. Казалось, во мне
звучала тихая возбуждающая музыка, и возникло ощущение, будто по жилам
струится густая зеленая кровь, жидкий изумруд...
Тем временем Лиззи водрузила на стол массивную супницу, распространявшую
дивный аромат. Мы уселись за стол. Хозяйка дома готовила замечательно.
Спаржевый суп и жаркое были великолепны. Я чувствовал себя, как праведник в
мусульманском раю. Пале оказался прекрасным собеседником и разносторонне
образованным человеком, он умудрялся поддерживать беседу одновременно во
всех направлениях. Обсуждая с Моникой новый роман - какое-то модное чтение,
он подробно рассматривал с Арне и со мной все детали предстоящего
переоборудования "пиратского гнезда" в современный курорт и подбрасывал
Йерну идеи для нового сюжета. И только одно меня неприятно поразило: мне
показалось, что со своей женой он разговаривал свысока. Он вообще обращался
к ней чрезвычайно редко, и всякий раз лишь затем, чтобы дать какие-то
указания - как прислуге. Сама же Лиззи держалась и вовсе нелепо. Мало того,
что она со священным трепетом внимала каждому слову своего супруга, она не
сводила с него преданных глаз и стремилась предупредить любое его желание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58